Грей был искренен. Ей очень это в нем импонировало. Она не могла бы встречаться с тем, кто был бы нечестен или неоткровенен. Больше это не повторится.

Поэтому согласится он с ней или нет…

Грей вышел из-за угла дома. Кит, как и всегда, почувствовала, как ее пульс участился, как все ее тело ответило на его появление.

Его рубашка прилипла к груди и спине от пота. Он запустил руки в волосы, взъерошил их, вытер лоб. Загорелые ноги, по контрасту с белыми поношенными обрезанными джинсами казались почти черными. Кит помнила его объятия, его губы — горячие и чувственные — на своих губах. И это воспоминание было не только в ее голове, она помнила телом. Ее грудь трепетала при воспоминании о его груди, пальцы дрожали при мысли о его ласках, тепло расползалось по ее лону, готовому ответить на его прикосновение.

У Кит никогда не было эротических фантазий до встречи с Греем. Это было удивительно и волнующе, но в то же время пугало, потому что они становились все сильнее после каждой новой встречи с ним. Она отвернулась от него, глубоко вздохнула и примяла землю около очередной мимозы.

Внезапно ее накрыла тень Грея.

— Они чудесны. И как удивительно изменилось все вокруг. Дом стал более приветливым.

— Мы посадим тюльпаны, крокусы, может быть, нарциссы. Весной у тебя здесь все будет ярким и красочным. Луковицы закопать совсем не сложно… — Грей опустился позади нее на колени и взял за руку. Она замолчала, потеряв мысль.

— Почему ты не надеваешь перчатки, когда работаешь в саду?

Кит чувствовала его кожу, его запах, его тепло, и улыбка далась ей с трудом.

— Потому что мне нравится чувствовать землю, перебирать ее руками. Должно быть, ребенком я слишком мало делала куличиков из песка.

Грей наклонился к ней и, как всегда, погладил по щеке.

Она неловко показала на только что посаженные растения:

— Тебе нравятся мои куличики?

— Ты все и всегда делаешь отлично. — Он посмотрел на треугольный вырез ее тенниски, где собрались капельки пота. Одежда прилипала к их телам. Она знала, что он видит очертания ее бюстгальтера, а может быть, даже и напрягшиеся под его изучающим взглядом соски.

Он потянулся к ней, и Кит задохнулась. Грей провел кончиками пальцев по ее шее и вырезу тенниски. Мурашки побежали по ее спине.

— Грей…

Прикосновения дразнили и возбуждали. Его рука проскользнула под ее тенниску и притянула к себе. Нагретые тела соприкоснулись, сплелись воедино. Грей утратил былую робость и решительно приник к ее губам. Кит обняла его за шею, погладила лицо. Он застонал и проник еще глубже. Он искал большего, просил большего, требовал большего.

Кит ответила. Откуда-то доносилось жужжание пчелы, щебет птиц, захлопнулась дверь автомобиля. Но эти звуки ничего не значили, они были только фоном биения их сердец. Ее соски терлись о его грудь, захлестывая ее волной восхитительной неги. Теплая земля, свежескошенная трава, мужской запах Грея дразнили обоняние.

Вдруг Грей остановился.

Кит открыла глаза.

Он посмотрел на нее.

— Еще немного, и мы устроим соседям настоящее шоу.

Его грудь вздымалась так же часто, как и ее. Было очень трудно ограничиваться одними поцелуями. Но она по-прежнему была не готова, и он, похоже, понимал это.

— Грей, нам нужно кое о чем поговорить.

— Может быть, мы уже готовы к чему-то большему, чем поцелуи?

— О нет. Пока нет. Я хотела сказать… Давай войдем в дом.

— Что случилось, Кит? Тебя что-то тревожит весь день. Это связано с Диди?

— Нет. Это… Трент.

Грей с шумом выдохнул и опустился на землю, посадив Кит рядом с собой.

— Что случилось?

Она скрестила ноги и внимательно посмотрела на него. Вокруг рта образовались складки, а нахмуренные брови свидетельствовали, что ему очень не нравится предмет их разговора.

— Я получила письмо.

— От Хиггинса? — резко спросил Грей.

Кит кивнула и пересказала содержание письма. Кори помрачнел.

— Ты ведь не поедешь, правда?

Вывод был очевиден для него, но не для нее.

