— Ишь ты, — пробурчал усатый, но ружье все-таки опустил.

— А насчет серебра… — продолжал Алекс. — У нас есть кое-что получше.

Он поднял руку и показал монету, зажатую между большим и указательным пальцами.

— Золото? — Усатый вытаращил глаза. — Ну, раз так, пущу вас. Вон, на сеновале спите. Только дверь в дом на засов закрою, и двустволка всю ночь рядом со мной лежать будет, ясно? Давайте сюда свое золото.

— Ты получишь деньги, — сказал Алекс, — если дашь нам еще еды. Сегодня хорошо поужинать, а завтра — с собой. Много.

— Идет, — кивнул хозяин. — Будет вам еда. Заходите. И без шуточек! Предупреждаю, скоро сыновья мои с поля вернутся, а они парни крепкие.

Ворота со скрипом отворились; Алекс взял Леону за руку и повел за собой. Леона не стала вырываться — усатый мужик с двустволкой не внушал доверия.

Хозяин дома повел их через просторный двор, мимо большого деревянного крыльца и дальше, к хозяйственным постройкам. Сеновал, как и следовало ожидать, размещался над коровником, так что они забрались туда по приставной лестнице. Через пару минут молоденькая девица — кажется, дочь хозяина, — принесла им большую тарелку с лепешками, кувшин молока и кружки.

Леона быстро поела и легла спать. Рослик зарылся в сено где-то в сторонке. Запахи сохнущей травы усыпляли, дурманили голову; Леона накрылась самым краешком одеяла, специально оставив Алексу большую часть и надеясь, что этой ночью дракон не будет к ней прижиматься.

Она уже начала дремать, когда Алекс тоже забрался на кучу сена и устроился неподалеку. К счастью, он и не думал прижиматься, да и вообще одеялом накрываться не стал — просто вытянулся на спине и закинул руки за голову. Леона украдкой наблюдала за ним из-под опущенных ресниц.

— Почему ты так рвешься замуж за Габриэля? — тихо спросил он, глядя в потолок. — Разве ты его любишь? Нет, не может быть. Я бы знал.

Леона чуть не подпрыгнула на месте. Так и подмывало сказать ему что-нибудь язвительное и злое, но она каким-то чудом сдержалась. Лучше притвориться, что спит.

— Спишь уже? — пробормотал он.

Она не стала, конечно, отвечать.

— Ты никогда не выйдешь за Габриэля, — добавил он.

Леона тихонько вздохнула — вот же упрямый, втемяшил себе в голову.

Алекс повернулся к ней спиной и, кажется, быстро заснул. А она еще долго ворочалась и злилась на бестолкового дракона. Ну почему единственный, наверное, мужчина, который мог бы ей понравиться… только и думает о чести своей драконьей семьи? И, разумеется, о том, как не допустить постыдной женитьбы брата на человечке.

Просто плакать хотелось от такой вселенской несправедливости!

Но Леона не плакала. Еще чего. Нет.

Глава 5. Дар

В носу вдруг стало до ужаса щекотно. Леона громко чихнула — и проснулась. Открыла глаза и сразу вспомнила, что провела эту ночь на сеновале. А потом обнаружила, что уже утро — в слуховое окно под потолком, в приоткрытую дверь и даже сквозь щели между досками в помещение проникал свет. А еще обнаружила, что напротив сидит Рослик и щекочет у нее под носом тонкой соломинкой. Она снова чихнула и наконец обнаружила самое главное: Алекса нет рядом.

— А где Алекс? — растерянно спросила Леона.

— Да-да, и тебе доброе утро, — проворчал гном. — Думаешь, я жалуюсь на человеческую грубость и невоспитанность? Нет, я не жалуюсь. Я давно привык.

— Рослик, где Алекс? — с нажимом повторила Леона.

— Вниз ушел твой Алекс, — ответил гном. — Сказал, что надо пораньше выйти. И что он пока отыщет усатого и проследит, сколько еды нам соберут с собой в дорогу. Потому что вчерашний старик с едой обманул, и второй раз так оплошать не хотелось бы.

— Ясно, — сказала Леона, сразу успокоившись.

Она отбросила одеяло, в которое была закутана, и села. Алекс никуда не исчез, она прекрасно выспалась, снаружи, за тонкими стенами сеновала, поют-заливаются птицы, и в целом всё, кажется, хорошо.

— Он меня разбудил, — пожаловался гном. — Шумел очень.

— Странно, я ничего не слышала. — Леона пожала плечами.

— Потому что ты спишь, как сурок, — фыркнул Рослик. — А я существо нежное, у меня тонкая душевная организация. Я сразу проснулся.

— А чего он шумел-то? — спросила Леона, собирая в пучок волосы.

— Вздыхал.

— Неужели так громко вздыхал?

— Да, ужасно громко. Всё смотрел на тебя и вздыхал. Еще одеялко подоткнул. И бормотал по-драконьи, но я не разобрал что, я этот их глупый язык не особенно понимаю. А потом вскочил, как ужаленный, и побежал вниз, искать усатого и еду. А мне сказал, чтобы я тебя разбудил. И что нам тоже надо спускаться. И чтобы мы не задерживались.

