Глава 6
Звал меня, как выяснилось, господин лекарь. И этот лекарь меня первым делом отругал:
— Леди, вы удивительно безрассудны. Я все понимаю, вы напуганы и шокированы произошедшим. Ваш муж получил по заслугам, я бы его и сильнее стукнул, если бы бугай меня напугал. Но это не повод снова топиться!
— Топиться? — растерянно переспросила я.
Патрик за моей спиной испуганно пискнул и попытался слиться с береговой линией. Я поняла его испуг, когда разглядела, как от дома вслед за господином лекарем в нашу сторону стремительным широким шагом летит сам лорд Оверхольм.
— Снова, что ли? — буркнул мужчина, хмуро осматривая меня с ног до головы и особенно акцентируя внимание на промокшем подоле платья. И попытался поймать меня за локоть.
Поймал один такой.
— Никто не собирался топиться. — Досадливо передернув плечами, я отступила на полшага и демонстративно взяла под руку своего пажа. — Мы смотрели на горизонт. Говорят, это успокаивает.
— На горизонт? — насмешливо переспросил муж, кривя четко очерченные губы. — Ну, на горизонт так на горизонт. Как насмотритесь и замерзнете, возвращайтесь в свою комнату. У нас есть что обсудить.
— Лорд Оверхольм! — возмутился лекарь.
— Вот именно. Лорд, — кивнул мужчина и потер пальцами переносицу. — А потому хватит смотреть на меня как на несмышленого пажа.
Патрик за моей юбкой обиженно шмыгнул носом. Я сжала его локоть, с интересом прислушиваясь к разговору.
— Я тебе еще и уши надеру, — буркнул господин лекарь. — Не можешь обеспечить жене нормальные условия — разводись по-человечески. Выбери нормальный монастырь, внеси хорошее пожертвование. А не мори ее голодом и холодом демоны знают в какой дыре! От леди одни глаза остались с той поры, когда я в последний раз ее обследовал.
— Простите, господа, — поспешила вмешаться я. — Я благодарна за заботу, но не хотели бы вы для начала поинтересоваться моим мнением по поводу развода и монастыря?
Только этого мне не хватало для полного счастья. Хотя-а-а… на самом-то деле, если вспомнить историю, многие дамы из богатых семей не просто так туда шли. Особенно внося пожертвование. Они получали неплохую должность в епархии, относительную свободу и власть. И многие бодро делали неплохой бизнес, оставаясь формально божьими невестами.
— Не хочешь в монастырь? А что, появились кандидаты в мужья? — удивился лорд. — Скажи кто, с удовольствием сдам с рук на руки.
— Больше спасибо. — Я сладко улыбнулась. — Я подумаю. Ведь я правильно понимаю, без моего согласия развод невозможен?
— Сколько раз, говоришь, она топилась? — удивленно спросил мужчина у лекаря. — Кажется, действительно начала рассудок терять.
— Скорее, наоборот, — задумчиво отметил обладатель чеховской бородки. — И я не знаю, к добру оно или к худу. С одной стороны, она моя пациентка, и мне претит мысль о том, что здоровье леди раз за разом подвергается опасности. С другой, разумная женщина при желании может причинить массу неприятностей. Даже южанка.
Разговаривают, словно меня тут нет. Так, мебель ногами перебирает от берега к дому.
— Ладно, поговорим, пока еще жена, — хмыкнул лорд. — Не стоит обсуждать такие вещи на холодном северном ветру. Заодно и платье сменишь. Не хочу снова состояние на лекарства тратить.
Платье я и правда сменила. При помощи домомучительницы. Пажу было бы все же странно шнуровать корсаж госпожи, а иной горничной мне не предоставили. Грымза в чепце, судя по выражению лица, меня этой шнуровкой мечтала как минимум придушить. Что и попыталась сделать, кстати, стянув корсаж (не корсет, слава всем богам, просто жесткую, прошитую по фигуре ткань) так, что у меня едва глаза не вылезли на стебельках, как у рака-отшельника.
— Свободнее, — резко выдохнув, приказала я, выворачиваясь из рук домомучительницы. — Вы должны помочь мне одеться, а не удавиться, не забывайте.
Домомучительница выразительно поджала губы. Но промолчала. И только после длинной паузы передала приглашение отужинать в компании лорда Оверхольма.
Странно, чего она так меня ненавидит? Может, сама на моего мужа засматривается? Ну нет. Мы же не в бразильском сериале. Ей лет пятьдесят на вид, она герцогу в матери годится.
Кормилица? Первая нянюшка, избаловавшая воспитанника хуже родной мамочки? Эрзац-свекровь, так сказать?
Черт ее знает. Выясню по ходу дела. А пока на повестке дня разговор о разводе. И ужин.