— Я еще не решила окончательно. — Прежде чем Грей успел озвучить свои возражения, о которых ясно свидетельствовали его взлетевшие брови, Кит продолжила: — Я как-то завтракала с женщиной, которая мне звонила. Помнишь, в тот день, когда ты привез мне стремянку?

Его лицо просветлело.

— Прекрасно помню.

Кит хотелось раствориться в его глазах, в возбуждении, которое она испытывала с того самого момента, когда впервые увидела его. Но она взяла себя в руки.

— Мы с ней очень долго говорили. Ее преследуют сожаления, чувство вины, стыд. Так было и со мной, когда я выдвигала против него обвинения. Но мне кажется, эта история еще не закончилась. Я не разговаривала с Трентом с тех пор, как он сбежал из моего дома вместе с моей кредитной картой. А во время процесса мне хотелось свернуть ему шею, а не беседовать. Я думаю, мне нужно сказать ему, как больно он мне сделал, и не только потому, что украл мои деньги.

— Ты тоже можешь послать ему письмо.

В глазах Грея прямо читалось категорическое несогласие.

— Это нужно делать лицом к лицу.

Он покачал головой:

— Подумай как следует. Зачем подвергать себя такому испытанию? Ехать в Нью-Йорк, идти в тюрьму. Ты хоть представляешь себе, что это такое? Хиггинс просто хочет сыграть на твоем сочувствии. Он все еще дурачит тебя. И ты снова лезешь в эту ловушку?

— Я надеялась, ты поймешь.

— Думаю, я все очень хорошо понимаю.

Его тон рассердил Кит.

— Мне нужно покончить с этим, Грей.

— Покончить или реанимировать былые чувства?

Его тайные сомнения выплеснулись наружу.

— Послушай, я бы не сидела около твоего дома и не сажала бы цветы, если бы собиралась реанимировать былые чувства!

— Кит, я употребляю слова, которые мне кажутся самыми подходящими в данной ситуации. Ты всегда называешь этого человека по имени. Я не слышу в твоем голосе ни горечи, ни ненависти, когда ты говоришь о нем. Это почти приятные воспоминания. Чем ты это объяснишь?

Она вскочила на ноги, нагнулась и подняла садовые инструменты.

— Я никогда не испытываю ни горечи, ни ненависти. Слава Богу. Я хочу справедливости, как я ее понимаю. Но я испытывала чувства к этому человеку. Может быть, это был хорошо разыгранный спектакль, не знаю, но это было что-то особенное, чего со мной никогда не случалось раньше. Да, он мошенник. Но нам было хорошо вместе какое-то время. И он всегда был мягким и предупредительным.

— Действительно, предупредительным. В других штатах у него было две других жены. — Грей поднялся на ноги.

— Я отдаю себе отчет в том, что собой представляет Трент Хиггинс. Он вор. Он украл не только мои деньги, но и способность доверять людям. И я хочу ее вернуть. Думаю, мы с тобой не сможем продвинуться в наших отношениях, если я не поеду.

— Если наши дальнейшие отношения зависят от посещения Трента Хиггинса, то я не понимаю, что вообще между нами происходит. Эти отношения должны зависеть только от тебя и меня, а не от мошенника, который по-прежнему заботится только о своей шкуре.

Кит предполагала, что Грей разозлится, но это только подтвердило ее теорию. Если люди не могут согласиться друг с другом, кто-то обязательно выигрывает, а кто-то проигрывает. Это тупик.

— Я собираю вещи и еду.

Грей расправил плечи и сжал кулаки.

— Мы ведь еще не обсудили это до конца.

— Здесь нечего обсуждать. Я собираюсь увидеться с Трентом. Если ты не согласен, что ж, значит, не согласен. Но я не могу жить, руководствуясь только твоим согласием.

Она пошла к двери, он догнал ее, обнял за талию и притянул к себе. Солнце припекало, колени Кит дрожали. Все, чего ей хотелось сейчас, — быть как можно ближе к нему.

— Ты уходишь, Кит. Ты опять строишь преграду между нами.

— Нет. Я пытаюсь разрушить преграды. Ты ведь говорил, что мы можем уважать мнение друг друга, даже если не согласны с ним. Ты уважаешь мое мнение?

Грей резко отпустил ее.

— Я уважаю твое мнение, но думаю, что ты совершаешь ошибку.

Она помолчала.

