— Позволь мне помочь тебе, — сказал Фабиан.
Он потянулся за чашками. Возглас досады вырвался у него, когда он взглянул на Эмили.
Все плыло у нее перед глазами из-за слез. Она поспешно отвернулась и достала платок.
О черт, почему он зашел именно сейчас? Меньше всего ей хотелось, чтобы Фабиан застал ее плачущей.
На самом деле никакого повода для слез не было. У нее замечательная жизнь: любящие друзья, хороший дом, достаточно денег, отличная работа и главное — Клара, о которой она могла с любовью заботиться, пусть и временно. В общем, имела очень многое, по крайней мере намного больше, чем когда-то ее мать. Я должна быть довольна. Да так оно и есть. Нет причин себя жалеть.
Она почувствовала руки Фабиана на своих плечах.
— Мне очень жаль, — сказал он тихо. — Я вовсе не хотел тебя обидеть. Извини, что подозревал тебя… в эгоизме. Я должен был понять, — добавил он и обнял ее.
Какую-то долю секунды Эмили чувствовала себя под защитой теплого и сильного мужского тела. За этот миг перед глазами проплыли сцены, когда Фабиан держал ее в своих объятиях. Тогда существовало лишь желание. Губы сливались в безумном поцелуе. Страсть встречалась со страстью. И вот снова… искушение, такое болезненное искушение…
Внезапно Эмили вздрогнула и в испуге отпрянула от широкой груди.
— Не надо, — вскрикнула она, — не делай этого!
Фабиан отпустил ее. Под его усталыми глазами пролегли темные тени.
— Как это невеликодушно, — едва слышно проговорила Эмили. — Что ты этим пытаешься доказать?
Лицо Фабиана ничего не выражало, а в глазах была пустота.
— Ничего, — бесцветным голосом ответил он.
Зазвонил телефон.
Дрожащей рукой Эмили подняла трубку.
— Алло? — хрипло произнесла она.
Это звонила мать Энди из Нью-Йорка. Эмили обожала свою свекровь, но почему она позвонила именно сейчас? В семье мужа говорили по-португальски.
После замужества Эмили изо всех сил старалась сблизиться с родителями Энди, и этому помогало знание языка, которому она училась, часто навещая родственников мужа в Сан-Паулу.
Когда Эмили повесила трубку, Фабиана в комнате не было. Она прошла в гостиную и увидела его крепко спящим на тахте.
Эмили погуляла по саду, потом зашла в дом, пытаясь не думать о том, что в гостиной спит мужчина. Фабиан выглядел таким уставшим… Ей не хватало смелости разбудить его. Спящий, он не представлял никакой опасности. По крайней мере, пока она не смотрела на него. Но стоило лишь взглянуть на сильное тело, как оживали воспоминания о давних встречах с этим человеком.
Сквозь открытые окна в комнаты проникал свежий воздух, напоенный ароматами океана и лета. Какой красивый, светлый дом! Кругом фруктовые деревья и великолепные цветы. Но Эмили уже была здесь чужой. Душа ее жаждала новых чувств и впечатлений.
Она сделала несколько деловых звонков, накормила Клару и уложила ее в постель. Фабиан по-прежнему спал мертвым сном. Стоя у дивана, Эмили почувствовала, как все ее мышцы напряглись. Это незащищенное, но сильное мужское тело вызывало в ней странные ощущения. Одна рука Фабиана лежала под головой, другая же покоилась на животе. Она заметила легкие морщинки вокруг глаз и полуоткрытый, как у ребенка, рот. Эмили боролась с желанием прижаться к мужской груди и послушать, как бьется сердце. Сделать это так, как много лет назад. Ей стало неловко от вспыхнувшего желания.
Теперь это уже невозможно. Он чей-то муж. Поздно спохватилась. Слишком поздно. Сердце Эмили болезненно сжалось. Боже, как давно этот мужчина не принадлежал ей! Как она обожала его!
