Но тогда становится понятным, почему такие мужчины, как Джошуа Коул, имеют успех у женщин, почему он очаровывает их.
Ведь так легко вовлечь их в мир фантазий, дать им звездную роль в мечте, в которую, казалось, они уже перестали верить.
Хватит фантазий, сказала себе Денни. Она провела целый год, мечтая о Бренте, читая его глупые открытки и электронные письма и видя в них крепнущую любовь, а в это время его чувства к ней постепенно угасали.
Джошуа подошел к лифту и нажал кнопку. Дверь плавно отворилась, и Денни едва сдержалась, чтобы изумленно не раскрыть рот при виде роскошной кабины из сплошного стекла. Кажется, в этом мире фантазии становятся реальностью?
Стеклянный лифт легко поднимался вверх, и даже Сиси забыла о том, что сердится на своего дядю. Она пищала от восторга, пока кабина поднималась все выше и выше и с каждой секундой перед ними открывался все более потрясающий вид.
Денни ощущала дразнящий запах Джошуа — запах дорогой туалетной воды, смешанный с ароматом душистого мыла. Его плечо — невероятно широкое под модным приталенным пиджаком — слегка коснулось ее, когда он приподнял вверх ребенка, и она почувствовала почти животную дрожь, которая пронзила ее с головы до ног.
Разве такое у нее было с Брентом? Разве запах, исходивший от него, или легкое прикосновение плеча когда-нибудь кружили ей голову?
Она постаралась сосредоточиться на панораме города, но никак не могла унять биение сердца. Внизу простиралась глубокая синь океанского залива. На пенистых белых волнах покачивались парусные шлюпки. В открытом море шел круизный теплоход.
Она сделала ужасную ошибку, что согласилась приехать сюда с ним. Денни прикоснулась к медальону. Казалось, его защитные свойства ослабевали с каждой минутой. После того звонка от Брента она перестала пользоваться косметикой, убрала подальше свои наряды, решив стать невидимой, и нашла утешение в анонимной роли няни.
Лифт остановился, двери открылись, и Денни вошла в апартаменты. Слева она увидела стеклянную, от пола до потолка, дверь, которая открывалась на веранду. Экзотические растения обрамляли темную ротанговую мебель, глубокие мягкие диваны были задрапированы в желто-белые ткани. Белые занавеси — такие прозрачные, что могли быть только из шелка, - легко колыхались на соленом морском ветерке.
В глубине апартаментов стояли длинные ультрамодные диваны из белой кожи, небрежно задрапированные овечьими шкурами. Они формировали вокруг камина, отделанного медно-красной керамической плиткой, своеобразную «приемную». Различные элементы интерьера из кожи, стекла и стали, гармонично чередуясь, перемещали взгляд от «приемной» к бару, который разделял жилое помещение и кухню.
Кухня была совершенна, словно сошла с обложки журнала: черные застекленные шкафчики, гранитные столешницы и еще больше нержавеющей стали, еще больше медно-красной плитки.
— Только не надо говорить мне, что вы сами готовите, - сказала Денни, и в тоне ее против воли прозвучала умоляющая нотка.
Он рассмеялся. Неужели подметил ее реакцию?
— Совершенно очевидно, что мы не сможем здесь остаться, — отрывисто сказала она. — Простите меня. Мне не надо было настаивать. Пожалуйста, закажите для нас билеты, и я отвезу детей домой.
Но от одной этой мысли она едва не заплакала. Ведь так не хотелось отказываться от своих фантазий...
Нет. Она устала. Дети тоже. Сегодня они не смогут уехать. Возможно, завтра.
— В чем дело? Что-то не так?
И ей вдруг показалось, что все у нее «не так». Вся ее проклятая жизнь. Эта ужасная пустота, которая ничем не может быть заполнена. Разве смеет она мечтать о таком мужчине, как он? Непозволительны были даже се чувства к Бренту — коротенькому и толстому мужчине, похожему на сову.
