— Они как братья, хотя… — Миссис Макфадден подкачала головой и захихикала, при этом все ёе тело задрожало, как джем в чашке. — Ой, я все говорю и говорю! Совсем уже заболтала вас!
— Нет-нет, все очень интересно! Мне кажется, что я не при самых лучших обстоятельствах познакомилась с графом. Как только он поймет, что я — та, кем себя называю, все изменится.
Она и сама этому верила, только не знала, в какую сторону все изменится. Станет ли он чувствовать себя виноватым за такое ужасное обращение с ней? Не будет ли ему все равно? Мэри просто терялась в догадках.
— Я до сих пор испытываю шок, что Эррол выбросил всю мебель за окно.
— О, не переживайте! У графа достаточно средств. Он очень успешно торгует антиквариатом, как вы знаете, и это приносит ему столько денег, что я даже не знаю, как он их все потратит! — Экономка достала из кармана тряпочку и стала протирать пыль с мебели. — Я очень счастлива в замке Нью-Слэйнс. Замки, стоявшие вокруг, разрушились и разорились, потому что в сундуках иссякло золото. А милорду удалось сохранить этот замок в отличном состоянии.
— Кроме пострадавшего крыла, — заметила Абигейл.
— Да, — кивнула миссис Макфадден, — очень жаль, ибо это была самая красивая часть замка, к тому же самая старая. Но таковы они, эти старые строения. Сколько ни улучшай их, они все равно не так безопасны, как новые. — Экономка убрала тряпку и печально покачала головой. — После той ночи граф сильно изменился. У меня разрывается сердце, когда я думаю, как он страдал, как обгорел. О, это было ужасно.
— Я слышала, он пытался спасти свою жену.
— Он едва не сошел с ума, пока пытался найти ее, забежав в горящее крыло замка, и никто не мог его остановить. Даже мистер Хей не смог его удержать, и…
— Там был мистер Хей?
— Да. Он вцепился в плечо графа, но его светлость намного сильнее. Он толкнул мистера Хея прямо в объятия двух лакеев, стоявших поблизости, чтобы удержать его светлость на месте.
— Он бы пришел в ярость, если бы они его остановили.
—Да, но тогда бы он не пострадал сам, и потом мы все знали, что спасать ее светлость было уже поздно. Миссис Макфадден достала из кармана кружевной платок и промокнула глаза. — Ох, хватит об этом! Вам что-нибудь еще нужно, мисс? Сейчас я пришлю вам поднос с чаем.
Мэри ужасно хотелось задать еще несколько вопросов, но она не могла придумать способ, как это сделать, не опасаясь показаться назойливой.
— Нет, этого достаточно, спасибо, — ответила она. — С нетерпением жду завтрашнего освобождения. Как вы думаете, на улице потеплеет, чтобы можно было там посидеть?
— Я думаю, что будет прохладно, мисс. Типичная шотландская весна: сегодня — снег, завтра — солнце. — Экономка с довольным видом осмотрелась вокруг и заковыляла к выходу. — Ваш чай, мисс, будет через несколько минут. Если вам потребуется что-то еще, пришлите одного из лакеев, и меня быстренько найдут и приведут.
— Спасибо, миссис Макфадден. Теперь мне будет намного удобнее жить здесь. Даже не знаю, как вас благодарить.
— Ой, да я ничего такого и не сделала. Просто очистила комнату от нескольких стульев. Но это же чепуха.
Экономка сделала реверанс и вышла.
— Она всегда такая разговорчивая? — обратилась Мэри к Абигейл, когда за миссис Макфадден закрылась дверь.
— Да, мисс. Я хотела прийти первой и предупредить с, но когда граф снял свой запрет, она сразу пришла сама.
— Все в порядке, Абигейл. Похоже, миссис Макфадден — кладезь полезной информации. Майкл всегда говорит, что ключ к преодолению сложностей, кажущихся непреодолимыми, лежит в сборе как можно большего количества информации. Очень часто проблема кажется непреодолимой просто из-за отсутствия знаний, как ее решить. А нам тем временем надо продвигаться в решении собственной проблемы. Мы добились права выходить из комнаты на три часа в день. Теперь надо найти способ увеличить это время. — Мэри начала взволнованно ходить по комнате, скрестив руки на груди и постукивая пальцем по подбородку. — Но как?