Двенадцать лет назад Эмили работала в летнем лагере. Однажды один из ее подопечных заболел, и его пришлось отвести в медицинскую часть. Там был Фабиан. Высокий, красивый, темноволосый. Сердце Эмили лихорадочно забилось от гипнотического взгляда медово-карих глаз. Внезапно она почувствовала себя неловко, так неловко, что с трудом могла отвечать на вопросы. Ее одежда и голые ноги были перепачканы грязью, а волосы еще не высохли после купания. — Это тяжелая жизнь. Многие из них постоянно скитаются по миру вместе с родителями, потому что у тех нет постоянной работы. Они живут в машинах, в палатках. Им даже нечего рассказать о своем детстве. — Эмили смущенно пожала плечами. — Да что я вам рассказываю? Вы и так это знаете.
Мальчика направили в больницу на обследование, и Эмили оставалась с ним до тех пор, пока не приехали его родители. К тому времени ее смена в лагере закончилась, и она собралась ехать домой. У машины встретила молодого врача. На нем не было белого халата. Он стоял перед ней в изысканном дорогом костюме. Сердце Эмили сладостно заныло.
— Вы все еще здесь?
— Я ждала родителей мальчика.
— Вы прирожденный воспитатель.
— У нас одинаковая с врачами обязанность — хорошо обращаться с детьми.
— Умница. Вы говорите по-португальски?
— И по-испански. Я несколько лет учила его в школе. А сейчас я учусь у детей. Они приехали отовсюду: из Бразилии, Мексики, Гватемалы, Гондураса. Они проводят в лагере все лето, потому что их родители слишком заняты, чтобы отвлекаться на детей. — Эмили нахмурилась. — Мне очень жаль их.
— Почему?
— Я много слышал об этом и читал, но никогда с этим не сталкивался сам.
Ласковый голос молодого врача затронул какую-то тайную струну в ее душе.
— Им невозможно не сочувствовать, не так ли? — мягко спросила Эмили.
— Да, невозможно.
Они так и стояли, глядя друг на друга. Эмили нервно перебирала в руке ключи от машины.
— Едете домой?
Эмили кивнула.
— Может, посидим где-нибудь? Выпьем кофе. — Фабиан указал рукой в сторону золотистых арок Макдоналдса.
Это запросто сделанное предложение стало для Эмили настоящим сюрпризом. Мужчины, подобные Брендону, никуда ее не приглашали и даже не смотрели в ее сторону.
— Я… да, с удовольствием, — неловко проговорила она и почувствовала, как краска залила ее лицо. — Только к семи мне нужно быть на работе.
Фабиан удивленно поднял брови.
— А что, разве рабочий день еще не закончился?
— Четыре раза в неделю я работаю еще и в магазине. Всего три часа. Я коплю деньги на колледж.
Они переходили дорогу, и Эмили пыталась шире шагать, чтобы не отставать от спутника.
— Вы, похоже, не затрудняете себя обедом? — заключил Фабиан, открывая перед ней дверь закусочной.
— Я действительно не зациклена на еде. Но и не являюсь каким-то исключением. Я в норме.
Но Фабиан так не считал и заставил ее съесть гамбургер, не обращая внимания ни на какие протесты.
Они сели друг против друга, и Эмили стала увлеченно рассказывать о своей работе, планах, о том, что она единственный ребенок в семье и мечтает о большой и дружной семье. Эмили сказала, что ничего не знает о своем отце, что ее мать работает официанткой в ресторане. Внезапно она подумала, что говорит собеседнику о слишком личных вещах и что, должно быть, это его совершенно не интересует. Она смутилась и поспешно встала.
— Мне пора.
Ну почему она сразу открылась перед незнакомым человеком?
Эмили села в машину и поехала домой. Она никогда не была открытой и редко доверяла кому-либо подробности своей жизни — скромной и небогатой событиями. Фабиану наверняка было скучно с ней. Он, скорее всего, просто пожалел ее.
Несколько дней спустя Эмили увидела Фабиана, ожидающего ее у выхода из лагеря. Пели птицы. В воздухе витал аромат свежескошенной травы. Это было началом сказки. Сказки, полной волшебства и чудесных превращений. Сказки с плохим концом…
— Я подумал, что ты будешь не против пообедать со мной, — сказал он и одарил ее обезоруживающей улыбкой.
Эмили натянуто улыбнулась и покраснела в ответ на предложение.
— Ты еще жив? — выпалила она, подстраиваясь под его дружеский тон.