Джошуа Коул подбрасывал ребенка на руках, словно футбольный мяч, и смотрел на нее с беспокойством. Нет, она не будет столь безнадежно наивной, чтобы отнести озабоченность в его взгляде па свой счет. Спасибо за это Бренту. Он преподал ей урок.
— Я не могу остаться здесь с детьми. Они испортят эту обстановку всего за двадцать минут.
— Это смешно, — сказал он не совсем уверенно.
— Смешно, — согласилась Сиси, и глаза ее с восхищением обратились на статуэтку дельфина из чистого хрусталя, стоявшую на кофейном столике.
Денни твердо сжала руку девочки, когда та попыталась дотянуться до статуэтки. Она уже представила маленькие следы от измазанных вареньем пальцев на занавесях, разрисованные карандашами диваны и на стойке бара — опрокинутые бутылки вина.
— Нет, — сказала она. — Эти апартаменты совсем не годятся для детей. У меня случится нервный срыв, когда я буду пытаться сберечь ваши вещи.
— Ведь это всего лишь вещи, — сказал Джошуа тихо.
Конечно, он совсем не то хотел сказать. Ведь она видела, с каким беспокойством он в своем офисе посмотрел на вазу, когда Сиси лишь взглянула на нее.
— Вы меньше привязаны ко всем этим вещам, чем к вазе в вашем офисе? — Она поздравила себя с правильным недоверчивым тоном.
— Я могу убрать все, что бьется. — Он прошелся по комнате, бросив ей через плечо: — Я пошлю за игрушками, чтобы их отвлечь.
Ей надо сосредоточиться. Взять себя в руки и принять наилучшее для детей решение. Мысль о том, чтобы уехать сейчас в гостиницу и переночевать там, вдруг показалась ей невыносимой.
Они останутся здесь. Всего на одну ночь. Отдохнув, завтра она примет решение. Отдохнув, она сможет противостоять обаянию его сверкающей улыбки.
Которая сейчас была направлена прямо на нее.
— Какие игрушки надо купить? - спросил он.
— Принцессу Тасонию! — воскликнула Сиси. — И снаряжение для туриста. Мне надо палатку и рюкзак. И собаку, Ройала Роберта. — Увидев, что дядя ее согласен на все, она добавила в список еще одну вещь: — И королевский свадебный экипаж. А Джейку ничего не надо покупать. Он еще совсем маленький.
Джошуа достал из кармана мобильный телефон и постарался набрать номер, держа на руках ребенка.
— Я бы на твоем месте не просила купить Принцессу Тасонию, — вполголоса сказала Денни. Сиси, высвободив руку, бросилась на диван и уткнулась лицом в медно-красную шелковую подушку. Денни была совершенно уверена, что на лице ее были остатки завтрака.
— Почему?
Стоит ли говорить ему о том, что Сиси будет играть с этой куклой не более тридцати секунд? Что попытки купить любовь детей всегда оканчиваются неудачей? Сиси станет ненасытным монстром, требующим все больше игрушек, как только ее первое требование будет удовлетворено.
И ему, возможно, следует усвоить урок насчет автомобиля. Женщина, которая прельстится такой детской демонстрацией богатства, вряд ли стоит внимания.
И ее собственный благоговейный трепет при виде этих апартаментов, вероятно, свидетельствует о слабости характера!
— Вы думаете, что Сиси займется куклой и не притронется к дельфину? Этого не будет.
Он захлопнул крышку телефона.
— Но что же мне делать с ней, если я не куплю ей игрушки? — спросил он.
— Какой же вы унылый человек, — выпалила она и тотчас вспыхнула от своей дерзости.
— Я не умею обращаться с детьми. Но это не значит, что я унылый. - Он задумчиво и слишком долго смотрел на нее. - Вы не просто работаете на мою сестру, - догадался он. - Вы разделяете с ней ее идей. Удивительно, что она еще не выдала вас замуж. - И вдруг его взгляд стал подозрительным. -Или именно но этой причине вы находитесь здесь?
— Простите?
— Моя сестра немного помешалась на том, чтобы найти мне «подходящую девушку».
— Меня? - вскрикнула Денни. - Для вас? - Но неожиданно она вспомнила, с какой печалью смотрела на нее Мелани, когда выслушивала новости о Бренте.
