Тэннер внезапно почувствовал, что горячая волна поднимается к его щекам.

— Послушай, Тэннер, — продолжала сестра, — ну как ты не поймешь, что моя независимость — это и твоя независимость. Ты отдал мне свои лучшие годы. Теперь пора бы пожить для себя.

Тэннер не стал напоминать ей, что время для ее независимости еще не пришло, а только обнял ее. Птенчику рано вылезать из гнезда. А он придержит своего птенчика, не даст ему упасть.

Два часа спустя он вел Джину к дому в сгущающихся сумерках.

— Представить себе не могу, что тебе приходится одной возвращаться по вечерам, — проворчал он.

— Я же тебе сказала: обычно меня провожает Дэнни.

— А когда не провожает?

— Тогда я иду быстро и с высоко поднятой головой. Колетта говорит: если ты не выглядишь беспомощной, то с тобой скорее всего ничего не случится. К тому же у меня в сумочке есть жгучий аэрозоль.

— В Фоксране никому не нужно носить с собой аэрозоль.

— Это потому, что там никогда ничего не случается, — возразила Джина словно бы с неодобрением. — А мне нужно больше, чем я смогу найти в Фоксране. — Они остановились у подъезда. — Послушай, если уж я ужинаю с Дэнни, может, ты пригласишь куда-нибудь Колетту?

Тэннер удивленно взглянул на сестру.

— А я думал, ты боишься, что я захочу перетянуть твою соседку и хозяйку на свою сторону.

— Я и боялась, — призналась Джина. — Но потом мне показалось, что мне не будет вреда, если вы сойдетесь.

— Это почему же? — мягко осведомился Тэннер.

— Колетта — самая сильная и независимая женщина из всех, кого я знаю. Она всего добилась сама. Я думаю, она знает, что я мечтаю примерно о том же. И мне кажется, что даже великолепному Тэннеру не настроить ее против меня.

Он ответил ей недоброй ухмылкой.

— А возможно, ты недооцениваешь великолепие Тэннера.

— Возможно, — покорно согласилась Джина. — В общем, я ужинаю с Дэнни и была бы рада, если бы ты сегодня ужинал не один, а с Колеттой.

Тэннер не поверил во внезапную перемену настроения Джины. Теперь она как будто призывает его приступить к осуществлению его плана, состоящего в том, чтобы заполучить Колетту в союзники.

— Возможно, я посмотрю, захочет ли Колетта уделить мне время для ужина, — проговорил он.

Войдя вслед за Джиной в квартиру, он сразу же увидел Колетту. Она расположилась на диване, склонившись над своим каталогом. Было видно, что она только что приняла душ. И еще он заметил, что Колетта не ожидала его прихода.

На ней была ночная рубашка, и он увидел, как бьется ее сердце под тонкой материей. Внезапный зуд в пальцах подсказал, что ему не терпится прикоснуться к ней.

— Тэннер! — воскликнула Колетта, привстала с дивана и тщательно запахнула ворот рубашки. — Я не думала...

Она уселась и застенчиво скрестила ноги.

— Не вставайте, пожалуйста, — поспешно сказал Тэннер, — я не задержусь. Я только проводил Джину.

— У меня сегодня встреча, а Тэннер собирался пригласить тебя поужинать. Но ты уже поела, как я вижу. — Джина указала на тарелку с остатками еды, стоявшую рядом с каталогами.

— Да... Я уже поела.

Тэннер уловил нотку разочарования в ее голосе и неожиданно отметил, что тоже разочарован. Наверное, потому, сказал он себе, что надеялся убедить Колетту в своей правоте; тогда она рассчитала бы Джину и попросила бы ее освободить комнату. И у Джины не останется выбора.

Колетта взглянула на подругу.

— У тебя свидание?

Джина заулыбалась, ее глаза сверкнули.

— С Дэнни.

— Джина! Как здорово!

Колетта спрыгнула с дивана и обняла Джину. Перед Тэннером открылась завораживающе кремовая кожа ее бедер. Он отвернулся, борясь с очередной обжигающей волной.

— Ну что ж, я пойду.

Колетта отпустила Джину и снова уселась на диван. Ее щеки порозовели: она вдруг сообразила, что ее одеяние не годится для приема гостей.

