И тут ей на глаза попались ткани. Она вдруг вспомнила Леви на свадьбе. Он смотрел на нее не отрывая глаз, и вид у него был очень странный. Не сшить ли себе парочку новых платьев?

Минут через десять Никки выбралась из лавки с двумя отрезами на платье, ужасно довольная собой. Леви вышел из салуна напротив и остановился, щурясь от яркого солнца. Возбужденная Никки бросилась было к нему, чтобы поделиться своей радостью, но тут его окликнул чей-то незнакомый голос:

— Господи! Леви, это ты?

Леви обернулся и расплылся в улыбке. Навстречу ему устремилась женщина. Это была одна из самых красивых женщин, каких доводилось видеть Никки. Леви изо всех сил стиснул незнакомку в объятиях. Никки показалось, что мир рушится.

Даже через улицу было видно, что у этой женщины — густые каштановые волосы, уложенные в элегантную прическу. Никки была уверена, что эти глаза, что с такой любовью смотрят на Леви, — зеленые и что эта высокая изящная женщина — не кто иная, как та самая таинственная Стефани.

Парочка поболтала несколько минут, потом Леви наклонился и поцеловал женщину.

Никки чувствовала какую-то пустоту. Стефани снова обняла Леви, взяла его под руку, и они направились к отелю, за дверьми которого и скрылись.

Никки шагала по улице, не разбирая дороги и не обращая внимания на недоумевающие взгляды, которыми ее провожали. Наконец она забилась в какой-то укромный уголок, опустилась на землю и спрятала лицо в ладонях. Слава Богу, никто не услышал ее отчаянных рыданий и не поинтересовался, что это за мальчишка ревет позади конюшни.

30

Леви усмехнулся, завидев тонкую фигурку, сидящую на скамейке у дверей «Кариссы» и небрежно стругающую какую-то деревяшку. Любой посторонний принял бы Никки за ленивого мальчишку, удравшего от матери.

— Давно ли ты решила заняться резьбой по дереву? — спросил он.

Никки даже глаз не подняла.

— С тех пор, как ты решил прошляться весь день неизвестно где. Я уже устала ждать. — Она критически оглядела деревяшку и отшвырнула ее прочь. — Честно говоря, не понимаю, что Питер находит в этом занятии.

— Наверно, уметь надо, — хмыкнул Леви. — А не зайти ли нам вон в тот ресторан? Пообедаем как следует и заодно решим, что делать дальше.

— Делай что хочешь. Мне все равно, я еду домой.

Никки только теперь посмотрела на Леви, и тот был поражен: такие гнев, боль и страх увидел он в ее покрасневших глазах. Да она никак плакала!

— Боже мой! Никки, что случилось?

— Случилось? Ничего не случилось. Я просто хочу домой. Если ты решил остаться, тем лучше. Дорогу до Ноувуда я и одна найду. — Она сунула нож в чехол и встала. — Давай деньги, и я поеду.

— Никки…

Она протянула руку:

— Где деньги?

Ошарашенный внезапной переменой ее настроения, Леви полез в карман рубахи, достал кожаный мешочек и передал ей.

— Я просто подумал, что тебе было бы приятно пообедать в ресторане.

Он вытащил из заднего кармана пачку чеков и передал их Никки.

— Мы могли бы переночевать в одном из отелей, посмотреть пьесу в здешнем театре…

Он выгреб из кармашка для часов последние деньги.

— Нет у меня времени на всякие пустяки. Ты, может быть, забыл, что нам… то есть мне надо построить насос и осталось на это меньше двух недель.

Она запихнула деньги в мешочек, привязала его к поясу и спрятала в карман. Потом подошла к коновязи и отвязала Огневушку.

— Никки, какая муха тебя укусила?

Она и ухом не повела. Вскочила в седло и понеслась по улице, которая вела из города.

Леви совершенно ошалел от неожиданности, но все же тихо порадовался, что они уезжают. Теперь не придется знакомить Никки со Стефани и Коулом. Леви очень обрадовался, узнав, что они проводят в Саутпасс-сити свой медовый месяц. Он провел с ними полчаса, и ему было очень хорошо, но представлять брату Никки ему почему-то не хотелось. Что будет, если она узнает, что он вовсе не бездомный бродяга?

