— Ты проявляешь слишком много самостоятельности, — недовольно проговорил он. — Прежде чем что-то сделать или куда-то пойти, неплохо бы посоветоваться.

— С тобой посоветоваться?

— Конечно, со мной. Мы теперь команда и решения должны принимать вместе.

— Нет, — ответила Леона, испытывая некоторую гордость даже, потому что сумела ответить этому наглецу совершенно спокойным голосом. А могла бы наорать! И бросить в него камень!

— Когда, интересно, до тебя дойдет простая истина? — рассердился он. — Мы оба заинтересованы как можно скорее попасть в столицу и избавить тебя от дара! Неужели ты не понимаешь, что я…

— Кто там? — раздался за воротами зычный бас.

— Мы мирные путники, — затянул свою песню Алекс. — Пострадали от грабителей, умираем с голоду, ищем ночлег. Прошу, примите…

— ПОШЛИ ВОН!

Леона вздрогнула. Алекс закатил глаза.

— Скотина, — фыркнул Рослик.

Впрочем, вариантов не было, кроме как пойти дальше. Через несколько шагов Алекс догнал ее.

— Нам надо держаться вместе, — заявил он. — Разве это сложно понять? Мы одна команда.

Она поджала губы и постучала в тяжелую створку ворот очередного двора.

— Кто еще? — послышался высокий женский голос.

— Мирные путники, — начал объяснять Алекс. — Пострадали от грабителей, умираем с голоду…

— Нет, никого в дом не пущу! Шляются тут всякие! Уходите!

— Стерва, — фыркнул гном.

За следующие десять-пятнадцать минут выяснилось, что Рослик знает просто уйму ругательств.

— Свинья, — сказал он обладателю пронзительного молодого голоса.

— Хрыч, — сказал он обладателю дрожащего старческого голоса.

— Зараза, — сказал он обладателю простуженного гнусавого голоса.

В итоге Рослик выявил изъяны, пороки и дурные наклонности в каждом из местных жителей, поскольку никто не пожелал пустить в свой дом постояльцев:

— Подонок.

— Тварь.

— Сволочь.

— Проходимец.

— Дрянь.

— Ублюдок.

— Мерзавец.

— Гадина.

— Старая калоша.

— Сопляк.

Когда все дома в деревне кончились, а ночлег найти так и не удалось, Леона с растерянностью посмотрела на Алекса. Обидно было это признавать, однако она понятия не имела, что делать дальше.

— Переночевать можно и в стоге сена, — сказал он.

— Волки, — возразила она.

— Да, здесь могут быть волки, — согласился Алекс. — Но все-таки это не самая большая проблема. В первую очередь нам нужна еда.

— Почему еда в первую очередь? — удивилась Леона; шанс быть съеденной пугал ее куда больше, чем собственный голод.

— По кочану, — пискнул Рослик. — Дракон сказал кушать, значит, кушать.

— Потому что мне надо восстановить силы. — Алекс нахмурился. — Сейчас я даже истинный облик принять не могу. Пойдем, попробуем уговорить того деда.

* * *

— Кстати, что у нас с деньгами? — спросил он, постучав в ворота первого двора.

— У нас? — переспросила Леона.

— Я устал повторять! — прорычал он. — Мы теперь одна команда! У нас общие цели!

— Деньги тоже общие? Хотя… неважно. Денег нет.

— Совсем нет? — Алекс вздохнул.

— У меня осталось три медных монетки. — Леона тоже вздохнула.

— Кто там еще? — послышался из-за ворот голос всё того же старика.

— Дед, это мы! — крикнул Алекс. — Будь человеком, пусти на одну ночь!

Правая створка ворот со скрипом отворилась, и старик с белоснежными волосами высунул голову наружу.

— А, путники, — хмыкнул он. — Деньги нашли?

— Ну… немного, — смутилась Леона. — Три медных монетки.

— Кто она тебе? — Седовласый старик перевел взгляд на Алекса.

— Сестра, — не моргнув глазом соврал дракон; Рослик у него на плече поперхнулся и закашлялся, а Леона еле сдержалась, чтобы не покатиться со смеху. — Да-да, моя любимая младшая сестренка, — продолжал сочинять дракон. — Ну что, дед, ты нас пустишь?

— Говоришь, сестра? — Старик хитро прищурился. — Ладно, не мое дело, сестра так сестра. А без денег не пущу.

— Так мы же заплатим… — пробормотала Леона.

— Медяшки свои оставьте себе. — Он покачал головой из стороны в сторону. — Если я вас и пущу, то не меньше чем за полновесную золотую монету.

Старик подмигнул им, захлопнул створку ворот и с грохотом задвинул засов.

— Крохобор проклятый, — фыркнул Рослик. — Скупердяй. Жадюга! За ничтожную золотую монетку удавится.

— Ох, золотая монета… — Леона покачала головой. — Где ж мы ее возьмем?

— Вот именно! — поддакнул Рослик. — Чего захотел! Откуда у нас золото?

— Это просто невозможно, — вздохнула Леона.

— Да! Невозможно! Нет у нас золотых монеток, и не было никогда! Ишь!

— Мелкий… — сказал вдруг Алекс и поднес раскрытую ладонь к своему плечу, предлагая Рослику на нее перебраться.

Гном насупился.

— Ну?

— Иди сюда, Мелкий.