— Мисс, вам не кажется, что пару-тройку дней вы должны радоваться своему новому праву, прежде чем настаивать на большем?
— Не годится останавливаться на достигнутом. Нельзя забывать нашу главную цель, ведь мы боремся за свободу. Но свобода — это никак не жалкие три часа на воле.
— Хорошо, мисс, — вздохнула Абигейл, — но что мы должны делать?
Так, раздражение, чтобы измотать графа, она уже использовала, значит, применять этот прием больше нельзя. Его реакция может быть противоположна ее ожиданиям. Ей надо придумать способ, чтобы он захотел видеть ее рядом. Но как?
Мэри нахмурилась, перебирая в памяти их разговоры. Ну конечно, разум стремился вернуть ее к тем моментам, когда она напрочь теряла из виду свою цель. Мэри старалась избавиться от этих воспоминаний, но память без конца возвращала ее к потемневшему, почти голодному взгляду Эррола, прилипшему к вырезу ее платья. Она понимала, что Ангус решил избегать ее, и во время его последнего визита это было очевидно. Но его внимание ей просто необходимо, потому что у него находится ключ к ларцу из оникса.
Мэри опустила взгляд на свою полную грудь, прикрытую рубашкой и скромным платьем, потом перевела взгляд на Абигейл, у которой все как всегда выставлялось напоказ. На ней было платье с круглым вырезом, которое так высоко поднимало грудь, что, казалось, если Абигейл чихнет, грудь просто вывалится из платья. Мужчины никогда не проходили мимо Абигейл. Никогда.
Мэри улыбнулась, чувствуя, как загорелись щеки.
Неужели она осмелится?
Еще как осмелится.
— Абигейл, принеси мне то голубое платье, ну где вырез украшен кружевом.
— Восхитительное платье, мисс, — обрадовалась служанка. — Вы хотите надеть его завтра?
— Да, но без кружевной вставки.
— Но, мисс… — раскрыла рот Абигейл, — это… это будет выглядеть немножко… Вы это серьезно? Вы никогда не одевались так откровенно.
— Мне кажется, когда я окажусь на свободе, граф совсем перестанет обращать на меня внимание. А мне, как раз наоборот, требуется его внимание, если я хочу найти этот артефакт и освободить Майкла. Поэтому я последую твоему примеру.
Абигейл посмотрела на свой низкий вырез платья, и на губах заиграла ленивая улыбка.
— О-о! Это действительно поможет добиться своего, мисс. Мне лакеи редко позволяют нести поднос наверх самой, хотя никогда не предлагают свою помощь служанке с третьего этажа. — Абигейл, продолжая улыбаться, задумалась на мгновение, словно вспоминая, сколько подносов ей помогли принести, но потом вдруг хмурилась, и улыбка исчезла с ее лица. — Мисс… интересно… А если лорд Эррол подумает, будто вы пытаетесь его соблазнить?
— Он уже так думает, — вспыхнула Мэри, — поэтому вряд ли это что-то изменит.
— Но что же могло заставить его так думать, мисс? — округлила глаза Абигейл. — Ведь из всех, на кого мне приходилось работать, вы, мисс, самая благовоспитанная!
— Лорд Эррол не согласится с таким мнением, но меня это не волнует. — Это была явная ложь, но Мэри не собиралась делиться со служанкой своими секретами. — Это риск, но риск необходимый. Если я все сделаю правильно, он не сможет не обратить на меня внимание.
— Так вы собираетесь соблазнять его, мисс? Мне кажется, что это не очень мудрый план, потому что вы невинны, ну и все такое. Если пожелаете, — добавила Абигейл, — я с удовольствием соблазню его, чтобы получить ключ…
— Нет. — Мэри сама удивилась силе своего голоса, но идея была просто неприемлема. — До этого не дойдет.
— Значит, вы не пытаетесь его соблазнить?
— Нет, я только хочу привлечь его внимание, вот и все.
— Понятно, — с недоверием в голосе ответила Абигейл.
