LI$: «Ну конечно! Читать чужие дневники — что может быть мерзче… и интереснее! Что пишет твоя обидчица?»

Я замешкалась. Одно дело — самой читать, и другое — еще трепать всем об этом.

Tef: «Ай, любовная чушь какая-то».

LI$: «Прикольно! Ты сможешь ее шантажировать!»

Tef: «Да ты что! Я в жизни не смогу признаться, что читала. Она меня убьет!»

LI$: «Ты получила не просто дневник. Ты получила власть! Распорядись ею разумно!»

Tef: «Шантажировать человека — это, по-твоему, разумно?»

LI$: «В твоем случае — да! Или у тебя в школе все наладилось?»

Tef: «Какое там! Все становится только хуже!»

Tef: «И что же мне делать? ☹»

LI$: «Ты можешь распечатать дневник и распространить по школе!»

Tef: «После этого по школе распространят меня — по кусочкам!»

LI$: «Или тебя — целую, ни кусочка не оторвав, коронуют!»

Мы еще недолго поболтали, и я отправилась делать уроки. Вечером, после ужина с отцом, я не вышла в Интернет, чтобы списаться с моим соседом, а засела читать дневник. Так странно было узнавать Киру совсем с другой стороны. Ко мне в руки действительно попало серьезное оружие.

Б. не обманул. Он ждал у школы, но меня одну. С ним были одноклассницы и девчонки из параллельных десятых и одиннадцатых. Ни одной девятиклассницы, и тут появляюсь я — восьмиклашка. На немые вопросы девушек Б. рассмеялся и сказал: «Девочка брата» — и развел руками.

Для меня эти слова прозвучали как самая восхитительная мелодия на свете.

Б. выкрутился и не запачкался, а мне подмигнул, мол, храни наш секрет. И пятнадцать минут я была девушкой Л., пятнадцать лучших минут в моей жизни.

А потом пришел Л. и все испортил.

Мы уже все переоделись в купальники и сидели на бортиках бассейна. Кто-то плавал, кто-то болтал, кто-то целовался по углам.

Л. пришел позже остальных, он даже не переоделся, так и остался в джинсах, босиком и без футболки.

К нему подошли девчонки и, указав на меня, спросили:

— Это что, правда твоя девушка?

Л. недоуменно уставился на меня и сказал:

— Вас кто-то разыграл. И я даже догадываюсь кто! — Он поискал глазами брата и помахал ему. — Иди-ка сюда!

Б. замотал головой и проорал:

— Ни за что!

А девчонки недовольно смотрели на меня. Одна из них сказала:

— Тогда ей нечего здесь делать! Кто ее вообще пригласил?

Другая девчонка, повиснув на плече Л., вздохнула:

— Я думала, это вечеринка для старшеклассников. А твой брат устроил тут какую-то группу продленного дня для детей.

Л. подошел ко мне и спросил:

— Девочка, а родители не будут тебя искать?

Я помотала головой и, взглянув на него, спросила:

— Мне уйти?

Он молчал, а девчонки нестройным хором воскликнули:

— Ну да!

— Иди домой!

— Проваливай!

Я поднялась и собиралась уйти, но к нам подошел Б., он уже был не в меру весел. Он подхватил меня на руки и, покружив, швырнул в бассейн. Конечно, откуда ему было знать, что я плавать не умею?

Я сразу как ушла под воду, от страха наглоталась воды. Грудную клетку сдавило от боли, я бултыхалась в воде полутемного бассейна, пока чьи-то руки не ухватили меня и не вытащили на поверхность.

Я тогда не разобрала, кто это был. Меня уложили на кафельный пол, и надо мною появился Б. Но он тут же поднял меня, встал на одно колено, на другое положил меня животом и надавил на спину. У меня изо рта хлынула вода, я закашлялась.

Придерживая за плечи, Б. поставил меня перед собой и напряженно спросил:

— Плавать не умеешь?

— Нет.

Он меня слегка встряхнул, точно проверяя, смогу ли я стоять на ногах, и сказал:

— Иди лучше домой.

Я пошла в раздевалку и, проходя мимо Л., заметила, что у него мокрые джинсы. Это он вытащил меня из воды. Я остановилась возле него, но элементарное «Спасибо» не шло с языка. От него даже после прыжка в воду головокружительно пахло духами «Black».

— Уходишь? — нарушил он тишину.

— Ага. Меня и пригласили наверняка, чтобы выгнать.

Мои слова заставили его нахмуриться, он посмотрел на Б., который целовался с какой-то девицей, и пробормотал:

— Нет, это не так. Мой брат все делает от чистого сердца. И если хочешь — оставайся. — Он засмеялся. — Ты, кажется, сегодня обещана мне. Моя девушка на этот вечер.

У меня щеки запылали от удовольствия, понятия не имею, откуда взялись эти слова:

— Извини, но я не девушка для одного вечера. Я пойду домой.

Внутри все кричало: «Что ты несешь?». Но ноги уже вели меня в раздевалку.

Л. растерянно смотрел мне вслед.