Взгляд Джошуа мгновенно потемнел.
— У вас есть бойфренд?
— В настоящий момент — нет, — небрежно сказала она, будто у нее было множество поклонников, а не одно-единственное серьезное увлечение. — Но вам не стоит беспокоиться, мистер Коул. Ваша сестра знает меня достаточно хорошо, чтобы понять: вы — не мой тип!
— Неужели? И какой же ваш тип?
Она почувствовала, что щеки ее вспыхнули.
— Серьезный, любящий науку, не обязательно франт и определенно не материалист. — Она говорила слишком быстро, в панике описывая свой идеал мужчины.
— Неужели священник? — колко спросил он.
— Я описываю человека, похожего на профессора университета. — Брент им и был. Помятый. Академичный. Все время поглощенный какими-то мыслями. И это, считала она, было восхитительно!
— Ваш идеал — профессор университета?
— Да! — Как он смеет говорить это с таким презрением?
— Мисс Денни Сириннер, не надо играть в покер. Вы не умеете лгать. У вас это ужасно получается.
— К слову сказать, я не люблю покер, а мой идеальный мужчина тоже. — Отношения с которым, как оказалось, были ложью. И вообще такого мужчины на самом деле не было. Вдали от Брента она создала в своих фантазиях человека, который никогда не существовал.
— Университетский профессор, — холодно сказал Джошуа.
— Да! А теперь, если вы немного займете Сиси, я выкупаю Джейка. — Конечно, для Джейка еще не настало время купания, но ей надо было выйти из комнаты и избавиться от этого разговора. Вряд ли Мистер Плейбой Мира знает что-то о времени купания младенцев. И профессор университета тоже! Но он, кажется, знает гораздо больше о женщинах, о чем говорил его пронзительный взгляд.
— Занять Сиси? — спросил он, отвлекаясь от темы разговора, на что она и рассчитывала. — Но как? Ведь вы запретили мне покупать Принцессу Тасонию.
— Поиграйте в «крестики-нолики».
Он нахмурился, сбитый с толку. Ведь он жил в совсем другом мире, а их мир был так далек от него.
— Возьмите лист бумаги и карандаш. Сиси будет рада показать вам правила игры.
— Вы хотите сказать, что лист бумаги и карандаш займут ее также, как и кукла-принцесса?
— Даже больше.
— Мне надо поддаться ей? - спросил он шепотом и с беспокойством взглянул на племянницу.
— Разве это будет честно?
— Господи, да я совсем не заинтересован в честности. Я заинтересован в том, чтобы маленькая девочка не плакала.
— Для нее самое главное — провести с вами время. А выиграть или проиграть — это уже не имеет большого значения.
— Мне надо многому научиться.
— Да, мистер Коул, — сказала она и уловила в своем голосе надменную нотку.
— И вам тоже надо многому научиться, — сказал он, взглянув на нее так, что ей захотелось мгновенно исчезнуть.
— Чему же?
— Как, например, относиться к профессору университета.
— Откуда вы знаете?
— Я хорошо разбираюсь в людях.
— Не может быть! Вы даже не понимаете, нужно ли честно играть в «крестики-нолики».
— Не стоит так скоропалительно судить о человеке. Сомневаюсь, что вы хорошо знаете даже себя. А вот я о вас знаю то, чего вы о себе еще не знаете.
— Ничего такого, что неизвестно мне! — резко выпалила она.
Но какая-то ее часть желала выслушать его. Разве часто приходится неприметной няне выслушивать советы по поводу сердечных дел от Самого Сексуального Холостяка Мира?
Но он не сказал ни слова, а просто доказал, почему является Самым Сексуальным Холостяком. Он приподнял ее подбородок кончиком пальца и пристально взглянул в глаза. Затем прикоснулся большим пальцем к ее губе.
Если бы она могла растаять, то растаяла бы мгновенно. Денни почувствовала себя шоколадкой, поставленной на огонь. И поняла всю лживость слов, которые говорила себе о Бренте. Она отпрянула от Джошуа, но он удовлетворенно кивнул, еще раз убедившись в том, что знает о ней что-то, чего она не знает о себе.
