В военной академии вместе с ним учились и люди, и драконы. От первых скрыть свою тайну было проще всего — крылатые всегда соблюдают дистанцию в общении с другими народностями, а люди почти ничего не знают о жизни крылатых и не разбираются в их традициях. Студенты-драконы, конечно, представляли собой куда более серьезную проблему, но Алекс понимал, как можно выкрутиться, когда еще только обдумывал поступление. Все сокурсники были младше него на год или два. Они учились в академии не после школы, а вместо выпускного класса школы — во многих семьях принято считать, что изучение военного дела дисциплинирует молодежь. Юные драконы с нетерпением ждали первых балов и возможности познакомиться с девушками. Алекс делал вид, что тоже ждет, и никому не называл свой настоящий возраст. Благородным лордам принято верить на слово, не правда ли? О постыдном отсутствии огня у него, уже два года как взрослого дракона, никто так и не узнал.

Окончив учебу, он не стал слушать возражения отца и уехал служить на границу — в Мериньон, самую дальнюю, населенную исключительно людьми, провинцию Латер-Леста. Драконов нередко отправляли руководить пограничными гарнизонами, чтобы усилить обороноспособность — и Алекс тут же воспользовался предложением. Жизнь среди людей, в безопасном для него человеческом мире, позволяла не бояться, что рано или поздно кто-нибудь спросит: «А где же твоя супруга? Получается, ты не огнедышащий?».

Оглядываясь сейчас назад, Алекс мог сказать с полной уверенностью: он сделал всё от него зависящее, чтобы скрыть свою ужасную тайну. А еще он, разумеется, никогда не прекращал поисков. Время от времени — да что там, даже часто! — он оставлял гарнизон на подполковника Торкеса и выезжал за пределы Мериньона. Все эти годы он продолжал надеяться, что рано или поздно встретит ее, свою единственную — ту, что зажжет огонь в его душе.

Он объехал все земли драконов, побывал во всех провинциях и, кажется, почти во всех городах, но чудесной встречи так и не произошло.

— Кстати, не думал о фиктивном браке? Или еще можно объявить, что ты вдовец, — ляпнул вдруг неугомонный младший брат. — Ну, когда в запасе всего четыре дня…

— Габриэль, ты идиот?

— Я просто хочу помочь и предлагаю варианты.

— Какие еще варианты! Если я сейчас начну выдавать себя за вдовца или постороннюю девицу назову женой, и все поверят, что это моя пара, то… Что ты мне прикажешь делать, когда я и в самом деле встречу свою пару? Как я смогу жениться на ней?

— А если не встретишь? Ну, серьезно… если ты никогда ее не встретишь? Может, лучше хоть так…

Алекс стиснул зубы и пришпорил коня, не считая нужным отвечать на глупые вопросы.

Не признаваться же теперь Габриэлю, что это был главный его кошмар. То ужасное, о чем он не хотел говорить вслух, не хотел даже думать.

Если он никогда не встретит истинную пару, если никогда… Значит, так и останется на всю жизнь неполноценным.

***

Изольда Орвин не спала всю ночь, металась по дому всё утро, а за завтраком не смогла проглотить ни кусочка. Наконец, не выдержав, после полудня приказала подать карету и отправилась в деревню Огнёвку — когда-то давно приходилось слышать, что в той деревне живет фея Виолетт.

Люди говорили, что, в отличие от феи Розанны, которая принципиально не выполняла никаких просьб, Виолетт могла сделать почти всё, о чем ни попросишь. Но только при условии, что заказчик готов хорошо платить. Изольда была готова, поэтому взяла с собой большой кошель, набитый золотыми монетами. Папочка, к счастью, оставил ей богатое наследство — оплатить услуги феи денег точно хватит.

Изольда Орвин намеревалась добиться своего.

Вчера вечером случилось страшное — то, чего она всегда боялась. Ее любимый муж, свет очей ее, Николас, ушел из дома, бросив на прощание лишь фразу: «Ты получишь документы о разводе через поверенного». Николас ушел вслед за этой гувернанткой, за проклятой рыжей Вальенте. Изольда хватала мужа за руки и умоляла не уходить, но Николас остался равнодушен к слезам и мольбам. Она была готова разбить о его голову вторую вазу или прострелить ему ноги из папочкиного ружья — что угодно, лишь бы остался, — но вазу Николас у нее отобрал, к тому же, ощупав шишку на затылке, пообещал придушить, если она еще раз что-то подобное выкинет, а до ружья она даже не успела добраться.

Муж заявил вчера, что никогда ее не любил. От его слов Изольде не стало больнее — она и так это знала. Несколько лет назад, совсем маленькая еще, она в слезах прибежала к отцу, потому что соседский малолетний кретин назвал ее дурнушкой и смеялся, что замуж она никогда не выйдет. Папочка тогда очень хотел оторвать малолетнему кретину уши. А ей пообещал: «Запомни, милая, какая-нибудь бесприданница, будь она хоть первой красоткой Латер-Леста, постареет и умрет в одиночестве. А вот ты обязательно выйдешь замуж. Не волнуйся об этом. Я заплачу».