Фабиан удивленно приподнял брови.
— Вообще-то да, — весело ответил он. — А ты удивлена?
Эмили почувствовала приятное тепло в груди.
— Я просто подумала, что ты умер от скуки. Я так много болтала в прошлый раз.
— Ну что ты. Мне явно не хватает информации о тебе. Я пришел за очередной порцией. — Его глаза смеялись.
4
Было трудно поверить, что мужчина в потертых джинсах, с давно не стриженными волосами, который спит сейчас на ее диване, и молодой доктор, подтянутый и жизнерадостный, — одно лицо.
Почему же тогда она чувствует все то же напряжение и трепет?
Я не могу позволить, чтобы произошло непоправимое. Нужно остановить это безумие.
Отведя взгляд от Фабиана, Эмили неловко повернулась и ударилась бедром о край журнального столика. Альбом с фотографиями соскользнул с полированной поверхности и с грохотом упал на пол. Она потерла ушибленное место, бормоча себе под нос проклятья.
Фабиан недоуменно открыл глаза.
— Я что, заснул?
— Ты отключился на несколько часов, — ответила Эмили, положив альбом на стол.
— Боже мой, — пробормотал Фабиан.
— Ты что, всю ночь не спал?
Он сел и провел рукой по волосам.
— Да.
Эмили подумала, что жена этого человека наверняка волнуется.
— Может, тебе лучше позвонить домой?
— Дома никого нет, — небрежно махнул рукой Фабиан и вздохнул. — Я знаю, что рискую вновь разозлить тебя, но может, все-таки мы допьем кофе?
Эмили стало жаль его. Она кивнула и пошла на кухню. Может, он так отвратительно выглядит оттого, что жена совершенно не заботится о нем?
Она застонала, доставая кофейные чашки. Я ничего не хочу знать. Семейные отношения Фабиана не должны меня волновать.
Быстро приготовив сандвичи с беконом и сыром, Эмили налила кофе, стараясь не слушать внутренний голос. Голос, который твердил ей, что она идиотка, раз потакает назойливому гостю, вместо того чтобы выгнать его и никогда больше не видеть.
Эмили зашла в гостиную и увидела, что Фабиан рассматривает фотографии, которые делал Мартин. Она нервно поставила поднос на столик.
— Очень интересно, — заметил Фабиан. — Чувствуется профессиональный фотограф.
— И довольно известный.
— Я смотрю, ты собираешь рассказы и рисунки детей.
— Да. Это работы детей из летнего лагеря. Я хотела донести до людей то, что происходит в этих маленьких головках.
Эмили села, чувствуя на себе изучающий взгляд карих глаз.
— Я помню день, когда мы встретились, — сказал Фабиан. — Ты привезла в больницу мальчика. — Он задумался. — Хороший альбом.
— Спасибо.
Эмили поставила перед гостем тарелку, предлагая сандвичи. Ей совсем не хотелось вспоминать прошлое — время их любви, надежд и мечтаний.
Фабиан посмотрел на еду, потом на Эмили, и их глаза встретились.
— Ты по-прежнему наблюдательна. — В этой фразе явно слышался скрытый смысл, но никакой насмешки.
— Я подумала, что ты не завтракал. — Эмили пожала плечами.
Фабиан отпил большой глоток кофе.
— Это так.
— Что же ты делал всю ночь?
Вопрос вылетел совершенно неожиданно для Эмили. Пел, танцевал или пил — да он почти наверняка ничего подобного не делал.
— Я вел тайную ночную жизнь, — загадочно произнес Фабиан, — полную грехов и разврата. — Он скорчил гримасу и потер шею. — Я работал над книгой. Мэнди должна была сегодня лететь в Сиэтл, чтобы прочитать курс лекций. Она не сможет вернуться раньше чем через месяц.
Вот, оказывается, как ее зовут. Эмили тяжело вздохнула. Она и не знала имени его жены. Точнее, не запомнила, читая газетную статью. А может, просто не хотела помнить. Обычная подсознательная реакция, некий вид самозащиты. Сотни вопросов крутились у нее в голове. Хотелось бы, конечно… Нет, совсем не хочется получить ответы на них. Чем меньше она будет знать, тем меньше боли будет в ее сердце.
