Наконец, она просто сказала:

— Марк не думает, что я справлюсь с работой.

— А ты? Что думаешь ты? — Грета прищурилась.

— Ничего такого, что было бы выше моего понимания, — твердо сказала Клара. — Но, — заколебалась она снова, — поп-музыка не для меня.

— Марк — это намного больше, чем поп-музыка, — тон Греты стал внезапно резким.

— Да, я начинаю понимать это. — Клара огляделась вокруг. — Этот дом очень красив. Я не ожидала ничего подобного.

— Ты удивлена? Да? — Грета наполнила заварочный чайник и поставила вазочку с печениями. — Это я нашла этот дом для Марка. Я знала, что он ему подойдет.

Клара молча смотрела на нее, удивляясь, где Марк мог познакомиться с ней, она, казалось, была больше, чем просто экономка.

— Пришло время нам поближе познакомиться, — Грета разлила чай по чашкам и протянула одну Кларе. — Мы должны работать сообща.

Клара снова почувствовала на себе испытывающий взгляд пожилой женщины.

— Да? А в каком плане?

— Мы вдвоем будем присматривать за Марком, правда? Ты на работе, а я дома. Мы хорошо поладим. Пойдем, посидим на солнышке.

Дверь кухни выходила прямо на вымощенный двор, уставленный кадками с разноцветной геранью и заканчивающийся рядом гаражей и конюшен. Несколько дверей в стойла были широко распахнуты, и две или три лошади, вытянув головы, тихо заржали, когда две женщины сели на деревянные скамеечки под окном кухни.

— Ты знаешь о благотворительной работе Марка? — Грета сделала большой глоток чая.

— Я знаю о концерте в Чилинхеме на следующей неделе.

— Ха! Это ничто! — Она иронически фыркнула. — Это только показывает, как мало люди знают о том, сколько он делает хорошего. Он отчисляет тысячи фунтов на благотворительность, и даже ты не знаешь об этом, хотя считаешься его секретаршей!

— Расскажи мне об этом, — поспешно сказала Клара, не желая навлечь на себя гнев этой женщины, но в этот момент раздался телефонный звонок в доме, и Грета, поставив свою чашку на столик, исчезла за дверью.

Она долго не возвращалась, поэтому Клара, облокотившись на стену, подставила лицо теплым солнечным лучам, закрыла глаза и расслабилась. Пчелы жужжали между цветами над головой Клары и исчезали под карнизом.

Внезапно ею овладела дремота, и она была рада этой короткой передышке, которая давала ей возможность собраться с мыслями. И Грета, и дом явились для нее полной неожиданностью. Это все вступало в противоречие с тем, что она ожидала от Марка и его понимания современной беспокойной жизни. Это место было таким мирным, это был приют для красоты и спокойствия, который манил к себе Клару.

Ее вывело из этого мечтательного состояния настойчивое тихое ржание одной из лошадей в конюшне напротив. Она неохотно открыла глаза, встала, потянувшись, и прислушалась. Клара слабо услышала издалека, что Грета все еще разговаривает по телефону, поэтому, пройдя через двор, она подошла к конюшне.

Чалая лошадь вытянула голову вперед, фыркая и шевеля губами, Клара протянула руку и нежно погладила ее по носу.

— Привет, — прошептала она. — Что ты за прекрасное создание.

Привлеченная внезапным шумом, лошадь вскинула голову, и Клара тоже приподняла голову, прислушиваясь. Она быстро догадалась, что они обе услышали стук копыт и звук голосов в безмолвной тишине дня.

Минутой позже две лошади рысцой простучали копытами по мощеному двору. Их седоки были увлечены легкой дружеской беседой. Рядом с ними бежали вприпрыжку две огромные собаки, которые тут же направились к желобу с водой.

Клара увидела Марка первая, когда ой еще ее не заметил. Она бросила беглый взгляд на его спутника, не придав значения тому факту, что это была женщина. Клара, взглянув на Марка, уже ничего не замечала вокруг, так как не могла отвести от него глаз.

