— Не флиртуй больше при мне с другими. И лучше вообще ни с кем не флиртуй. Выдержка может подвести, и я просто порву твоего поклонника.

— Тебе не кажется, что эта угроза немного устарела? — сорвалась на шипение я.

— Ничуть.

Его глаза зловеще полыхнули. Какими-то совсем темными эмоциями.

Небо, что со мной не так, а? Только я могла в попытке порвать с парнем случайно продемонстрировать его своей семье.

— Самина Мирастани! — повысила голос мама, отчего ближайший к ней оборотень болезненно поморщился. — Хватит с ним любезничать. Идем.

Я бы и рада, но…

— Подожди. — Я упрямо не позволила утащить себя к машине. — Я еще не все рассказала.

Мама недовольно поджала губы, но, поскольку среди стражей закона были оборотни и они меня сейчас прекрасно слышали, вынуждена была задержаться.

Краешком внимания я заметила, что Даттон с Анреем отошли на несколько шагов и о чем-то разговаривали. Этого только не хватало! Впервые в жизни пожалела, что я не оборотень с их идеальным слухом.

Пришлось подождать некоторое время, пока следователь закончит с главной свидетельницей, потом он подошел ко мне.

— Итак?

Его ноздри еле заметно затрепетали, и весь его облик как бы говорил: если солжешь, я сразу узнаю.

— Сегодня утром я кое-что видела… — Сбивчивый рассказ занял не более трех минут.

— Могла ли это быть она? — Оборотень кивнул на труп.

Пришлось заставить себя снова туда посмотреть.

Я пожала плечами.

— Не знаю.

Он дал распоряжение выяснить насчет поврежденных машин в том районе и записал мои данные. После чего мама все-таки увезла нас с Даттоном домой.

Глава 5

В машине Даттон устроился рядом со мной на заднем сиденье. Повозился неловко. Как-то странно покосился на меня. Я ответила ему недовольным взглядом. Знала бы, что ему хочется сюда, села бы впереди.

— Мия?

— Не начинай. — Я болезненно поморщилась. Настроения на очередную перепалку не было. — У меня сейчас голова взорвется.

Сплошное членовредительство от этих способностей. То сыпь на руке, которую пришлось несколько дней мазать, теперь вот голова трещит… и глаза болят. А впереди наверняка поджидают кошмары, потому что за один этот неполный день я видела больше ужасного, чем за всю свою жизнь.

— Ты начала видеть магию, — сдержанно заметила мама.

— В первое время всегда паршиво. — Даттон с сочувствием посмотрел на меня и дернулся взять за руку, но передумал. — Придешь домой, умойся холодной водой. Это должно немного помочь.

Ну да, у него есть похожий опыт.

У меня же в голове все еще были десятки вопросов, но все их перекрыло вспыхнувшее раздражение.

— Знаешь, я ревновала и немного завидовала, — призналась немного зло. — Но теперь все встало на свои места. Любимый сын и приемная дочь.

— Присмотрись, — посоветовал Даттон. — Мы похожи. И магия есть в нас обоих, но у родителей ее нет.

Ауч! Меня будто по лбу треснули.

Сходство не заметить было нельзя. Оно прослеживалось даже в чертах лица, не говоря уж о русых волосах с красноватым отливом. И глаза у нас одинаковые, каре-зеленые, чуть вытянутой миндалевидной формы.

— Черт. — Я чувствовала себя так, будто поранилась о новую грань действительности.

— Меня тоже усыновили, — произнес вслух мою мысль Даттон.

— Ты знал?!

Хотелось на ком-то сорваться. С тех пор как начала чувствовать магию, меня дико штормило.

— О себе. Поэтому из кожи вон лез, старался быть идеальным сыном. — Он криво усмехнулся. — Но насчет тебя я был так же слеп, как и ты в том, что касается меня.

Я впилась злобным взглядом в мамин затылок.

Почему они ему не сказали?

Мы свернули на улицу, где теперь жили, а потом въехали в ворота. На мой взгляд, мама никак не прореагировала. У нее к ним давно иммунитет.

— А оказывается, ты мой самый близкий человек на свете, — пробормотал Даттон.

И все-таки сжал мою руку. А потом… я сама не поняла, когда мы обнялись.

Небо…

— Мы с Алексо хотели взять на воспитание маленькую девочку. — Ее голос только в самом начале слегка дрогнул. — Ты была чудным ребенком, Самина. Совершенно очаровательным. Но потом выяснилось, что у тебя есть брат, и мы решили не разлучать вас.

Мило. И так странно — я словно не о себе слушала. Чью-то чужую историю.

— А куда девались наши настоящие родители? — Я облизала сухие губы и метнулась взглядом от мамы к брату.

— Не знаю, — пожала плечами она. — Мне сказали, что их нет в живых. И что… ну, ты знаешь, достойные люди редко бросают своих детей.

