— Что-нибудь без лишнего шума. — Эдди задорно улыбается. — Наверное, не стоит злоупотреблять термином «девичник». Это влечет за собой определенный образ, ты согласна? На деле девчонки просто хотят оттянуться. Нужно подобрать местечко, где и мне понравится.
Я с трудом подавляю внезапный порыв пригласить Эдди с собой, хотя понятия не имею, куда иду. Забиться бы в какую-нибудь щель, пересидеть… Но прежде чем мне удается подобрать слова, Эдди оглядывается на свою дверь и произносит:
— Ладно, я пойду. У подружки невесты куча обязанностей. Нужно еще заказать упаковку для подарков гостям.
— А что за подарки?
— Миндаль в сахаре. Оригинально, просто жуть. Зато любимая сладость и Эштон, и Эли.
— Хочешь, помогу раскладывать? Я теперь почти эксперт по свадебным подаркам. Мама постоянно приносит их домой опробовать на нас.
Эдди радостно улыбается.
— Это было бы чудесно! Я дам тебе знать. — Она поворачивается к своей двери, махнув рукой на прощание. — Приятно повеселиться. На улице такая красота!
— Постараюсь.
Хорошее настроение, вызванное разговором с Эдди, улетучивается так же быстро, как пришло. Я спускаюсь на лифте, а в голове крутятся слова Эммы: Ненавижу его, ненавижу тебя. Никогда в жизни больше не буду разговаривать ни с ним, ни с тобой! У Эдди с Эштон раньше тоже случались размолвки, но могу поспорить — такого разговора у них никогда не было.
Лифт открывается, я пересекаю облицованный искусственным мрамором вестибюль и толкаю тяжелые стеклянные двери. Улица залита ослепительным светом. Солнечные очки остались дома, и всю дорогу до парка мне приходится прикрывать глаза ладонью. Парк совсем небольшой, примерно с квартал, и пользуется популярностью среди продвинутых молодых родителей — из-за наличия детских площадок с тренажерами для малышни и близости магазина органической еды «Хол фудс». Миновав арочные ворота и двух играющих в мяч мальчишек, я отыскиваю свободную скамейку в относительно тихом тенистом уголке.
Как ни тяжело, нужно наконец заняться телефоном. Сегодня я получила десятки сообщений, но, не обнаружив среди них ни одного от Эммы, остальные не стала даже просматривать. В сотый раз за день себя упрекаю — ну почему не догадалась, что этот очередной последователь Саймона не шутит!
Сообщения от тех, кого едва знаю, я игнорирую. А вот послания от Джулс выхватываю в первую очередь:
Могла бы и поделиться со мной!
Я не осуждаю.
Хочу сказать, это нечестно с твоей стороны, но все мы совершаем ошибки.
У меня падает сердце. Джулс сегодня была великолепна: играла роль щита между мной и остальными. Однако, очевидно, подругу задело, что она узнала о Дереке одновременно со всей школой. У нас с Джулс обычно нет секретов друг от друга, только в этом проступке я не решилась признаться.
Последнее сообщение: Меня отвезет домой Моника. Ты с нами? Эх, заглянуть бы в телефон пораньше, прежде чем топать две мили от школы до квартиры… Стоп. Моника? С каких это пор она и Джулс спелись? Перед глазами тут же проносятся сегодняшний ланч и показное возмущение Моники выходкой Шона. Такое чувство, что она воспользовалась случаем и решила вылить на меня побольше грязи.
Вот еще сообщение с незнакомого номера. В моих контактах его точно нет. Привет, это Мейв. Ты как? Извини, если что, просто решила спросить, на всякий случай. Мы с Мейв никогда раньше не переписывались. Приятно, что она беспокоится. А ее сегодняшнее выступление против Шона… Но я в самом деле не знаю, что ответить. Мне очень паршиво, да вот только Мейв, с ее идеальными родителями, идеальной сестрой и бывшим бойфрендом, а ныне лучшим другом — потому что даже те, кого она бросает, не злятся на нее, — ничем тут не поможет.
Брэндон: Зайдешь? Родителей нет дома;)
Мое лицо вспыхивает, в виски словно впиваются иглы. «Я не могу тебе доверять!» — рявкаю я ни в чем не повинному экрану телефона. А ведь доверяла, прекрасно понимая, что значу для Брэндона меньше, чем пара новых футбольных бутс. Насмехаться надо мной во время ланча — что ж, это совершенно в его характере. Следовало хорошенько подумать, прежде чем спать с ним.
В отличие от Эммы я часто меняла бойфрендов. Не со всеми из них спала, но, если уж до того доходило, не отказывала себе в удовольствии. Секс всегда приносил позитив в мою жизнь — до прошедшего декабря, когда я заперлась с Дереком в бельевой у Джулс. Сразу после Дерека я переметнулась к Брэндону, а ведь развешанные повсюду гигантские красные флажки предупреждали — беги прочь, немедленно! Может, совершив фатальную ошибку с Дереком, я решила, что не заслуживаю ничего лучшего?