В небольшую гостиную, что прилегала к моей спальне, я вышла буквально во всеоружии. Сейчас будет решаться, а куда, собственно, меня сплавят. И сплавят ли…
Сначала я думала с ходу ошарашить супруга планами по добыче морепродуктов, но быстро себя одернула. Нет. Еще чего. Не факт, что он ко мне прислушается. Но даже если и поймет выгоду, то вряд ли отдаст все в «корявые женские руки». И останусь я нищая в монастыре, когда неблаговерный будет обогащаться и радоваться жизни. Есть, конечно, небольшой шанс, что он «дядя честных правил», но на это сильно уповать не стоит.
В общем, мысль придержать язычок всегда верная. Хоть в том мире, хоть в этом. Мне еще торговаться за отступные по разводу. В самом крайнем случае соглашусь на кусок никому не нужной береговой линии.
Ужин начался церемонно и немногословно. За столом сидели муж, господин лекарь и я. Патрик пристроился за моим стулом, чтобы прислуживать даме.
Я ела густой куриный суп, косилась по сторонам и размышляла. Бульон мне сделали горячий и наваристый. Удивительно, как вообще успели за такое короткое время. Или готовили заранее? Если верить пажу, раньше мне мяса не особо-то давали.
Так, подождите-ка, подождите-ка… судя по отношению мужа, меня он не сказать чтобы как-то ненавидел. Любви, конечно, нет от слова «совсем», но спасать меня от самой себя все же ринулся. Репутация пострадает, если жена самоубьется? Король приданое отберет? Что? В любом случае следует это учесть в будущем уравнении со многими неизвестными.
— Леди Эмберлин, — до разговора со мной товарищ муж снизошел только тогда, когда на стол подали десерт и что-то похожее на горячий шоколад с неизвестными специями, — ну что ж, вернемся к разговору двухмесячной давности?
— У меня, кажется, провалы в памяти, — «очаровательно» пожала я плечами. — О чем мы тогда разговаривали?
— Без проблем, я, так и быть, повторю дословно. На данный момент перед вами всего три дороги. Хороший уютный монастырь, в котором вы встретите знакомые лица, — муж показал куда-то вправо, — новое замужество, — прямо, — либо жизнь здесь, в холодном северном замке. До самого конца. Без возможности выходить в свет или перебраться в столицу.
— Какая прекрасная новость! — всплеснула я руками. — Конечно, останусь здесь! Я успела полюбить это место всей душой!
— Что?! — шокированно распахнул глаза муж.
Лекарь уронил десертную вилочку.
Патрик за стулом перестал дышать.
Глава 7
— Ха-ха, это была смешная шутка, Эмберлин. А теперь давайте вернемся к серьезному разговору. — Муж сцепил ладони и положил на них подбородок.
— А я абсолютно серьезна. Мне очень нравится это поместье. Особенно близость бескрайнего моря и красота прозрачных, будто бы ледяных, стен. Да, согласна, после южных, покрытых зеленью и пестрящих цветами пейзажей здешняя природа выглядит тускло и удручающе. Но это лишь на первый взгляд. Этому месту просто не хватает женской руки. И, может быть, немного семян растений, рынка… и небольшого порта.
На меня посмотрели как на чудо-юдо двухголовое. Которому по обеим головам прилетело молотком. Даже господин лекарь слегка закашлялся и с явным трудом подавил рефлекторное движение. Кажется, он хотел пощупать мой лоб.
— Что ж, тогда скажу прямо. У меня есть другая. Была еще до вас, если быть точнее. И мы планировали пожениться. Вплоть до… приказа свыше. — Мужчина скривился, показывая, насколько поперек горла ему стоял этот «приказ».
— Я помню. — Прятать улыбку в мороженом оказалось на редкость удобно. Еще удобнее ронять фразы, так или иначе провоцирующие собеседника излагать подробности самостоятельно.
— Тогда что за цирк вы устраиваете каждый мой приезд?!
— Цирк? — В моем роду евреев не было. А жаль. Боюсь, без практики не получится бесконечно отвечать вопросом на вопрос.
— То топитесь, то скандалите, то вот… с ума сходите. Подпишите уже эти демоновы бумаги!
— Схожу с ума?
Кажется, меня сейчас на самом деле стукнут. Или ложкой по лбу, или кувшином по затылку.
Надо отдать должное лорду Оверхольму — мужик сдержался. Только какое-то время свирепо сопел в свою креманку с ванильным лакомством и пронзал меня огненным взглядом.
— Мальчик, хватит дурить, — вмешался вдруг господин лекарь. — Неужели ты не видишь, что леди настроена поторговаться? И я ее, признаться, понимаю.
— Пусть на рынке с гремлинами торгуется. А мне, будьте добры, изложите уже ваши условия. Четко, прямо, без умалчивания и женских томных вздохов. Достали, сил нет!
— Деньги, эквивалентные моему приданому, земли в здешних местах и… любовника! — твердо озвучила я, глядя лорду прямо в глаза.
— А может, мне просто самому вас утопить?! Где я возьму вам сразу столько де… Стойте… любовника?!