— Поверь мне, что заходить так далеко не придется, — убеждала ее Мэри, вспомнив, как стремительно сегодня утром удалился граф Эррол.
— А когда вы привлечете его внимание?
— Стану убеждать его предоставить нам свободу. Я же не могу отстаивать наши интересы, пока он не хочет разговаривать со мной.
— Да, в этом есть смысл.
— Поэтому я собираюсь стать самой заметной гостьей в замке.
— Очень хороший план, мисс… если только вы не рассердите графа и он опять не запрет нас обоих.
— О, он не посмеет сделать это. Если только не хочет, чтобы я опять запела, — улыбнулась Мэри.
— А ему не понравилось, да, мисс? — хихикнула служанка.
— Совсем не понравилось. Если не ошибаюсь, хозяин замка уже жалеет, что привез нас в Нью-Слэйнс. Он с радостью отправил бы нас назад, если бы мог. К приезду мистера Янга граф с радостью будет готов отдать нам артефакт и отправить нас обратно.
— Вы все продумали! — с восхищением воскликнула Абигейл.
— Я старалась. Я правда старалась, Абигейл.
— Мне кажется, у вас все получилось. Сидите здесь, пока я принесу то платье. Мы сделаем так, что ни один мужчина в замке не пройдет мимо вас.
Абигейл с ухмылкой подмигнула Мэри и поспешила в гардеробную.
Вскоре они уже деловито пороли нитки, без конца хихикая и переговариваясь.
— Сидите спокойно, мисс! Я не могу заколоть ваши волосы, когда вы все время вертитесь!
— Ой, прости, просто сегодня утром я не могу усидеть на месте.
Мэри смотрела на себя в зеркало, отмечая, как хорошо смотрится новый вырез платья. Он был не слишком низким, у Абигейл вырез намного ниже, но достаточно открытый, чтобы привлечь внимание. Мэри повернулась в другую сторону, еще раз оценивая проделанную работу.
— Вертитесь, как ломоть бекона на горячей сковородке, — вздохнула Абигейл.
— Где ты нахваталась таких выражений? — поморщилась Мэри.
— От бабушки, мисс.
— От бабушки?
— Ну да.
— Понятно. Мою бабушку называли колдуньей. Да ты не пугайся, она не колдунья, — торопливо добавила Мэри, заметив тревожный взгляд Абигейл. — Хотя история нашей семьи полна рассказов о белых колдуньях. Моему брату особенно нравится один рассказ, где речь идет о янтарном амулете. Ходят слухи, что он обладает какими-то магическими свойствами и…
— Магическими, мисс? — взвизгнула Абигейл.
— Но это только слухи, Абигейл, — рассмеялась Мэри, глядя на восхищенную служанку. — Слушай внимательнее.
— А вы этому не верите, — погрустнела служанка.
— О нет, не верю. Это семейное предание, ты же знаешь, как это бывает.
Как ни странно, но прошедшей ночью Мэри снился янтарный амулет. Она спала беспокойно, нервничая и волнуясь за завтрашний день, но приснившийся сон был необыкновенно ярким. В этом сне после многих лет поисков по дальним странам домой с амулетом вернулся Майкл. Мэри спускалась по лестнице в доме викария, а он стоял внизу и улыбался ей, совсем как в последнюю их встречу. Мэри даже во сне почувствовала, как ноет сердце.
«Мэри, я нашел его!» — показал он амулет.
Амулет блестел, отражая яркие лучи утреннего солнца, и Мэри не могла оторвать от него глаз. Потом она вдруг оказалась не на верху лестницы, а внизу, и амулет теперь был у нее в руках. Майкл разговаривал с отцом и матерью, он взволнованным голосом рассказывал им, как нашел амулет. Мэри почти ничего не слышала, потому что все ее внимание было приковано к артефакту. Обрамленный в массивное серебро, с глубоким внутренним рисунком, янтарь оказался теплым на ощупь. Мэри пристально смотрела на камень, голоса становились все дальше и глуше, и она увидела клубящуюся дымку, поднимавшуюся над камнем. В этих клубах она рассмотрела Эррола, стоявшего рядом с чашей умывальника без рубашки и осторожно брившего подбородок и шею, стараясь не касаться шрамов. Мэри присмотрелась и заметила рубцы, которые тянулись от подбородка, через шею к плечу и до половины одной руки. Потом она перевела взгляд на его мускулистую грудь и крепкие руки. Ангус был великолепен. Во сне она пробормотала эти слова, и граф обернулся, как будто услышав ее, и обыскал глазами комнату.
