— Ты сказал, что у тебя в больнице очень плотный график? — Голос Джуничи звучит спокойно и мягко в тишине, а его черные глаза устремлены на меня.

Я избегаю его взгляда, перекладывая вещи на столе.

— Да. В первый месяц дела шли медленно, но сейчас становится суматошно.

— Ты здесь уже три месяца, так?

— Почти четыре. — Я соединяю ладони над едой в знак благодарности, согласно местному обычаю, прежде чем взять палочки. — Itadakmasu [Приятного аппетита (япон.).].

Джуничи повторяет фразу и жест, затем берет свои палочки.

— Как тебе здесь?

Я пожимаю плечами.

— Здесь хорошо. Чисто. Люди дружелюбны, и работы много.

— Судя по твоему акценту, ты из Англии?

— Да. Родился в Лондоне, в Ист-Энде. Но наша семья переехала в окрестности Бристоля, когда мне было тринадцать. Там преимущественно сельская местность.

— Бристолец. — Джуничи улыбается. — Юго-западная Англия прекрасна. Я ездил в Бат по работе. — Он ловко управляется с палочками, держа их своими длинными пальцами, захватывает ломтик лосося и подносит ко рту. Я смотрю на него и думаю: интересно, кем он работает. Такой высокий парень мог бы быть моделью.

А еще я хочу задать ему вопрос: «Кто ты ты по национальности?». Странно, ведь я ненавижу этот вопрос. Мне все время его задают, и от этого всегда так неловко. Хотелось бы, чтобы люди не торопились, узнавали друг друга не спеша, собирая все подсказки самостоятельно, а не зацикливались на расовой принадлежности (мое нынешнее лицемерие не в счет).

Часто это самый первый вопрос, который мне задают при знакомстве, и тогда приходится объяснять, что моя мать — белокурая англичанка, а отец — южнокореец, как будто я собака в Вестминстерском клубе собаководства, предлагающая свои документы. Любой, обладающий интуицией и пониманием мира, догадается, что мое имя корейское, а фамилия — нет. Имя говорит за меня: половина к половине. Джэ Дэвис.

Но Джуничи Такаяма… полностью японское. Хотя глядя на него…

— У тебя была возможность увидеть какие-нибудь известные места или города? — задумчиво спрашивает Джуничи. — Замок Химэдзи пользуется популярностью. Кокоэн [Сад у подножия замка Химэдзи.] особенно очарователен осенью.

— Нет. — Отвечаю я, качая головой и сдерживая свое любопытство. Он здесь только для того, чтобы переспать со мной, укусить и уйти. Нет необходимости в этой болтовне.

— А как насчет других городов? Киото? Осака или Токио?

— Нет. — Я подхватываю палочками кусочек риса. — Был слишком занят.

— Какая жалость. Знаю, что я необъективен, но здесь есть на что посмотреть и чем заняться. На случай, если у тебя будет время, я отличный гид.

Серьезно? Кладу в рот последний кусочек лосося и смотрю на него. Я ем быстро — требование профессии. Да и все остальное делаю быстро — читаю, хожу, сплю. Все в моей жизни урезано, чтобы я был максимально продуктивен. Такие привычки сформировались на фоне стресса и тревоги в процессе обучения в медшколе, но я за это даже благодарен.

Настенные часы показывают 19:30, скоро пора ложиться спать. Я, пожалуй, приму душ еще раз после того, как мы закончим, чтобы не делать этого утром. Нам нужно приступать.

Он продолжает задавать вопросы и неспешно жевать. Я потягиваю пиво и отвечаю ему, ожидая, когда он закончит. Джуничи доедает, я встаю. Его взгляд следует за мной.

— Я знаю, что ранговые вампиры не переносят венерические заболевания, — говорю я, — но предпочитаю использовать презервативы. У меня есть несколько. Надеюсь, для тебя это не проблема?

Джуничи моргает, с его губсрывается короткий смешок. Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки:

— Прошу прощения?

Я снова смотрю на настенные часы. 19:52.

— Мне завтра рано вставать, так что будет лучше, если мы сделаем это сейчас.

Вампир прищуривается, его руки по-прежнему сложены на груди.

— Если мы сделаем это… в смысле?

— Черт. Я не возражаю, если ты меня укусишь, но мне говорили, что у меня не очень приятный вкус. Вот и все. Поскольку ты высокоуровневый, я, вероятно, покажусь тебе на вкус еще хуже.

Джуничи хмурится, опустив голову, и некоторое время молчит, явно о чем-то размышляя. Я собираюсь снова заговорить, но он поднимает глаза и опережает меня:

— Ты думаешь, я какое-то чудовище?

Я делая шаг назад, удивленно глядя на него.

— Что? Н-нет…

— Я всего лишь попросил тебя поужинать со мной, чтобы познакомиться поближе, как это обычно делают люди, встречая кого-то. Я пришел сюда не потому, что мне нужен благотворительный секс, и не для того, чтобы принудить тебя к каким-то необдуманным поступкам. Я пришел, потому что ты показался мне ярким и интригующим.

