Странное какое-то у него выражение лица. По крайней мере, он точно не разозлился.

— Брось, ты же видела, что я ни с кем из них никуда не ушел!

— До рассвета еще есть три-четыре часа, успеешь исправить это упущение.

Открылась дверь.

Маурицио.

Как же вовремя!

— Идем.

Он взял меня за руку и, старательно распространяя вокруг себя уверенность, провел мимо Данблаша.

Не оглядываться, не оглядываться, не оглядываться!!!

* * *

Спалось беспокойно. Мне впервые в жизни снился кошмар.

В темном помещении отвратительно воняет кровью, рвотой и испражнениями. Мне холодно. Сил едва хватает на то, чтобы пошевелиться. К правому боку прижимается другое тело, почти не даря тепла.

Жутко грохочет железяка. Где-то далеко разрываются заклинания. Я их не вижу, но каждое из них больно обжигает кожу. Будто эта магия противна самой моей сути.

Так больно…

Поначалу заклинаний становится больше, отчетливо слышны приказы. Но скоро битва стихает, и слух различает приближающиеся шаги.

Другое тело, почти такое же невесомое, как мое, накрывает меня, будто пытаясь спрятать.

Над нашими головами скользит яркий свет…

— Про2клятая бездна, здесь дети!

Вспышка.

Меня швырнуло куда-то с такой силой, что показалось, сейчас разорвет. Зато наконец почувствовала себя точно такой, как я чувствую себя всегда.

Я стояла босиком на черной, свежевскопанной земле, вдыхала ее запах, и голова кружилась от восторга. Особенное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Казалось, на моих босых ступнях вспыхивают крошечные искорки и разлетаются дальше по телу магическими зарядами. Нечто подобное я чувствовала, когда мы с Данблашем смотрели друг на друга.

Всего несколько секунд. И, конечно, не так ярко.

Глаза в какой-то момент расслабленно прикрылись.

Когда же я разлепила их вновь, все вокруг заросло вьюнком. Он полз по стене старого дома, по деревьям, по земле и по мне, закутывал в тугой кокон, сдавливал грудную клетку и горло…

На очередном вдохе вместо воздуха легкие резанула боль. Я пронзительно закричала.

Проснулась.

…И несколько минут сидела, уткнувшись лбом в колени, и просто дышала.

Это я думала, что в Заводи скучно? Похоже, у меня случился переизбыток впечатлений. За один вечер их набралось больше, чем за весь предыдущий месяц.

В ванной отходила.

И только вернувшись в комнату, подумала, что на мой крик никто не прибежал. Вряд ли всем настолько все равно. Скорее, мама уехала с папой и братом и я дома одна. С этим открытием и спустилась в кухню.

Когда кофе в большой кружке закончился, кошмар меня окончательно отпустил.

На подъездной дорожке послышался звук подъехавшего автомобиля, и я вышла на крыльцо. Помахала маме. Ох, стоило накинуть кофту.

— О, вижу, ты отнеслась серьезно к моим словам о цветах, — приветствовали меня странно. — Мия, какая же красота!

А?!

Проследив за ее взглядом, я наткнулась на нарциссы, дерзко торчащие в больших вазонах у крыльца. Они живо цвели, и тот факт, что сейчас зима и им как бы не положено, цветы не смущал.

Э-э.

* * *

В тот день я пробежку пропустила, а в два последующих бегала по району и возле реки.

Никаких новых событий не случилось, и вместе с этим жизнь будто ожила. Нарциссы никуда не исчезли и все так же тянулись к холодному зимнему солнцу. Согласна, зимы здесь мягкие, даже дожди — редкость. Но ветры холодные, река застыла, будто ее заколдовали, и все вокруг потеряло краски.

Кроме моих нарциссов.

Я так и не сказала маме, что не сажала их. Они сами там выросли. Точнее, я попыталась, но она, как всегда, перебила, заговорив о своем, и больше признаться возможности не было. Ладно, в конце концов, это не так важно.

Зато были сны, теперь уютные и спокойные. К утру я не помнила картинки, в памяти оставался лишь запах свежевскопанной земли. Так странно. Совсем на меня не похоже.

Город гудел, обсуждая возвращение Данблаша, но я не знала предыстории, поэтому по-прежнему ничего не понимала, а объяснить никто не торопился. Спросить я могла разве что у Маурицио, но он отмахивался и ничего внятно не говорил. А все эти «он вернулся не просто так», «принесла нелегкая» и «теперь с тихой жизнью можно проститься», которые удавалось перехватить в кофейне, в магазине или из разговоров прохожих, не были достаточно информативны.

Сам предмет своего любопытства я с ночи в клубе не видела. Во всяком случае, пока ноги не принесли меня к заброшенному дому.

Я не планировала возвращаться в то место. Ну, не так скоро. Но у Даттона намечалось что-то важное, дома все вертелось вокруг него, с пяти утра нам названивали репортеры, так что я при первой возможности удрала на пробежку. Опомниться не успела, как обнаружила себя в тайном уголке парка, где скрывался дом.