Эмили встала.
— Я налью тебе еще кофе, но потом ты должен будешь уйти. — Она пыталась говорить спокойным, будничным тоном.
— Конечно, — ответил Фабиан с видом человека, ценящего свои достоинства.
Покончив с кофе, Фабиан встал.
— Извини, что заснул, — проговорил он, подходя к двери. — Спасибо за угощение.
— Не за что, — небрежно ответила Эмили.
Фабиан остановился и посмотрел на нее своими магнетическими глазами, отчего сердце Эмили трепетно забилось.
Она изо всех сил старалась казаться спокойной, когда открывала дверь.
— Не волнуйся насчет Клары, — сказала она, вспомнив, что именно девочка явилась причиной его приезда.
— Хорошо, не буду.
Фабиан пошел к машине, припаркованной у дома.
Эмили глубоко вздохнула и прислонилась к прохладной стене, закрыв глаза.
— Я больше не хочу его видеть, — вслух произнесла она. — Я хочу спокойствия и уверенности.
Господи, как хочется забыть его. Хочется… Она закрыла лицо руками и застонала.
Вечером Эмили нашла бумажник, притаившийся между двумя диванными подушками. Он, должно быть, принадлежал Фабиану. Эмили взяла его, хотела открыть. Соблазн был велик. Ведь этот бумажник — клад информации: имена, кредитные карточки, телефонные номера, фотографии любимых людей, жены, детей. — Хорошо. Давай поужинаем.
Ты только подумай, подстегивал внутренний голос. Подумай, сколько ты можешь узнать!
Я вовсе не собираюсь рыться в его бумажнике, отвечала другая ее частичка. А может, эта вещь даже не его.
По крайней мере, ты должна проверить. Сойдут даже водительские права.
Мне не нужно этого делать. Эмили вдохнула едва уловимый запах кожи. Бумажник был почти новым, гладким на ощупь. Сопротивляясь обуревавшему ее соблазну заглянуть в него, она подошла к телефонному столику и разыскала в абонентном справочнике номер Фабиана.
С силой отбивая цифры на клавишах, Эмили не могла собраться с мыслями.
— Брендон, — раздался в трубке резкий голос. Фабиан был краток. Может быть, телефонный звонок отвлек его от работы?
— Это Эмили. Ты случайно не оставил у меня бумажник?
Мгновение тишины.
— Да. Черт, он у тебя?
— Я нашла его на диване.
В трубке послышался вздох.
— Если ты не против, я сейчас за ним заеду.
— Хорошо. Я дома.
Полчаса спустя Эмили увидела, как «мерседес» подъехал к ее дому. Она открыла входную дверь, держа бумажник в руке, поскольку не собиралась приглашать Брендона войти.
Он уже переоделся в шорты цвета хаки и зеленую футболку, выглядел отдохнувшим и полным энергии. Разве устоишь перед его мужской привлекательностью?!
Эмили судорожно сглотнула, сопротивляясь обуревавшему ее потоку чувств, и протянула ему бумажник.
— Должно быть, он выпал из кармана, когда ты спал.
Фабиан кивнул, взял бумажник и опустил в карман шорт.
— Спасибо. Я рад, что ты нашла его.
— Если бы я не подняла подушку, то он валялся бы там невесть сколько.
— Это было бы ужасно, — с притворной озабоченностью сказал он, глядя ей в глаза. — Как насчет того, чтобы поужинать сегодня вечером?
Эмили не могла поверить своим ушам. Его супруга едва шагнула за порог дома, а он уже назначает свидание. Поневоле вскипишь от злости.
— Нет, — раздраженно проговорила она.
— Тогда как-нибудь в другой раз?
Она почувствовала, что теряет терпение.
— Нет, Фабиан, другого раза не будет. Я хочу, чтобы ты держался от меня подальше.
— Я тебе не верю. — Его голос был спокойным и уверенным.
Эмили стиснула зубы.
— Твои проблемы.
Фабиан прищурился.
— Тогда в чем же твоя проблема? Мартин? — Он сунул руки в карманы. — Не обижайся, но мне кажется нелепым видеть тебя рядом с этой эксцентричной личностью.
