— Если я не обязан отвечать, нет смысла спрашивать, — откликаюсь я.

— Может, ты сам захочешь ответить. Я лишь хочу подстраховаться на тот случай, если ты снова разозлишься.

Кажется, знаю, на что она намекает. Тот момент на лестничной клетке. Неловко получилось.

— Ну ладно, давай уже, — говорю я, стараясь, чтобы это не прозвучало грубо. Все-таки она мне доверилась.

— Почему ты иногда такой замкнутый? — задает вопрос Тамсин.

— Не могу ничего сказать, — говорю я. Потому что, если бы стал объяснять, пришлось бы рассказывать о последних шести годах.

— Но причина есть?

— А разве не у всего есть причина?

— Не отвечай вопросом на вопрос! — возмущается она.

— Ну хорошо, — соглашаюсь я, и меня бросает в жар. Не понимаю, что на меня нашло. — Да, причина есть.

— И ты мне о ней расскажешь?

Я резко сажусь. А когда отвечаю, мой голос звучит гораздо жестче, чем рассчитывал:

— Если бы хотел, то уже рассказал.

9

Тамсин

Что он имеет в виду? Этот парень приводит меня в замешательство. Впрочем, ситуация типичная. Я рассказываю ему все, что он хочет знать. У меня возникает чувство, что между нами зарождается что-то вроде доверия. А взамен? Ничего. Это не упрек. Разумеется, он может поступать как хочет. Опять же, это не мое дело. Мы даже не друзья. Но было бы здорово, если бы существовал шанс, что мы ими станем. Особенно это важно для меня, ведь я только переехала в новый город. Хотя Рис прожил здесь всю жизнь, и, вероятно, тут достаточно людей, которых он может назвать друзьями.

Перевернувшись на бок, я опираюсь на локоть и делаю вид, что собираю катышки с матраса. Было глупо пытаться вывести наше кофейно-матрасное знакомство на новый уровень. Теперь я это поняла. Уже собираюсь признаться в этом, как вдруг Рис прочищает горло. Я поднимаю глаза, но он не двигается. Мне видна лишь его широкая спина, мускулы вырисовываются под застиранной футболкой. Кажется, шея у него напряжена, потому что на ней выступают сухожилия. Он издает звук, похожий на зубной скрежет. Внезапно атмосфера накаляется. Его молчание и поза неожиданно кажутся угрожающими. Наверное, наивной девочке из Росдэйла не стоило так просто приглашать домой незнакомого сильного мужчину.

— Если я тебе сейчас кое-что расскажу, — тихо произносит Рис не своим голосом, — обещаешь поверить, что я говорю правду?

Я в панике. Его голос звучит так серьезно, настойчиво.

— Да. Конечно, — соглашаюсь без раздумий. Сердце бешено бьется в груди.

— И больше ни о чем не будешь спрашивать?

— Да.

Он проводит рукой по светло-русым волосам. Мне кажется, он молчит вечность. Но потом начинает рассказывать. Очень тихо, так, что я боюсь пошевелиться, чтобы ничего не пропустить.

— Я родился и вырос в Перли. И последние несколько лет тоже провел здесь. Но не в городе, а… — Он замолкает, и я не осмеливаюсь сдвинуться с места, пока он не договорит. — А в тюрьме.

Я замираю. Меня пугает его признание. В тюрьме? Из-за чего?

Рис продолжает:

— Я шесть лет просидел за решеткой. Попал туда в пятнадцать. Невиновный. А блондинка, которую ты видела в кафе, Эми, — это мой социальный работник.

У меня вырывается вздох, в котором звучат жалость, удивление и ужас. Я прикрываю рукой рот.

— Это… как… как такое возможно? — заикаюсь я. — Что ты сделал?

— Сказал же: «невиновный», — хрипло откликается он. — И ты обещала больше не спрашивать. — Последние слова он цедит сквозь зубы.

— Да, конечно, прости. Это просто… не верится!

— Знаю, — шепчет Рис, и у него дрожит голос.

Я сажусь и смотрю на него. Он буравит взглядом стену, на его лице будто застыла маска.

— И как ты сейчас? — спрашиваю я, после такого откровения тишина между нами кажется невыносимой.

— Нормально вроде бы, — говорит Рис обычным голосом. Вдруг он словно вспоминает, где находится, расслабляет плечи и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Мы на мгновение встречаемся взглядами, и он вновь опускает глаза.

— Странно быть снаружи, — признается он. — Мир какой-то слишком… полный. А для меня в нем места нет.

— Что ты говоришь! Естественно, для тебя есть место! А иначе кто будет готовить мне кофе? — пробую пошутить я, надеясь, что он не поймет меня неправильно.

Рис слабо улыбается:

— Да, думаю, это я могу.

Не знаю, как быть. Мне хочется, чтобы он объяснил, что произошло, но я помню о своем обещании. Если это правда… Рис почти всю юность провел в тюрьме. Я дала слово верить ему, как бы сложно это ни было. Осторожно кладу ладонь ему на плечо, давая ему знать, что он может мне доверять. Когда дотрагиваюсь до него, Рис вздрагивает. Я отдергиваю руку.

