— Это уже начинает входить в традицию, — ректор лениво потянула, нахлобучила уютные тапочки-зайчики вместо оставленных у двери сапог и отправилась открывать.

— Кто тут неприятности ищет? — поинтересовалась устало, а потом замерла, снизу вверх взирая на высоченного четырехрукого нага.

Студент чуть смутился, спрятал верхнюю пару рук за спину и почтительно склонил голову, скрывая за длиной челкой азартный блеск желтых глаз.

— Допрый день! Будьте тсемой моей курсофой! — наг постарался поймать руку нового ректора.

На мгновенье Никкиа показалось, что будь у него ноги, змей опустился бы на колено.

— В смысле?

— Ф наших краях федьмы пощти нереальная реткость, — с готовностью прошипел наг. — Посследняя санимала посст ссофетника кхороля пятьссот лет насадт, когта монарху уталоссь ссделать ее ссфоей фафориткой. Их… то ессть фшша ссила и магия насстолько уникальны! Окашшите мне чессть, миледи! — и змей сделал умоляющие глаза, что вкупе с немаленькими габаритами и выпирающими буграми мышц смотрелось несколько комично.

— Так… — Никкиа глубоко вдохнула, выдохнула, старательно считая до десяти. — Заходи. И рассказывай все по порядку. Как у вас может не быть ведьм, если мы находимся в Академии магии, где вся женская часть населения по определению колдовать умеет. Иль, сделаешь нам бутерброды?

Выбравшаяся из-за разделочной доски куколка подозрительно осмотрела нага с головы до хвоста, что-то недовольно пробурчала под нос, но бутерброды сделать согласилась.

— С колбасой вам или предпочитаете сыр?

Никкиа вопросительно посмотрела на гостя. Наг улыбнулся, поправляя растрепанную шевелюру и пытаясь уместиться около стола на табуретке, ничего не сбив слишком длинным для такого маленького помещения хвостом.

— Бес расснитсы.

— Значит, с колбасой и сыром. И зеленью, — кивнула ректор и вновь угнездилась на табуретке. — Так что ты там говорил про курсовую? Рассказывай, я не кусаюсь.

— А я куссаюссь, — улыбнулся студент, принимая первый бутерброд и посылая куколке взгляд, полный немого обожания.

— Ф этом полугодии мы пишшем про любое напрафление ф магии или рассу. Но вссе эти эльфы, оркхи, гномы, кентафры, демоны и наги дафно изучщены и расссмотрены ссо фссех ссторон. Ф библиотеке хотсь отбафляй расных трактатоф. А про федьм пара абсацеф ф трех книгах, — нижняя челюсть нага отъехала вниз, словно на шарнирах, демонстрируя ленту раздвоенного языка и два ряда острых, как кинжалы, зубов. И глядя на то, как он за раз заглатываетт бутерброд, Никкиа подумала, что хвостатый даже кошку может съесть, не разжевывая.

— Федьмы, это, конешно, не расса, — глаза змея загорелись огнем исследователя. — Да и не напрафление в магии, а што-то ссреднее. Но федь интерессно ше! Фсе снают, што они необычщайно одарены магичщесски. Щто протиф федьм нет контрсаклинаний. Но откуда пояфляютсся такие фыдащиесся сспоссобноссти, пощему федьмы рошдаютсся толькхо на семлях Агана, ессть ли предел их ссиле… да мало ли! Сстолько фопросссоф мошно посстафить, што шисни не хфатит на исущение!

— Что же тогда останавливает ваших ученых? — беря уже третий бутерброд, поинтересовалась Никкиа. — И тебя хоть как зовут-то, чудо хвостатое?

— Ассссшшш, — вновь коротко поклонился наг. — А осстанафлифает отссутсстфие материала. Федьм, то есссть. Нет их у насс, не приесшают они ф нашше королеффстфо. А Фы приехали…

Никкиа задумалась. С одной стороны, подписаться на эту авантюру значило обзавестись дополнительными проблемами. Но наг так жалобно смотрел, что просто отказать из вредности язык не поворачивался.

— А с чего ты взял, что я ведьма? Ты сам говоришь, что они сильные маги, я же колдовать совершенно не умею.

Асш лукаво посмотрел на девушку, словно не ректор перед ним сидела, а студентка из противоположной группы, и все-таки пояснил.

— Фы проклятье на парней налошшили? Налошшили. Рога у них самечщательные фыросли. Это не было саклинанием. Иначщу бы ефо уше сняли, или магистр Лифьер истселил бы. А он не смок. При фвес его профессионалисме и клубочайших поснаниях ф магии. Сначщит, не саклинание. А именно проклятье. Такие лехкие и сильные проклятья только у фетьм. Некхоторые таже щитают, што проклятья и плакослофения — единственная магия ведьм. Фот я и пришел к Фам, — наг потянулся за вторым бутербродом. — Та и Фам, полакаю, путет интересно уснать о…о Фас.