Теперь было похоже на то, что сохранить инкогнито — это еще не самое трудное, что ему предстоит. Видимо, на Никки опять нашла какая-то дурь. Но на этот раз Леви понятия не имел, что же он сделал не так. Ругаясь сквозь зубы, он затолкал в седельную сумку подарок для Никки, сел в седло и поскакал вслед за ней.

— Чего тебе? — спросила она, когда Леви поравнялся с нею.

— Я так понял, что мы едем домой.

— А я так поняла, что ты решил остаться в Саутпасс-сити, — с горечью сказала она.

— Только если ты хочешь.

— Не хочу.

— Я вижу. А неплохо было бы. Все равно ехать нам осталось не больше трех часов, так что мы немного потеряли бы.

— Лоувелл назначил крайний срок, теперь каждый час дорог.

— Сомневаюсь.

— Так возвращайся, я тебя не держу.

Никки хотела дать ему понять, что он ей ничем не обязан и может отправляться к своей Стефани. Она старалась говорить небрежно, но ее слова прозвучали вызывающе.

— Зачем мне возвращаться? К тому же нам действительно нужно построить насос, — напомнил ей Леви.

— Мы с Питером вдвоем управимся.

— Интересно, и как ты себе это представяешь? — Леви тяжело вздохнул. — Ты хоть знаешь, как его собирать?

— Ну, наверно… там есть какая-нибудь инструкция.

Леви с трудом удержался, чтобы не напомнить ей, что, даже если там и есть инструкция, все равно она ее не прочтет.

— Ну, это неважно. Я сказал, что построю его, и я его построю.

— Как хочешь, — пожала плечами Никки. Она была уверена, что Леви будет искать предлога вернуться в Саутпасс-сити, и хотела ему помочь. Теперь у нее в душе зашевелилась слабая-слабая надежда. А может, он все-таки не женится на Стефани?

Но она тут же безжалостно отвергла эту мысль. Она стараясь не думать о том, что могло произойти в отеле, но она своими глазами видела, как они целовались. Как она могла забыть, что Леви принадлежит другой?

Леви еще несколько раз попытался втянуть Никки в разговор, но безуспешно. Наконец он оставил ее, и они весь вечер ехали молча. К тому времени как они добрались до своей прежней стоянки у подножия горы, уже почти стемнело.

— Ну что, остановимся здесь? — Леви спешился рядом с их вчерашним костровищем. — Чья очередь готовить? — спросил он, надеясь, что Никки улыбнется.

Она только пожала плечами.

— Мне все равно.

И отошла в сторону. Она не заметила разочарования на лице Леви.

Все с тем же безразличием Никки занялась знакомым теперь делом — стала устраивать лагерь. Леви готовил ужин. Оба чувствовали контраст между вчерашним и сегодняшним вечером. Всего двадцать четыре часа тому назад все было совсем иначе. Оба чувствовали себя совершенно несчастными, но не знали, как поправить дело. Они поужинали бобами. За ужином почти не разговаривали. Потом они растянулись на своих спальниках по разные стороны от костра и попытались уснуть.

Оказавшись одна, в темноте, Никки больше не могла сдерживать тоску, и в горле у нее встал жесткий комок. Всю дорогу она раздумывала, почему Леви все-таки не остался со Стефани. И в какой-то момент Никки поняла: он просто не может содержать жену. Ведь он получает всего сорок долларов в месяц. Никки была уверена, что он остался с ней исключительно из чувства долга. Как только Леви построит этот насос, он уйдет искать более прибыльную работу, чтобы жениться на Стефани.

Она все время думала о Леви. Иногда она вспоминала те краткие минуты, когда он ласкал ее, но чаще — все то хорошее, что он сделал для нее. Вот и сейчас он покидает любимую женщину, чтобы помочь ей, Никки.

Да, такая преданность не должна остаться без награды. Когда Леви построит этот насос, Никки щедро одарит его на прощание. Она даст ему много денег, и пусть женится на своей Стефани, если хочет. Однако это благородное решение ничуть не утешило Никки. Наоборот, она внезапно расплакалась и никак не могла остановиться.