Внезапно испугавшись, что он ее увидит, Мэри бросила амулет… И проснулась, чувствуя, как колотится сердце в груди, делая тысячу ударов в минуту.
«Слава Богу, что это был всего лишь сон. Хотя теперь шрамы графа интересуют меня еще больше», — подумала Мэри.
Странный сон, особенно что касается той древней фамильной ценности, янтарного амулета, из-за которого Майкл отправился в Египет.
— Мисс, мне очень хочется, чтобы вы еще рассказали мне о вашей семье и волшебном амулете.
— Да здесь нечего рассказывать. Амулет принадлежал нашей семье много веков, хотя записей о его волшебных свойствах нет, есть только слухи. Кто-то украл его — из клана Маклейнов — и подарил королеве Елизавете, которая стала его бояться. Как следует из письма, написанного ею собственноручно, она отдала его кому-то, кто направлялся в дальнюю страну. Но она никогда так и не призналась, кому его отдала и куда тот человек ехал.
— Магический амулет и белые колдуньи! — Абигейл закрепила гребень в волосах Мэри. — Вот вам и семейная история! А вот история моей семьи не так интересна, хотя, поговаривают, мой прапрадед был контрабандистом. Я привыкла считать это чем-то увлекательным, но теперь это кажется просто хорошим способом закончить жизнь на виселице в Тайберне.
— О, а мне всегда хотелось заняться чем-нибудь увлекательным, контрабандой, например, или, чтобы меня увез куда-нибудь принц на белом коне, — размечталась Мэри, — поэтому я прекрасно тебя понимаю. Конечно, если бы полгода назад ты спросила меня, как я отнесусь к тому, чтобы сидеть взаперти в полусгоревшем, но роскошном замке, в плену у таинственного красавца графа, я бы посчитала это самым романтическим приключением. Теперь я понимаю, что такая романтика имеет очень мало общего с приключением. Моя мать сказала бы мне об этом, потому что у нее была очень насыщенная жизнь. — Мэри поджала губы. — Если мне позволят, я должна ей написать. Она — просто кладезь добрых советов.
— Должна сказать, мисс, — Абигейл воткнула в волосы Мэри последнюю шпильку, — если уж мне и пришлось сидеть под замком, то более находчивой госпожи не найти. По крайней мере теперь нам не придется все время сидеть в комнате.
— Спасибо, Абигейл. — Мэри оценила свою прическу в зеркале. Волосы были просто заколоты шпильками сзади, и две небольшие косички уложены вокруг головы и удерживались множеством шпилек. — А если уж мне пришлось сидеть взаперти, то вряд ли можно найти лучшую компаньонку, которая так стойко переносит все испытания или создает такую милую прическу.
— Спасибо, мисс, — покраснела от удовольствия Абигейл. — Мне приятно услужить вам. Никогда еще не приходилось закалывать такие длинные, как у вас, волосы, эта задача не из легких.
— На самом деле мне надо их постричь, — вздохнула Мэри. — Но я боюсь, что стану выглядеть совершенно по-другому, и вдруг мне это не понравится? Что тогда делать?
— У вас такие прекрасные волосы, я бы оставила все как есть. — Абигейл навела порядок на туалетном столике. — Куда вы сейчас идете, мисс?
— Я спущусь вниз и сделаю все возможное, чтобы встретиться с его светлостью. Аты чем займешься сегодня?
— Мне нужно почистить два ваших платья, а потом один лакей приглашает меня на пикник.
— Но для пикника немного прохладно.
— Так я на это и надеюсь, мисс, — ухмыльнулась Абигейл. — Это же так здорово, когда в прохладный день тебя согревает мужчина.
Мэри засмеялась, и они обе направились к двери. Какие бы сложности ни поджидали ее на пути, Мэри была готова с ними встретиться.
