Когда я бросилась к выходу, меня настиг голос преподавателя:

— Если бы он был здесь, то гордился бы тобой. — Последняя фраза повисла в воздухе — я уже скрылась за дверью.

Жизнь успела преподнести мне много уроков, но я совершенно ничего не знала об умении навсегда зачеркивать прошлое и двигаться дальше.

3. Айуми

«Районы, в которых располагались общины гейш, назывались “цветочными улицами” (ханамати). У гейш не было фамилий, а имена переходили по наследству от предыдущих гейш» [ Чистюхина Ю. С. Институт гейш в Японии: традиция и современность // Система ценностей современного общества. 2009. № 6. С. 171–173.].

«Сделать гейшу своей “второй женой” было по карману только самым богатым, лишь наличие высокого социального статуса и большого достатка могло позволить мужчине такую роскошь. Содержать гейшу считалось особым шиком, престижем и не просто приветствовалось, но и почиталось» [ Дмитриева И. И. Гейша — носительница традиций Японии // Дискурс-Пи. 2004. № 1 (4). С. 81–85. (Прим. ред.)].

Фразы из статей были аккуратно перенесены в блокнот с заметками, посвященными моей выпускной работе. Время от времени я действительно пользовалась ноутбуком, и это было практично, но бумага и ручка могли в большей степени заставить информацию перевариться в голове.

За исключением тех редких дней, когда я не готовилась к экзаменам, Лилиан при любой возможности давала понять, что я слишком старомодна и мне давно пора скачать приложение для заметок на айпад.

— Никто не хранит такой объем данных в бумажном виде! — однажды с упреком сказала подруга, оглядывая кипу аккуратно разложенных блокнотов с вдохновляющими меня обложками: в основном тут встречались изображения моря, а еще цветы и журавли.

— Зато ты всегда знаешь, что подарить мне на день рождения, — нашелся у меня аргумент, ведь это чистой воды правда. Я обожала канцелярские принадлежности.

— Очередную макулатуру, да-да, запущенный случай, — глубоко вздыхала она, сдерживая другие колкости, которые наверняка вертелись на языке.

— А вот тебе сделать подарок — задача не из легких, — отшучивалась я. — Проще взобраться на Фудзияму дважды.

* * *

Два часа пролетели незаметно. В библиотеке почти не было людей, время близилось к девяти вечера, скоро придется уходить, хотя мне хотелось остаться. Здесь мое убежище от шумного голодного Токио.

К гулу большого города невозможно привыкнуть ни через год, ни через шесть лет, поэтому с момента обоснования в столице я нашла немало уютных и тихих уголков, среди которых были и синтоистские святилища. Но делать домашние задания и писать выпускную работу в храме оказалось не самой лучшей идеей из-за отсутствия места, где я могла бы разложить вещи, поэтому я лишь наведывалась туда помолиться — за себя и за других.

За других… Похоже, я ошиблась.

С момента нашего последнего разговора Сэкигути-сан не попадался мне на глаза или же я подсознательно старалась избегать в университете те аудитории, где чаще всего можно было натолкнуться на преподавателя. Но, если честно, мне было приятно знать, что он читал мою работу. Исследование предполагало изучение жизни гейш с точки зрения современности. Тема не блистала научной новизной, однако я решила добавить много значимых деталей, руководствуясь разнообразными научными трудами, и защититься весной.

Осталось десять дней.

В кармане завибрировал телефон. К моему удивлению, я получила сообщение от Макото.

Макото [20:45]:

Справа от библиотеки, в самом конце улицы, есть бар SUISUI. Мы все уже там. У тебя есть 10 минут.

«Все?» — мгновенно пронеслось в голове.

Лилиан и Макото были для меня самыми близкими и «занудными» друзьями, а слово «все» явно предполагало присутствие кого-то еще. В России у меня осталась подруга детства, с которой мы были не разлей вода почти до моего отъезда в Японию. Но с каждым годом общение становилось менее активным и теперь сократилось только до лайков и комментариев в социальных сетях. Мне ее не хватало. За шесть лет я ни разу не побывала дома. На этом настоял Сэкигути-сан. Зачем мы стараемся пробуждать в себе давние тяжелые воспоминания? Думаю, просто разжигаем любопытство.