А Леви слушал, как она плачет, и скрипел зубами от боли и бессилия. Ему ужасно хотелось обнять ее, утешить, успокоить — но он знал, что Никки не примет утешений. Хуже всего было то, что Леви точно знал: плачет она из-за него. Он только-только начал преодолевать недоверие Никки — и вот она снова отгородилась от него. Черт бы побрал эту Саманту Чендлер — какие шрамы оставила она в душе дочери!

Домой они добрались в рекордный срок. Никки мчалась, не щадя ни лошадей, ни Леви, ни себя. Они почти не разговаривали — лишь изредка перебрасывались фразами. Единственный светлый момент был, когда на второй стоянке Никки достала сардины.

— Я тут купила к ужину кое-чего получше бобов, — сказала она, торжественно выкладывая консервы. — Продавец в лавке сказал, что это вкусно.

— Сардины! — обрадовался Леви. — Сто лет не пробовал… — Но тут Никки открыла банку, и лицо у нее вытянулось, при виде маслянистого содержимого.

Леви замолчал и ухмыльнулся.

— Ф-фу! — она принюхалась и сморщила нос. — Ты хочешь сказать, что это можно есть?

Леви рассмеялся, видя ее неприкрытое разочарование, и взял у нее банку.

— Еще как можно! Это действительно вкусно.

Никки недоверчиво смотрела, как Леви достал из банки кусочек рыбы, положил на крекер, накрыл другим и съел с большим аппетитом.

Он сделал другой бутерброд и отдал его Никки.

— На, попробуй.

Никки с подозрением поглядела на Леви, потом на-бутерброд. Когда Леви съел второй, она боязливо откусила кусочек. Вкус был совершенно ни на что не похож. Не то чтобы противный, но особенно приятным тоже не назовешь.

— Да, видно, здесь нужна привычка, — усмехнулся Леви.

— Похоже на то, — Никки откусила еще. — Провалиться мне на месте, если тот продавец об этом не знал. Небось решил посмеяться над юнцом, у которого еще молоко на губах не обсохло, — уголки ее губ приподнялись. — А знаешь, они очень даже ничего. Мне даже кажется, что они мне понравятся. — Она сунула в рот остаток бутерброда и зажмурилась, словно стараясь распробовать. — М-м, великолепно!

Леви снова усмехнулся.

— Да, ты себя обмануть не дашь!

Никки открыла глаза и лукаво улыбнулась.

— Уж постараюсь!

Она протянула руку за новой порцией и вдруг вспомнила Стефани в объятиях Леви. «Уж постараюсь…» — повторила она про себя, и улыбка исчезла с ее губ.

Леви увидел, как растаяла радость на лице Никки, и сердце у него упало. Никки снова спряталась в свою раковину.

Наутро Никки подняла Леви задолго до рассвета, и они тотчас двинулись в путь. Домой они добрались, когда Питер, Лиана и Эмили сидели за обедом. Радостно приветствуя, Никки раздавала подарки. В первый раз с тех пор, как они оставили Саутпасс-сити, Леви увидел ее веселой, но и теперь на ее лице лежала какая-то тень.

Пообедав, Никки вскочила из-за стола.

— Питер, поехали за насосом!

— А можно мне с вами? — спросила Лиана. — Мне кое-что нужно в городе.

— Конечно, можно! С тобой веселей будет, верно, Питер?

Леви отодвинулся от стола и встал.

— Я тоже поеду.

— Нет! — воскликнула Никки. — Ты… это… приготовь тут все, чтобы можно было начать сразу, когда мы с Питером вернемся. Мы будем где-то через час, — бросила Никки и выбежала на улицу.

Леви понуро опустился на стул и тяжело вздохнул.

— Что происходит? — спросила Эмили, глядя на него поверх своей чашки.

— Черт, да кабы я знал!

— Что-нибудь случилось по дороге?

— Пока туда ехали, все было отлично. — Леви потер лоб. — Прямо-таки превосходно. Смеялась, шутила, дурачилась — никогда не видел ее такой веселой. В городе мы разошлись, чтобы поменять золото на деньги. Через несколько часов встречаемся, смотрю — а она вроде как ревела. Я сперва подумал, может, какой старатель догадался, что она не мальчишка, да и прицепился. Потом вижу — нет, не в этом дело. Это она из-за меня.

