Глава 3

Тисаана

Враждебность молниями пронизывала воздух. Лопнула туго натянутая нить, и вот эта волна сомкнулась над нами.

Я еще владела собой, но едва-едва. Решайе бился в теле, питал мышцы силой, заставлял меня ее поглощать. А ярость, когда я увидела, как они кинулись на Макса… ей так легко было уступить.

Магия ревела в моих жилах и в кончиках пальцев, перетекая в Иль Сахай.

…Вот как нас встречают!.. — рычал Решайе. — …Предатели! Покажем им, кого они предали. Покажем, на что мы способны!..

Руку пронизала боль. Меня достали кончиком меча, я откатилась от удара. Чуть не подвернулась под удар другого солдата, но тот вдруг застыл как каменный. Краем глаза я увидела Саммерина — в одной руке меч, другая, сжатая в кулак, вбивает врага в землю.

На «спасибо» мне не хватило дыхания. Доля секунды, и я разворачиваюсь навстречу новой атаке, потом еще одной. И вот Иль Сахай полосует гнилью плоть нападающих. Я пробилась к Максу, встала спина к спине, защищая его, как он меня. Он вел бой красиво — с искусством и изяществом. Но каждый его удар под конец немного сбивался, острие, минуя горло, уклонялось к конечностям, подсекая жилы, но не убивая.

Решайе во мне разразился презрительным шипением:

…Он трус!..

Я перехватила жадные пальцы, молившие дать ему больше воли, и тут же поплатилась за то, что отвлеклась: по бедру резанул меч.

Ахнув, я пошатнулась и на миг осталась беззащитной. Но в это мгновение передо мной сверкнула белая вспышка; Нура скользнула в промежуток, оставленный моим сбитым ударом, и ее клинки вошли противнику между ребрами. Магия лепилась к ней клочьями тени. От одной ее близости у меня по хребту пробежал неестественный страх.

Проморгавшись, я увидела забрызганное кровью лицо Эсмариса.

Увидела золотистые волосы, кровь под ногтями и белую, белую комнату…

Ужас Решайе едва не сломал меня. Чтобы загнать его обратно в глубину, ушли все душевные силы. Я сумела увернуться от следующего удара. И сама ударила сильнее, чем намеревалась, — в груди солдата открылась гнилая дыра, он качнулся ко мне, и я увидела его клочковатую бородку, распахнутые перепуганные глаза над угреватым лицом. Почти мальчишеским лицом.

Некогда сомневаться. Некогда задаваться вопросами. На меня тут же насели новые солдаты. С яростью Решайе в жилах я срубала их одного за другим, моя темная магия сплеталась с пламенем магии Макса…

Я обернулась и нашла глазами наше судно в море — со всеми его ничего не подозревающими пассажирами. От пирса отчалили два узких корабля. Меня ударила паника.

«Уходите! — чуть не выкрикнула я. Если бы мой голос донесся до них над волнами… — Уходите сейчас же!»

В тело врезалась волна силы, вышибла дух, отбросив навзничь на землю. Надо мной склонился Элиас, ухватил за руки. Мне невмочь было отбросить его утяжеленное доспехом тело. Он, с любопытством щурясь, всмотрелся в мое лицо:

— Ты кто?

Я в ответ собрала в себе магию, стянула ее к зажатым в его руках запястьям. Он крякнул, отдернул почерневшие от гнили ладони.

С трудом поднявшись, я вступила в бой. Макс в одиночку сдерживал четверых и справлялся с трудом. Нуры не видно было за спинами. Саммерин держал в магической хватке семерых, но все они понемногу высвобождались из-под его власти. А окруженная трупами Эслин, выдергивая копье из убитого, едва не пропустила удар в спину.

Слишком их много. Слишком много.

У меня скрючились пальцы.

…Мы можем с ними покончить… — шепнул Решайе.

Этого я не хотела.

…У нас хватит силы на всех…

«Нет».

…Почему?..

«Нет».

Я еще удерживала последние нити его уз…

Земля содрогнулась от взрыва.