Эмили уставилась на него.
— Моя жизнь тебя не касается. Просто тебе в ней не место!
Что-то вспыхнуло в его глазах и тут же исчезло.
— Даже для одного-единственного невинного ужина? — спросил он невозмутимо. — Я подумал, что нам будет интересно вместе провести вечер. Меня интригует, какой зрелой и изысканной женщиной ты стала.
— Перестань льстить, — с кривой улыбкой ответила Эмили.
— Никакой лести! — воскликнул Фабиан. — Что плохого в том, что мы поужинаем вместе и приятно побеседуем?
— Все, — огрызнулась Эмили. — Все плохо.
Фабиан прислонился плечом к косяку двери и стал разглядывать ее с неприкрытым любопытством.
— Из-за Мартина?
— Нет, из-за Мэнди. Я не встречаюсь с женатыми мужчинами.
На его лице промелькнуло удивление.
— Мэнди? — Его голос наполнился смешливыми нотками. — Господи, Мэнди не моя жена! О чем ты говоришь?!
Эмили стало неловко.
— Я… гм… Но это казалось вполне очевидным. — Она пыталась найти выход из положения.
— Мэнди — моя коллега. Она тоже врач. Какое-то время мы работали в Колумбии, а теперь пишем книгу. — Фабиан посерьезнел и потер подбородок. — Я не представил вас друг другу, а надо бы.
Эмили ощутила легкое головокружение, и странное чувство нереальности происходящего охватило ее. Словно ее перевернули вниз головой. Мэнди не его жена. Тогда где же законная супруга? Та, о которой упоминалось в статье, та, с которой Фабиан был в Африке. Эмили перевела дыхание.
— А где твоя жена? — выдавила она из себя вопрос. — Та… та, что работала с тобой в Мозамбике?
Фабиан перестал хмуриться.
— Саманта. Ты имеешь в виду Саманту, — наконец сообразил он. — Как ты узнала о ней?
— Из газеты. Там была статья о твоей работе в Мозамбике.
Эмили ничего не могла понять. Если Фабиан был женат на Саманте, то где она сейчас? Может, в Колумбии или где-нибудь еще? Они разведены? А может, Саманта умерла?
Эмили едва держалась на ногах, они отказывались ей повиноваться.
Фабиан кивнул.
— Я помню эту статью. Но мы с Самантой не были женаты. Просто приехали туда вместе, а по местным обычаям, если мужчина и женщина вместе, то они считаются супружеской парой.
Слова Фабиана внесли еще большую путаницу. Его жена, он сам, чувства и мысли — все смешалось. Теперь не было даже оснований негодовать ни из-за его поцелуя, ни по поводу приглашения на ужин.
— Значит, ты не женат? — удивленно спросила Эмили, чтобы до конца убедиться, что он холост.
— Нет и никогда не был женат. Саманта исчезла из моей жизни больше трех лет назад. — Его рот растянулся в улыбке. — Я свободный, не связанный обязательствами неженатый мужчина. Поужинай со мной завтра.
Женщины не могут устоять перед предложением такого рода.
Эмили хотела сказать «да», но чувствовала смущение и сумятицу в мыслях и не могла вымолвить ни слова.
Выручил Фабиан, заговорив снова:
— Ну же, решай, я не только холост, но и нетерпелив.
Эмили облегченно вздохнула. Все внутри перевернулось. Неужели появились новые возможности и надежды?
Берта приехала проведать малышку Клару, поболтать и вернуть книгу, которую брала почитать. — Да, конечно. Но будь осторожней, — продолжила Берта с оттенком материнской опеки в голосе, — вокруг слишком много подлецов и просто охотников до женской ласки.
— Тебе нужен мужчина, — прямо с порога решительно заявила она.
— Правда? Ты так думаешь? — Берта попала в самую точку. Может, у нее интуиция?
— Да, я действительно так думаю, — уверенно проговорила Берта. — Ты достаточно долго пряталась за спину Мартина.
— Пряталась?
— Пока он рядом, ты будто бы и не одна. Не будь смешной, — вырвалось у Берты.
Эмили сосредоточила свое внимание на крошечной детской рубашечке, осознавая всю горькую правду слов подруги.