— Почему вы так думаете?

— Ну, во-первых, она пыталась оставить меня в Саутпасс-сити. Потом, когда мы тронулись в обратный путь, она со мной вообще не разговаривала, даже спорить не хотела. А ночью плакала.

— Это еще не значит, что она плакала из-за вас.

— Да ведь так всегда бывает. Как только окажемся рядом, поначалу все нормально, а потом она вспоминает, что я мужчина, и тут же прячется в свою скорлупу.

Эмили снова вспомнила пятна крови, которые она обнаружила на простыне Леви в ту ночь, когда он заболел. Но не могла же она задать ему столь деликатный вопрос! Леви мрачно созерцал свою чашку.

— Вы ее любите? — спросила Эмили.

Леви поднял глаза, помолчал и кивнул.

— Да. Я люблю ее, хотя, Бог свидетель, изо всех сил старался избежать этого.

— Зачем же надо было этого избегать?

— Ну, для начала, между нами двенадцать лет разницы.

— Вздор! — Эмили махнула рукой. — Я знаю множество вполне счастливых семей, где разница между супругами куда больше.

— Потом, я терпеть не могу земледелия.

— Да, это, конечно, важная причина!

— Важная, — кивнул Леви невесело усмехнувшись. — Но если бы дело было только в этом! Единственное, в чем мы сходимся, так это в любви к лошадям. А в остальном — как встретимся, так искры летят. — Он устало покачал головой. — Понимаете, живешь, как на бочке с динамитом. Не знаешь, когда взорвется.

Эмили улыбнулась.

— Когда от двух людей, которые любят друг друга, летят искры, это не так уж плохо.

— Я знаю. Но, по-моему, я не создан для таких отношений.

— Так почему же вы не уедете?

— Я обещал Сайресу, что не уеду до тех пор, пока Никки и Питеру хоть что-то угрожает, — Леви встал и подошел к окну. — И потом, знаете, уехать — это… выше моих сил, — тихо добавил он, глядя в сад.

— Вы хотите жениться на ней?

— Не знаю. В конце концов, это и не важно. Для нее я всегда буду не более чем другом.

— Не знаю, не знаю. Возможно, она отталкивает вас потому, что боится чувств, которые вы в ней пробуждаете. Особенно если она влюбилась в вас. Ведь Никки все еще боится любви. Она страшится пойти по стопам своей матери.

Леви невесело рассмеялся.

— Вот уж это ей не грозит!

— Я знаю, — Эмили покачала головой. — Но каждый раз, как Никки смотрится в зеркало, она видит Саманту. Они похожи как две капли воды — но только внешне. Что же до души — мне не случалось видеть большего несходства между матерью и дочерью. Но Никки нужно время, чтобы понять это.

— А что будет, когда она наконец поймет?

— Ах, если бы я знала! — вздохнула Эмили. — Если бы я знала…

31

— Все-таки не понимаю, почему вы копаете именно здесь, — сказала Никки, стоя у подножия почти законченной деревянной башенки и глядя на трубу, торчащую из земли. — Источник-то вон где, в сотне футов отсюда.

Леви слез с башенки и взял у Никки ковш с водой.

— Десятый раз тебе говорю: мы вырыли колодец в этом месте, потому что здесь вода ближе всего к поверхности.

— Если верить волшебной палочке, — хмыкнула Никки.

— Какая разница? Спроси у Питера, за сколько времени мыдобрались до воды.

Питер поднял три пальца, потом обвел пальцем небосвод.

— Ну и что, что три дня? Может, если бы вы рыли прямо над источником, так управились бы еще быстрее.

«Я сперва тоже так думал, когда он принялся расхаживать тут с ивовой рогулькой, — ответил Питер, — а потом он показал мне, как искать воду, и я тоже почувствовал».

— Все равно, не верю я в эти бабкины сказки.

И Никки зашагала к повозке, возле которой Лиана с Эмили раскладывали обед.

Питер подмигнул Леви. «Хорошо, что Никки злилась на тебя, когда мы рыли колодец. А не то бы до сих пор копали вон там», — он указал на вершину холма.

— Да, похоже на то, — усмехнулся Леви.

