Катя Лоренц
Покорить бандита
Пролог
Перебираю ногами, спотыкаюсь. Я бы упала, если бы не сильные мужские руки, которые держат меня с двух сторон.
— Курица неуклюжая! — пробасил прокуренный голос.
Ориентируюсь на слух, пытаюсь понять, куда меня ведут. Стрекот сверчков, где-то вдалеке ухает сова, в воздухе пахнет свежескошенной травой, полевыми цветами. И оружейным маслом. Им сильнее всего, этот запах исходит от брезентового мешка, одетого мне на голову.
— Ступеньки, поднимай ноги, — предупреждает знакомый мне голос. Я выполняю, слышу, как открывается сейф-дверь, мы продолжаем куда-то идти.
— На колени! — приказывает тот же голос. Я бы не подчинялась, но мне давят на плечи руками, и бьют под коленки. Я падаю, больно ударяясь коленными чашечками. С меня снимают мешок, перед глазами пляшут белые круги, яркий свет слепит.
Оглядываюсь, я на коленях, вокруг меня собираются мужчины, они похожи на призраков девяностых. Лысые блестящие головы, черные футболки, на шее толстые золотые цепочки. Глаз не видно, даже в помещении на них солнцезащитные очки.
— Где Косарь? — спрашивает мой знакомый хриплым голосом, таким скрипучим, словно он отсидел лет десять и пил только чифир, выкуривая по две пачки сигарет «Беломор».
— На хрена тебе Макс? — спрашивает его лысая копия. Все они здесь, как под копирку, бандиты. — За что девчонку притащил? Что она сделала?
— Она ничего. А вот её папаша проигрался в пух и прах в нашем казино. Квартиру не забрать, она в социальном найме, принадлежит государству. Вот ее отец и предложил расплатиться дочерью, — я сглотнула горькие слёзы, прав лысый чёрт, папа так и сказал.
— Что она будет делать? — спрашивает один у другого, не обращая на меня внимания, словно меня здесь не было. Сердце замерло в ожидании приговора.
— Что в борделе делают? Больше она ни на что не способна. — Рядом стоящий мужикнаклонился ко мне, схватил за скулы, больно сжимая прокуренными желтыми пальцами, покрутил моё лицо, внимательно осматривая товар.
— Ничего такая, — удовлетворённо кивнул, передвигая солнцезащитные очки на лоб. — Надо бы попробовать, он поправил ствол, не марки ТТ, который висел правее, тот, который я в глаза никогда не видела. Испуганно смотрела то на одного, то на другого, облизывая мягкие от слез губы.
— Мальчики, пожалуйста, отпустите меня. Я отработаю. В смысле, заработаю, всё до копеечки верну. Честно! — смотрела на ублюдков молящими глазами, сердце, в который раз за сегодняшний день остановилось.
— Мальчики! — заржал лысый. — Ты слышал, братан?
— Погоди! — остановил его другой. — Как тебя зовут? — обратился ко мне.
— Я Аня.
— Кем ты работаешь, сладкая Анечка? — заправил мне прядку пшеничного цвета за ухо.
— У Ашота, продавцом. Но я могу и фасовщицей, и уборщицей. Я все верну! Только не трогайте меня!
— Хули ты с ней церемонишься? Она такой долг и через сто лет не вернёт! Даже если двадцать четыре часа в день будет вкалывать. В притон её, но сначала нужно посмотреть, что она умеет. — поглаживал ширинку, раздевая меня глазами.
Обернулась, искала в толпе этих нелюдей помощи, но поняла, защиты ждать неоткуда, у всех бандитов был такой же настрой.
— Тёлки не приехали, придётся тебе, Анечка, поработать. Справишься с десятью мужиками? — за спиной раздался одобрительный хохот.
— Со сколькими?!
— Смотри, как глазки выпучила, того гляди выпасть могут. Видно, что не затраханная, молоденькая. Ох, бля, сейчас яйца треснут, так хочу её ротик!
— Пошёл на хер, Гордыня, мне как пострадавшему нужна компенсация.
— Что ты несёшь, Кислый?