— И что теперь?

Он посмотрел на ее губы, глаза.

— Давай я схожу в душ, ты тоже, и мы подумаем еще. А потом решим, что делать, сыграем в гольф или сходим в кино, — он приподнял ее подбородок и подмигнул, — а можем забыть про гольф и кино и пойдем в душ вместе.

Он не разозлился, не предложил ей уйти, не отказался от нее, несмотря на то что они так и не пришли к общему мнению. Кит почувствовала облегчение. Может быть, Грей прав. Может быть, несогласие не возведет стену между ними.

— Я бы предпочла хорошо проветриваемый кинотеатр и поп-корн.

Он обнял ее за плечи и повел к дому.

— Я не надеялся, что ты согласишься пойти со мной в душ.

Прежде чем Грей успел открыть дверь, они услышали звонок телефона. Все еще обнимая Кит, Кори снял трубку. Его лицо помрачнело, и ее сердце забилось быстрее.

— Я сейчас приеду, — сказал он и повесил трубку.

— Диди получила травму во время похода. Я должен забрать ее. Она сейчас в больнице в Геттисберге со сломанной рукой. Дженни говорит, что в остальном с ней все в порядке, но я должен убедиться сам. Диди просила передать, что она хотела бы, чтобы ты поехала со мной. Я сбегаю наверх, возьму ключи и бумажник, и мы поедем.

Не взглянув на Кит, Грей стал подниматься по лестнице.

Случилось то, чего он боялся. Что толкнуло Кит настаивать на этой поездке?

Глава 8

По дороге в Геттисберг Кит даже не пыталась заговорить с Греем. Она догадывалась, какие мысли сейчас проносятся в его голове. Что произошло с Диди? Был ли с ней кто-нибудь в это время? Если да, то как могло что-то случиться?

Кит вспоминала, как она советовала Грею отпустить Диди в эту поездку. Нужно ли ей было промолчать тогда, оставить свое мнение при себе? Сейчас Диди сама просила ее приехать, но, возможно, все-таки ей лучше было остаться дома? Она не была уверена, что поступает правильно.

В отделении неотложной помощи было относительно тихо для воскресного дня. Здесь их дожидалась Дженни, веснушчатая рыжеволосая девушка. Грей направился к ней, и она невольно отступила на шаг. На его лице была написана решимость получить ответы на все вопросы.

— Мне очень жаль, мистер Кори, — с запинкой сказала она. — Здесь некого винить. Мы спускались с холма, и Диди поскользнулась.

— Где она? — оборвал ее Грей.

— Я вас провожу. Они ждали, пока вы приедете и подпишите все бумаги. Без этого они не могут дать ей обезболивающее.

Он сжал зубы.

В дверях смотровой комнаты им встретилась санитарка. Грей представился, и она отвела их в отгороженный занавесями одноместный бокс.

Диди лежала на кровати, обложенная подушками. Вид у нее был беспокойный. Избегая смотреть на брата, она обратилась к Кит:

— Ты приехала!

— Конечно, приехала. Грей сказал, что ты просила меня об этом. Как ты себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке. — Наконец она взглянула на Кори из-под опущенных ресниц: — Ты сердишься?

Он подошел прямо к ней и нежно обнял.

— Я не сержусь на тебя, милая. Тебе очень больно?

Она пожала плечами и скинула простыню, демонстрируя руку на перевязи. Состроив гримасу, она заявила:

— Я не хочу пить лекарства.

Грей погладил ее по руке.

— Пойду поговорю с твоим врачом.

— Я могу вас проводить, — пробормотала Дженни.

— Я составлю Диди компанию, пока ты расспрашиваешь доктора, — предложила Кит.

Грей посмотрел на Диди. «Не попади в еще какую-нибудь беду!» — читалось в его взгляде. Они с Дженни вышли.

Диди подняла глаза на Кит и вздохнула:

— Я не собиралась падать.

Та уселась в виниловое кресло около кровати.

— Что случилось?

Диди оживилась:

— Мы взбирались на холм. Мы хотели добраться до самого верха! Я делала все то же самое, что и другие. Но когда мы стали спускаться с другой стороны, я наступила на камни, и они покатились… Грей сердится на тебя? Потому что ты уговорила его отпустить меня?

Кит знала, что Диди всегда отличает ложь от правды.

— Не знаю. Он беспокоится о тебе.