— Доброй ночи, Тэннер. И извините за отказ.

Тэннер кивнул и повернулся к сестре.

— Потом позвони мне, пожалуйста, в гостиницу, чтобы я знал, что ты благополучно добралась домой.

— Ой, Тэннер... честное слово...

— По-моему, довольно несложная просьба, — вставила Колетта, и Тэннер послал ей благодарную улыбку.

— Хорошо, хорошо. Позвоню, как только приду. — Джина с досадой вздохнула.

— Благодарю.

Тэннер поцеловал сестру в лоб и бросил последний взгляд на Колетту. Он еще не знал, как проведет ближайшие часы и хочется ли ему провести их на этом диване вместе с хозяйкой квартиры.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда Колетта в двенадцатом часу ночи встала, чтобы попить воды, ей показалось, что из-за входной двери доносится какой-то звук.

Вначале она подумала, что эта Джина вернулась домой после встречи с Дэнни. Она выглянула в глазок и увидела Тэннера, прислонившегося к стене.

Какого черта он здесь делает? Ответ не замедлил себя ждать. Боже всемилостивый, да он поджидает Джину после свидания. Джина будет в ужасе, когда подойдет с Дэнни к квартире и увидит, что ее брат притаился в засаде.

Колетта надела длинный, до пола, халат и открыла дверь квартиры.

— Тэннер? Только не говорите мне, что вас привела сюда та причина, которая приходит мне в голову.

— Гм... И что же приходит вам в голову?

— Я полагаю, что вы намерены шпионить за сестрой.

Тэннер усмехнулся; обвинение явно не испугало его.

— Не шпионить. А просто убедиться, что она благополучно добралась до дома.

Колетта покачала головой с невеселой улыбкой.

— Не могу поверить. Войдите хотя бы. Она вас никогда не простит, если увидит, как вы прячетесь в коридоре.

На мгновение Тэннер смутился.

— Вы так думаете? Сейчас уже поздно, и мне бы не хотелось беспокоить вас.

— Меня и так беспокоит бессонница. Заходите, и я приготовлю кофе.

Как и раньше, она ощутила стеснение, когда он, заполняя собой пространство, прошел в кухню через гостиную. А когда он присел к столу, то кухонный гарнитур как бы уменьшился в размерах.

— Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, — заговорила Колетта, включив кофеварку, — но разве раньше Джина никогда ни с кем не встречалась?

— Ну что вы. Она начала встречаться с парнями, когда ей было семнадцать.

— Тогда почему же вы так переживаете?

Когда кофе стал переливаться в стеклянный стакан, Колетта повернулась к Тэннеру, но не выказала желания присесть к столику.

— Я знал тех парней, с которыми Джина встречалась в Фоксране. Я видел, как они росли, знал, что собой представляют их семьи. И они знали меня, знали, что если они перейдут определенные рамки, то будут иметь дело со мной.

— А это настолько страшно? — насмешливо спросила Колетта.

От сексуального изгиба его губ ее немедленно бросило в жар.

— Так мне говорили.

Она достала две чашки, очень надеясь, что какое-то занятие поможет ей не зацикливаться на его улыбке.

— Сливки? Сахар?

— Сойдет просто черный.

Присесть к нему за столик? Немыслимо, стол слишком мал. Да что там, для него мала вся кухня.

— Может быть, перейдем в гостиную? — предложила она.

— Хорошо. Позвольте я возьму чашки.

Он шагнул к ней и вдруг оказался так близко, что она почувствовала тепло, исходящее от его тела.

— Нет-нет, я отнесу.

С чашками в руках Колетта прошла в гостиную, ни на мгновение не забывая о Тэннере, который следовал за ней, поставила одну чашку на кофейный столик, а вторую — на подлокотник кресла, в которое и уселась. Тэннер устроился на диване и сжал чашку в ладонях.

— Что вы можете сказать об этом Дэнни?

Колетта улыбнулась.

— По-моему, вам совершенно не о чем беспокоиться. Он славный парнишка. Они с Джиной начали строить друг другу глазки с первого дня, как она стала работать в магазине. Дней через десять он стал провожать Джину домой. Приятно смотреть, как начинается такой роман.

Тэннер нахмурился и отхлебнул кофе.