Он так был не похож на того Марка, которого она ожидала увидеть. Неужели этот человек, сидящий верхом на черном чистокровном жеребце, с непокрытой головой и темными волосами, развевающимися от ветра, и был тем Марком, которого она знала? Или это его очередной имидж, созданный для того, чтобы поражать воображение того, кто может здесь его увидеть.

Одетый в кремового цвета бриджи для верховой езды, черную рубашку и специальные кожаные ботинки, он, казалось, слился с лошадью воедино, представляя с грациозным животным одно целое.

Это очарование длилось до тех пор, пока их взгляды не встретились, когда он, придержав лошадь, наклонился вперед, чтобы похлопать ее по шее.

Она не была уверена в его реакции, когда он наконец увидел ее. Было ли это радостью или просто удивлением? Но какое бы чувство не отразилось на его красивых чертах лица, оно быстро сменилось тревожным вопросом.

— Что случилось, Клара? Что-то не так?

Он спешился и протянул поводья конюху, откуда-то неожиданно появившемуся, когда Марк шел через мощеный двор туда, где она все еще стояла, поглаживая одной рукой шею чалой кобылы.

— Джаспер послал меня, — ответила Клара. — Мы получили Германский контракт. Он сказал, что его сегодня же необходимо отправить.

— Джаспер прав, это очень важно, — его голос, оживившийся от упоминания о его бизнесе, вдруг смягчился, когда он взглянул на Клару.

— Тебе нравятся лошади?

— Я люблю их с детства.

Он угрюмо усмехнулся:

— Ты хочешь сказать, что у нас есть что-то общее? — не дожидаясь ответа, он добавил: — Ты ездишь верхом?

Она кивнула.

— Да, когда выдается такая возможность.

Она оглянулась и впервые за это время обратила внимание на его спутницу. Женщина, все еще сидя верхом, смотрела на Марка отсутствующим взглядом своих больших черных глаз. На ней был наряд для верховой езды: темно-голубой вельветовый пиджак, широкополая шляпа и кремовые облегающие брюки. Ее черные волосы, очевидно очень длинные, были аккуратно собраны на затылке при помощи сетки для волос. По ее оливковому цвету лица можно было догадаться, что она иностранка, испанка или откуда-нибудь со Среднего Востока. Но то, что больше всего поразило Клару, была ее неотразимая красота.

На одно мгновение Клара страстно пожелала, чтобы на ней было что-нибудь другое, а не ее деловой опрятный голубой костюм и белая блузка. Она заставила себя не думать об этом, когда Марк, после того, как помог женщине спуститься с лошади, повернулся опять к ней.

— Клара — это Сирена, Сирена — это Клара, моя секретарша.

В первый раз она услышала, как он представляет ее своей секретаршей. И внезапно ей стало до смешного приятно. Но он не сказал, кем ему является Сирена. Была ли она его последним увлечением?

Дальнейшие размышления на этот счет оказались невозможны, так как в этот момент на пороге появилась Грета, красноречиво размахивая руками.

— Нам лучше пойти в дом и просмотреть этот контракт, — сказал Марк, когда они все вошли за Гретой в дом.

— Я сделаю еще чаю? — Улыбнулась Грета, посмотрев на Марка и Сирену.

— Спасибо, Грета. — Марк, направившись в холл, остановился у двери, ведущую в левое крыло здания, пропуская Клару. Проходя, она услышала, что Марк что-то шепнул Сирене на ухо, и, обернувшись, она увидела, что черноволосая красавица взбежала по лестнице, ведущей на верхнюю галерею.

Марк провел Клару в комнату, которая, очевидно, служила гостиной. Она была обставлена с тем же изысканным вкусом, как и все поместье: глубокие диваны с покрывалами в цветах и утонченная мебель из розового дерева. В одном углу комнаты стоял резной изысканный камин, в другом, на фоне двустворчатых окон с вельветовыми портьерами, — впечатляющих размеров пианино. Его крышка была приподнята, и когда Марк пригласил Клару сесть, она испытывала непреодолимое желание коснуться клавишей рукой.