Письмо Майкла сестре Мэри, написанное на корабле, плывущем вокруг мыса Доброй Надежды:
«Мэри, кажется, я нашел упоминание об амулете в записках путешественника, направлявшегося ко двору Елизаветы в 1568 году! Это был посол, который привез ей множество подарков из своей страны. В свою очередь, она подарила ему амулет… Вернее, я так думаю, будто это был амулет, ибо он как-то неопределенно описал его. Но я не могу оставить без внимания год и тот факт, что через два месяца он заявил, что амулет проклят, и продал его в туже секунду, как только ступил на родную землю, так и не передав его вышестоящим лицам государства.
Теперь я еще больше сгораю от любопытства. Неужели наш семейный амулет действительно проклят? Нескольким своим владельцам он доставил столько хлопот, что они пожелали избавиться от него, невзирая на его ценность.
Может, мне следует вернуться к началу истории и проследить путь амулета от егопроисхождения, прежде чем он попал в руки нашей семьи?»
Мэри начала спускаться по величественной лестнице в холл, и ее охранники-лакеи спускались следом за ней. Сквозь большое окно лился солнечный свет, и от этого замок производил впечатление светлого и просторного — прямая противоположность его владельцу.
Сидение взаперти позволило Мэри по-новому взглянуть на все вокруг: теплый красный цвет ковров на полу, яркие цвета гобеленов на стенах, запах воска, которым до блеска натирали полы.
Весь замок выглядел свежим и готовым к тому, чтобы им восхищались. Спускаясь вниз, Мэри остановилась, чтобы рассмотреть портреты, висевшие на стене.
— Кто изображен на этом портрете?
Один из лакеев проследил за ее взглядом, который был прикован к портрету высотой более десяти футом, выделявшимся на стене вдоль лестницы. Это был портрет женщины, одетой в платье, являвшееся лет тридцать — к сорок назад криком моды.
— Простите, мисс, — покачал головой лакей. — В замке более сотни портретов, и я все их не знаю. На этом портрете изображена важная персона. Видите, какое красивое платье? — наивно пробормотал он.
— Очень красивое, — нахмурилась Мэри.
Женщина на портрете была примерно одних с ней лет, но стояла с высокомерным и презрительным видом. Красота женщины не смогла смягчить выражение ее лица.
— Кем бы она ни являлась, я рада, что мне никогда не придется встретиться с ней на балу. У меня такое ощущение, что она была слишком властной натурой.
— Она не была такой равнодушной, какой предстала на этом портрете, — раздался за спиной Мэри тихий голос.
Мэри обернулась и увидела внизу в холле мистера Хея, который, запрокинув голову, с задумчивым видом тоже рассматривал портрет.
— Так вы ее знаете? — спросила Мэри.
— Я знаю ее лучше всех остальных. Это моя тетушка, мать лорда Эррола.
— О Господи! — покраснела Мэри. — Мне не следовало говорить такие нелестные слова.
— Портрет отвратительный. — В серьезных голубых глазах мистера Хея появился блеск. — Она его ненавидела. И именно поэтому мой дядя, отец Ангуса, повесил его здесь.
— Значит, они не ладили, — сделала вывод Мэри и стала спускаться вниз.
— Они ссорились из-за всего, начиная от места сахарницы на обеденном столе и заканчивая тем, стоит ли разрешить их только что осиротевшему племяннику жить здесь с ними.
— Должно быть, вам трудно пришлось.
Мэри наконец оказалась внизу.
— К счастью, — пожал плечами мистер Хей, — у меня был Ангус. Он рассказал, как обстоят дела, и посоветовал не принимать близко к сердцу, кто бы что ни говорил.
— Получается, что они недолюбливали друг друга, — произнесла Мэри и подумала, как это ужасно, что граф вырос в такой тяжелой атмосфере.
— Недолюбливали — слишком мягко сказано, — удивленно посмотрел на нее мистер Хей. — Они просто ненавидели друг друга и делали все возможное, чтобы испортить друг другу жизнь, используя собственного ребенка. Я часто думаю, не потому ли Эррол с таким нежеланием прислушивается к мнению других. Лучший способ избежать спора — всегда быть правым…