Долгое время Никкиа смотрела в стену перед собой, настойчиво игнорируя мельтешение кухонной куколки. Если она и в самом деле была ведьмой, то стоило разобраться в своих способностях. Узнать этот мир, узнать себя. А наг казался достаточно умным, хоть и наглым созданием. Которое вот прямо сейчас вновь делало самые жалобные глаза и всем видом показывало, что готово стечь к ее тапкам и распластаться ковриком, лишь бы ему позволили исследовать живую ведьму.

— Не смотри на меня так умоляюще, — девушка схватилась за голову. — Я согласна побыть объектом твоих исследований. Но, во-первых, ты не будешь отвлекать меня от работы, во-вторых, все результаты исследований будешь показывать сначала мне, а потом своему руководителю, в-третьих… когда там курсовую защищать? В конце семестра? — Никкиа выдержала многозначительную паузу. — Мне результаты нужны быстрее.

Наг кивнул, показывая, что согласен решительно на все.

— Путут, милети. Таким обрасом, я гофорю сефодня сфоему куратору, что пишу курсофую про федьм?

— Именно, — ректор кивнула. Повертела в руках бутерброд и задумчиво добавила. — Так что… как это правильно делается? Благословляю тебя на удачный и благотворный проект. Только больше никому ты сказать об этом не сможешь. Лишь мне и куратору, это считается за проклятье?

Наг улыбнулся:

— Щитается, милети, щитается. Плакотарю. И хорошего Фам тня.

С этими словами наг и покинул гостеприимный домик. А Никкиа подумала, что студенты могли быть сколько угодно честными и преданными науке. Но лишняя предосторожность никогда не будет лишней. Покосилась подозрительно на дверь, решая, что бы такого сделать, чтобы отбить у студентов охоту стучаться к ней по пять раз на дню.

И тут вновь тишину нарушил дробный перестук. Девушка закатила глаза и обреченно вздохнула: необходимо ставить на домик магическую защиту, а то скоро ее жилище станет самым популярным местом паломничества.

На этот раз на пороге вновь обнаружилась Зиэль, и новоиспеченная ректор даже потрясла головой, прогоняя стойкое ощущение дежавю. С посетительницы снова текла вода, а промокшая насквозь блузка подчеркивала аккуратную грудь дриады.

— Госпожа Никкиа… — с одежды и волос девушки на пол накапала порядочная лужа, разве что не фиолетовая. — Там водники решили учебный корпус затопить! На первом этаже парты плавают. Помогите!

Ректор вздохнула, покосилась на оставшиеся на тарелке бутерброды, потом на студентку… и отправилась спасать свои владения от разгула водной стихии.

Глава 3

Заставь дурака молиться,

Он лоб себе расшибет.

Чем ближе Никкиа подходила к учебному корпусу, тем сильнее хлюпала под ногами напитавшаяся воды трава. Вскоре тапочки уже промокли насквозь и грозились предательски соскользнуть при любом неосторожном движении. А воды становилось все больше, словно ректор по заливным лугам к реке шла. Со стороны учебного корпуса доносились удары, редкие вскрики и гул водопада.

Никкиа готовилась увидеть затопленный первый этаж и плавающие по коридорам стулья. Стоило ей подойти к зданию, сверху с грохотом рухнула парта, вынесенная мощным потоком. Окна первого этажа были предусмотрительно закрыты, отчего учебный корпус походил на дырявое ведро, из всех щелей которого била вода, а со второго то и дело наружу вымывало стулья, учебные пособия, книги и тетради.

На третьем этаже перепуганные студенты, не успевшие покинуть здание, облепили окна, с надеждой глядя на фигуру Никкиа, по колено стоящую в воде.

— Где преподаватели, чтоб их всех?! — ректор в ужасе осмотрелась, оценивая разгул стихии, и смутно припоминая, что именно сюда отправила мальчишек драить до блеска мужские туалеты.

Окна первого этажа подрагивали, грозясь вот-вот лопнуть и превратить территорию Академии в маленькое функциональное озеро.

— Среди вас водники есть? — упавшим голосом поинтересовалась ректор у столпившихся вокруг нее студенток. Две неуверенно подняли руку.

— Есть версии, как это все прекратить?

Вот тут-то и выяснилось, что ничегошеньки девчата не знают, даром что на четвертом курсе учатся, что стихийную магию преподают из рук вон плохо, что…

— Да нас до практики-то попросту не допускали, — виновато опустила глаза вниз Зиэль. — Заставляли писать огромные конспекты и бегать без одежды под дождем, прося у каких-то там божеств благословения. Под строгим взглядом преподавателя, разумеется.

— Так… а Рамаиль с Тарлиэлем ваши однокурсники?

Девушки робко кивнули. Это значило, что знания и умения в их головах и руках тоже не ночевали. Поэтому неконтролируемый разгул стихии можно было бы и предсказать. И даже катастрофы избежать, не отправь Никкиа водников на исправительные работы. Но кто же мог знать, что все настолько плохо окажется!