У Нисона был такой измученный вид, что Ангус не сдержался и захохотал.

— Но она же не может продолжать это вечно, — успокоил он кузена. — Она скоро охрипнет, и всему этому наступит конец.

— Она явно настроена решительно, — вздохнул Нисон.

— Точно.

Ангус послал благодарный взгляд на потолок, отметив, что люстра немного подрагивает.

От пения Мэри явно сотрясаются стены замка. Если бы Ангус не поместил ее в комнату в башенке, звук бы рассеивался, но старый камин в башенке служил воронкой, направляя шум прямиком в остальную часть замка. С точки зрения акустики она загнала их в ловушку, не оставив выбора, и Ангус подозревал, что Мэри знала об этом.

Он спрятал улыбку и опять склонился над ларцом из оникса. Теперь, что бы он ни делал, чтобы унять попытки мисс Херст досадить им и склонить к компромиссу, он позаботится, чтобы во время его визита дверь в спальню оставалась открытой.

Прежняя песня сменилась другой.

— Что она поет теперь? — заморгал глазами Нисон.

— Очевидно, наша гостья — любительница оперы.

— Если бы она любила ее, то не стала бы над ней так издеваться, — ревностно заметил Нисон. — Меня удивляет, что у обладательницы такой женственной фигуры — такой голос.

Да, она такая, согласился Ангус, вспомнив, какой она предстала перед ним вчера. В перепачканном сажей платье и с измазанным лицом она выбивала щеткой для волос на каминной решетке восторженное стаккато и в тот момент походила на амазонку, вышедшую на тропу войны.

Раздался стук в дверь, едва слышный сквозь несущуюся по трубе какофонию звуков. Получив разрешение войти, Муир приблизился к столу Ангуса и опустил перед ним серебряный поднос, на котором лежал сложенный листок бумаги.

— От нашей гостьи, я полагаю?

Ангус с интересом смотрел на послание.

Дворецкий кивнул, как раз в тот момент пение прекратилось, и он облегченно вздохнул.

— Мисс Херст попросила меня доставить вам это, милорд. Пожалуйста, прочтите письмо.

Ангус взял листок и развернул его.


«Лорд Эррол,

Как Вы уже, вероятно, заметили, я нашла новый и более усовершенствованный способ привлечь Ваше внимание. Умоляю, выпустите меня из этой комнаты, и я обещаю сидеть очень тихо в любой другой по Вашему выбору.

Искренне Ваша, мисс Мэри Херст».


— Ну? — поторопил его Нисон.

— Она хочет выйти из своей комнаты, — пожал плечами Ангус, — но ты, вероятно, и сам уже это понял.

Он еще раз перечитал послание, потом взял чистый лист бумаги и обмакнул перо.

«Мисс…»

Перо застыло над бумагой, Ангус задумался. Как ему называть ее? Будь он трижды проклят, если назовет ее мисс Херст раньше, чем узнает наверняка, что это и есть ее настоящее имя.


«Мисс Удача,

Вы можете надрываться до тех пор, пока не потеряете голос. Мне очень приятно отвлечься от привычной тишины библиотеки. Обожаю хорошую оперу.

С уважением,

Эррол».


Ангус помахал бумагой, чтобы подсохли чернила, потом сложил ее и передал Муиру.

— Пожалуйста, доставь это мисс Удаче.

— Мисс Удаче, милорд? — застыл с письмом дворецкий.

— С этого момента нашу гостью мы будем называть именно так.

— Это означает, — вздохнул Муир, — что вы не согласились выполнить просьбу молодой леди?

— Твое предположение правильное, Муир. Не хватало, чтобы мне угрожала…

В этот момент ужасное пение возобновилось с новой силой.

— Прошу, передай ей мой ответ, — обратился Ангус к дворецкому, — пока она не разворотила камин.

Дворецкий поклонился и ушел.

— Я все думаю об этом ларце, — подошел к столу Нисон. — Может, его ценность заключается в высоком качестве золота, которым он инкрустирован?