— Он всегда беспокоится обо мне.

— Он любит тебя, — сказала Кит мягко.

Диди сморщила нос.

— Я знаю.

Грей с рецептом в руке отодвинул занавеску.

— Мы можем идти. Это не перелом. Врач велел два дня походить в повязке, а потом снять. Он сказал, ты ушибла локоть. — Он помахал рецептом: — Я закажу это в аптеке. Если будет очень болеть, выпьешь одну таблетку.

Диди нахмурилась:

— Мне совсем не больно. Думаю, нам надо рассказать Тане, что произошло.

Грей кивнул:

— Я объясню ей.

— Я могу и сама все объяснить, — запротестовала Диди.

Кори внимательно посмотрел на сестру:

— Тебе помочь одеться?

— Может быть, надеть блузку. Мне может помочь Кит.

Брови Грея изумленно взлетели.

— Тогда я схожу в аптеку и подожду вас в комнате ожидания.

Кит обернулась к нему, но он уже вышел. Диди все больше и больше отстаивала свою независимость. Пожалуй, Кори понадобится некоторое время, чтобы осознать это. К тому же Диди явно изменила свое отношение к Кит, убедившись, что та на ее стороне. Может быть, они даже станут друзьями. Если Грей им позволит. Если он не клянет ее за эту травму. Жизнь — сложная штука.

Всю обратную дорогу в Мидвилл Диди болтала без умолку, рассказывая, как она готовила еду на костре, как танцевала кадриль в одном из корпусов лагеря, как спала в палатке. Она очевидно гордилась собой. Не считая травмы, поход был очень удачным.

Прежде чем открыть дверь машины, Диди спросила у Кит:

— Хочешь пойти посмотреть на Звездочку?

Кит быстро взглянула на Грея:

— Ты уверена, что никто не будет против?

— Да. Ведь воскресенье — выходной день. Все играют в мяч или занимаются чем-то еще, чем хотят.

Кори отправился беседовать с Таней, а Кит пошла смотреть на котенка. Ей хотелось верить, что она знает, о чем Грей думает. Точнее, что он чувствует.

Кит и Диди играли со Звездочкой, бросая ей мячик из фольги, пока Кори не вернулся.

— Диди, мы собираемся уезжать. Как ты себя чувствуешь?

— У меня побаливает рука, когда я двигаюсь.

Он подошел к софе и сел рядом с сестрой.

— Тогда сиди тихо и смотри телевизор. А если будет очень больно, выпей таблетку.

— Может быть, я так и сделаю, а может, и нет, — ответила она, упрямо подняв подбородок.

Кит с трудом удержалась от улыбки. Диди снова пыталась продемонстрировать свою независимость. Когда Грей обнимал ее на прощание, она заявила:

— Неприятности случаются с каждым.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Согласен с тобой. Я позвоню завтра.

Кит еще раз погладила Звездочку по голове и поднялась с пола. Диди обняла ее. На глазах Кит выступили слезы. Она обняла девушку в ответ.

— Береги себя.

Диди улыбнулась:

— Я постараюсь.

Кит пошла вслед за Греем к входной двери. Как только они вышли наружу, он взял ее под локоть и спросил:

— Не хочешь прогуляться?

Теплый ветерок ворошил ее волосы, ласково гладя по щекам.

— Прогулка — это замечательно.

Они побрели по тротуару. Кит шла рядом с ним, втайне надеясь, что вот сейчас он возьмет ее за руку и между ними снова установится таинственная связь… Был только один способ разогнать этот туман.

— Ты сердишься на меня из-за Диди, да?

— Я действительно сердился. Некоторое время. Потому что ты поддерживала ее, что и подтолкнуло меня согласиться. Но потом я стал ругать себя. Я должен принимать правильные решения, вне зависимости от того, что говорят другие.

— Но ведь ты принял правильное решение. Неужели ты не видишь?

Он усмехнулся и обнял ее за плечи.

— Я всегда могу рассчитывать на то, что ты выскажешь свое мнение.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы ты всегда высказывал свое мнение. Думаю, ты был очень зол. Думаю, ты хотел сказать, что я влезла не в свое дело. Думаю, ты…

Грей притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем. Он был так быстр, так настойчиво требовал ответа, возбуждал ее, как умел только он один. Кит начала таять в его руках, ее пальцы скользнули в его волосы. Он гладил ее по спине, опускаясь все ниже и прижимая к себе. Ее охватило ни с чем не сравнимое блаженство, воздуха не хватало. Она отчаянно хотела его, но по-прежнему страшилась близости…

Грей несколько раз мягко прихватил зубами ее нижнюю губу, а затем отпустил.