— Джине еще рано иметь дело с мужчинами.

Колетта задумалась, затем кивнула.

— Да, я не была бы счастлива, если бы у нее завязалось что-то серьезное в таком возрасте. Мне кажется, для женщины важно твердо встать на ноги, укрепить свою независимость. Только после этого стоит думать о серьезных отношениях с мужчиной.

Тэннер изогнул бровь.

— Значит, этим вы и занимаетесь? Добиваетесь стабильной независимости, чтобы потом заняться личной жизнью?

— Я уже давно независима, — возразила Колетта. — И не испытываю ни желания, ни необходимости впускать в свою жизнь мужчину. Мне нравится зависеть только от самой себя.

— Должно быть, вам одиноко, — заметил Тэннер.

Нет, она не будет чувствовать себя одинокой, если у нее родится ребенок, которого она, возможно, уже вынашивает.

— Мне некогда быть одинокой.

— У нас в Фоксране вы показались бы... неестественной.

Колетта удивленно подняла глаза.

— Неестественной? Это еще почему?

Тэннер усмехнулся.

— В Фоксране большинство одиноких женщин хочет одного: найти хорошего человека. О независимости они не думают. Им хочется быть половинкой одного целого.

Колетта рассмеялась.

— Значит, они — заблуждающиеся души. Насколько я могу судить.

— Вы как-то сказали, что живете самостоятельно с восемнадцати лет. Довольно рано вы зажили по-своему.

— Если бы Лилиана могла, она бы устроила так, чтобы я была сама по себе еще шестилеткой.

— Лилиана?

— Это моя мать, — пояснила Колетта.

Тэннер откинулся на спинку дивана. Бежевая обивка подушек казалась идеальным обрамлением для его смуглого лица.

— Вы называете мать по имени?

Колетта кивнула.

— Мне было десять лет, когда она уговорила меня называть ее Лилианой. Ей не хотелось, чтобы люди знали, что у нее такая большая дочь.

— Итак, вы фактически лишились матери в десять лет. Как и Джина.

Это утверждение застало Колетту врасплох.

— Я никогда раньше об этом не думала.

— А ваш отец? Он умер?

— Представления не имею. Я никогда его не знала. Они с матерью не были в браке. Он оставил ее, когда мне было месяцев шесть. Воспитывали меня сменявшие друг друга «дяди». Моя мать из тех женщин, которые не бывают одинокими.

Тэннер допил кофе и с мрачным видом посмотрел на часы.

— Уже первый час. Что они там делают?

Он поднялся, подошел к окну и выглянул на улицу.

— Послушайте, Тэннер, Дэнни зашел за Джиной почти в девять часов. Они хотели поесть и сходить в кино. Так что вернутся они где-нибудь в час, не раньше.

Тэннер отвернулся от окна и взъерошил волосы.

— Вам известно, что Джине остался всего год до окончания колледжа? Она должна получить диплом учительницы.

— Нет, я не знала. Мне самой всегда хотелось закончить колледж и получить диплом. Может быть, еще кофе?

Ей подумалось: а понимает ли Джина, от чего сознательно отказывается в своем стремлении к свободе?

— Нет, спасибо.

Когда Колетта выключила кофейник и вновь повернулась к Тэннеру, то заметила в его глазах такой блеск, что ее сердце сбилось с ритма.

— Вы таращите на меня глаза, — почти беззвучно выдохнула она.

— Прошу прощения. — Тэннер сделал шаг к ней. — Просто я подумал о том, почему так беспокоился из-за этого свидания.

— И почему же?

Ей хотелось, чтобы он отошел. Ей хотелось, чтобы он приблизился. Воздух в комнате наэлектризовался, и между мужчиной и женщиной побежали искры.

— Потому что я знаю, что начинает твориться в голове у мужчины, когда рядом с ним оказывается красивая женщина. Потому что это самое сейчас творится в голове у меня.

Сердце Колетты вздрогнуло, когда Тэннер дотронулся указательным пальцем до ее щеки.

— Что — это? — шепнула Колетта еще тише.

Теперь палец Тэннера касался ее нижней губы. Колетта чувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

— Сейчас мне хочется узнать, насколько чувствительна у тебя ямочка за ухом. — Его теплое дыхание ласкало ее лицо. — Хочется узнать, мягкая ли у тебя кожа и такие ли сладкие губы, как можно подумать.