Николас женился не на ней, а на деньгах, Изольда всё прекрасно понимала. Тем не менее, он мог похвастаться благородным происхождением, хорошо к ней относился, был красив и галантен, а сама она любила его — то есть, сложившаяся ситуация всех устраивала. Изольда даже и не мечтала, чтобы он полюбил ее в ответ. Это не имело значения. Мечтала она только об одном: чтобы Николас оставался рядом. И так и было — пока в их дом не пришла рыжая дрянь.

Еще после завтрака, который слуги унесли почти нетронутым, Изольда приняла решение: она расшибется в лепешку, из кожи вылезет, пойдет на любые жертвы, но мужа вернет домой. Конечно, чуть-чуть накажет: на годик-другой лишит карманных денег. Потом, наверное, сжалится. А проклятой разлучнице — страшно отомстит.

Терять-то Изольде было уже нечего.

Добираться до Огнёвки пришлось несколько часов, но всё когда-нибудь кончается, даже дорога. Местные жители объяснили, как найти дом феи Виолетт. Оказалось, домишко у нее маленький совсем, деревенский. Под забором цвели примитивные фиалки.

Изольда подумала, что фея может хоть в землянке жить, лишь бы помогла. Она постучала в ворота, и почти сразу створки распахнулись. Перед ней стояла высокая черноволосая женщина лет сорока на вид, одетая в самое простое деревенское платье.

— Здравствуйте, госпожа фея, — сказала Изольда. — Мне нужна ваша помощь.

— Неужто и ты из-за этой рыжей девчонки приехала? — фыркнула фея.

— Кто еще приезжал? — похолодев, спросила Изольда.

— Два ее почитателя тут утром были, а ты третья. — Виолетт снова фыркнула. — Хотя, как я вижу, ты и не почитатель вовсе. Что ж, это не мое дело. Если деньги есть, заходи.

Внутреннее убранство дома оказалось под стать внешнему, только еще фиолетовое всё: занавесочки, половички, букетики лаванды, сохнущие под потолком. Изольда поморщилась. Зря, конечно, фея поселилась в таком убогом месте. Денег у нее, наверное, куры не клюют — могла бы жить в самом богатом доме в каком-нибудь большом городе, а то и вовсе в столице.

— Люблю деревню, тихо здесь, спокойно, — сказала фея, будто подслушала ее мысли. — А в городе суета, невозможно работать. Ты явилась ко мне зачем?

— Можете рассказать, кто приезжал к вам? — вопросом на вопрос ответила Изольда. — Такой высокий, красивый, волосы светлые… был?

— Я не рассказываю о тех, кто щедро оплатил услуги. — Виолетт покачала головой.

Изольда порылась в сумочке, вытащила толстый кошель, отсчитала двадцать монет и высыпала на стол.

— А если так?

Фея улыбнулась, подгребла к себе монеты и ловко сбросила их в карман передника.

— Если так, то был, — согласилась она. — Муженек твой неверный?

— Николас не виноват, — прошептала Изольда, и слезы сами собой полились из глаз, хоть она и обещала себе держаться. — Его… околдовали. Это всё рыжая… — Наконец, собравшись с силами, добавила уже твердо: — Чего он хотел?

— Найти девицу. — Фея пожала плечами. — Не только он. Другой парень — шатен, такой кучерявый — просил о том же. Сначала шатен приехал, и у него была с собой карта Латер-Леста. Я карту зачаровала, чтобы по ней девицу отыскать. Позже и блондин твой нарисовался. Деньгами не обидел. Тоже уехал от меня с зачарованной картой. А что, и тебе такая нужна?

— Мне нужно, чтобы эта девка… сдохла! — Голос Изольды сорвался на крик.

— Я не убиваю, — холодно ответила Виолетт. — У нас, фей, свои законы. Это запрещено. Уходи, помочь я тебе не смогу.

— Погодите! — воскликнула Изольда, молитвенно складывая руки. — О госпожа фея, умоляю вас, не торопитесь, подумайте! Я очень хорошо заплачу! Вам ведь нет нужды насылать на нее смертельное проклятие или что-то в этом роде… Просто пусть рыжая попадет в опасность! В беду, в ловушку! Вы будете ни при чем! Если паршивка выкрутится, значит, выкрутится. А погибнет… — Изольда ухмыльнулась: — Ну, кто ж ей виноват.

Фея долго молчала, глядя в окно, о чем-то напряженно размышляя.

— Сто золотых, — наконец проговорила она.

— Согласна, — не моргнув глазом ответила Изольда.

— Я бы не стала тебе помогать, — добавила Виолетт. — Но девчонка вместо благодарности за помощь меня подло обворовала. Значит, я имею право наказать ее. Даже старшая фея не найдет, что возразить на это, и расценит мои действия как справедливую и законную месть.