Остановилась, пытаясь отдышаться и заодно понять, что вообще здесь делаю.

Такое впечатление, что зелень стала еще более буйной… Я помню, как удивлялась вон тем пурпурным цветам, даже сфотографировала дерево. Но теперь полыхали алыми бутонами уже несколько деревьев. Я даже отыскала нужное фото, чтобы сравнить. Ну да, так и есть. Впечатляющие перемены.

Признаюсь, меня посещало предположение из области бреда, что я могла посадить те нарциссы, скажем, в приступе лунатизма. При условии, что у меня были луковицы, но их не было. Но это место… Я не могу иметь отношения к внезапно расцветшим деревьям.

Сглотнуть получилось с трудом.

Безумие какое-то. Не опасное, но… безумное, да.

— Когда-то весь парк принадлежал моей семье. — Раздавшийся за спиной голос заставил подпрыгнуть и резко повернуться.

Данблаш, кто он там. Если он из семьи когда-то переехавших сюда переселенцев, оборотнем он быть не может. Или может?

— А сейчас? — Больше всего информации о Данблаше мог бы дать сам Данблаш, но рядом с ним ежесекундно приходилось бороться, чтобы не впасть в странное оцепенение.

— Только дом и небольшая территория рядом. Хотя насчет территории местное управление, думаю, поспорило бы.

Запоздало поймала себя на том, что отвечаю на его улыбку.

Черт.

— Но ты же живешь не здесь? Внутри вообще возможно жить?

— Нет, я остановился в отеле.

Просто старый дом. Легенда про замок и чудовище в нем рухнула, не успев толком сложиться.

Пока я думала свои мысли, по мне прогулялся оценивающий взгляд. Весьма пристрастный оценивающий взгляд.

— Приятно встретить девушку, которой одинаково идет и маленькое черное платье и спортивный костюм.

— Еще бы он мне не шел, когда облегает и приподнимает все самое интересное, — фыркнула я.

— Оу, да ты в курсе, насколько красива…

И считаю, что скромностью пытаются впечатлить те, кому впечатлять больше нечем.

— Представляешь, у меня дома есть зеркала.

— Неужели?

— Угу.

Он улыбался довольно сдержанно, а вот глаза смеялись, блестели и смотрели на меня так… приятно и не оскорбительно, вот.

— Мне нравятся дерзкие, — заявил он так, будто сообщает нечто чрезвычайно важное.

— А я думала, тебе нравятся доступные.

— Оборотни не стесняются своих желаний. И не сомневаются, воплощать их или нет. — Намек на парочку девиц достиг цели, но собеседника не смутил. — У людей все гораздо сложнее.

Интересно, насколько прилично спрашивать что-то вроде — а ты к кому относишься?

Решить этот вопрос самостоятельно мне так и не удалось. Данблаш казался слишком утонченным для оборотня, но от него слишком сильно веяло какой-то непонятной силой, чтобы поверить, будто в нем нет ничего особенного. Да и Заводь он всполошил не на шутку одним своим появлением.

— Хочешь, проведу тебе экскурсию внутри?

Хочу, конечно!

Но…

— Иногда даже плохие девочки слушаются полезных советов. Ну, знаешь, не ходить по заброшенным домам с непонятными типами…

— Брось, мы вдвоем в укромном уголке парка. — В его возражениях тоже присутствовал какой-то смысл. — Если бы я хотел что-то с тобой сделать, уже бы сделал.

Я выразительно помахала рукой с браслетом.

Данблаш ухмыльнулся так, что у меня душа в пятки ушла и там перекувыркнулась.

— Мне пора, пожалуй.

Выход на более или менее ухоженную дорожку нашелся ровно там, где я помнила. Как же хорошо иногда не обнаружить в ситуации никакой магии!

— Эй, постой! Как тебя зовут? Ты надолго в городе?

Неужели все это время не только я задавалась вопросами насчет его личности, но и он относительно моей?

Слишком невероятно, чтобы быть правдой.

И все-таки всю дорогу до дома я улыбалась.

* * *

Этот день, очевидно, решил встряхнуть меня как следует, потому что дома произошло еще кое-что.

Я заливала хлопья молоком. Даттон допивал свою протеиновую бурду. В одном ухе у него был наушник, под подбородком болтался микрофон. Не теряя времени понапрасну, мой очень важный брат давал интервью в прямом эфире местной радиостанции.

Без шуток, я всегда была немного неловкой. Подумаешь, капли моего молока едва не оказались у него на рукаве! Вот только уничтожать меня взглядом не надо!

— Самина… — Он кашлянул. Вспомнил, что нас слышат не только родители. И договорил совсем другим тоном: — Осторожнее.

Завидую его выдержке. Я бы на его месте сказала совсем другое и никакого эфира не постеснялась бы. На моем же месте меня вообще ничто не сдерживало и не мешало скорчить этому паиньке рожицу.