В раздевалке, пока переодевалась и сушила волосы, я себя триста раз отругала. Ну почему я не осталась? Я мечтала об этом шансе много ночей, а когда шанс мне был дан, просто оттолкнула его.

Не знаю, сколько бы я так себя бичевала, если бы при выходе из школы, через черный ход, меня не догнал Л. Он был в мокрых джинсах, ботинках, футболке и распахнутой кожаной куртке.

— Ты извини, я не то имел в виду, о чем ты подумала. В общем, пошутил неудачно.

— Ты ушел с вечеринки, чтобы сказать это?

— Нет, я вообще ушел оттуда. Я и приходил-то, чтобы брату кое-что передать. — Он открыл скрипучую железную дверь, впуская в коридор прохладный влажный вечерний воздух.

— Ты не замерзнешь в мокрых штанах?

— Я закаленный. — Он пропустил меня вперед и вышел следом за мной. — Ну и где ты живешь? Должен же я знать, как долго я сегодня закаленный!

— Здесь недалеко. Но тебе не обязательно меня провожать.

— Мне хочется. — И, помолчав, он представился.

Как будто я могла не знать, как его зовут. Это имя, как заклинание, я повторяю про себя каждый день.

— А меня… — начала я, но он перебил:

— Знаю. Спросил у брата. Он, кстати, шлет тебе свои извинения.

— Как мило с его стороны!

— Да, он вообще милый парень.

— А ты?

— Похуже.

Я посмотрела на него.

— Я так не думаю.

— С этой фразы начинаются все истории разбитых мною сердец.

— Мое ты не разобьешь, — как можно увереннее сказала я.

Л. засмеялся.

— Тогда, может, ты разобьешь мое?

— Только с твоего разрешения.

— Ну уж нет, я тебе этого не позволю.

Мы шли вдоль канала Грибоедова с мерцающими на черной воде желтыми пятнами фонарей. Я взяла Л. за руку, он улыбнулся мне и сжал крепче мои ледяные пальцы в своей теплой ладони.

Глава 6

Все или ничего

Нам нужно было лишь к третьему уроку, литературу с русским отменили из-за больничного учительницы. До школы я решила пройтись пешком. Я шагала вдоль канала, когда краем глаза заметила разноцветную вывеску «Рив-Гош». Я перешла дорогу, зашла в магазин парфюмерии и, чтобы долго не искать, попросила консультанта мне помочь. Он подвел меня к полке с мужскими духами и указал на нужный мне простой черный бутылек с изображенной под названием «Black XS» белой розой. Консультант распылил духи на длинную бумажку. Я поднесла ее к носу и с блаженством прикрыла глаза. Я знала. Это был он.

Консультант уточнил:

— В подарок берете?

Я распахнула глаза и растерянно посмотрела на него. Он протягивал мне упакованную коробочку.

— Молодому человеку? — продолжил допрос любопытный консультант.

Я посмотрела на ценник, затем на коробочку, нерешительно взяла ее, подержала в руках и, пробормотав слова благодарности, пошла на кассу. Хорошо, что у меня были с собой деньги. С родителей собирали на подарок учителю химии, уходящему на пенсию.

На подарок сдам завтра. Я вышла из магазина и, полюбовавшись покупкой, спрятала в сумку. Почему-то мой поступок меня взволновал, сердце зашлось в бешеном ритме, так, словно я совершила какое-то преступление, а не просто купила духи.

Конечно, я врала себе — это были не просто духи.

Я посмотрела на сумку, где лежала заветная коробочка.

Мне казалось, что я взвалила на себя непосильную ношу и вместе с ней хожу по лезвию ножа…

В школе на первом этаже у гардероба я столкнулась с Кирой. Она никак не могла выбрать, с какой стороны меня обойти, и, разозлившись, заорала:

— Уйди с дороги, корова!

Но я не шелохнулась с места и смотрела на нее широко распахнутыми глазами. Я теперь знала ее другой — любящей, нежной и трогательной.

Кира пронеслась мимо.

Я посмотрела ей вслед. Все-таки никак не вязался у меня ее нынешний образ с тем, что был полтора года назад. Люди меняются, причем зачастую в худшую, а не в лучшую сторону. Это, видимо, и произошло с Кирой.

Я переодела сменку и пошла на урок. После третьего урока, по дороге в столовую, я встретила Данилу. Он шел в бассейн с кружкой чая и пакетом булочек с маком, оставляя за собой дивный шлейф от Paco Rabanne. Тренер остановился поздороваться со мной и спросил:

— На тренировку придешь?

— Да.

На него я теперь тоже смотрела иначе. Точно через исписанные страницы дневника Киры. Она писала о нем так, что невозможно было в него не влюбиться.

— У тебя все хорошо? — прищурил Данила глаза.

«Его глаза — туман вечерами», — вспомнилось мне. Я порозовела. Мне стало так стыдно, словно я вчера подглядывала за влюбленными в замочную скважину. А сумка, где лежала бутылочка духов в запечатанной коробочке, стала вдруг весить целую тонну, и я зачем-то спрятала сумку за спину. Как будто он мог видеть через ткань. Как будто ему пришло бы в голову, что такие чокнутые, как я, существуют на свете!