— Все нормально.

В этот момент мимо пробежали два друга Вовы, толкнувшие меня.

— Эй, вернулись оба, — окрикнул их Данила.

Парни обернулись, переглянулись и нехотя подошли.

— Извиниться перед девушкой не хотите?

— Дань, — начал один из них, но тренер покачал головой.

— Девушка ждет.

Парни процедили извинения и ушли, а Данила широко улыбнулся.

— Если будут обижать — обращайся.

Знал бы он, что за самыми жестокими издевательствами стоит его подруга Кира, был бы он столь уверен, предлагая помощь?

— Спасибо.

В столовой я купила коробочку сока и слоеный язычок. Хотела занять самый дальний столик и поболтать с Лисом, но заметила Лию, сидящую в одиночестве с книгой. На девушке была белая блузка, на шее светло-бежевый тонкий расслабленный галстук, усыпанный мелкими черными сердечками, поверх блузы серый жакет и в тон ему короткие шорты. На ногах светло-бежевые туфли, а на капроновых колготках телесного цвета были такие же мелкие сердечки, как и на галстуке.

Я подошла к однокласснице и, поприветствовав, спросила:

— Что читаешь?

Она повернула ко мне обложку. «Тихий Дон» Шолохова.

— Разве эта книга не из курса следующего года? — удивилась я.

— А почему я должна загонять себя в рамки школьной программы? У меня своя программа.

— Можно мне присесть?

— Конечно. — Она отложила книгу и устремила на меня свои ясные голубые глаза так, словно собиралась внимательно выслушать все, что бы я ни собиралась ей поведать.

— Я заметила, что ты все время одна…

— Это лишь видимость.

Я не очень ее поняла, но решила задать вопрос, который меня давно мучил:

— А почему одноклассники тебя сторонятся?

Она загадочно улыбнулась и дернула плечиком.

— Возможно, они считают меня ведьмой?

— А это так?

— Когда-нибудь узнаешь, — она взяла книгу и поднялась, — мне пора.

Все-таки свой скромный обед — сок со слоеным язычком — мне пришлось есть в одиночестве.

Перед последним уроком ко мне подошла Яна и с ходу спросила:

— Ты ничего вчера не находила в раздевалке после тренировки?

— Нет. А что?

— Ты последняя уходила, — настаивала Яна.

— И что? — изобразила я удивление.

— Ничего, ничего хорошего для тебя, если ты врешь, — проворчала Яна, отошла к окну, где стояла Кира, и шепнула ей что-то на ухо. Кира хищно покосилась на меня. Они обе заметно нервничали.

После школы я поспешила домой, налила себе кефир, намазала булку толстым слоем нутеллы и взяла дневник. Затем я вскрыла коробочку с духами и пшикнула на исписанные страницы. Комнату наполнил сладковатый, прохладно-цитрусовый древесный аромат духов.

Я думала, что прогулка за ручки под фонарями по вечернему городу сотворит чудо. Но на следующее утро в школе Л. при виде меня лишь сухо кивнул и прошел мимо. Чего ждала я? Нет, я не надеялась, что он кинется ко мне и заговорит о вчерашнем. В петербургских сумерках на берегу канала все казалось проще. В тусклом свете фонарей слишком много волшебства. А яркий свет школьных ламп все расставил на свои места, усложнил, показал истинное положение вещей, со всеми их безобразными тенями. Он выпускник, а я для него маленькая девочка.

Пока Л. делал вид, что вчера ничего не произошло и мы едва ли знакомы, пока увивался за одноклассницами, я оставалась в тени.

Его брат между тем не стеснялся оказывать мне знаки внимания: то конфеткой угостит, то приобнимет у буфета, то шепнет на ухо комплимент, проходя мимо.

Я думала, лишь мне понятно поведение Л., но вскоре я узнала, что это не так.

Ко мне подошла яркая блондинка из одиннадцатого и без предисловий сказала:

— Чтобы я тебя больше не видела рядом с ним.

Я часто видела ее с Л. Возможно, она была его девушкой. Во всяком случае, она явно представляла себя в этой роли.

— А если нет, то что? — спросила я.

Она легко провела по моей щеке длинным острым ногтем и сказала:

— Будет очень жаль портить это сладкое личико. Найди себе одногодку, детка.

Блондинка ушла. Целый урок я думала. А на следующей перемене я посмотрела расписание класса, в котором учился Л., закапала глаза каплями и пошла к нужному кабинету.

Расчет оказался верным, Б. заметил меня и догнал. Но я не стала с ним говорить, вырвалась и убежала.

А после просто стояла в коридоре у окна. Л. сам меня нашел.

— Что случилось? — спросил он.

— Оставь меня! Мне нельзя с тобой разговаривать.

Он развернул меня к себе.

— Это еще почему?

— Потому что иначе твоя подружка обещала меня изуродовать.

— Подружка? У меня нет подружки!

— Да? Но та блондинка, похоже, этого не знала.

Л. понял, о ком идет речь, и кивнул.

— Ты можешь разговаривать со мной, — уверенно заявил он.

