— Видимо, да. Я, правда, ни одного не вижу… — Щурясь против выглянувшего вдруг солнца, я спускаю темные очки в массивной черепаховой оправе на нос.

— Аллисон…

Только услышав имя несколько раз — и заметив нахмурившийся лоб Джоны, — я наконец оглядываюсь по сторонам и замечаю стоящего рядом хрупкого седого старичка. Слезящиеся карие глаза неотрывно смотрят на меня.

— Аллисон, — повторяет он дрожащим, неверным голосом. — Ты вернулась. Но зачем?

— Я…

Не зная, что сказать, я перевожу взгляд со старичка на Обри и Джону. Мне говорили, что я похожа на маму — добавляя иногда «просто даже на удивление» и косясь при этом в сторону отца, — но никогда раньше не принимали меня за нее. Может, дело в платье? Или в очках? Или в слабеющем разуме старичка?

— А Милдред знает? — В голосе начинает звучать волнение. — Ей это не понравится, Аллисон. Совсем не понравится.

У меня мурашки пробегают по шее.

— Я не Аллисон, — говорю я, снимая очки.

Старик, от неожиданности шагнув назад, оступается на булыжнике и едва не падает. Обри, молниеносно бросившись вперед, успевает поддержать его под локоть.

— Вы в порядке?

Тот не отвечает, глядя на меня так, будто привидение увидел.

— Кажется, вы знаете нашу бабушку, Милдред Стори? Это Милли, дочь Аллисон, а я Обри. Мой отец — Адам Стори. А это Джона, он… — указывая свободной рукой, продолжает она, но старик перебивает ее.

— Адам? — спрашивает он слабым голосом. — Он тут?

— Нет, нет, — улыбается Обри. — Здесь только я, его дочь.

Старик выглядит жалким и потерянным. Одной рукой он шарит в кармане кофты, будто вспомнил вдруг, что оставил дома что-то важное.

— У Адама были блестящие задатки, блестящие. Но он растратил их зря. Глупый мальчишка. Одно слово — и он мог бы все изменить.

Улыбка сползает с губ Обри.

— Что изменить?

— Дедушка! — доносится до нас встревоженный голос.

Я оборачиваюсь — к нам шагает девушка примерно нашего возраста. Невысокая, мускулистая, по смуглой коже рассыпаны веснушки, на голове копна темных волос, запястья украшает множество плетеных кожаных браслетов.

— Я же сказала тебе ждать у кондитерской! Никак не могла припарковаться из-за этих чертовых туристов… — Заметив все еще придерживающую деда за руку Обри и наши чемоданы, она поправляется: — Я хотела сказать — из-за новых гостей. С ним все в порядке? — с ноткой озабоченности спрашивает она.

Старик несколько раз медленно моргает, словно стараясь сфокусироваться на ней.

— Все хорошо, Хейзел, все хорошо, — бормочет он. — Немного устал, больше ничего.

Та берет его под локоть. Обри отступает назад.

— Кажется, мы его встревожили, — виновато говорит она, хотя на самом деле все было как раз наоборот. — Похоже, он знаком с нашей бабушкой.

— Да? А кто ваша бабушка?

— Э-э… Милдред Стори…

Обри будто сомневается, что имя что-то скажет девушке, однако у той немедленно расширяются глаза, а на лице, до того напряженном и озабоченном, появляется широкая улыбка.

— Не может быть! Так вы, значит, младшие Стори? Что вы здесь делаете?

— Бабушка пригласила нас поработать летом на ее курорте, — поясняет Обри.

Глаза Хейзел обегают нас троих с жадным любопытством.

— Ух ты! И вы впервые на острове?

Мы с Обри киваем. Хейзел слегка сжимает локоть старика.

— Дедушка, почему ты мне не сказал, что внуки Милдред Стори проведут здесь лето? Ты ведь знал, правда?

— Нет. — Старик снова принимается теребить карман.

— Наверное, ты просто забыл. — Повернувшись к нам и понизив голос, она добавляет: — У него ранняя стадия деменции. Иногда бывают просветления, а иногда совсем теряется. Они с миссис Стори близко дружат, он был их семейным врачом и хорошо знал ваших родителей. Я Хейзел Бакстер-Клемент, кстати. А дедушка — доктор Фред Бакстер.

Я тут же вспоминаю это имя.

— Ну конечно! Мама всегда говорила, что он, наверное, последний врач, который ходил по вызовам на дом.

— Да — к вашей семье, — усмехается Хейзел.

— Мой папа говорил то же самое, — добавляет Обри. — И еще, что благодаря доктору Бакстеру после травмы колена смог снова играть в лакросс в старших классах.

Все взгляды останавливаются на Джоне — добавит ли он что-то к этим воспоминаниям, но тот, грубиян, пялится в свой телефон. Повернувшись к нам с Обри, сует нам его под нос.

— Судя по всему, чтобы взять такси, нам нужно попасть на Херли-стрит.

— Это здесь, прямо за углом, — поясняет Хейзел, показывая налево.