В глазах у Питера запрыгали бесенята. «Может, попробовать разозлить ее, когда пора будет чистить хлев? Вдруг она и со мной перестанет разговаривать?» Леви фыркнул.

— Боюсь, если нарочно захочешь, не сработает. Женщины — они такие.

Он посмотрел на верхушку ветряка, где ещё нужно было построить платформу, на которой будет стоять сам механизм. Последний срок — завтра. Шансов успеть практически нет.

— Ну что, пошли поедим, да надо заканчивать это дело.

Они торопливо поели, как всегда в эту неделю, и снова взялись за работу. Питер задержался, только чтобы поцеловать Лиану, хотя раздраженной Никки показалось, что целовал он ее чересчур долго. Но тут она отвернулась, стыдясь подобных мыслей. Они ведь всего две недели как поженились, а Питер работает по пятнадцать часов в день.

В этот момент ее окликнул Леви:

— Сколько времени понадобится, чтобы собрать механизм?

— Не знаю, — обернулась к нему Никки. — Самое большее — несколько часов. А может, и меньше. Рама совсем готова, осталось сделать еще десять крыльев.

Леви кивнул и принялся расстегивать рубаху.

— Хорошо. А мы за это время как раз все приготовим. Если не успеем поднять его сегодня, сделаем это завтра с утра и закончим к вечеру.

И он сел, чтобы снять сапоги и носки. Никки уставилась на его голую грудь.

— Ты… — она прокашлялась, — ты что делаешь?

Леви встал и стянул с себя рубаху. — В этой башне тридцать два фута высоты, и я хочу, чтобы на мне не было ничего лишнего. Не дай Бог, зацепишься, или… — Тут он заметил, как изумлена и возмущена Никки, и покраснел до ушей, смущенно потирая голую грудь. — Ты знаешь, я так привык, когда работал на корабле. Но если тебе неудобно…

— Да мне-то какое дело? — опомнилась она. — По мне, хоть нагишом работай.

Леви пожал плечами и полез наверх.

В его мускулах, перекатывающихся под загорелой кожей, было нечто такое, что Никки глаз не могла отвести. До она особо и не старалась. Она проводила его взглядом до самой вершины башни. Потом Никки заметила, что рядом стоит Лиана и терпеливо ждет.

— А, наконец-то ты здесь! — сказала она, словно только и ждала Лиану.

— Я стою здесь с тех пор, как Леви стал снимать сапоги, — лукаво заметила Лиана. — Просто ты слишком внимательно смотрела на него, вот меня и не заметила.

— Я просто удивилась, вот и все, — побагровела Никки. — Какая мне разница, что он делает! Пошли работать.

Лиана изо всех сил старалась не улыбнуться, и ей это удалось.

— Конечно, идем.

Время летело, а работа, казалось, еле двигалась, даже когда к ним присоединилась Эмили.

Может быть, Никки слишком часто поглядывала на вершину башенки, где работали мужчины, но, кажется, никто этого не заметил.

Когда женщины установили предпоследнее крыло, заросли полыни уже отбрасывали длинные вечерние тени. Леви с Питером как раз забивали последние гвозди в платформу, расположенную футов на шесть ниже вершины башни. Никто не заметил всадницу, примчавшуюся с запада, пока не раздался звонкий голосок:

— Эге-гей, Никки!

Все три женщины, как одна, обернулись и увидели Аманду Лоувелл, машущую им из-за изгороди.

— Какого черта ей надо? — с подозрением спросила Никки.

— Думаешь, ее прислал отец? — спросила Лиана.

— Может быть. — Никки встала и отряхнула брюки. — Пойду-ка узнаю.

Через несколько минут она была у изгороди. Аманда уже жадно глазела на верхушку башни.

Никки нахмурилась. Она не глядя знала, что привлекло внимание соседки.

— Аманда, закрой рот, — сердито сказала она. — Ворона залетит,

— Что? — Аманда моргнула и уставилась на Никки невидящим взглядом. — Я… э-э…я просто…

Ее нежные щечки залила краска. Аманда слегка тряхнула головой, словно затем, чтобы привести мозги в порядок.

— Да. Я приехала посмотреть, как у вас дела, и предупредить вас.