— Нет, он слишком легкий. — Ангус подержал ларец на весу в одной руке. — Ларец довольно привлекателен и будет с легкостью продан любопытному коллекционеру, но настоящую цену за него ты не получишь. Что-то подсказывает мне, есть в ларце какой-то секрет. Просто я не знаю, какой именно. Интересно, не…

Пение внезапно прекратилось. Нисон с Ангусом одновременно подняли глаза к потолку.

— Наконец-то! — выдохнул Нисон и покосился на Ангуса. — Надеюсь, ты не был груб с мисс X… О, прости, с мисс Удачей.

— А если и был, какое это имеет значение?

— Потому что я сойду с ума, если она продолжит свой штурм нашего мира и спокойствия.

— Нисон, единственный способ успокоить мисс Удачу — это привязать ее к столбу посередине комнаты и лишить доступа к разной мебели, ко всем трубам и ко всем потенциальным источникам шума. Я уже выбросил из ее комнаты большую часть мебели, прошелся но комнате и убрал все предметы, по которым можно стучать, какие только смог найти. До сегодняшнего утра я думал, что она снова обезоружена, но, как видишь, я заблуждался.

— Ты уверен, что это разумно — держать ее под замком?

— Я не позволю ей рыскать по дому и искать вот это.

Ангус уставился на ларец. Пока он его рассматривал, солнце своим тонким лучом осветило одну из сторон ларца. Ангус нахмурился. Ларец не был ровным со всех сторон. Разница едва ощущалась, но он так много времени потратил на его исследование, что теперь недоумевал, почему раньше не заметил этого. Ангус подался вперед, чтобы рассмотреть ларец поближе и…

Сверху опять донеслись звуки ужасного воя, на этот раз исполнялся церковный гимн. Он разносился по замку фальшиво и громогласно, как вульгарный стих из таверны. Хорошо хоть он убедил ее отказаться от исполнения оперы.

— Я не в состоянии думать, когда стоит такой вой, — вздохнул Ангус и отодвинул ларец, бросив на стол увеличительное стекло.

Он потер виски, чувствуя, что начинает болеть голова. Похоже, его гостья не собирается успокаиваться. В конце концов, что ей еще делать, кроме как обдумывать способы вывести его из себя?

Тихий стук в дверь возвестил о возвращении Муира.

— Ваш ответ, милорд, — объявил он, подавая ему серебряный поднос.

Ангус взял и развернул послание.


«Лорд Недовольство,

Я совершенно точно знаю, что исследователь ценит тишину, поэтому не пытайтесь меня обманывать. Надеюсь, Вам нравятся классические гимны. Как дочка викария, я знаю их бесчисленное множество.

Ваша мисс Удача».


— Так, хватит, — встал из-за стола Ангус.

— Ты собираешься выпустить ее из комнаты? — Нисон тоже встал. — Должен признать, она очень умна и расчетлива, и я не стану упрекать тебя, если ты сдашься и…

— Я не собираюсь сдаваться. На самом деле я намерен обезвредить этот конкретный раздражитель.

— Ангус, — вздохнул Нисон, — может, лучше мне поговорить с ней? Я знаю, она тебя раздражает.

— Это очень заметно, милорд, — поклонился Муир. — В последнее время вы необычно много хмуритесь.

Девчонка действительно мешает ему, но не в том смысле, как себе представляют Нисон или Муир.

— Я собираюсь разрешить нашей гостье покидать свою комнату, но только в сопровождении. Это неприятно, и мне придется держать ларец под замком, но это надо сделать.

— Все к лучшему, — успокоился Нисон. — И между прочим, я подумал, что если мы будем держать ее взаперти, то никогда ничего о ней не узнаем.

— Я разрешу ей выходить из комнаты на три часа в день, между десятью и часом дня, — сказал дворецкому Ангус. — Есть она должна в своей комнате, ибо мне не хочется, чтобы своей болтовней она мешала есть мне.

— Хорошо, милорд.

— Сюда ей заходить запрещается. Выделите ей гостиную для личного пользования. Она может выходить в парк, если погода позволяет, но не оставляйте ее без присмотра, даже на минуту.

— Да, милорд. Я приставлю к ней двух лакеев, чтобы ни на секунду глаз с нее не спускали.