Я ударилась коленями оземь. В ушах звенело. Кто-то вздернул меня на ноги, повернул спиной к взрыву. Я готова была ударить, когда женский голос шепнул в ухо: «Я тебя спасаю!»

Наконец дым разошелся, и я увидела, что происходит.

Сиризены. Больше десятка сиризенов выходили из невидимых дверей. Одна безглазая воительница сгребла Макса, выдернула его из боя — другие занялись Саммерином, Нурой, Эслин. Из пустоты появлялись новые. Крови было столько, что доски причала скользили под ногами.

— Держись, — сказала мне в ухо одна из сиризенов.

— Корабль… — заикнулась я.

Договорить мне не пришлось. Мир распался, и нас не стало.

Оглушительная тишина. Опомнилась я, стоя коленями на влажной земле, промокшей не от крови, а от росы на траве. Ладонями я упиралась в землю.

— Паршивка меня обожгла, — возмущался кто-то рядом.

— Не обожгла бы, если бы вы нас хоть как-то предупредили, — проворчала в ответ Эслин. — Я сама едва не снесла голову Вивиан.

Я стала оглядываться. Макс, скорчившись, лежал со мной рядом. Кое-как поднявшись на четвереньки, он посмотрел на меня.

— Ты цела? — выдохнул он, и я кивнула.

Оттолкнувшись руками, я встала на ноги и обернулась к сиризену. Эта женщина меня спасла — светловолосая, веснушчатая, с темнеющей на запястье открытой раной. Как видно, моя работа.

— Судно, — заговорила я. — Беженцы, которых мы привели…

— Судно у нас, — довольно нетерпеливо отозвалась она. — Туда мы тоже послали своих. Они его приведут вдоль берега. Что, без этого никак нельзя было? Это же…

— Зачем мы здесь?

Что-то в голосе Макса заставило меня резко обернуться. Он уже поднялся и стоял теперь совершенно неподвижно: в лице ни кровинки, смотрит прямо перед собой.

Я только теперь осознала, где мы находимся.

Перед нами был большой дом в сельской местности. Дом красивый: выложен гладким белым камнем, украшен золотыми пластинами и статуями. Золотые колонны поддерживали кованую чугунную галерею, огибавшую дом по всему фасаду с единственным промежутком — белой аркой тяжелой двери. Мы стояли за воротами — тяжеловесными и нарядными, в лад владениям, которые они охраняли, и с них на нас подозрительно посматривал бронзовый лев.

За домом поднимались горы. Не без труда я разглядела вдали стены и большие квадратные постройки. Возможно, укрепления.

Я узнала место. Узнала, хотя никогда здесь не бывала. Узнала, но не сумела вспомнить, где это.

Внутри беспокойно зашевелился Решайе.

…Много дней… — шепнул он. — …мы не видели этих мест…

В воротах стояла еще одна женщина-сиризен. Ее опоясывал широкий красный шарф, конец она, пришпилив к плечу, свободно перекинула за спину. Эта была старше других, седеющие волосы туго стянуты.

— Идем, — позвала она. — Король желает вас видеть.

— Король? — повторил Саммерин вслух то же, что я подумала.

Даже ему было не по себе: глаза, устремленные на здание, расширены.

Макс, по-моему, даже не дышал.

— Зачем мы здесь? — повторил он.

— Король вам все объяснит, — небрежно ответила седая. — Идемте.

— Я туда не войду.

Макс перевел взгляд на меня, стиснул зубы, блеснул глазами — и мое сознание затопили воспоминания.

Его воспоминания.

Темноволосые братья и сестры, выбегающие ему навстречу, к этим самым воротам. Улыбка отца, материнские объятия.

Ярость Решайе и их мертвые тела.

Все произошло здесь, в этом доме.

Перед нами был Корвиус — дом, где Макс провел детство.

Ансерра склонила голову.

— Он говорил, что ты не захочешь входить, — сказала она, — и велел передать, что чем скорее ты с ним переговоришь, тем скорее сможешь выйти.

Макс, глядя перед собой, стиснул зубы до скрипа.

— Он? — вырвалось сквозь сжатые зубы.

— Кто же еще, — буркнула Нура, обходя нас. — Зерит, туда его, Алдрис.