Каро Кинг
Семь чародеев
1
Мальчик, которого
никогда не было
Нин и без того никогда не любила среду, но эта преподнесла ей настоящий сюрприз. Сегодня она проснулась, для того чтобы увидеть, что за окном льет как из ведра, а ее младший брат исчез.
Первое, что поразило Нин, — это дождь, даже ливень. Поскольку прошлым вечером она забыла закрыть окно, тяжелые капли отскакивали от подоконника и попадали ей прямо в лицо. Да просто лились водопадом, что уж там! Это оказалось прекрасным поводом, для того чтобы проснуться.
Ойкнув от неожиданности, Нин села в кровати и с досадой уставилась в окно. Затем она присела на влажный подоконник и приготовилась к схватке с промокшей занавеской. Ей понадобилось немало времени, чтобы закрыть окно, за которым бушевала настоящая буря.
Нин отерла мокрое лицо рукавом пижамы и изучающе посмотрела на громады серых туч — это было единственное, что она смогла разглядеть сквозь струи, стекающие по стеклу.
— Прекрасно! — рассерженно пробормотала она. — Просто великолепно. Такой и должна была быть среда!
Нин посмотрела на большие резные часы и поняла, что до завтрака меньше получаса, так что лечь обратно в кровать и закутаться, как хотелось, не получится. И туг ее поджидал второй сюрприз: Нин хмуро посмотрела на подушку и прислушалась.
Тоби уже должен был встать. Он всегда вставал первым, даже если ему не надо было собираться в садик так же рано, как Нин. Каждое утро она слышала, как он шел в ванную, а затем возвращался обратно в комнату, чтобы успеть поиграть до завтрака.
Она еще раз посмотрела на часы и еще больше нахмурилась. Ошибки быть не может — Тоби должен был уже встать, но почему-то не встал. Нин вздохнула и попыталась еще раз прокрутить в голове все подробности вчерашнего Случая с Мешками в Подвале.
Прошлым вечером она нежилась на закатном солнышке и читала свою любимую книжку, когда в дверях оранжереи появился Гоби, как обычно держа под мышкой старую игрушечную обезьянку.
Ему понадобилось немало смелости, чтобы подойти и наклониться к подлокотнику ее кресла. Он знал, что Нин не любит, когда ее беспокоят, тем более по пустякам.
— Там в подвале что-то есть, — тихо сказал он.
Нин посмотрела па него поверх книги и со стоном выдохнула:
— Ну что опять?
— В подвале, — прошептал Тоби, — там какая-то жуть.
— Что-то жуткое, а не жуть. — назидательно заключила Нин, — «жуть» — детское слово, запомни уже. — Она не думала, будто там действительно что-то есть, однако брат был по-настоящему напуган, и Нин пришлось сделать вид, что она ему верит. С малышами так сложно, они путаются пустяков, выдумывают разные ужастики, а потом еще и тебя заставляют участвовать в своих придумках.
Тоби стоял и выжидательно смотрел на нее так, словно она решит его проблему немедленно, он не собирался откладывать осмотр подвала.
— Скажи потом маме. — Нин перевернула страницу. Она только что дошла до интересного момента, когда героиня находит путь в параллельный мир.
Тоби продолжал смотреть на нее умоляющими глазами. У него были светлые волосы и глаза такого глубокого сине-голубого цвета, что порой казались фиолетовыми. Пии же была обыкновенной шатенкой с обыкновенными голубыми глазами. Внезапно она почувствовала укол совести, ей стало неловко заставлять ждать малыша, но вставать с нагретого кресла и тащиться за ним в темный подвал тоже не хотелось.
— Слушай, я занята, понятно? Поговори об этом с мамой!
— Она ушла по магазинам.
Да, как же Нин могла забыть, — среда у мамы была днем шопинга. Нин закатила глаза:
— Нy скажи об этом бабушке. Или дедушке.
— Бабушка в саду, а дедушка… — Тоби замялся, — он спит.
Последнее означало, что беспокоить дедушку он слегка побаивается.
Нин положила кишу на стол и встала.
— Ну ладно! — в сер/щах сказала она. — Но хорошо бы, чтоб это было по-настоящему стоящее дело.
Дело стоящим не было. В подвале не оказалось ничего, кроме стола, заваленного пыльными инструментами, дедушкиной коллекции винных бутылок, нескольких пустых банок из-под краски и пары причудившихся в углу бесформенных мешков.
— Так, — раздраженно сказала Нин, — где же эта наша «жуть»? — Она явно сердилась на Гоби и не считала нужным это скрывать. В такие минуты бабушка называла ее «маленькой злючкой», а мама — «ворчушкой». Сама Нин, кстати, тоже не вполне понимала, почему ее настроение портилось все больше.
Гоби показал на мешки. Нин разочарованно вздохнула:
— Это всего лишь мешки, глупыш. Просто пустые, старые, грязные мешки.