Ну уж нет! Разовая оплошность не должна обрекать на совместное будущее с Брэндоном Уэбером. И я удаляю его сообщение, а затем и самого Брэндона из списка контактов.
Удовлетворения хватает на полсекунды. Пока не появляется текст от Невидимки:
Ну что, повеселились? Как насчет…
Превьюшка обрывает текст. Меня охватывает искушение удалить его, не читая. Впрочем, если этот извращенец опять пишет обо мне, я так или иначе узнаю. Лучше открыть сразу.
Ну что, повеселились? Как насчет следующего раунда? Ниже полсотни комментов от старшеклассников «Бэйвью-Хай», все умоляют о продолжении. Вот засранцы! Я прокручиваю комменты, пока не натыкаюсь на последнее сообщение Невидимки:
Скоро в игру вступит следующий участник! Тик-так.
Теперь понятно, почему сайт «Про Это» так долго пользовался популярностью. Потому что хотя я и презираю Невидимку, хотя меня бесит, что раскрыта моя тайна, которая иначе никогда не выплыла бы наружу, хотя сама мысль о том, что новый Саймон Келлехер рыскает по школе в поисках добычи, вызывает стойкое отвращение, — я все равно не могу удержаться от любопытства.
Что будет дальше и кто следующий?
Глава 6. Нокс
Суббота, 22 февраля
Сейчас я убью свою сестру.
— Прости, Кирстен, но ты встала мне поперек дороги.
Я щелкаю большим пальцем по контроллеру, и аватар сестры оседает на землю. Из раны на шее фонтаном хлещет кровь. Кирстен вздрагивает и тщетно давит на кнопки, а затем недоуменно восклицает:
— Ты перерезал мне горло! — Дакс Рипер на экране телевизора тем временем переступает через безжизненное тело. — Я считала, что мы союзники!
Наш золотистый ретривер Фриц, дремлющий у ног Кирстен, приподнимает голову и сипло всхрапывает.
— Были союзниками. — Я отрываюсь от контроллера, чтобы почесать старичка Фрица за ухом. — Но твоя жизнь перестала приносить мне пользу.
Дакс на экране полностью меня поддерживает.
— Сегодня замечательный день, чтобы умереть, — раскатистым басом объявляет он, зачехляет нож и потягивается, играя мышцами.
— Отвратительная игра. — Кирстен корчит недовольную гримасу. — К тому же я хочу есть. — Она придвигается ближе и легонько толкает меня коленом. Мы сидим на диване на цокольном этаже нашего дома. Сестра живет в часе езды и по субботам нас обычно не навещает, но сейчас ее герлфренд на полтора месяца укатила в Японию преподавать, а у Кирстен остались незаконченные дела. — Предлагаю тебе поставить на паузу свое альтер эго, то есть этого карикатурного амбала, и сопроводить меня на ланч.
— Ты хотела сказать — моего двойника? Смотри — точная копия! — Я откладываю контроллер в сторону и выбрасываю вперед руку. Ох, лучше бы я этого не делал… Как называется полная противоположность «карикатурного амбала»? Меланхоличный дохляк? Из всех младших членов нашей семьи мы с Кирстен наиболее похожи друг на друга, вплоть до стрижки ежиком, но мышцы у сестры не в пример моим накачаны — по выходным она занимается греблей. Впрочем, я стараюсь не заострять на этом внимания.
Кирстен игнорирует мое жалкое подобие шутки.
— Куда ты настроен пойти? — Прежде чем я успеваю ответить, она поднимает руку. — Ни слова про фастфуд. Учти, я уже старуха. Мне бы бокал вина и что-нибудь из овощей. — Кирстен тридцать, она самая старшая. Все мои четыре сестры появились на свет одна за другой, и родители решили, что на этом хватит, однако через десять лет на свет неожиданно родился я. Сестры обращались со мной, как с живой куклой, все время таскали с собой; я и ходить-то научился почти в два года.
— «Горячие крылышки», — тут же выдаю я. Это заведение, знаменитое своими огненными куриными крылышками и гигантским надувным цыпленком на крыше, является неизменным атрибутом Бэйвью. Теперь, когда Бэйвью оказался в тренде, новые жители начинают ворчать, что цыпленок — это вульгарно, что он «не вписывается в эстетику города» — точная цитата из редакторской колонки в последнем номере «Бэйвью блейд». Недавно владельцы «Крылышек» пролетели еще раз: на День святого Валентина повесили на шею цыпленку гирлянду красных неоновых сердечек, которые до сих пор не сняли, а это уже настоящий непрофессионализм, тут я полностью согласен!
— «Крылышки»? — хмурится Кирстен, поднимаясь по лестнице. Фриц семенит за нами. — То есть я должна отдельно заказывать овощи?
— Там подают стебли сельдерея.
— Не пойдет. В них девяносто девять процентов воды.
— И салат из капусты.