При упоминании о книге Беверли удивленно подняла брови, а ее губы сложились в круглое О.

— Ну, это просто фантастика, — воскликнула Беверли. — Как я завидую вам. Но моих талантов хватает лишь на составление списка покупок и на риелторские бумаги. — Она широко улыбнулась — обнажив испачканный помадой зуб.

— О чем он? Ваш роман, — спросила Беверли.

— Он… ну-у… о молодой женщине, работающей в пресс-центре. Что-то вроде «Дьявол носит Prada».

— О, мне очень нравится этот фильм! — обрадовалась Беверли.

— Вообще-то я только начала писать. Посмотрим, что получится. — Элис заправила за ухо выбившуюся прядь, отчаянно мечтая сменить тему.

— Эли не любит делиться своими планами. — Нейт обнял ее за плечи и аккуратно прижал к себе. — Писатели должны оберегать свои секреты, правда, детка?

— О, конечно, — подтвердила Беверли, важно кивая. — Что ж, давайте поднимемся наверх?

— После вас, леди, — сказал Нейт и указал на лестницу.

— Значит, вы писательница… как здорово, Элис! Я люблю читать.

Нижняя ступенька заскрипела под тяжестью Беверли. Риелтор оглянулась и крепко схватилась за перила. Лестница была очень узкой, и им пришлось подниматься по ней цепочкой.

— Какие книги вы любите? — поинтересовалась Элис.

— Любые. Правда, абсолютно любые. Хотя больше всего мне нравятся детективы.

Детективы. Ух. Элис посмотрела на соседний дом через окно спальни, в которую они зашли. Он выглядел намного лучше того, что они вот-вот собирались приобрести.

— Что вы можете рассказать нам о предыдущих владельцах? — поинтересовалась Элис. Они перешли в большую спальню, где стояли две одноместные кровати, на которых, кажется, никто никогда и не спал. Края голого матраса выглядывали в некоторых местах из-под дешевого покрывала. Шкафы оказались пустыми. В туалете не было бумаги.

— Дом пустовал почти год, — пояснила Беверли.

— Год? — Это объясняло запущенную лужайку перед домом, потрескавшуюся краску на входной двери, слои пыли и неприятное, гнетущее чувство. Дом казался брошенным: будто кто-то ушел за молоком десять лет назад и не вернулся. — Почему же его только сейчас выставили на продажу?

Беверли закашляла.

— Хозяйка умерла, а домом и участком распоряжался ее адвокат. Очевидно, у нее не было семьи. — Беверли нахмурилась, но тут же оживилась. — Вот почему дом стоит так недорого. Сначала за него просили больше, но покупателей не нашлось. Так он и вернулся на рынок. Фантастика!

Даже Элис с ее нулевыми познаниями в ремонтных делах понимала, что этот дом стоит ровно столько и не на доллар больше, потому что в него придется вложить кучу денег. Вероятно, нужно менять проводку, да и сантехнику тоже, а если они решатся на значительную переделку, например снесут стену, то придется убирать асбест. Пожалуй, они заменят окна, когда позволит бюджет, чтобы уменьшить счет за электричество. И вообще, каждый квадратный дюйм требовал косметического ремонта.

— Есть ли еще что-нибудь, что нам нужно знать? — спросила Элис.

Нейт попрыгал на одной ноге, и пол заскрипел под ним.

— Полы хорошие, — заключил он и попрыгал еще. Элис посмотрела на твердую древесину под ногами. — Их когда-нибудь меняли?

— Кажется, меняли несколько лет назад, — сообщила Беверли. Она открыла папку и провела пальцем по листу бумаги. — Да, вот. Новые полы в 1985 году.

— Ретро! — воскликнул Нейт.

— Беверли, у вас есть еще какая-нибудь информация о доме? — спросила Элис, игнорируя восторг мужа. — Мне очень не хочется столкнуться с подводными камнями после заключения сделки.

Нейт широко улыбнулся и посмотрел на Беверли, уверенный, что других проблем нет. Дом ему нравился, он хотел его купить.

— Мне не стоит говорить об этом, но вы отличная пара, дом вам явно нравится… ну… бывшая хозяйка, она… — Беверли замолкла и, нахмурив брови, постучала ноготочками по папке. — Вероятно, она умерла… в этом доме. — Уголки ее губ сползли вниз; ей явно хотелось вернуться к разговору о винтажных обоях.

— О… В доме… Что случилось? — спросила Элис.

— Кажется, рак. — Она испуганно посмотрела на молодых супругов — теперь они передумают покупать дом.

Как раз это и требовалось Элис. Этот дом, да и сам Гринвилл не подходили ни ей, ни Нейту. Ей нужно было вернуться в Манхэттен — пускай даже последние месяцы город вызывал в ней гнетущие мысли.

— Понятно. — Элис потерла ладонь о ладонь, словно хотела согреть руки. — Интересно. — Ее тон подразумевал, что на самом деле она имела в виду «неприятно».