Иногда люди настолько погружаются в рутину, что готовы нырнуть во мрак, который скопился внутри, лишь бы удовлетворить потребность в чем-то интересном.

Я подавила зачатки раздражения, собрав со стола ручки и карандаши, ластик и замазку.

— Один час в баре, и в десять я вернусь в кампус, — дала я себе обещание напоследок.

В конце концов, не всегда же коротать время в уютной пещере, сотканной из мыслей.

* * *

Когда дверь за мной закрылась, мелодично прозвенел фурин — колокольчик, который японцы обычно вешают из-за его способности якобы создавать прохладу при помощи звукового воздействия.

На первый взгляд, заведение напоминало закусочную. Пространство хоть и небольшое, зато обстановка чрезвычайно уютная.

Я быстро отыскала глазами белые волосы Макото: шевелюра парня выделялась на фоне облысевших взрослых японцев. В основном посетителям бара было уже за сорок, и наличие студентов придавало заведению колорит. Я заметила и Лили, а напротив нее — незнакомца.

Подруга так сильно смеялась, что держалась рукой за живот. Очевидно, ее развесела шутка, не предназначенная для детских ушей.

— Айуми, ну наконец-то! А мы тебя заждались, — сказала Лилиан, махнув на свободное место. — Садись рядом с Такуми-саном.

Но наши взгляды встретились еще раньше, как раз в тот момент, когда я пыталась добраться до дальнего углового столика, где расположились друзья. Мне даже на секунду показалось, что незнакомец — европеец, но сейчас мое заблуждение полностью развеялось: передо мной был стандартный японец. Просто чуть более ухоженный и симпатичный.

— Вас зовут Такуми? — спросила я, глядя на человека, который не являлся нашим сверстником.

— А вас зовут Айуми? — переспросил он, копируя мои интонации и не забывая вздернуть острый подбородок.

— Нет, — нарочно соврала я и села за столик. И почему во мне взыграла дерзость по отношению к чужаку?

— Хэй-хэй, ребята, мы же только начали веселиться! Айуми, — обратился ко мне Макото, дружески похлопывая по плечу, — это Такуми-сан. Мы познакомились с ним пару лет назад, когда у меня возникли вопросы по инвестициям в криптовалюту. Я, по-моему, как-то упоминал, что изучаю вопрос с опытным человеком. А теперь он здесь. — Договорив, парень пропустил очередную чашечку саке. — Будешь? — добавил он и кивнул на спиртное.

— Нет, мне еще надо будет возвращаться в кампус на своих двоих, — резко заявила я, с презрением посмотрев на «набор для алкоголиков».

Я не врала: трястись в вагоне метро полтора часа — занятие явно не из легких, а если у тебя вдобавок все будет расплываться перед глазами, того и гляди останешься ночевать в поезде.

— Если дело лишь в этом, я могу вас подвезти, — предложил свою помощь Такуми, обескуражив меня.

Такуми, должно быть, перевалило за тридцать, он был в костюме, воротничок рубашки расстегнут на одну пуговицу. Расслабленная поза. Все в нем выдавало человека, занимающегося точно не наукой, и уж конечно не историей.

На какое-то мгновение мне показалось, что он флиртует, но я ошиблась.

— Подвести всех вас, — уточнил он, постукивая костяшками пальцев по столу.

Я вздохнула и взяла токкури — кувшин, в котором обычно подается саке. Я редко пью алкоголь, точнее, практически не притрагиваюсь к спиртному. Но напряжение последних недель сказывалось на моем настроении, которое постоянно скакало. Поэтому, не желая испортить вечер друзьям, вынужденным терпеть мое асоциальное поведение, я поднесла чашку к губам, и приятно-горьковатая жидкость наполнила желудок.

— Приятно познакомиться, Такуми-сан. — Я натянуто улыбнулась и попыталась расслабиться.

Мне показалось или его взгляд скользнул по моему телу подобно змее?