«Нет»!

Уилл бросился на Мёрфи, оттолкнув его в сторону от каскада бочек, и принял удар одной на себя. Зубы клацнули, плечо вспыхнуло от боли. Тяжело дыша, юноша приподнялся, глядя на потрясённое лицо Мёрфи, и почувствовал прилив дикого облегчения — мужчина был в полном порядке, разве что шапка слетела, обнажив примятые волосы над бакенбардами. А потом оба осознали весь ужас происходящего.

— Тяните! Тащите их из воды!

Рабочие вокруг ныряли, отчаянно пытаясь спасти груз и выталкивая бочки на галечный берег. Уилл тоже прыгнул в реку, стараясь не обращать внимания на повреждённое плечо, но гораздо сложнее было игнорировать вспыхивавшие перед глазами образы: как сорвался канат, как Мёрфи стоял прямо на пути бочек. Груз ведь мог убить его. Уилл постарался сосредоточиться на задании. Интересно, насколько сильны повреждения? Пробковое дерево всплыло, бочки с ромом как следует закупорили, а вот селитра растворялась в воде. А ведь ещё был порох — не отсырел ли он намертво?

Каково это — потерять полную баржу пороха? Неужели всё дело Креншоу, всё его богатство в буквальном смысле пошло ко дну?

В доках случалось всякое. Только на прошлой неделе Уилл видел, как ломовая лошадь, тянувшая баржу по каналу, внезапно понесла в сторону, сорвав канаты и перевернув судно. А Эбни рассказывал, как лопнула цепь, убив четверых рабочих и отправив на дно груз угля. У Мёрфи не хватало двух пальцев из-за неудачно поставленных ящиков. Каждый докер понимал, что такова повседневная реальность: кто-то пытался сэкономить, кто-то — схалтурить.

— Чёртова верёвка соскользнула! — выругался Беккет, пожилой рабочий в коричневом жилете, застёгнутом под горло, и указал на порванный канат. — Во, — затем повернулся к Уиллу, который стоял ближе всех. — Эй ты, принеси-ка ещё верёвки и лом, чтоб вскрыть эти бочки, — старик кивнул в сторону склада. — И побыстрее. Чем больше потеряем времени — тем меньше заплатят.

— Да, мастер Беккет, — ответил Уилл, прекрасно понимая, что лучше не спорить.

Старик уже повернулся к нему спиной и отдавал распоряжения остальным возвращаться к работе и нести мешки и ящики в обход стоявших на берегу бочек, с которых стекала вода.

Уилл поспешил к складу.

* * *

Склад Креншоу, одно из множества больших кирпичных зданий, выстроившихся вдоль берега, был заполнен товарами в бочках и ящиках. Они лежали здесь ночь-другую, прежде чем попасть в гостиные, на обеденные столы или в чьи-то курительные трубки.

Воздух внутри был холодным и до тошноты вонял серой из жёлтых баков, шкурами, сложенными в стопки, и приторно-сладким ромом в бочонках. Уилл уткнулся носом в рукав, когда сильный до рези в горле запах специй, которых он никогда не пробовал, перебил даже аромат свежего табака, сложенного там же. Пару недель назад им пришлось таскать ящики на складе вроде этого, после чего Уилл кашлял несколько дней, с трудом скрывая это от бригадира. Юноша уже привык к вони реки, но от запахов смолы и спиртного у него слезились глаза.

Рабочий с аляповатым ярким платком, повязанным вокруг шеи, укладывал брёвна, но при виде Уилла остановился.

— Ты чего, потерялся?

— Беккет послал меня за верёвкой.

— Там поищи, — рабочий ткнул большим пальцем за спину.

В дальнем конце склада рядом с несколькими старыми бочками и грудой пропахших смолой канатов Уилл нашёл лом, подхватил его и огляделся в поисках запасного мотка верёвки, который можно было перекинуть через плечо и отнести обратно на баржу.