Нин отметила, что не почувствовала ничего необычного, когда подошла к темному углу и хорошенько тряхнула пустые мешки, чтобы успокоить брата.
— Пойдем, ничего здесь нет, никакой «жути», — сказала она, — возвращайся наверх и перестань надоедать мне.
Нa этом все и закончилось.
Сейчас, лежа в кровати и глядя на дождь за окном. Нин снова вздохнула. Возможно, Тоби всю ночь снились кошмары. Или он вообще не мог заснуть из-за того, что боялся буку. Или еще что-нибудь. Почему-то она почувствовала себя виноватой из-за того Случая с Мешками в Подвале. Прекрасно. Просто замечательно, будь оно все неладно!
— Я должна была быть добрее, — громко простонала Нин, — я должна была выкинуть эти мешки, обойти весь подвал и показать ему, что он пуст, что бояться нечего.
Натянув зеленое платье, которое ей совсем не правилось, она отошла от кровати и, неслышно ступая босыми ногами, вышла в коридор. Комната Тоби находилась в самом конце, прямо за кладовкой, в которой они держали папины старые вещи. Нин открыла дверь так тихо, как могла. И застыла в недоумении.
В комнате было чисто. И не просто чисто, она словно стала голой.
Нин поразилась тому, что на полу больше не валялись игрушки и надеванные скомканные носки. В коробке с рисовальными принадлежностями отсутствовали огромные часы с пандой, блокнот для рисования с Винни Пухом и карандаши исчезли, пропали также все книжки с картинками. Все игрушки Тоби куда-то подевались! Затем Нин посмотрела на кровать. Она оказалась пуста. Более того, кровать выглядела так, словно пустовала всю ночь. Одеяло лежало поверх подушек, и на нем не было ни складочки. Нин нахмурилась: с одеяла исчезло изображение Спайдермена!
Нин обежала всю комнату, остановилась у шкафа и резко распахнула дверцы. Внутри, как она и ожидала, оказалась одежда. Однако теперь на вешалках висели старые дедушкины пиджаки, которых там не должно было быть.
Нин вздрогнула и почувствовала, как внутри все похолодело. Она глубоко вдохнула, выдохнула и огляделась, отчасти надеясь увидеть хихикающего от своего розыгрыша в углу Тоби. Но ничего этого не произошло.
Ничто не говорило и о том, как подобное могло случиться. Нин закрыла дверь шкафа и решила посмотреть внизу. Спускаться на первый этаж до завтрака девочка не любила. До того момента, как мама начинала поджаривать тосты, делать внизу было совершенно нечего. В это время там царили холод и темнота. Наполняясь ароматом тостов, первый этаж оживал: там становилось тепло, радостно и… очень приятно, а главное, не так страшно.
Сегодня, в среду, все оказалось не так, как обычно. Лена пока не встала, и раньше чем через двадцать минут это вряд ли могло произойти.
Нин стояла наверху лестницы и пристально вглядывалась в царившую внизу темноту. В гостиной Тоби явно быть не могло. Дверь комнаты, находившаяся всего в футе от нижних ступенек, была приоткрыта — за ней лежала такая же плотная темнота.
Нин нажала на выключатель, и коридор залило светом. Спускаясь по лестнице, она старалась смотреть в сторону кухни, чтобы ни в коем случае не смотреть вниз, под лестницу.
В возрасте Тоби Нин всегда казалось, что под лестницей, там, где висят пальто, кто-то прячется. Или мог бы прятаться. Даже при включенном свете пространство под лестницей оказывалось в тени. Обычно Нин об этом не задумывалась и не вспоминала свои детские страхи, но сегодня утром все ее чувства внезапно обострились. Девочка почему-то едва могла вспомнить, что происходило накануне, любые воспоминания вызывали приступ головной боли. Быстро сбежав по ступенькам, Нин вошла в кухню.
В неярком утреннем свете можно было различить лишь очертания кухонных шкафчиков, мирно расположившихся на столешнице тостера и чайника. Но Тоби нигде не было.
— Ты сегодня рано. — Лена вошла на кухню и включила свет.
От неожиданности Нин подпрыгнула и испуганно обернулась:
— Ах, это ты, мам, как ты меня напугала.
Лена покачала головой и провела рукой по спутанным волосам. Она еще не успела переодеться и была в пижаме и небрежно завязанном халате.
— Что-то я сегодня не очень хорошо спала, — со вздохом произнесла Лена, — а ты?
— Меня разбудил дождь. — честно ответила Нин, умолчав об остальном.
Лена направилась к рабочей столешнице.
— Ты не против, если я начну готовить завтрак?
Нe дожидаясь ответа, Лена наполнила и включила чайник, затем отрезала четыре куска хлеба и опустила их в тостер. Нин наблюдала, как мама открыла шкафчик, чтобы достать чайные пакетики. Еще вчера стоявшая там коробка любимых кукурузных хлопьев Тоби теперь тоже куда-то исчезла.