Глава 5. Обри
— Как я выгляжу?
Милли, стоя у своего шкафа, поворачивается вполоборота, одна рука на бедре. Темные длинные волосы распущены, из одежды — укороченные белые джинсы и легкая маечка с яркими розовыми и серебристыми цветочками.
— Просто супер, — честно отвечаю я.
Лениво водя рукой по потертому зеленому покрывалу на своей кровати, я дожидаюсь, пока двоюродная сестра закончит собираться. В общежитии для временных помощников на лето далеко не так роскошно, как в самом курортном отеле. У нас на двоих одна маленькая голая комната, обставленная по-спартански — две кровати, встроенные шкафчики с выдвижными ящиками и зеркалами, два стола с простыми деревянными стульями. Туалет с ванной в коридоре. Посмотреть телевизор с большим экраном, сидя на мягком, можно только в общей гостиной.
Чемоданы Милли не поместились в узкий платяной шкаф и занимают все пространство между столами. Хотя если у нее все вещи такие, как сейчас на ней, будет глупо обвинять, что она привезла их в таком количестве.
— Классная майка, — замечаю я.
— Спасибо. Баба́ купила ее в ту же поездку в Японию, что и твой гамагути, — откликается Милли, тщательно расчесывая щеткой и без того сияющие волосы.
— Это было так мило с ее стороны…
Сразу, как мы оказались в комнате и начали распаковывать вещи, Милли вручила мне подарок от своей бабушки — чудесный кошелек с металлической застежкой и рисунком в виде голубых волн: «Она знает, что ты любишь плавание». У меня комок встал в горле. Мамины родители уже умерли, так что Милдред Стори — моя единственная бабушка, однако совершенно посторонняя женщина — оказалась куда добрее и заботливее.
Со странного и неловкого знакомства в кабинете Карсона Файна прошло уже четыре дня. Тогда, едва мы оказались вместе в комнате общежития, Милли заявила, что бабушка понятия не имела о нашем грядущем приезде.
— Разве ты не видела ее лицо? Она была просто в шоке.
— Ну да, она оказалась не готова. Наверняка не так представляла наше знакомство — как бы между прочим. Но, Милли, как она могла не знать, что мы приедем, если сама нас пригласила?
Та фыркнула:
— Это мог быть кто-то другой. Я уже не уверена, что письма были от нее.
— Полная бессмыслица, — возразила я.
Я действительно тогда так считала. Решила, что Милли просто выдумывает. Однако с тех пор мы получили от бабушки одно-единственное известие — обезличенные несколько строчек, где сообщалось, что она уехала в Бостон по делам. «Свяжусь с вами по возвращении».
Мне все еще кажется, что Милли преувеличивает, но… Очень странно пригласить к себе никогда раньше не виденных внуков, а потом взять и самой уехать.
Милли взмахивает щеткой все ожесточеннее, взгляд в зеркале становится злым.
— Будь Баба́ ясновидящей, купила бы нам футболки с надписью «Моя вторая бабушка — стерва-разводила».
Я невольно хихикаю, но тут же чувствую себя виноватой и скорее меняю тему:
— Интересно, бабушка видела статью?
В воскресенье местная газета вышла с заголовком «Новая глава в истории Стори: внуки возвращаются на остров». Кто им сообщил — непонятно. Милли думает, что та девушка, которую мы встретили, Хейзел, но я подозреваю Карсона Файна. С самого нашего приезда он обращается с нами как с членами местной королевской семьи, предоставляет разные бонусы вроде возможности пользоваться курортным «Джипом» или работать в удобную смену. Бассейн, где я дежурю в качестве одного из спасателей, открывается в шесть утра, но я ни разу не приходила туда раньше десяти. Джона и Милли трудятся в двух гостиничных ресторанах — не знаю насчет него, мы больше почти не общались, но она проводит там едва ли три часа в день, это точно.
— Ну, кое-кто ее точно заметил, — усмехается Милли.
Вчера после обеда в своих почтовых ящиках мы обнаружили одинаковые кремово-белые конверты. Я сперва решила, что это от бабушки, однако внутри оказалось нечто совсем другое:
Кому: Обри Стори, Джоне Стори и Милли Стори-Такахаси
Дональд С. Кэмден, эсквайр, приглашает вас отобедать с ним в среду, 30 июня, в час дня в ресторане «Л’Этуаль».
Ответить просьба на почту Мелинды Картрайт:
mcartwright@camdenandassociates.com
— Бог ты мой, Дональд Кэмден! — воскликнула Милли, когда мы прочитали письмо. — Хочет и нас прогнать с острова, как родителей? «Вам известно, что вы сделали», — низким голосом добавила она.
— Да ладно тебе…
Протест вышел слабым и не слишком уверенным. Чем дольше мы не получали известий от бабушки, тем меньше я представляла, чего можно ждать. Ну, скоро мы все узнаем. Сейчас уже без пятнадцати час, машина, посланная за нами Кэмденом, должна прибыть с минуты на минуту.