Собаки проследовали за Марком в комнату и по его команде растянулись на богатом персидском ковре с сочными красками перед камином. Марк взял протянутую ему Кларой папку и вынул контракт, подойдя к окну, где следующие пять минут читал его в тишине.

Предоставленная своим собственным мыслям, Клара опять стала размышлять о роли Сирены, которая, казалось, чувствовала себя как дома в загородном поместье Марка. Клара была удивлена, что никто в МДМ даже не упоминал о Сирене. Обычно всегда ходит много слухов и предположений о его очередном увлечении, если не среди его служащих, то в падкой на сенсационные новости прессе или среди его поклонников. Кларе казалось, что всем было известно о его предполагаемом романе с моделью Беверли О'Нил, но Клара никогда ничего не слышала об этой женщине. Она, должно быть, модель или, возможно, кинозвезда, и, конечно, Клара не смогла ее узнать в том необычном наряде.

Клара проследила глазами за Марком, который, пройдя к маленькому письменному столику, подписывал контракт, она встала, когда Марк сделал ей знак рукой.

— Подпиши, пожалуйста.

Взяв ручку, она поставила свою подпись на листе контракта, остро почувствовав его присутствие у себя за спиной. От него пахло лесом и лошадьми, в нем чувствовалась мужская сила. Эти запахи были не похожи на тот дорогой французский одеколон, которым он обычно пользовался.

Клара протянула ему обратно ручку, и на долю секунды ее пальцы коснулись его руки. Он не сразу отпустил ее руку, и она смущенно взглянула на него, но не смогла понять выражение его черных глаз, пристально смотрящих на нее.

Никто из них не решался нарушить молчание, которое, казалось, тянулось уже бесконечно долго, но, в действительности, продолжалось всего несколько секунд. Но эти секунды превратились в вечность.

Марк заговорил первым, разрушив чары.

— Как ты находишь мой дом?

— Он очень красив… — ответила Клара, презирая себя за то, что ее голос дрогнул, не позволив ей закончить фразу. Она кашлянула. — Да, очень красивый, я не ожидала увидеть ничего подобного… — Она запнулась, еще больше смутившись.

Он хохотнул.

— Как и все остальные, ты удивлена моим вкусом, тем, что он вообще у меня есть. Не отрицай, ты представляла себе что-то большое и вульгарное с огромными бассейнами и немыслимым количеством позолоты.

Она выглядела сконфуженной, и он снова рассмеялся.

— Ну же, подтверди это, ты же этого ждала, не так ли?

Она натянуто улыбнулась.

— Да, я думаю, что-то вроде этого. Все это никак не соответствует твоему имиджу.

— Ты имеешь в виду тот имидж, который я вынужден создавать для публики? Тот имидж, который необходим для того, чтобы я оставался популярным в поп-мире? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что иногда мне необходимо быть самим собой, освободиться от этого образа.

— Ты имеешь в виду, что тебе уже не достаточно поп-музыки? — Внезапно удивилась Клара.

— Не совсем. Я стараюсь идти вперед, не останавливаться на месте, делать все, чтобы наша музыка была современной и соответствовала духу времени, привлекая все более широкую аудиторию, но, в конце концов, Клара, это такая же работа, как если бы я работал с девяти до пяти в офисе, и мне иногда необходимо убежать от всего этого. Ты уже познакомилась с Гретой? — Он внезапно поменял тему разговора. — Она понравилась тебе?

— Да, очень. Я нашла ее очень практичной, опять же совсем не то, что я ожидала. Она полька?

— Нет, венгерка. Она приехала в Англию после восстания пятьдесят шестого года. Моя мать содержала гостиницу в то время и приютила ее. Грета осталась и стала у нас работать. Через несколько лет мы узнали, что у моей матери рак. — Его глаза потемнели, и он отвернулся от Клары, видимо, воспоминания причиняли ему слишком острую боль, чтобы спокойно говорить о них. После нескольких минут молчания он медленно произнес: — Грета ухаживала за моей матерью до самой смерти, я в долгу перед ней. Это и ее дом.