— Но ведь прошло уже довольно много времени, — объяснила Беверли, видя, как комиссионные улетают от нее через винтажное окно.

— Беверли, я бы не сказала, что один год — это «довольно много времени». — Элис хмуро посмотрела на риелтора, и та изменилась в лице еще больше.

— Ну, честно говоря, сейчас трудно найти какой-нибудь из старых домов без подобной истории.

Элис повернулась к Нейту и поежилась.

— Не знаю, милый, — сказала она, понизив голос. — Как-то все это жутковато.

— Правда? — спросил Нейт и перевел взгляд на Беверли. — Жутковато? Но ведь мы с тобой против предрассудков. К тому же Беверли объяснила, что это случилось год назад, так что все жившие здесь призраки наверняка перекочевали в места поинтереснее этого.

Беверли улыбнулась, муж ответил ей тем же, и Элис поняла, что момент упущен.

Нейт с надеждой посмотрел на жену. Он хотел купить этот дом.

Элис кивнула (еле заметно, но кивнула), и он повернулся к Беверли:

— Думаю, мы заинтересованы в покупке дома. Очень заинтересованы.

4

Нелли

19 июля 1955 года

Мясной хлеб с овсянкой

500 г рубленой мякоти (окорок, грудинка или бифштекс)

1 чашка очищенных овсяных хлопьев

1 небольшая луковица

1 чашка молока или воды

1 яйцо, слегка взбитое

1/2 чайной ложки перца

щепотка соли

Смешайте все ингредиенты, положите в смазанную жиром форму и запекайте в духовке 45 минут при 150 °C.

Банка концентрированного томатного супа станет приятной добавкой к мясному хлебу.

Нелли Мёрдок застегнула комбинезон — она надевала его исключительно для работы в саду, потому что ее муж Ричард хотел, чтобы она носила только юбки, — и взяла со стола красно-белую пачку сигарет Lucky Strike. Вставила тонкую в перламутровый мундштук, зажгла ее и села в одно из новых кресел — голубое, как безоблачное летнее небо. Она курила, листая свежий номер журнала Ladies’ Home Journal. Ричард пытался отучить ее от курения, уговаривал перейти на жевательную резинку (он получил в наследство от отца бизнес по изготовлению жвачки) или хотя бы на сигареты с фильтром, ведь они менее вредные. Но Нелли ненавидела чавканье — какая тут жвачка? И ей нравились Lucky Strike. Ей нравилось, что курение изменило ее голос, сделало его хрипловатым и более интересным, когда она пела. У Нелли был прекрасный голос, хотя, к ее огорчению, она могла использовать свой талант только в церкви, ванной или в саду, где она разговаривала с цветами. Сигаретные фильтры гарантировали избавить ее от воспаления в горле, она знала об этом со слов доктора и из рекламы в журналах, но не хотела этого.

Сняв с языка табачную крошку, Нелли остановила взгляд на колонке «Можно ли спасти брак?» и поспешила изучить несколько мнений, опубликованных в статье, — мужа, жены и психотерапевта. Муж, Гордон, устал от финансовых проблем и был раздражен тем, что жена без остановки тратила деньги на такие вещи, как дорогущий стейк, явно не подозревая о недовольстве любимого супруга. Жена, Дорис, считала, что муж игнорировал ее, почти не разговаривал, и она надеялась, что он обрадуется, если она приготовит ему этот стейк. Нелли поерзала на стуле, положила ногу на ногу и хорошенько затянулась, размышляя, какой совет она дала бы этой паре, промариновавшейся в браке с десяток лет. Во-первых, она бы посоветовала жене неделю ничего не готовить и посмотреть, что будет. Во-вторых, мужу она бы посоветовала поговорить с женой и не рассчитывать, что та читает его мысли.

А вот и совет психолога: Дорис пора понять, что ее дорогущие обеды лишь ухудшают стресс бедного, обеспокоенного Гордона, а значит, и ее; не стоит ожидать, что Гордон расскажет Дорис, что он чувствует… она должна сама это знать. Как и полагается хорошей жене.

Нелли — которая уже почти год была миссис Ричард Мёрдок — фыркнула, сочувствуя проблеме Дорис и Гордона, уверенная, что никогда не согласилась бы с таким советом. Она чувствовала себя счастливой с той самой минуты, когда в элитарном ночном клубе Ричард высмотрел ее среди множества девиц и заявил, что она станет его женой. Пускай он был не очень красивым по сравнению с мужьями ее подружек и не самым внимательным, но у него было свое обаяние. В тот вечер Ричард в буквальном смысле вывел ее из равновесия, подхватив на руки и потащив к своему столику, когда услышал, что сегодня ей исполнился двадцать один год. Он угостил ее дорогим шампанским и так осыпал комплиментами, что у нее закружилась голова. С тех пор прошло два года. Нелли обнаружила, что он не такой уж и безупречный (но разве есть на свете люди без изъянов?); и все же он обеспечил ей безбедное существование и обязательно будет заботливым отцом. Что еще жене нужно от мужа?