К. Б. Уэджерс

Превыше Империи

Памяти дорогой Кэрри Фишер

Я уже никогда не скажу тебе, какая это честь, когда Хейл сравнивают с Леей, и как много твоя сила значила для меня.

Спасибо.

Глава 1

Вибрация, пробегающая по боксерской груше от ударов кулаками, отдавалась по всей руке. Это был четкий ритмический рисунок — левым, левым, правым, ладонь, вторая, локоть, — повторяющий прерывистый стук моего разбитого сердца. Пот застилал глаза, и они уже горели от боли. Но всего этого было недостаточно, чтобы стереть из памяти образ мертвого тела Клары Десаи, сползающего на пол.

Матриарх Империи. Глава Совета. Женщина, которая всегда была рядом на протяжении всего моего детства и приняла меня обратно «в семью» без малейшего колебания. Она никогда не сомневалась ни в моих правах на трон, ни в моих методах правления. В отличие от многих других, она встала на мою сторону и защищала меня, оставаясь до самого конца верна мне и Индране. Даже когда умирала на моих глазах от руки человека, погубившего всю мою семью.

Уилсон.

Я зарычала и снова вонзила кулак в мешок с песком. Уилсон продумал весь этот план до мельчайших подробностей, начиная с убийства моего отца двадцать лет назад и заканчивая смертями моих сестер, племянницы и матери.

Неделю назад, глядя прямо мне в глаза, он сказал, что не остановится, пока все, кого я люблю, не исчезнут.

А потом он выстрелил в Клару.

Левый кулак, левый, правый. Ладонь, вторая, локоть. Локоть. Я схватила грушу и изо всех сил дважды пнула ее коленом, глухо рыкнув от злости, и отступила только для того, чтобы утереть пот и ринуться в атаку снова.

Хуже всего то, что я до сих пор не знаю, за что он так поступил со мной. Я не знаю, в чем была виновна моя семья перед этим человеком. Почему вообще он так методично и яростно решил уничтожить всех нас…

Уилсон был призраком без имени, лица, прошлого. А кто же теперь я? Контрабандистка, торговка оружием, Императрица Индраны. Все это стало неважным, раз уж я проигрывала вчистую в странной игре, придуманной безумцем. Крессен Стоун никогда бы этого не допустила. Она бы ни перед чем не остановилась в своем стремлении к правосудию и мести. Приходится признать, что нынешняя «я» — всего лишь бледная тень себя прошлой. Мои лучшие качества и черты характера просто исчезают, подобно пеплу на морском ветру.

Я почти с удовольствием почувствовала боль в руке от очередного яростного удара по боксерской груше.

— И как долго она уже колотит эту грушу? — спросил Зин, присев на безопасном от меня расстоянии.

— Около часа, — ответил Кас.

— Она, по-моему, вот-вот упадет от усталости. Почему никто не вмешивается?

— Эммори бы не стал.

— На меня не смотри, — подала голос Иза, — в мои планы на сегодня не входит получить пинок под зад.

— Кормежка и забота об ее величестве — не моя зона ответственности, — заявил Хао, но легкий смешок, которым сопроводил высказывание мой бывший наставник, все равно носил оттенок озабоченности. У него было право переживать за меня. Смерть Клары для всех нас стала тяжелым ударом, буквально сбившим с ног всю команду. Вот что мы получили в награду за блистательную победу над Саксонскими войсками на Канафи: горе и боль, от которых нам только предстояло оправиться.

Я развернулась и ударила по груше голой пяткой, сбив инвентарь с крюка, и мои телохранители замолчали в тот момент, когда мешок с песком коснулся пола.

— Хейл…

Я замахнулась на Зина кулаком и отправила бы его в потрясающий нокаут, если бы только удар достиг цели. Вместо этого (впрочем, как обычно) мой телохранитель увернулся с легким усталым вздохом. Он поймал меня за запястье и отвел кулак в сторону от своего бесстрастного лица. По глупости я понадеялась ударить его другой рукой, но Зин уже исчез с того места, где стоял секунду назад. Развернувшись, я выставила сжатые кулаки перед собой и ринулась в атаку. Зин просто отступил в сторону. Его руки были расслаблены и повернуты ладонями вверх.

— Вы же знаете, что я не собираюсь драться с вами, — мягко произнес он, и моя ярость потухла и вновь сменилась ошеломляющей болью, — так что хватит.

Я посмотрела на него и глубоко вздохнула, прежде чем ответить:

— Не могу. Если я остановлюсь, то просто развалюсь на куски.

По лицу Зина скользнула грустная улыбка.