— Есть один способ это узнать, — выговорила Колетта, сама не веря своей смелости.

Глаза Тэннера засверкали еще ярче, когда он понял, что услышал приглашение. И он не стал терять времени и втянул ее губы в свои. Его руки сжимали ее, и на какую-то безумную секунду она почувствовала себя защищенной так надежно, как никогда в жизни. Ее охватила радостная дрожь, когда она ощутила эротическое прикосновение его языка и тепло его дыхания возле уха.

— Колетта!

Тэннер и Колетта отпрыгнули друг от друга, когда в гостиной зазвенел голос Джины.

— Тэннер? Что ты здесь делаешь? — изумилась Джина, входя в кухню и переводя взгляд с брата на Колетту и обратно.

— Тэннер зашел узнать, вернулась ли ты. Мы попили кофе, поболтали немного. Кстати, кофе еще остался. Я его только что выключила. Он, наверное, еще теплый.

Колетта сознавала, что несет чушь, но думать могла только о том, не слишком ли заметно, что ее губы распухли.

— Нет, никакого кофе. — Джина подавила зевок. — Тэннер, как видишь, я цела и невредима, так что можешь возвращаться в гостиницу. А я пойду спать. А утром хочу поговорить с вами обоими.

Когда Джина вышла, Колетта плотнее затянула пояс халата.

— Говорила я тебе, что с ней все будет в порядке. А сейчас мне тоже нужно поспать.

Ей нужно, чтобы он ушел, нужно оказаться от него подальше. А хочется ей больше всего на свете, чтобы поцелуй повторился. И это ее пугает.

— Значит, увидимся завтра.

— Да, наверное.

Тэннер замешкался у двери, и Колетта поспешила сказать:

— Спокойной ночи, Тэннер.

Их взгляды не встретились.

— Спокойной ночи, Колетта.

Она заперла за Тэннером дверь и прислонилась к ней. Необходимо держаться как можно дальше от Тэннера Ротмана. Он опасен для всего, чего она достигла тяжким трудом. Он лишает ее силы взрослой женщины.

Всего лишь одного мгновения, проведенного в глубоком и сладком поцелуе, хватило, чтобы она почувствовала себя слабой, зависимой. Одного этого достаточно, чтобы избегать такого человека любой ценой.

* * *

Тэннер вдохнул свежий ночной воздух. Колетта. Ее запах все еще дурманил его, и он все еще ощущал вкус ее губ.

Этот поцелуй был большой ошибкой, так как разбудил в нем гормоны, дремавшие слишком долго. И его предположения оправдались: ее губы оказались безумно сладкими, как он и ожидал.

Он шагал в сторону гостиницы, глубоко задумавшись. Колетта Карсон олицетворяет собой все, чего ему не нужно в женщине.

Она безмерно независима и представления не имеет, что такое настоящая семья. К тому же она мало-помалу делает Джину такой, как она сама.

И при всем том он хочет, чтобы она была в его власти. Ему опять хочется целовать ее.

Необъяснимая сумятица эмоций переполняла его и на следующий день, когда он снова пришел в «Мал-Малыш». Он сознательно дождался полудня, чтобы застать Джину уже на работе.

В конце концов, его приезд в Канзас-Сити не имеет никакого отношения к красавице Колетте Карсон. Речь идет исключительно о его сестре. Он должен приложить все силы, чтобы вернуть Джину домой, а не мечтать о том, чтобы ему представилась новая возможность поцеловать Колетту.

Как только он вошел в магазин, Колетта извинилась, сказав, что пойдет обедать. Тэннер подавил импульсивное желание предложить ей свое общество, сообразив, что разговор с Джиной наедине предоставляет ему хороший шанс склонить ее к возвращению домой.

— Вчера я не успел тебя спросить, как прошло твое большое приключение.

Брат и сестра расположились на стульях за прилавком с кассой.

— У-у, чудесно! — воскликнула Джина. — Мы посмотрели новый фильм с Джеки Чаном. Хохотали до слез. На него стоит только глянуть, и уже — улыбка до ушей.