— Вот и хорошо. Остальной прислуге скажите, что они должны смотреть за ней, будто она воришка. И если она сделает что-то подозрительное, я узнаю об этом.

— Да, милорд. Я немедленно оповещу об этом прислугу. Что-нибудь еще?

— Пока достаточно. Я сообщу нашей гостье о новых правилах.

Дворецкий поклонился и исчез.

— Отличное решение, — одобрил Нисон. — Когда за ней будет присматривать вся прислуга, ей не удастся пустить в ход свое очарование, чтобы заставить нескольких лакеев исполнять ее приказания.

— Очарование? У этой женщины нет очарования.

— Я уверен, что она продемонстрирует его в случае необходимости. Она ведь по-своему очень симпатичная. Как молочница, пожалуй. — Нисон с любопытством взглянул на Ангуса. — А ты разве так не считаешь?

— Думаю, она довольно хороша собой.

Если бы она была молочницей, то стала бы королевой среди всех остальных молочниц, подумал Ангус и протянул кузену ключ.

— Запри этот ларец в ящике моего стола. А я тем временем сообщу нашему веселому завывающему привидению, что начиная с завтрашнего дня она может днем спускаться вниз. — Ангус подмигнул Нисону. — Может, тебе удастся очаровать ее и она тебе что-нибудь расскажет.

— Сомневаюсь, — покраснел Нисон. — У меня никогда не было твоего подхода к женщинам.

— А я никогда не умел обращаться с пистолетом так, как ты, поэтому мы квиты.

— Думаю, что в этом споре ты возьмешь верх, — ухмыльнулся Нисон и стал убирать со стола. — Копированный рисунок я тоже уберу.

— Спасибо.

Ангус вышел из библиотеки и стал подниматься наверх, чувствуя волнение от понимания того, что через мгновение окажется в ее комнате. «Но я не прикоснусь к ней. Ни одного раза». И хотя эти слова он повторял несколько раз как заклинание, его тело продолжало трепетать от волнения.

Ангус подошел к ее комнате и кивнул лакеям:

— Муир разговаривал с вами?

— Да, милорд, — ответил тот, что моложе.

— Хорошо. Начиная с завтрашнего дня мисс Удача может покидать комнату с десяти до часу дня. Наблюдайте за ней, как ястребы. Меня не удивит, если она попытается убежать.

— Да, милорд.

— Откройте дверь и оставьте ее открытой, — кивнул Ангус, подождал, пока лакеи выполнят его приказ, и вошел.

Мэри сидела на одном из двух стульев, приколоченных к полу рядом с камином. Она наклонилась вперед и поставила локти на колени, готовая петь очередной гимн.

Заметив Ангуса, она вскочила.

— Милорд, я не слышала, как вы стучали.

— Потому что я не стучал.

— Это неприлично, — с хмурым видом заявила Мэри.

— Визжать тоже неприлично.

— Я пела.

— Могу заверить вас, вы визжали, — сказал Ангус. — Уверен, поете вы намного лучше.

— Вы этого никогда не узнаете, милорд, если не позволите мне выйти из комнаты, — ответила Мэри с улыбкой.

— Хорошо.

Граф наблюдал за ней, полуприкрыв глаза.

— Вы… вы сказали «хорошо»? — опешила Мэри.

— Я пришел сказать вам, — пожал плечами Ангус, — что передумал. Вы можете спускаться вниз…

— Спасибо!

— …но только на несколько часов в день.

— Почему только на несколько часов?

— И за это-то скажите спасибо. Я немного уступаю, но и вы должны в чем-то тоже уступить.

— Но мне здесь скучно, — сказала Мэри.

— Уверяю, когда вы спуститесь вниз, там тоже будет скучно, потому что я не собираюсь вас развлекать. Вы остаетесь пленницей и не сможете покинуть замок. Лакеи будут все время за вами присматривать.

Ничего другого Мэри и не ждала, поэтому молча кивнула в ответ.

— Могу я гулять в парке?

— Погода все еще холодная, но ожидается потепление. Однако поэтому да, вы можете гулять в парке, если у вас есть желание двигаться. Вот только выходить за калитку парка вам нельзя.