— Я очень беспокоился, мне было плохо. После того как я поговорил с Диди и узнал, сколько радости доставила ей эта поездка, я понял, что она изменилась. В хорошую сторону. И я должен считаться с этим.

Кит улыбнулась и обхватила руками его лицо.

— Ты очень проницательный человек.

Он криво улыбнулся:

— Иногда это требует времени. Но есть одна тема, которую я хотел бы обсудить. Трент Хиггинс. Ты решила, что будешь делать?

Кит убрала руки от его лица.

— Я собираюсь повидаться с ним.

Лицо Грея застыло, он поджал губы.

— Хорошо. Но позволь мне поехать с тобой.

— Нет. Тебе незачем туда ехать. Это моя битва. Я собираюсь покончить с этим раз и навсегда.

Он взял ее за подбородок.

— Как далеко ты позволишь зайти нашим отношениям?

В груди Кит поднялась паника. Доверять, рисковать, отдавать кому-то часть себя? Как далеко она хочет зайти? Сейчас у нее был только один ответ.

— Не знаю.

Грей опустил руку.

— Ты все еще не доверяешь мне.

— Я пытаюсь.

— Это бесполезно. Ты или доверяешь, или нет.

— Не все так просто.

— Тогда сделай шаг. Позволь мне поехать с тобой к Хиггинсу, — его голос смягчился, — мы можем отправиться в субботу, заехать в какое-нибудь симпатичное местечко, чтобы пообедать, и где-нибудь переночевать.

Ее колени внезапно ослабли, а сердце бешено забилось, когда она подумала о том, что можно поехать за город с Греем, остаться с ним наедине.

— В мотеле. — Она сказала это скорее себе, чем ему.

Кори заправил прядку волос за ее ухо и посмотрел прямо в глаза.

— Мы с тобой снимем две комнаты и разыграем, кому какая достанется. А можем занять одну из них.

Он говорил серьезно, и Кит испугалась. Речь идет не только о комнате в мотеле. Нужно решить, готова ли она рискнуть и полюбить снова.

Кит молчала почти всю дорогу сюда, но она по крайней мере разрешила Кори сопровождать ее, а это уже был прогресс. Она была такой самодостаточной, независимой и благодаря Тренту Хиггинсу осторожной! Грей хотел ее все сильнее и сильнее, ее улыбок, ее поцелуев, ее мыслей, ее времени. И она щедро одаривала его всем этим, но не больше. Существовала стена, которую он страстно хотел разрушить. Может быть, эта поездка поможет ему. Может быть, сегодня вечером это произойдет.

Они прошли по коридору мотеля к ее номеру и остановились около двери.

— Пригласишь меня войти? Думаю, мы можем посмотреть фильм. — Конечно, он имел в виду не только кино. Тусклый свет, большая кровать…

Грей чувствовал себя гораздо спокойнее. С Диди, похоже, проблем не будет. Она не просто так просила Кит приехать, она явно почувствовала в ней своего союзника. Кит была добра и заботлива, но без всякого намека на покровительственность. Поэтому Диди больше не была преградой. Он хотел, чтобы их с Кит отношения перешли на другой уровень. Физический уровень. Но она по-прежнему не доверяла ему. Он читал это в ее глазах, слышал в ее словах, когда посреди непринужденной беседы она внезапно замолкала.

— Не знаю, хорошая ли это идея, — ответила Кит, стараясь не смотреть на него.

Письмо Хиггинса воскресило в ней прежнюю подозрительность и нерешительность. Грей не знал, на чем именно зиждется ее сомнение и о чем она думает, но подозревал, что она по-прежнему испытывает чувства к Хиггинсу. И если она все еще любит его…

Эта поездка была большой ошибкой. Он не должен допустить, чтобы эта ошибка стала непоправимой.

— Когда завтра часы посещений?

— С десяти до пяти. Я думаю, мне нужно пойти после завтрака.

— Ты хотела сказать, нам нужно пойти?

— Нет. Я пойду одна, Грей.