— Я знаю, ваше величество. Никогда не прекращайте двигаться дальше — боритесь. Если все увидят, что вам не удается собрать себя по кусочкам, от вас больше не будет никакого толку. Я вот не смог, когда вы больше всего во мне нуждались. Вы знаете это, как и Эммори. Я выбрал его, а не вас. Его доверие и любовь к вам безграничны. Мои, очевидно, нет.

— Черт побери, Зин! Мы уже сто раз это обсуждали, и…

Он покачал головой, и я проглотила окончание фразы. Я бы все равно приказала ему остаться с Эммори, когда моего экама подстрелили, вернее, убили, если уж быть до конца честной. Единственная причина, по которой Эммори был сейчас жив, — это Фазе, вернувшая его с того света. Странные способности, которыми обладали фариане, сохранили мне не одного, а двух лучших телохранителей. Если бы не они… При одной мысли об этом мне стало дурно. Зин исполнил мой личный приказ, но плата за мое доверие болезненной тенью отражалась в его глазах.

Я опустила руки и разжала кулаки, не то от усталости, не то признавая поражение.

— Ваше императорское величество, — обратился ко мне официальным тоном Зин, — ваш экам просит аудиенции.

Я подхватила протянутое мне Хао полотенце. У меня не было сил драться со своим телохранителем, и мы оба это знали. Он бы с легкостью уложил меня на обе лопатки, будь я на пике формы, а в данный момент мое состояние далеко от совершенства. Я обратилась к нему через смати, сообщая, что увижусь с Эммори позже. У нас еще оставалось в запасе немного времени, и лучше потратить его на исцеление во всех смыслах этого слова. Нам всем.

Телохранители сформировали вокруг меня плотное кольцо, а двое имперских пехотинцев вытянулись по стойке «смирно», распахивая двери перед всей процессией. Мой «звездный» статус после битвы на Канафи был у всех на устах, и только вконец обезумевший смертник, наверное, мог бы сейчас рискнуть покуситься на мою жизнь. Впрочем, это не остановило моего экама от принятия мегасерьезных мер безопасности. По слухам, это я лично переломила ход битвы на станции Даршан, несмотря на все мои попытки выделить подвиг адмирала Хассан и прочих героев сражения. Об Императрице-контрабандистке Индраны не шептался только ленивый. По словам Хао (если ему вообще можно верить), я проникла не только в умы, но и в сердца своих подданных. Тем не менее, несмотря на всю рискованность покушения, мои враги уже не единожды подтверждали свое безразличие к собственным жизням. Уилсон убьет тысячи людей, если это предоставит ему хоть малейший шанс уничтожить меня. Эммори же решил не дать ему ни единого шанса, а я не могла обвинить экама в паранойе.

Кстати, Эммори несказанно удивился тому, что я не протестовала против переноса командного центра на планету, хотя мне особенно и нечего было возразить. Все рабочие корабли передвинули в безопасное место. В конце концов, станция Даршан — всего лишь неподвижная и уязвимая коробка в открытом космосе, не говоря уже о повреждениях, полученных в ходе сражения.

Мне был необходим свежий воздух. К счастью, на Канафи Большой вовсю цвела весна, и теплая погода невероятно радовала после промерзшей Пашати и удручающей вязкой тишины космических пространств. Было важно дышать именно сейчас, когда ночные кошмары вернулись сторицей в предутренние часы. На моем счету было слишком много оборванных жизней: Портис, Джет, Клара… А скольких мне еще нужно спасти?

Губернаторский дворец на Канафи Большой был основательно разрушен саксонцами за время атак, но после того, как основные наземные войска сдались, здание больше не трогали. Хотя саксонские диверсанты еще проверяли его на прочность бесконечными залпами артиллерии, что привносило толику нервозности первые несколько дней. Сейчас это казалось просто очередной мелочью в списке необходимых дел перед отъездом.

Я шла по безликим коридорам, стены которых хранили лишь следы некогда украшавших их картин. Пустые помещения с разбитыми стеклами молчали о том, что раньше их заполняло.

— Ваше величество, — произнесла Стася, встретив меня у дверей моих временных покоев. Я отказалась занять пустующие апартаменты губернатора Филлуса, и вместо этого мы разместились в гостевом крыле.

— Стася, как сегодня чувствует себя Фазе?

— Я полагаю, гораздо лучше, ваше величество. Я еще не видела ее, но майор Морри говорит, что она даже поела без обычных уговоров.

Горе на секунду коснулось губ моей горничной, но тут же исчезло, как огненная вспышка в космическом вакууме. Я чуть не потеряла и Фазе. Возвращение Эммори к жизни было жесточайшим нарушением религиозных устоев ее народа, и кризис веры чуть не забрал ее у меня. Я не дала ей покончить с собой, но произошедшее отравило ее глубже, чем мы могли себе представить. Она не реагировала на внешние раздражители с самого инцидента на корабле адмирала Хассан, но согласие поесть было добрым знаком.