Ну что ж, хоть так. Мэри не терпелось поскорее выйти на улицу.

— А можно мне заходить в библиотеку?

— Нет. Я подберу для вас книги, но только не собственные исследовательские работы.

— Ой! А я как раз надеялась почитать что-нибудь из ваших работ. Но я буду благодарна за любую книгу, — торопливо добавила Мэри, видя, как удивленно поползли вверх брови графа.

Ангус кивнул и повернулся к выходу.

— Милорд? — Мэри сделала шаг за ним следом.

— Да? — Ангус остановился на пороге и сурово посмотрел на нее.

— Спасибо, — сделала реверанс Мэри.

Когда она выпрямилась, его взгляд был прикован к вырезу ее платья, а губы побелели от напряжения.

Атмосфера в комнате осязаемо изменилась, Мэри почувствовала мощное притяжение. Ее тело мгновенно отреагировало, соски напряглись, кожу покалывали сотни иголок, а дыхание стало поверхностным и учащенным. В это мгновение она страстно жаждала его прикосновений и понимала, что такого с ней еще никогда не было.

— До свидания, — насупился граф и скованно раскланялся с ней. — Завтра утром можете спускаться вниз.

— Утром? Но если я хочу…

— Утром или никогда.

Мэри отметила, как близко к двери он стоит, будто собирается стремительно выскочить из комнаты.

Она сделала шаг вперед, и Ангус напрягся, стиснул зубы.

«Ага! — подумала Мэри, чувствуя облегчение. — Ему не по себе. Поцелуй смутил его точно также, как и меня. Одному Богу известно, как я пережила это».

Мэри сделала еще один шаг вперед, на этот раз — быстрее, чтобы у Эррола не было времени скрыться за дверью.

Потом она положила ему на грудь свою ладонь, прямо у нижнего края шейного платка. Долгое время они смотрели друг на друга, все тело Мэри, от головы до кончиков пальцев, трепетало от нетерпения. Казалось, у нее даже волосы потрескивают от возникшего между ними притяжения. Под кончиками пальцев она чувствовала, какую быструю барабанную дробь отбивает его сердце.

Мэри больше не могла сдерживать себя. Закрыв глаза, она приподнялась на цыпочки и потянулась губами к его губам.

Граф чертыхнулся про себя и пошел прочь.

Мэри подавила вздох разочарования.

Ангус остановился у двери и оглянулся.

— Больше этого не случится.

— Жаль, — искренне призналась Мэри.

— Если вы хотите предложить свое тело в обмен на артефакт Херста, — Ангус прищурился, глядя на ее губы, — подумайте еще раз. Ни вы, ни кто-то другой не соблазнит меня. Я не отдам то, что оставили мне на хранение.

Хорошее настроение Мэри тут же улетучилось, у нее так горело лицо, что она даже испугалась, что оно воспламенится.

— Как вы смеете предлагать мне такое! Я просто хотела поцеловать вас, потому что…

Потому что ей понравилось это.

Но мысль о том, чтобы сказать это вслух, показалась Мэри дерзкой и неправильной. «Что со мной происходит? Всякий раз, когда я оказываюсь рядом с этим человеком, я забываю обо всем на свете!»

— У меня была мысль вернуть вашу мебель на место, — граф не сводил с Мэри глаз, — но вижу, вы этого не хотите.

— О нет! Верните мебель, пожалуйста! Я не хотела расстраивать вас, я просто…

Но граф уже гордо прошествовал на выход, как будто не мог сделать это быстрее, захлопнув за собой дверь.

Глава 10


Письмо Майкла Ангусу Хею, графу Эрролу, из каравана, направляющегося в пустыню Сахара:


«В один прекрасный день, старина, ты увидишь землю памятников древности, которую мы с тобой так сильно любим. Пока я не попал сюда сам и не увидел все своими собственными глазами, предметы старины не имели для меня такой важности, какую обрели теперь.

Чтобы понять какой-то предмет по-настоящему и правильно, необходимо знать, откуда он происходит. Другого способа осознать его ценность нет».


Спустя полчаса в ее дверь постучали, и вошла Абигейл, а следом за ней миссис Макфадден, экономка.