— Не убедил. — Я хотела уйти, но он ухватил меня за руку и обезоруживающе улыбнулся.

— И какие тебе нужны доказательства?

Я сделала вид, что думаю, а потом крепче стиснула его руку.

— Пойдем.

Мы подошли к кабинету, где у его класса должен был проходить урок, и все это время я держала Л. за руку. Он косился на меня с любопытством, видимо, гадая, что я собираюсь делать. Я знала уже, что. И от этого знания у меня внутри все трепетало от ужаса и счастья одновременно.

Я нашла взглядом блондинку, пригрозившую мне, и, встав прямо напротив нее, в трех шагах, я повернулась к Л.

Он растерянно улыбался.

— Что дальше? Хочешь, чтобы я с ней поговорил?

— Нет. Разговоры не нужны. — Я поднялась на цыпочки, обхватила за шею и приникла к его губам.

На глазах у блондинки, на виду у всего его класса.

Когда отступила, он смотрел на меня, не моргая. Прозвенел звонок. И я испугалась, что Л. сейчас уйдет, а я мучайся неизвестностью.

— Скажи что-нибудь, — едва слышно попросила я.

— Бедная блондинка. — И он улыбнулся. А мне показалось, что взошла тысяча солнц, осветив всю мою жизнь.

Мне не хотелось делать уроки, но я заставила себя. Сегодня мне предстоял серьезный разговор с отцом, я надеялась поскорее освободиться. Поэтому, когда он вернулся с работы и мы сидели за барной стойкой на кухне, я сразу же перешла к делу.

— Скоро каникулы.

— И?

Андрей как будто был не в духе, но я продолжила:

— Мне хотелось бы пригласить из Харабали подругу.

— Что-о-о? Думаешь, мне тебя мало? Еще подруги не хватало.

— Значит, нельзя?

— Нет. То есть да, совершенно исключено!

— Ясно. — Я взяла коробку с ужином и направилась прочь из кухни.

Андрей бросил мне вслед:

— Ты можешь хоть целый год есть в своей комнате одна, на меня эти штучки не действуют!

Я ничего не ответила. Отчасти потому, что догадывалась, что пригласить Таню на каникулы споры с отцом не помогут, а может, отчасти и потому, что спешила читать дневник.

Но я не успела даже присесть на диван. В окно прилетели ягоды рябины. Пришлось выйти на балкон и достать телефон.

LI$: «Куда пропала?»

Tef: «Дела…»

LI$: «Это ужин в коробке? Ресторан на первом этаже? Я там тоже иногда заказываю!»

LI$: «Ну чего молчишь?»

Tef: «Не успеваю печатать и есть!»

LI$: «Так, может, поболтаем в скайпе?»

Я отправила ему свой логин, и уже через минуту раздался звонок, а затем приятный голос промолвил:

— Вы позвонили в секс по телефону, все ваши самые дерзкие желания этим вечером…

Мое фырканье заставило его замолчать. Я чуть не подавилась беконом.

— Может, тебе пора открыть свое имя? — поинтересовалась я. — Как мне тебя звать?

— Зови меня «О мой господин». Да. Думаю, это в самый раз.

— Ага, а ты меня тогда зови…

— Теф подойдет, — перебил он. — Рассказывай, как там на войне?

— На войне? Как в любви, если не убивает, то ранит.

— И что же, тренер по плаванию сильно тебя ранил?

Я задумалась, а он поторопил:

— Да ладно тебе, мне-то можешь рассказать.

И с чего он в этом так уверен, что могу? Но я и впрямь призналась:

— Он мне нравится, конечно, но у него есть девушка.

— Ты о той доставале?

— Да, о ней. Ее зовут Кира. Это ее дневник я читаю.

— Интересный? Дашь почитать?

— Да так себе, — соврала я. Поделиться с кем-то этим дневником показалось мне чудовищным. Одно то, что я его читала, вызывало у меня приступы стенающей совести. Что же со мной будет, если я кому-то этот дневник передам? С каждым днем он становился для меня все более личным, как если бы сокровенные мысли и признания были в него записаны мною самой.

— Я не смогу использовать дневник, — со вздохом созналась я.

— Для меня это не новость.

Я решила сменить тему:

— Как твоя нога?

Он помолчал.

— Сломана. — А после вызывающе уточнил: — А как твой лишний вес?

Я не сразу нашлась, что ответить, потом выдохнула:

— Со мной.

— Мне нравится наше постоянство, — изрек Лис. Если бы он не засмеялся, я бы, пожалуй, обиделась. Но его смех заставил меня саму рассмеяться.

Мы еще недолго поговорили, а потом попрощались, я отправилась в комнату и схватила дневник.

Его губы пахнут апельсинами. Его поцелуй — вкуса победы, сладкий и головокружительный. Тепло его рук заставляет кровь в венах, точно свинец в огне, томно плавиться.

Л. мой. Мой. Мой. Мой. Только мой. Внутри пожар. Ради его любви я пойду на преступление и уничтожу любую блондинку на своем пути.