— Мелкий, Мелкий! Чуть что, так сразу Мелкий!

— Рослик, давай поговорим.

— Не буду с тобой разговаривать.

— Рослик, я жду.

Леона переводила озадаченный взгляд с одного на другого. Что за игру они затеяли? Гном, который всем своим видом выражал недовольство, все-таки перепрыгнул через пару мгновений на предложенную ему руку. Алекс выставил ладонь перед собой.

— Я всё верну, — сказал он и посмотрел на своего собеседника очень серьезно.

— Нет. — Рослик отвернулся.

— Мелкий, надо. Сам знаешь, что надо.

— Не знаю. Нет.

— Я дам тебе вместо одной монеты две. Сразу, как только доберемся до столицы.

— Нет.

— Три за одну.

— Нет! Нет! Проси у Леоны! Она носит золотую цепочку на шее, а еще медальон!

— Эй, Рослик! — возмутилась Леона. — Цепочка и медальон — всё, что у меня осталось на память о родителях!

— Мелкий, нельзя лишать Леону таких важных для нее вещей. Пять за одну.

— Нет! Нет! Нет! Для меня тоже эта монетка — очень важная вещь! Не-е-ет!

— Десять?

— Нет! Моя монетка, моя! Ты подарил! Не имеешь права отбирать!

— Хорошо, Мелкий. Сколько?

Рослик молчал пару минут, только загибал пальцы и беззвучно шевелил губами, как будто что-то подсчитывал. Наконец повернул голову и посмотрел на дракона.

— Если я соглашусь, ты пообещаешь больше никогда не называть меня Осликом, — буркнул он.

— Обещаю. — Алекс улыбнулся.

— А еще ты поможешь Леоне отвезти меня в родной лес!

— Договорились, в родной лес. Ну, сколько?

— Одиннадцать за одну, — отчеканил Рослик. — И ни монеткой меньше.

— По рукам! — Алекс согнул указательный палец, и гном с размаху хлопнул по нему ладонью.

— Ничего не поняла, — сказала Леона.

— Всё отлично! — ответил Алекс. — Будет нам и ужин, и ночлег. Мелкий, не тяни, я есть хочу.

— Не торопи меня! — захныкал Рослик.

На лице его отразилась мировая скорбь. Он вытер рукавом слезы, сунул руку в правый карман и долго пытался в нем что-то нащупать. Наконец вытащил руку, встал на колени и положил что-то крошечное Алексу на ладонь. А потом наклонился и подул на загадочную блестящую крупинку. Леона не поверила собственным глазам: в центре ладони теперь лежала монета. Золотая монета!

— Мелкий, ты молодец! — похвалил его Алекс. — Вот увидишь, тебе воздастся.

— Но… как это… — пробормотала Леона, совершенно потрясенная.

Правда, дракон уже не слушал ее — он стучал в створку ворот.

— А, путники, — хмыкнул знакомый старик. — Значит, нашли золотой? Ну, надо просто хорошо поискать. Может, у вас еще есть?

— Нет! Больше нет! — страшным голосом прокричал Рослик.

— Ладно, на нет и суда нет. Заходите. Пущу вас спать на сеновал.

— И еды нам, дед, — сказал Алекс. — Много еды.

* * *

Сеновал, как это чаще всего и бывает, размещался над коровником, на чердаке. Леона забралась туда по приставной лестнице, а следом забрался Алекс. Старик дал им с собой одно на двоих одеяло и блюдо с нарезанным крупными ломтями хлебом, а еще кувшин с молоком и кружку, тоже одну на двоих.

Леона с Алексом уселись друг напротив друга — на свободном от сена пятачке, прямо на полу из плохо пригнанных старых досок, в щели между которыми можно было разглядеть, как внизу коровы устраиваются на ночь в своих стойлах и трясут головами.

Запах сена опьянял и убаюкивал. Рослик бегал вокруг тарелки и требовал немедленно его накормить. Алекс оторвал настырному гному немного мякиша, а потом предложил Леоне поделить поровну весь хлеб.

— Мне столько не надо, — фыркнула Леона.

Она налила себе молока в кружку, а потом Рослику — в крышечку от фляги, взяла один средний ломоть и принялась за еду. Алекс почти мгновенно проглотил остальное, прямо из кувшина допил молоко и, блаженно застонав, прислонился спиной к дощатой перегородке.

— Хвала предкам… — выдохнул он. — Думал, умру с голоду. А тебе точно хватит?

— Угу, — дожевывая кусок, ответила Леона.

— Ладно, тогда я спать, — пробормотал Алекс и встал на ноги. — Одеяло у нас одно, зато большое. Ляжем далеко друг от друга… Не волнуйся, я не стану к тебе…

Он не договорил. Сделал пару шагов и, словно подкошенный, рухнул на ближайшую большую кучу сена.

— Кстати… ты ведь пошутила… насчет Габриэля… да? — донеслось оттуда.

Леона подавилась хлебной крошкой и закашлялась.

Через какую-то минуту она закончила с едой и тоже встала на ноги. Алекс уже спал — на животе, широко раскинув руки и даже забыв укрыться одеялом. Камзол успел окончательно сползти с его бедер; взгляд сразу наткнулся на крепкие мужские ягодицы, и Леона почувствовала, что краснеет, хотя видеть подобную картину ей было уже не впервой.