Клара хотела спросить у него про Сирену, но момент показался ей неподходящим, и ей не хватило смелости.

Он сохранял молчание еще некоторое время, наблюдая из окна за павлинами на лужайке, повернувшись к Кларе спиной. Она была в нерешительности, что ей следует делать. Казалось, что он совсем забыл про ее присутствие, и так как она получила то, за чем приехала, она расценила его молчание как знак того, что она свободна.

Она снова откашлялась.

— Мне, пожалуй, уже пора возвращаться, — робко напомнила она о себе.

Не оборачиваясь, он сказал:

— Как ты сюда добралась?

— Один из шоферов привез меня. Джаспер это устроил.

Он, повернувшись, добавил:

— Да, я думаю, что тебе лучше отвезти этот контракт обратно.

На какое-то безумное мгновение ей показалось, что она услышала сожаление в его голосе, как будто ему не хотелось, чтобы она уходила. Но это было нелепо, ему, вероятно, не терпелось избавиться от нее, чтобы он смог подняться наверх к Сирене. При мысли о Сирене она поспешно собрала листы контракта и положила их обратно в папку, разгладив юбку, внезапно заметив, что Марк напряженно и внимательно наблюдал за каждым ее движением, что совсем обезоружило Клару.

Повернувшись, она направилась к двери.

— Клара.

Она остановилась, уже положив руку на ручку двери.

— Да?

— Меня выдвинули в кандидаты на приз Би-Би-Си. Я должен быть на ланче в Гросвеноре послезавтра. Мне бы хотелось, чтобы ты пошла со мной.

Клара застыла на месте. Почему он просит ее об этом? Почему не это прекрасное создание там наверху или кого-нибудь из своих компаньонов?

Как будто прочитав ее мысли, он объяснил:

— Ты можешь мне понадобиться для интервью с прессой и поклонниками. Ну ты знаешь, обычные вещи.

Она расслабилась. Конечно же, это было все, что ему от нее нужно. Она пойдет туда только как его секретарша. Что заставило ее подумать, что он имеет в виду что-то большее?

— Только еще одно, Клара. — Его тон изменился и стал отрывистым. — У тебя есть что-нибудь подходящее из одежды для этого случая? Если нет, то Джаспер даст тебе кредитную карточку…

— Этого не потребуется. — Она резко развернулась, чтобы хорошо видеть его лицо, и заметила, что его взгляд упал на ее деловой костюм. Как он посмел предположить, что у нее не найдется подходящей одежды для того общества, в котором он вращается.

По пути в Кингстон она просто кипела от злости, но когда машина подъехала к зданию МДМ, у нее было время остыть и ей пришлось согласиться с тем, что он был совершенно прав. Ей не надо было даже заглядывать в свой скудный гардероб, чтобы убедиться, что у нее нет ничего, что хоть как-то подходило бы для ланча в Гросвеноре.

Глава 4

Следующим вечером около шести часов, когда они вновь обсуждали детали турне по США, Клара робко попросила отпустить ее пораньше.

Марк презрительно взглянул из-за своего стола.

— Слишком большая нагрузка?

Он был в плохом настроении с тех пор, как вернулся из Виткомб Менор сегодня рано утром, и были моменты, когда Клара серьезно думала о том, не приснились ли ей события вчерашнего дня.

— Нет, конечно нет, но мне необходимо пойти кое-куда сегодня вечером. — Хотя чувствуя, что в ней поднимается волна гнева, она старалась сохранить спокойный тон.

— Свидание? Здесь нет времени для любовных игр, не так ли, Джаспер?

— Нет, это не свидание, — резко ответила Клара. — В действительности, это репетиция, на которой мне нужно быть. — Она метнула умоляющий взгляд на Джаспера, но не дав ему возможности вступиться за Клару, Марк откинулся на спинку своего кресла и проницательно смотрел на нее через опущенные ресницы.

— Что за репетиция?

— Я играю в любительском симфоническом оркестре, у нас скоро концерт в Бристоне.