— Давай лучше о чем-нибудь более приятном, — застегивая вторую сережку, предложила Милли. — Что там твой парень? Скучает без тебя?
Я машинально достаю из кармана телефон. В прошлую пятницу, прямо перед вылетом из Портленда, Томас написал мне: «Удачно провести лето!» — и добавил гифку с волнами. Прощальные слова вышли какими-то странными… как будто окончательными. Больше я ничего от него так и не получила, хотя сама постоянно ему писала, что у меня нового, и оставила пару голосовых сообщений. Я понимаю, разница во времени, да и телефоном во время летней подработки пользоваться нельзя, но все равно…
— Томас скучать не любит.
Милли бросает беглый взгляд на мое отражение в зеркале, как бы взвешивая, стоит ли продолжать расспрашивать, потом берет блеск для губ.
— Тогда даю тебе разрешение флиртовать с кем захочешь из… «Тауэр»? — запинается она перед последним словом.
— «Тауи», — поправляю я.
Так на Чаячьем острове называется программа по найму временных помощников на лето из числа школьников. Мы живем отдельно от постоянных работников, и периодически у нас проходят какие-то совместные мероприятия — в первый день были посиделки у костра на пляже, а вчера турнир по волейболу. Нам даже раздали футболки с надписью «ТАУИ». Я свою сняла только несколько минут назад, переодеваясь к ланчу, а Милли в первый же день засунула в самый нижний ящик и больше не вынимала.
Большинство идет в «Тауи» вовсе не ради денег, они и так обеспечены. Сосед Джоны по комнате Эфрам — сын звезды ритм-энд-блюза начала 2000-х. У другого парня мать заседает в Сенате. Рядом с нами живет Бриттани — ее родители создали мессенджер, которым пользуется вся моя школа. В основном сюда отправляются ради строчки в резюме, из соображений престижа или просто лишь бы оказаться подальше от своей семьи.
— Не понимаю я этого названия, — хмурится в зеркале Милли. — Что за «Тауи»?
— Птица, — напоминаю я. Вот что значит невнимательно прочитать ознакомительный буклет. — Прилетает на Чаячий остров только летом.
— Мило, — равнодушно бросает Милли, продолжая одеваться.
Мне уже давно ясно, что она вообще не коллективный человек, в отличие от меня. Я-то почти всю жизнь была в какой-нибудь команде, перепробовав много разных видов спорта, прежде чем сосредоточиться на одном. До меня вдруг доходит, что две главные опоры в моей жизни — команда по плаванию и Томас — остались где-то далеко-далеко, и не только в буквальном смысле. Чувство одиночества грузом опускается мне на плечи.
Поднявшись с кровати, я встряхиваюсь, как перед соревнованиями, чтобы отогнать грустные мысли.
— Зайдем за Джоной?
— Лучше не будем, — сухо откликается Милли. — Мы и так его слишком скоро увидим.
— По-моему, он ничего. Я думала, будет хуже, — говорю я, взглядывая в свое зеркало. Хвост не растрепался — значит, все нормально, можно идти. В старших классах я сначала тоже долго прихорашивалась перед выходом, пока Томас не сказал, что все равно не видит разницы между «до» и «после». — Иногда он даже забывает грубить.
Милли скорчивает рожицу.
— Но потом быстро вспоминает.
Телефон вибрирует, и я с надеждой смотрю на экран, но это всего лишь сообщение от отца. Еще одно. Раньше от мамы пришла целая куча с вопросами о поездке, двоюродных брате и сестре, об острове — и упоминание, что поживет у тети Дженни «какое-то время». Папу, в разных вариациях, интересовало только одно: «Что там у вас с бабушкой?»
Я сую телефон в карман, не прочитав. Сколько себя помню, я бросала все на свете, чтобы ответить отцу. На сей раз он может и подождать.
Дональд Кэмден прислал за нами вместительный «Линкольн», но втроем на заднем сиденье все равно было бы тесно. Джона вызывается сесть впереди, но, похоже, тут же начинает об этом жалеть — шофер оказывается тем еще болтуном.
— Много где уже на острове побывали или вас чересчур загружают? — спрашивает он, выезжая на Океанское шоссе. Эта дорога с не особенно оригинальным названием идет вдоль нескольких самых крупных пляжей.
Джона только неразборчиво бурчит что-то. Я подаюсь вперед:
— Ну, мы здесь только четыре дня. Ходили на ближайший пляж и в центре были пару раз.
— Заметили, чего здесь нет? — спрашивает водитель таким тоном, словно готовясь поведать чудесную тайну. Прежде чем я успеваю среагировать, сам и отвечает: — Ни одного сетевого магазина или кафе. Они пытались, не подумайте, — особенно «Старбакс». Но мы здесь поддерживаем местный бизнес.