— Вот командир-то выискался, — фыркнула Леона.

Она отвернулась от Рослика, вытащила из-за пазухи флакон с краской, расстегнула ворот сорочки и принялась закатывать рукава.

— Сейчас знаки нарисую, и спустимся.

— Да не действуют твои знаки. Пойдем уже, я кушать хочу. У Алекса там еда.

Леона откупорила флакон, поднесла к руке и перевернула — на указательный палец капнула краска.

— Не мешай. Ты не знаешь точно, действуют или нет. И я не знаю. Лучше нарисовать, чем потом жалеть, что не нарисовала.

Она вывела круг, треугольник и еще один круг на левом запястье, потом над левой грудью, потом над правой. И собралась уже изобразить последний магический символ на правом запястье…

— У нас гости! — пропищал вдруг гном.

Она поспешно застегнула и одернула сорочку, а флакон сунула обратно за пазуху. И обернулась.

У двери, загораживая проход, стоял незнакомый парень — светловолосый, высокий и широкий в плечах. Леона только сейчас заметила, что на сеновале стало темнее.

— Какая цыпочка… — сказал он и облизнулся.

— Я тебе не цыпочка! — резко ответила Леона.

Стараясь не показывать свой испуг, она спрыгнула с кучи сена и потянулась за оружием.

Парень шагнул вперед, и тут же в дверях нарисовался еще один — такой же светловолосый и крепкий. Стало по-настоящему страшно.

— Мне надо вниз, — отчеканила она и выхватила из-за пояса пистолет. — Уйдите с дороги.

— Сердитая цыпочка, — засмеялся первый парень и сделал еще шаг.

Леона выстрелила, рассчитывая их припугнуть. Она легко засадила бы обоим придуркам по пуле в лоб — она всегда гордилась своей меткостью. Только вот убивать нелегко. Совсем не легко. Леона знала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет отнять у человека жизнь. Духи предков, ну должны ведь они испугаться!

Пуля просвистела над головой у первого парня, но он даже не дрогнул, а бросился вперед. Какая-то секунда — Леона и сделать ничего не успела, — а парень уже заломил ей руки за спину и дернул на себя. Пистолет упал на пол, и громила отшвырнул его подальше ногой.

— Знала бы ты, как я рыжих цыпочек люблю, — шепнул он ей на ухо. — Будешь умницей, не обижу. — Он повысил голос, обращаясь ко второму парню и игнорируя попытки Леоны вырваться: — Ферт, братишка, покарауль пока у двери.

Теперь Леона не видела этого Ферта, она стояла к нему спиной — услышала только, что скрипнула дверь, и на сеновале стало еще темнее. Первый громила тем временем перехватил обе ее кисти одной лапой, а вторую положил ей на грудь и сжал.

— Не смей! — закричала Леона, проклиная себя, что еще позавчера утром решила не перематывать грудь; думала, нет больше смысла прикидываться парнем…

— Сладкая цыпочка, — промурлыкал проклятый урод; он дернул ее сорочку вверх и заскользил мерзкой лапищей по голой коже.

— Не смей! Не смей! — кричала она.

Послышались шаги и голос молчавшего до сих пор второго парня — Ферта.

— К лешему тебя, братишка, — прохрипел он. — Отдай мне девку. Жениться хочу.

— Нет, моя девка! — повысил голос первый громила. — Я сам женюсь!

— Руки убрал от моей невесты! — зарычал Ферт.

«Все-таки не действуют знаки», — с тоской подумала Леона.

В следующий миг она услышала звук удара — громкий и жуткий, повергающий в оцепенение. А еще через секунду поняла, что никто ее больше не держит своими мерзкими лапами. Она едва успела отпрыгнуть в сторону — мучитель пошатнулся и рухнул на дощатый пол лицом вниз. По светлому затылку начало расползаться темное пятно.

Леону било мелкой дрожью; она зажала ладонью рот, чтобы не закричать, и медленно обернулась. Ферт был в двух шагах от нее; на его лице читалось ликование. Посмотрев на брата, он отбросил вилы с окровавленным черенком и снова поднял взгляд на Леону.

— Теперь моя, — заявил Ферт и шагнул вперед.

Леона все-таки громко закричала и уже через мгновение вспорхнула на ближайшую кучу сена, и сразу, как могла быстро, проваливаясь то рукой, то ногой, начала на четвереньках пробираться по плохо утрамбованной куче в сторону двери. Никаким другим способом мимо Ферта было не прошмыгнуть — без оружия она с ним не справится, а пистолет улетел неизвестно куда, и рядом с одурманенным чарами безумцем у нее просто нет времени на поиски.

— Хочешь поиграть? — засмеялся Ферт. — Да, это хорошо, красавица, давай поиграем…

Он моментально вскарабкался на кучу сена и пополз следом за ней. Леона взвизгнула и попыталась ускориться.

— Надо же, как оно обернулось, — продолжал смеяться Ферт. — Мы ведь чего пришли? Деньги пришли выбивать. Отец сказал, у постояльцев полные карманы золотых монет, надо бы потрясти…