И тогда Денни поняла.
Поняла, что она такая же слабая женщина, как и любая другая, с кем он встречался. Но он не должен об этом догадаться!
— В конце коридора находится спальня, — сказал он безразличным тоном, словно не потряс все ее существо. — Там есть детская кроватка. Годится?
— Замечательно, — сдавленно произнесла Денни.
— Эй, Сиси, — сказал он, повернувшись к девочке, - хочешь поиграть со мной в «крестики-нолики»?
Сиси смотрела на него, явно разрываясь между личной неприязнью и желанием поиграть в свою любимую игру.
— Хорошо, — неохотно сказала она.
Даниелла направилась с ребенком в конец коридора. Спальная комната, в которой они оказались, была такой же роскошной, как и другие помещения. Все элементы романтической отделки были выполнены в тонах темного шоколада, за исключением постельного белья, имевшего соблазнительный кремовый цвет, приглашавшего погрузиться в море взбитых сливок.
Ее чемодан лежал на кровати. Как это случилось, она не могла понять. Для Джейка была постелена детская кроватка.
За закрытой дверью находилась ванная комната с джакузи.
Гидромассажная ванна была рассчитана на двоих.
— Мы должны как можно скорее уехать отсюда, — призналась она малышу, освобождая от одежды его пухлое, в ямочках, тельце. Джошуа подумал, что сестра его, возможно, решила их сосватать, и это было унизительным.
Неужели Мелани действительно решила выступить в роли свахи? Денни нахмурилась. Она думала, что настойчивое стремление Мелани взять ее с собой в гости к брату было желанием помочь своей няне преодолеть сердечную боль, дать ей возможность сменить обстановку. Тайный план? Разве это не унизительно?
Но Мел ни разу даже не обмолвилась о том, что хочет познакомить свою няню с братом.
Ведь мы совсем на пара, подумала Денни - и отказалась признаться себе в том, что мысль эта очень огорчила ее.
Но, как всегда, малыш магически воздействовал на ее настроение. Денни налила в огромную ванну немного воды, и Джейк с восторгом погрузился в пенившиеся пузырьки.
Когда ребенок стал громко смеяться, она тоже начала смеяться, окатывая его пухлое тельце теплой водой.
— Разве надо мне воспринимать себя и жизнь так серьезно, мистер Джейк?
Джейк понимающе протянул к ней ручки и восхищенно пискнул.
Расслабься, приказала она себе, а затем печально добавила: если сможешь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Голос Денни, се смех, перемежаемый счастливыми вскриками ребенка и шумом плещущейся воды, донеслись до холла, где на диване расположились Джошуа с Сиси.
Кто бы мог подумать, что серьезная и сдержанная няня может так заразительно и беззаботно смеяться?
Может, сейчас она была самой собой? И в этом проявлялась ее суть? Нет, сутью ее было то, что он почувствовал, прикоснувшись к ее губам...
— Раз-, два, три! — вскрикнула Сиси и победоносным жестом зачеркнула ряд сомкнувшихся крестиков.
Сиси обыграла его.
Что-то неожиданное случилось с ним. Тщательно продуманное расписание было выброшено в окно, и он неожиданно расслабился. Глядя на свою племянницу, напряженно прикусившую кончик языка, и слушая радостные возгласы Денни и малыша, Джошуа почувствовал, что внутри его что-то раскрылось.
Он упорно работал и во многом добился больших успехов. У него был шикарный автомобиль, роскошные апартаменты, красивые женщины — такие же доступные, как яблоки на дереве. Достаточно было лишь протянуть руку.
И все это бледнело по сравнению со смехом малыша и маленькой девочкой, играющей с ним в «крестики-нолики». Бледнело по сравнению с нежностью женских губ, до которых он дотронулся пальцем.
Его сестра, несмотря на свои хитроумные планы, вздрогнула бы от такого поворота событий.