Эта маленькая женщина, одинаковая что в высоту, что в ширину, обладала неукротимой энергией. Ее круглое лицо расплывалось в улыбке, и вокруг стало вдруг чуточку веселее.

— Рада с вами познакомиться, — протянула руку Мэри.

— Мне тоже очень приятно, мисс. — Экономка энергично потрясла руку Мэри. — Я бы наведалась сюда раньше, но нам запретили заходить к вам, пока вы были пленницей. Но теперь я должна проследить за возвращением вашей мебели, да.

Мэри с удивлением посмотрела на Абигейл, и та уверенно кивнула:

— Да, о да, мисс! У нас опять будет полная комната мебели, а те два стула, что прибиты гвоздями у камина, освободят, и все такое!

Значит, граф все же передумал. Ну по крайней мере хоть что-то. И все же Мэри немного раздражало, что он не сказал ей об этом сам.

В комнату вошли, пошатываясь, два лакея, которые несли большой низкий стол.

— Поставьте его туда.

Экономка указала на ковер перед камином.

Не успели разместить стол, как в комнату вошли еще два молодых лакея, каждый нес стул. Экономка раздавала указания направо и налево, поскольку мебели прибывало все больше и больше. За удивительно короткий промежуток времени помещение вновь обрело жилой вид.

— Ну вот. — Экономка с довольным видом окинула взглядом комнату. — Теперь гораздо лучше, правда?

— Все просто замечательно. Но откуда вся эта мебель?

— Ой, да мне не сказали, откуда носить мебель, поэтому я взяла понемножку из каждой спальни. Стул — из одной, стол — из другой. Они не очень подходят друг другу, но я могу надеть чехлы, и все покажется новеньким, вы даже не узнаете.

— Думаете, никто не заметит пропажи мебели?

— Если заметят, то это вина его светлости и только. — Экономка сердито вздохнула. — Не будет выбрасывать за окно хорошую мебель.

— Насколько я знаю, завтра мне позволено выйти из комнаты, — сказала Мэри.

— С десяти до часу каждый день.

— С десяти до часу? — нахмурилась Абигейл. — Но это всего три часа!

— Я знаю, — ответила миссис Макфадден. — И я говорила об этом его светлости. — Она с жалостью посмотрела на Мэри. — Мы все любим графа, и он очень добр к нам, да. Но наступает время, когда надо встать и сказать открыто. Поэтому я доложила обо всем Муиру.

— Дворецкому?

— Да. Он единственный, кого граф послушает. И это Муир вернул в вашу комнату мебель.

— А, так это он попросил о мебели?

— Конечно, мисс. И предложил, если потребуется, прийти и собственноручно все приколотить гвоздями. Но этого ведь не потребуется, мисс?

Экономка с тревогой посмотрела на Мэри.

— Нет, конечно. Поскольку мне позволено выходить из комнаты, пусть всего на несколько часов в день, у меня нет повода создавать такой шум.

— Муир то же обещал его светлости! — всплеснула руками экономка.

— М-м, не все сразу? — догадалась Мэри.

— Да, милочка, именно так! — просияла миссис Макфадден. — Ну, я про время, когда вам позволено выходить из комнаты. Если об этом я сказала Муиру один раз, то про то, что нельзя держать малышку взаперти, при этом не важно, украла она что-то у его светлости или нет, я сказала ему тысячу раз.

— Я ничего не крала; я приехала попросить у него вещь, которая принадлежит моему брату. Но я не знала, что граф потребует доказательства моего родства с Майклом, поэтому мы оказались в тупике. И теперь, пока не приедет мистер Янг и не подтвердит, что я — сестра Майкла Херста, граф мне не поверит и будет подозревать во всех грехах.

— О, так вот в чем дело… Я не знала. Я уверена, что как только прибудет мистер Янг, его светлость изменит свое отношение к вам в лучшую сторону. Он хороший человек, только трагедия изменила его.

— Смерть жены?

— Да, мисс. После случившегося он слег, и мы уже оставили всякую надежду, что он когда-нибудь поправится. Если бы не мистер Хей, мне кажется, его светлость никогда бы не поправился.

— Они, похоже, очень близки.