Я уже подхватываю свой чемодан, когда она добавляет:

— Слушайте, я понимаю, мы только познакомились и просить немного странно и неожиданно, но… Я учусь на историческом в Бостонском университете и в прошлом семестре занималась одним проектом, связанным с вашей семьей. Это самостоятельное исследование о первых колонистах, потомки которых по-прежнему преуспевают в информационную эпоху. Моему руководителю очень понравилось, и он хочет, чтобы осенью я продолжила развивать тему. Может, я могла бы задать вам кое-какие вопросы? — Не дождавшись ответа, она заискивающе улыбается: — Совершенно безобидные, обещаю.

— Эм-м… — Я опускаю темные очки обратно на нос, избегая ее взгляда. В нашей семье самые невинные вопросы могут оказаться с подвохом. — Мы, наверное, в ближайшее время будем заняты…

— Да, понимаю. Давайте я дам вам свой номер — позвоните, если найдете минутку. Или захотите развлечься — я вам здесь все с удовольствием покажу.

Бросив взгляд на все еще держащего в руках телефон Джону, она быстро диктует цифры. Уж не знаю, правда он их записывает или только делает вид…

— Ну, удачного вам первого дня на острове. Пойдем, дедушка, мы хотели поесть мороженого.

Доктор Бакстер, все это время спокойно стоявший, опираясь на руку внучки, услышав обращение к себе, вдруг будто просыпается. Взгляд снова фокусируется на мне, лицо хмурится, уголки рта опускаются вниз.

— Тебе не следовало приезжать, Аллисон.

Хейзел нетерпеливо цокает языком:

— Это не Аллисон, дедушка. Ты все перепутал. — Улыбнувшись и махнув нам на прощание, она тянет его к кафе у нас за спиной. — Еще увидимся!

Обри смотрит им вслед, пока они не исчезают внутри.

— Странная встреча…

Закинув рюкзак на плечо, она подхватывает чемодан и шагает к Херли-стрит. Я стою в нерешительности, обводя взглядом свои, пока Джона, вздохнув, не берет два самых больших.

— С остальным-то справишься, принцесса? — бросает он через плечо, катя их по булыжной мостовой.

— Да, — цежу я сквозь зубы. Я бы его поблагодарила — если бы он обошелся без «принцессы».

— Ого, — произносит Джона, когда наше такси останавливается.

Главное здание курорта находится на противоположной от пристани стороне острова, иначе оно сразу бросилось бы нам в глаза. Смесь викторианского особняка и современного роскошного спа-отеля смотрится куда лучше, чем можно было бы подумать. К тому же это самое большое строение на острове — четыре этажа и бог знает сколько номеров. Девственно-белый фасад, идеально подстриженные кустарники в цвету, трава неестественно яркого зеленого цвета… Даже подъездная дорожка выглядит заново вымощенной и невероятно гладкой.

— Приятного отдыха, — говорит шофер, выходя из машины и помогая выгрузить из багажника наши чемоданы. — Смотрю, вы здесь надолго, а?

Я протягиваю ему десятидолларовую купюру, хотя по счетчику вышло всего семь.

— Да уж…

Обри заглядывает в телефон.

— Нам нужно получить все необходимые инструкции у Эдварда Франклина, — сообщает она. — Его кабинет на первом этаже, возле холла.

— Оставим пока вещи здесь, — предлагает Джона, стаскивая чемоданы и сумки в одну кучу. Заметив сомнение на моем лице, он закатывает глаза: — Ой, да ладно. Тут номера стоят от восьми сотен за ночь. Можешь не переживать за свое барахло.

— Заткнись, — огрызаюсь я, подхватывая сумку с ноутбуком и проходя мимо Джоны к двери. Всякий раз, как он открывает рот, мне начинает казаться, что вся эта поездка — одна большая ошибка.

В просторном холле нас встречает улыбающийся портье и показывает, как пройти к кабинету Эдварда Франклина. Миновав лифты, мы сворачиваем в узкий коридор с мягким, заглушающим шаги ковролином на полу. Я разглядываю фотографии в рамках на стенах, надеясь заметить бабушку или, может быть, даже маму среди улыбающихся лиц посетителей, и чуть не врезаюсь в Обри, когда та вдруг останавливается у двери.

— Есть кто-нибудь? — окликает она, постучав. — Здесь инструктаж временных работников?

— Да, да, — отвечает изнутри энергичный голос. — Входите.

Мы перешагиваем порог маленького кабинета, большую часть которого занимает огромный стол орехового дерева с разбросанными там и сям стопками папок. Из-за стола нам улыбается человек с зачесанными набок очень светлыми, как у Драко Малфоя, волосами, в хрустящей белой рубашке и галстуке с ярко-голубыми рыбками.

— Здравствуйте, и прошу прощения за беспорядок. У нас сейчас легкая неразбериха.

— Вы, наверное, Эдвард? — говорю я.

Предположение вполне логичное, учитывая, что он сидит в его кабинете. Однако дружелюбный «Драко» качает головой:

— Нет. Я Карсон Файн, отвечаю здесь за прием гостей. И исполняю обязанности Эдварда, пока мы не найдем ему замену.