Он встает, но что-то внутри меня негодует, когда я делаю шаг вперед.

— Познакомиться поближе? Да ладно. Чего еще может желать ранговый вампир от человека, кроме как поиграть со мной, как с игрушкой? Тут нет долгосрочной перспективы. Я делаю тебе гребаное одолжение и перехожу к делу, приятель. Мне не нужны цветы и прочая ерунда.

Мой голос становится громче. Я не хочу кричать, но делаю это неосознанно в моменте. Он спокоен, будто сама невинность. Можно подумать, переспать со мной — последнее, о чем он думает, хотя я знаю, что это не так.

Джуничи делает шаг ко мне. Он выше меня по крайней мере на шесть дюймов [1 дюйм = 2,54 см.], и меня раздражает то, что приходится поднимать голову. Его чистый лавандово-кипарисовый аромат витает вокруг. Когда он сжимает мой подбородок кончиками пальцев, странный узел в моем животе вздрагивает и практически вспыхивает, заставляя мои глаза округлиться.

Я тяжело сглатываю, потому что никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Ощущение такое теплое, пульсирующее и устремляющееся вниз, к моему паху. Но я не хочу этого признавать. Прямо сейчас я должен быть возмущен, а не возбужден.

Джуничи смотрит мне в лицо своими бесстрастными черными глазами. Кажется, что он вот-вот поцелует меня. Если честно… Черт. Мне очень хочется, чтобы он это сделал, и я уже собираюсь облизнуть губы.

Но не делаю этого. А он меня не целует. Вместо этого его рот растягивается в циничной ухмылке.

— Мне не нужно от вас никаких одолжений, доктор Дэвис. Ровным счетом ничего.

Глава 3

Джэ

Я проспал, и поэтому опаздываю в больницу. Такого со мной никогда не случается. Это качество досталось мне от отца. В детстве он был непреклонен в трех вещах: быть пунктуальным, говорить по-корейски и научить меня готовить национальную еду. Ну, возможно, он был приверженцем только двух вещей? Поскольку последние два пункта бесспорно связаны между собой.

Сегодня у меня очень плотный график, и это прекрасно. А вот не очень прекрасно то, что после ухода Джуничи прошлой ночью я не мог уснуть. Тело горело. У меня все ныло, и мой член был безумно твердым. У меня никогда не было такой бессонной ночи. Даже с Сайрусом, а я годами сох по этому идиоту.

Я попытался подрочить, что определенно помогло, но потом я думал об этих темных глазах, красивых губах и длинных ногах… Через несколько минут я снова корчился в постели. Жалкое зрелище. Я повел себя так, будто делал Джуничи одолжение. А получается, он мог бы оказать его мне, если бы я не вел себя как кретин. Какой ужас. Словно я еду в метро, и тут в вагон набегает толпа людей, а я думаю только том, чтобы никто не сел рядом со мной, но в итоге все равно чувствую обиду, что этого и вправду никто не сделал.

На самом деле, неважно. Я, наверное, больше никогда его не увижу.

Я выхожу из лифта и вижу Сору, она уже на своем рабочем месте. Ее темно-карие глаза кажутся менее похожими на совиные, потому что она носит очки в яркой красной оправе.

Смущенно улыбаясь, я подхожу к стойке.

— Доброе утро. Прости, что опоздал. Тебе пришло сообщение?

Она скрещивает руки и прислоняется к стойке.

— Да, но это не похоже на тебя — опаздывать. Все в порядке? — В ее голосе звучит беспокойство. Это приятно. Честно говоря, в моей жизни не так много людей, которые беспокоятся о моем благополучии. Я уже давно самодостаточен. Выбора нет.

Пару недель назад Сора пригласила меня на ужин. Мысль о детях-вампирах всегда немного пугала меня, но ее близнецы на самом деле оказались довольно милыми. Забавно. Они обычные дети за исключением того, что пьют кровь. Слава богу, я не видел, как они это делают.

— Я плохо спал, — признаюсь я. — Они уже здесь?

— Да. Я закончила забор крови, и сейчас они сидят у тебя в кабинете. Я уже отправила пакеты вниз, чтобы сегодня вечером их послали в Италию. Помимо этого, мои дети спрашивают, когда ты снова придешь на ужин. Как насчет следующих выходных, в воскресенье? Так как завтра в больнице торжественный вечер с советом директоров. Не забудь.

— Не забуду — я уже почистил свой костюм. И следующее воскресенье звучит прекрасно. Спасибо, Сора.

Я поворачиваюсь и иду по коридору к своему кабинету. Королевская семья вампиров не должна ждать.

Поскольку воскресенье — мой единственный выходной, обычно после обеда я играю в сёги [Японская настольная логическая игра шахматного типа.] в местном храме со стариками. Ужин с семьей Соры — достойная уступка.

— Я жду паджон [Корейское блюдо. Разновидность блинов, в которых в качестве основного ингредиента используется зеленый лук.], — кричит она. — Раз уж ты похвастался рецептом своего отца.