— Ах, да, — Марк вертел карандаш в руке, — оркестр, ты упоминала как-то о нем раньше. На каком инструменте ты играешь?

— Скрипка. — По какой-то непонятной причине она почувствовала себя неловко, разговаривая с ним о музыке, которую она любила, понимая, что для него будет невозможным понять, что ее музыка значит для нее так же много, как его музыка для него.

— Тогда тебе лучше поторопиться. — Его тон был грубоватый. — Нехорошо заставлять ждать целый оркестр, не правда ли?

Она поморщилась от его тона и, опустив голову, торопливо вышла из офиса.

Ее собственный концерт будет через три дня после благотворительного концерта в Чилинхем Холм. Клара начала очень беспокоиться, что у нее не будет времени для многочисленных репетиций и приготовлений, которых требуют эти оба концерта.

Позже, в квартире, она поспешно переоделась, предварительно бережно повесив в гардероб наряд, который она купила во время ланча. Она намеренно проигнорировала ряд магазинов, где обычно покупала себе одежду, прямо направившись в небольшой специализированный дорогой магазин.

Вначале она была в нерешительности, что будет подходящим для такого вечера, но в магазине она увидела именно то, что нужно. Это был костюм цвета шампанского из тонкого блестящего материала, чувственно облегающий ее тело. Дополнив его пиджаком длиной до талии из того же материала, она почувствовала себя в этом наряде неотразимо эффектной. Это было невозможно дорого, но Клара внезапно почувствовала себя расточительной, тем более, что у нее не было другого выхода.

Как обычно, Джейн заехала за ней.

— Твоя мать все это время пыталась дозвониться до тебя, — сказала она, когда Клара еще даже не успела сесть в машину. — Она сказала, что в эти дни тебя не было дома. — Она с любопытством взглянула на Клару.

— Ты не знаешь, что ей было нужно?

— Она хотела, чтобы мы все вместе поужинали сегодня вечером после репетиции.

— О, нет, — вздохнула Клара. — Сегодня вечером я хотела помыть голову и переделать массу всяких дел, не терпящих отлагательств. Она не сказала, почему именно сегодня вечером?

— Крис приехал, и мне кажется, она думает, что будет очень мило, если мы соберемся все вместе, — в голосе Джейн слышалась плохо скрытая обида.

— Прости, Джейн. Я не знала, что будет Крис, конечно же я приду, — сказала Клара.

Репетиция прошла плохо, причиной этому была нервозность, так как до концерта осталось совсем мало времени, и Клара совсем упала духом, когда дирижер назначил еще несколько дополнительных репетиций сверх того, что стояли в расписании. Она не могла себе представить, как она будет совмещать эти репетиции с работой в МДМ, которая была полна неожиданностей и ее время ничем не регламентировалось. Она молчала по дороге к матери, пропуская мимо ушей болтовню Джейн.

Когда они подъехали к одной из вилл, соединенных между собой одной стеной, в Сербитон, брат Клары, Крис, вышел на порог поприветствовать их. Джейн заспешила по тропинке поцеловать своего жениха, за ней медленно поплелась Клара. Когда Джейн вбежала в дом, Крис обернулся к ней с его обычной кривоватой ухмылочкой:

— Привет, детка, как дела?

— Прекрасно. — Она приподнялась на цыпочки и любовно чмокнула его в щеку. — А у тебя?

— Все о'кей. Как прошла репетиция? — Он рассмеялся, когда Клара состроила гримасу. — На что это было похоже?

Он посторонился, пропуская Клару вперед, и, когда она вошла в холл, понизив голос, спросил:

— Мне Джейн что-то говорила о твоей новой работе.

— Не сейчас, Крис. Я тебе потом расскажу, — прошептала Клара.

— Мама твердо решила все выяснить на этот счет, — также тихо сказал Крис.

— Да, могу себе представить. — Клара опять поморщилась, но все же заставила себя улыбнуться, когда ее мать показалась на пороге кухни в конце длинного узкого коридора.