Рядом ничего не наблюдалось, как и за бочками. А вот слева виднелся какой-то предмет, полуприкрытый белой тканью. Может, там? Уилл протянул руку и стащил пыльное полотно. Оно оказалось на удивление тяжёлым.

Материя скрывала прислоненное к ящику с грузом зеркало, отлитое из металла — явно старинное, артефакт древней эпохи, когда отражающие поверхности ещё не делали из стекла. Искривлённое, испещрённое прожилками, оно разбивало отражение Уилла на разрозненные части: мутные пятна бледной кожи и тёмных глаз. «Здесь тоже ничего», — подумал он и собирался уже вернуться к поискам, когда что-то внутри зеркала привлекло его внимание.

Вспышка.

Уилл резко обернулся, решив, что увидел в отражении чьё-то движение за спиной, но там никого не было. Странно, неужели показалось? В этом конце склада никого не было, лишь длинные пустые коридоры тянулись между сложенными ящиками. Юноша снова посмотрел в зеркало.

Матовая металлическая поверхность потускнела от времени и местами была повреждена, так что едва позволяла разглядеть контуры собственной фигуры. Однако в замутнённой глубине всё ещё виделось движение.

Отражение менялось.

Уилл замер и уставился в зеркало, не решаясь даже вздохнуть. Смутные очертания на металле преображались у него на глазах, складываясь в колонны и широкие открытые пространства… Это было невозможно, и всё же происходило. В матовой поверхности отражалось какое-то древнее место. Некому было остановить Уилла, велеть ему не приближаться, не вглядываться сквозь годы.

Там, внутри зеркала, была женщина. Её он увидел первой, или, по крайней мере, так ему показалось, а потом уже разглядел огонёк свечи. Её волосы были заплетены в косу, перекинутую через плечо, и спускались до самого пояса, мерцая золотом в огоньке свечи.

Незнакомка что-то писала на страницах книги с ярким цветным обрезом. Заглавные буквы украшали крошечные фигурки. Снаружи царила ночь. В комнате виднелся балкон со сводчатым потолком и несколькими ступеньками, которые — откуда-то Уилл знал точно — вели в сады. Он никогда не видел этого помещения, но откуда-то помнил сочную зелень, ночные запахи и тёмные колышущиеся силуэты деревьев. Инстинктивно юноша подался вперёд, чтобы разглядеть отражение чуть лучше.

Женщина перестала писать и вдруг повернулась к нему.

Она смотрела прямо на Уилла мамиными глазами. Он поборол невольное желание отступить на пару шагов.

Незнакомка направилась к нему, пока не подошла вплотную, на расстояние вытянутой руки. Платье шлейфом тянулось за ней. Уилл видел подсвечник со свечой в её руке и яркий медальон на шее, и даже мог бы разглядеть собственное лицо в её глазах — маленькое, как трепещущее пламя свечи, двойное мерцание.

Но вместо этого увидел в глазах женщины отражение зеркала, серебряного, нового.

Того же самого, в которое смотрел сам Уилл.

— Кто ты? — раздался голос.

Он отпрянул, споткнулся, и только в тот момент с досадой понял, что вопрос, конечно же, донёсся не из зеркала, а из-за спины. Один из складских рабочих подозрительно оглядывал застывшего юношу, подняв лампу.

— А ну-ка марш работать!

Уилл моргнул. Перед ним снова был склад с отсыревшими ящиками, унылый, обычный. Сады, высокие колонны и леди в зеркале исчезли. Как будто заклинание разрушилось. Или всё это ему только привиделось? Может, из-за запахов на складе? Хотелось немедленно потереть глаза, может, даже поймать тот образ, который он видел только что. Но зеркало стало просто зеркалом, отражающим обычный мир вокруг. Видение в нём исчезло — фантазия, грёза, или просто игра света.

Сбросив оцепенение, Уилл заставил себя кивнуть и выговорить:

— Да, сэр.