— Меня больше интересуют твои отношения с Дэнни, а не с Джеки Чаном, — буркнул Тэннер. Внезапно ему захотелось увидеть Джину счастливой женой. Но не стоит ей торопить события. — Джина, мы с тобой... не говорили по-настоящему о том, что бывает у мужчины и женщины...

Он с трудом подбирал слова, которые следовало сказать в эту минуту.

На щеках Джины выступила краска.

— Тэннер, ну прошу тебя... только не начинай со мной этот разговор.

Этот разговор?

— Ну, птички там, пчелки... Как-то ты поздно начинаешь. Все, что нужно, я узнала от мамы Мэгги Кристиан.

— Вот оно что...

Джина нашла в себе силы улыбнуться брату.

— Тэннер, мне хорошо известно, что существуют болезни, которые передаются половым путем. Я знаю, откуда берутся дети, и знаю, как не допускать заразы и беременности.

— Меня не это беспокоит, — перебил ее Тэннер. — Я просто очень не хочу, чтобы у тебя что-то серьезное наступило слишком быстро.

Джина с удивлением взглянула на него.

— Так вот что тебе покоя не дает? Что у меня с Дэнни будет любовь, я выйду замуж и уеду от тебя? — Рассмеявшись, она помотала головой. — Ох, Тэннер, да не волнуйся ты. Мы с Колеттой долго говорили ночью на эту же тему.

У Тэннера отлегло от сердца. Не исключено, что Колетта попыталась внушить его сестренке каплю здравого смысла.

— Поверь мне, я совсем не тороплюсь замуж. Я даже не уверена, что хочу этого.

Тэннер с ужасом всмотрелся в ее лицо.

— Ты хочешь сказать, что, может быть, не выйдешь замуж? — Черт возьми, что такое внушила ей Колетта? — Но когда-нибудь тебе захочется выйти замуж. Каждая женщина хочет иметь мужа, дом и семью.

Джина фыркнула.

— Не будь таким отсталым! В наше время перед женщинами открывается так много возможностей, что они вовсе не обязаны выходить замуж.

Да она как попугай повторяет слова какой-то полоумной феминистки, которые ей накануне пересказала Колетта! Теперь Тэннер не знал, кому он должен свернуть шею.

Он не успел ничего сказать, потому что в магазин вошла покупательница и Джина поспешила ей навстречу...

Жизнь в магазине била ключом, так что у Тэннера не было ни малейшей возможности обсудить с Колеттой то, что она наговорила минувшей ночью Джине. Можно было подумать, что все беременные женщины из четырех соседних штатов сочли своим долгом навестить «Мал-Малыш» в этот день. Даже когда выдавалась редкая передышка, Колетта находила для себя какое-нибудь дело в дальнем от Тэннера конце зала.

Впору было заподозрить, что она его избегает. Возможно, чувствует себя виноватой из-за того, что напичкала Джину всякой бредятиной.

Примерно в три часа в магазин вошел мужчина в рабочей рубашке и подпоясанных ремнем джинсах.

— Привет, Колетта.

Он ласково улыбнулся ей. Колетта ответила ему такой же приветливой улыбкой.

— Привет, Майк.

— Вот решил поработать часика два, если это тебя устроит.

— Более чем устроит.

Тэннер внимательно наблюдал за Колеттой и ее гостем, которые направились в дальнюю часть магазина. Через несколько минут он услышал звонкий смех Колетты и ощутил необоснованный укол ревности.

— Это Майк Мур, — сообщила Джина, подойдя к брату. — Он плотник, оборудует нам игровой уголок.

— Поздновато начинать работу, — проворчал Тэннер.

Он и сам не мог себе объяснить, почему ему не понравилась внешность светловолосого улыбчивого плотника, который способен вызывать у Колетты столь мелодичный смех.

— Майк работает здесь только ради Колетты, поэтому приходит лишь после основной работы.

— А какая у него основная работа? — спросил Тэннер и услышал новый взрыв смеха Колетты. — Хотя дай-ка я угадаю. Бродячий клоун.

Джина засмеялась.

— Он профессиональный плотник, член профсоюза. Сейчас он работает на реставрации одного дома поблизости. Они с Колеттой друзья. Думаю, он к ней не совсем равнодушен.