Мы наконец выбрались из машины и пошли к дому. Разнообразия ради, перед воротами сегодня никто не торчал.

* * *

Холодная вода помогла. Не то чтобы совсем решила проблему, но я почувствовала себя заметно лучше. Разве что зубы стучали после такого душа. Но совет Даттона определенно сработал.

Данблаш притворялся нормальным и за это время звонил всего трижды.

Я должна с ним поговорить. Есть о чем.

Но сначала надо бы собраться с мыслями.

Отоспаться, что я и сделала. Потом еще раз обсудить все с родителями. Папа всегда проявлял ко мне больше эмоций, вот и сейчас — крепко обнял, а потом спросил, не нужна ли мне помощь специалиста. По-своему даже мило.

Следующие три дня город был всецело захвачен жутким событием. Мы с Маурицио внимательно следили за свежими новостями, даже Рами, которая обычно держалась немного особняком и смотрела на вещи по-своему, то есть по-ведьмински, присоединилась к нам. Далафе было проще: как дочь вожака, она одна из первых узнавала о событиях и самые важные сведения приносила и нам. Собственно, никто не делал из происходящего тайны. Тогда, на улице, все всё видели.

Жертву опознали, ею оказалась Вериска Форт. Полукровка. Жила на ферме за городом. И да, на ее теле вырезали магические знаки. Я правильно заметила. По этому поводу уже допрашивали Джос, взяли пробы силы, но она не совпала.

Мою историю о женской фигуре с нереально острыми ногтями тоже проверили… и нашли несколько поврежденных машин. Притом последнюю этим утром, что доказывало не только реальность моего «видения», но и то, что это не Вериска.

Немного безумно.

Однако, кажется, жителям Заводи пока было больше любопытно, чем страшно. Разве что моя мама заставила всю семью несколько раз проверить, работают ли шокеры, встроенные в браслеты, и купила для нас с ней газовые баллончики.

Не немного безумно.

Мне казалось, случись что, все это не поможет.

Утром четвертого дня разговоры сменились событиями. Вернее, маминым криком из холла:

— Мия! Как это понимать?!

Я лениво высунулась из своей комнаты.

— Что?

— Вот это! — Звук такой, будто журнал на стол бросили. — О тебе половина городских изданий пишут!

Пришлось спускаться и на месте разбираться, что там.

Оу. Ну хоть фото не самые неудачные. Не видно, что я там зареванная. И пена прикрыла все стратегически важное.

Текст меня выбесил. Я молила о защите? Флиртовала с ним? Чуть не предложила провести вместе полнолуние? Убью этого щенка в форме! Загрызу, хоть я и не оборотень! Самое обидное, что, не будь я сестрой Даттона Мирастани, всем было бы плевать, а так… Одно издание даже поместило мое фото на первую страницу, правда, отвело ему малюсенький квадратик.

— Половина местных изданий — это два. Не так уж и много. — Я повернулась к разъяренной маме, безуспешно пытаясь замаскировать свой промах болтовней. — Можно сказать, что у меня случилась истерика. Все-таки не каждый день узнаешь, что ты приемный ребенок.

Оправдываться бесполезно, не поверят, еще и дополнительных подробностей дофантазируют. Даттон популярен достаточно давно, чтобы мы обе выучили эту истину.

— Можно подумать, если бы не стресс, ты бы вела себя иначе. — Мама поджала губы и смерила меня осуждающим взглядом.

— Но они этого не знают!

Даттон реагировал спокойнее. Думаю, он уже привык, что мои случайные выходки как-то связывают с его карьерой, и научился обращать лишнее внимание себе на пользу. Вот и сейчас обозрел мой снимок и хмыкнул:

— Отлично получилась.

— Иди ты!..

Он держал в руках телефон. Не просто держал, а набирал текст сообщения.

Не знаю, что заставило меня вытянуть шею и посмотреть, кому он там пишет, но…

— Хочешь, я дам этому парню по морде?

— Даттон! — Мама пришла в ужас.

— А что? Он распускает сплетни про мою сестру.

— Какого черта ты общаешься с Анреем Данблашем?! — наконец смогла вставить слово и я.

Брат сверкнул искрами веселья в глазах.

А я-то думаю, почему он мне не звонит? Потому что пишет моему брату. И наверняка в курсе каждого моего движения. Когда только они успели спеться? У них же ничего общего!

— Не ревнуй. — Меня, дразня, дернули за выбившуюся из пучка прядь. — Твоего принца интересуешь только ты.

— Что тебе-то до этого? — получилось немного грубо.

— Я думаю, он один из немногих, кто смог бы с тобой справиться.

Смелое заявление не то чтобы меня разозлило. Я сама чувствовала примерно так же. Скорее нахлынуло смущение оттого, что все так очевидно… и знакомая тупая боль. Данблаш все еще предатель. Не стоит забывать об этом.

Ауч!