— Все в порядке, пока ты об этом не думаешь. А раньше я часто думал. Но пришел к выводу, что есть вещи, которые нужно терпеть. Которые все равно не изменишь. Тяжело говорить о них. Они становятся только более реальными, и возвращаются воспоминания.

— О’кей. Тогда не будем это обсуждать. Разве что ты… ну… если у тебя возникнет желание. — Я хочу, чтобы он знал, что всегда может со мной поговорить.

— Спасибо. Этого не потребуется. — Рис смотрит на меня, его голос звучит как раньше. Он выглядит абсолютно нормально. Или настолько нормально, насколько он вообще выглядит. Он пристально смотрит мне в глаза, отчего мой пульс подскакивает. Похоже, это признание задело меня так же сильно, как Риса. Образ его искаженного страданием лица навсегда запечатлелся в моей памяти. Как жаль, что не могу иногда отключать чертову воображаемую фотокамеру.

10

Рис

Итак, все сказано. Я поделился секретом с незнакомым человеком. Неожиданно понимаю, что уже несколько секунд смотрю ей прямо в глаза. Тамсин отворачивается. Само собой. Как она может комфортно себя чувствовать рядом со мной? С осужденным. С изгоем, выброшенным из общества? Зачем я только ей рассказал! Почему решил, что она мне поверит? Нужно уходить отсюда. Пока невозможно понять, какие последствия повлечет мое признание, но я не собираюсь сидеть и ждать, когда эта странная девчонка меня осудит. Я встаю:

— Ладно, мне пора. Лиз одна в кафе.

— О да, конечно. Спасибо за помощь. И за… ну, сам знаешь. За то, что рассказал.

— Увидимся, — говорю, махнув рукой, а потом быстро выхожу из квартиры, спускаюсь по лестнице и пересекаю улицу, чтобы вернуться в кафе. Я почти бегу.

Стоит мне переступить порог, как появляется ощущение безопасности. Я на знакомой территории. Ну что за идиот! И как только тот момент доверия, который я себе нафантазировал, мог стать причиной для подобного признания? Понятия не имею, что на меня нашло. Неужели я посмотрел на жизнь других людей и на секунду подумал, что могу стать ее частью? Словно прошлые годы не преподали мне урок. Никому не доверяй. В том числе самому себе. Нужно сделать это девизом. Я здесь не для того, чтобы искать друзей. И не пробуду тут достаточно долго. Мне надо сосредоточиться на плане.

— Где ты пропадал? У тебя такой вид, будто ты увидел призрака, — говорит Лиз, выходя из кухни. Еще один человек, который стремится загнать меня в угол своими вопросами. В руке у нее тарелка с сэндвичем, которую она с улыбкой ставит перед единственным посетителем в кафе. — Прошу, — обращается Лиз к пожилому мужчине.

— Просто помог кое-кому, — ворчу я. Моя жизнь ее не касается. И если я ненадолго выхожу на улицу, не надо потом устраивать мне допрос.

— Эми звонила. Передала, чтобы ты зашел к ней, когда будет время. Сегодня она в офисе до девяти.

— А она не объяснила, что хотела? — Только этого мне не хватало. Человека, который меня доконает.

— Сказала, это срочно. Ей нужна твоя помощь.

— Моя помощь? — А это еще что значит? Я в недоумении хмурюсь. Но Лиз лишь пожимает плечами и уходит в подсобку.

Когда я переступаю порог кабинета Эми, она работает с папками. Но услышав меня, поднимает глаза и улыбается.

— А, Рис, рада тебя видеть! — говорит она. — Ну что? Как идут дела?

Я вздыхаю. Вечно одно и то же!

— А как они могут идти? — огрызаюсь я. — К чему эти допросы? Тамсин, Лиз, ты… достало, что меня постоянно контролируют. Как в тюрьме. «Где ты был?», «Как дела?», «Как ты себя чувствуешь?». Будто я полный придурок или типа того. Поздновато для таких вопросов, — внезапно вырывается у меня. Меня удивляет, что я говорю так громко, но она сама нарвалась.

— Э, — отзывается Эми, в растерянности глядя на меня. — Честно говоря, я спрашиваю об этом всех, с кем давно не виделась. Из вежливости. Но то, что мне кажется милым, когда кто-то интересуется моими делами, не означает, что ты относишься к этому так же. Если тебя это раздражает, я больше не буду. Запомню это.

Прекрасно. Я повел себя как настоящий кретин.

— Наверное, у меня просто был длинный день, — отвечаю виновато. — Лиз сказала, тебе нужна моя помощь?

— Да, верно. — К счастью, Эми, похоже, не обиделась. — Мне пришел список рекомендаций для нашей программы. Когда у нас есть места, тюремные психологи присылают мне подходящих кандидатов из тех, кто скоро освободится. Когда твой сосед по квартире получил новый срок, у нас освободилось одно место. И я подумала, что, возможно, в твоих же интересах будет взглянуть на эти имена. В конце концов, тебе придется жить с тем, кого мы выберем.