О чем он думал, когда дотронулся до губ Денни? Когда произнес с такой смешной самоуверенностью: «Я о вас знаю то, чего вы о себе еще не знаете».
На самом деле он не думал в тот момент ни о чем. Процесс мышления принадлежал другому миру: миру сделок, успеха, планирования.
А в тот момент нечто более глубокое, чем мысли, овладело им.
Он смотрел на нее и оценивал не умом, а сердцем. Он смотрел на нее и ощущая ее ложь насчет
университетского профессора. Как она может верить в то, что будет счастлива с таким занудой?
С самого начала, как только Денни появилась в его офисе, она показалась ему совершенной няней. Спокойной, сдержанной, чопорной.
И с самого начала он увидел в ней нечто еще. Цыганскую душу, жаждущую танцевать. Именно это он имел в виду, когда сказал, что знает о ней то, чего она о себе еще не знает. Что настоящий мужчина — и совсем не профессор университета — сможет ее зажечь. Сможет избавить ее от ложного представления о самой себе. Ведь под этой чопорной внешностью скрывается страстная натура.
Стоп. Что это со мною?
— Я выиграла, — сказала Сиси, тщательно подсчитывая свои крестики. — Снова. А вы молчите.
Он уставился на нее, затем начал смеяться. Еще вчера он бы не согласился с ней и, возможно, стал бы спорить, но сегодня, после того как совершал один глупый поступок за другим, начиная с того, что пригласил их сюда, и заканчивая тем, что дотронулся до восхитительных губ Денни Сприннер, ему ничего не оставалось, как сдаться.
— Это тебе заменит урок, — сказал он. — Нельзя прогуливать школу.
— Да я еще не хожу в школу, — сообщила ему Сиси. — Но когда пойду, буду ее любить. И никогда не перестану учиться. Буду ходить в школу, пока мне не исполнится сто лет.
Он испытывал к школе те же самые чувства. С самого первого дня. Ему нравилось учиться. Он любил играть в футбол. Любил девочек, школьные вечера...
А потом, в университетские годы, появилась Сара. Они казались всем подходящей парой. Оба рассудительные и сдержанные. Она играла королеву для своего короля. Оглядываясь назад, он понимал, что их «любовь» была мелким и поверхностным чувством.
И их «любовь» не выдержала испытания жизнью. Несмотря на предосторожности, Сара забеременела.
Странно, но, узнав об этом, он почувствовал не страх, а ликование. Он был готов создать для своего ребенка семью, как можно лучше устроить его жизнь.
Сара не разделяла его энтузиазм.
— Я не собираюсь на это тратить силы.
До сих пор с невыносимой болью он вспоминает ее слова и выражение лица, когда она произнесла «это».
Он решил воспитывать ребенка сам. Но Сара настаивала на своем, и он постепенно поддавался ей.
Сара родила мальчика.
А затем он сделал ошибку.
Он подержал сына на руках. И почувствовал невероятный прилив любви и заботы. Ощутил этот момент соединения настолько глубоко, что все остальное в жизни показалось ему мелким и незначительным.
И понял, что рожден для этого.
Но было слишком поздно. Он подержал на руках своего ребенка, своего сына, свой лучик света, всего лишь пять минут. А затем отдал его. И даже не встречался с приемными родителями.
Жизнь после этого поблекла. Он утратил интерес ко всему, в том числе и к учебе. Горе его было непомерным.
Сара, в отличие от него, не пожелала увидеть ребенка и продолжала спокойно жить, словно ничего не случилось.
Он бросил университет за месяц до его окончания, собрал рюкзак и купил билет на первый попавшийся поезд. Долго скитался. Со временем перестал посещать места, где были дети. Их смех и веселые шалости вызывали в нем тяжелые мысли.
Когда через несколько лет до него дошла весть о гибели Сары на горнолыжном курорте в Швейцарии, свое отсутствие эмоций он расценил как знак того, что недостоин воспитывать детей.
— С вами все в порядке?
Он не видел, какова вошла. Денни стояла в дверях, держа на руках Джейка. Младенец целиком был завернут в белоснежное полотенце, выглядывало лишь розовое личико.