— Да эта сука сопротивлялась, смотри, как тяпнула за руку, — он показал следы моих зубов на руке.
Да, было дело, тогда я еще надеялась, что спасусь.
— Я буду первым в её ротике! — схватил меня за челюсть, широко открывая рот.
— Смотри, сука, укусишь, я тебе коленную чашку прострелю. Поняла? — смотрела в безжизненные, нечеловеческие глаза и верила, он говорит правду.
Кислый пытался расстегнуть ширинку. Я находилась в полуобморочном состоянии, слёз не было, наступило оцепенение, не верила, что это происходит со мной по-настоящему, все казалось сном, ужасным кошмаром.
— Стой смирно, — он отпустил мою челюсть, пытаясь расстегнуть молнию двумя руками. Чтоб он прищемил свой грязный член!
Посмотрела по сторонам, лысые мужики стояли молча, в предвкушении. Не к месту вспомнилась считалка про десять негритят.
— Черт! Член колом стоит, расстегнуть не могу! — сетовал Кислый.
— Что тут происходит? — услышала до боли знакомый голос. Парни расступились, и я увидела его, человека, которого ненавидела и боялась до одури.
Вам было когда-нибудь так страшно, казалось, что душа выскочит из тела? Мне да. Я смотрела в чёрные глаза и тряслась от чувств, переполнявших меня.
Увидев меня, его глаза загорелись черным пламенем.
Он шёл ко мне, я, не разрывая зрительного контакта, отползала, пока не уперлась спиной в ноги его шестёрки. Джинсовая юбка задралась, были видны мои белые кружевные трусики. Туда-то и смотрели чёрные глаза. Дрожащими пальцами пыталась одернуть юбку, ничего не получалось.
Он улыбался красивой голливудской улыбкой. Но она пугала, как оскал волка.
Макс взял меня за подбородок и сказал:
— Ну, здравствуй, Анечка. Я же говорил, что ты ответишь за свою дерзость.
Глава первая
— С вас триста шестьдесят рублей, — бабушка медленно отсчитывала деньги, люди, стоящие за ней, недовольно вздыхали.
— Девушка, а что, вторая касса не работает? — женщина поставила корзинку с продуктами на ленту.
— Второй кассир сейчас подойдёт, не волнуйтесь, — дежурно улыбнулась покупателю.
— Это вам придется волноваться, я сейчас пойду к администратору, и она накажет вас за халатность и наплевательское отношение к клиенту.
— Он занят, — ага, он и задержал кассира, тискает где-то в подсобке.
— Вторая касса! — объявила Вероника, поправляя растрепанную прическу. Вдвоём мы быстро отпустили людей.
— Ашотик такой лапочка! — наклонившись, сообщила Вероника.
— Ник, вы не могли бы заниматься этим после работы?
— Много ты понимаешь, когда мужик так накидывается на тебя, невозможно устоять! — она блаженно закатила глаза. Да, я об этом мало что знаю. Мне не до отношений было. Работа, дом, сводная строптивая сестра и папа-игрок. Вот и все мои интересы.
В кармане униформы зазвонил старенький смартфон.
— Блин, учитель Тайки звонит, опять она что-то учудила.
— Да, Ольга Петровна. — Прокашлявшись поздоровалась с учителем.
— Анна Викторовна, у нас ЧП! И опять с участием Таи. Вам необходимо прийти в школу к директору.
— Сейчас? Но я не могу, я на работе.
— Постарайтесь подмениться, хотя бы на час. Или у вас будут большие проблемы.
— Хорошо, я постараюсь, — учитель сбросил звонок.
— Вероничка! — ласково начала я.
— Что, опять Тайка? — сочувственно спросила подруга.
— Да, я на часик. Прикроешь?
— Хорошо, беги уже.
Повесила форму на стул, когда выходила из магазина, меня окликнул Ашот.
— Эй, ты! Сюда иди! — чертыхнувшись, что не успела незаметно улизнуть, повернулась. — Ты куда пошла? В разгар рабочего дня? — Ашот вытер блестящий лоб платком.
— Ашот, пожалуйста, я на часик. Моя сестра…
— Твоя сестра мне надоела! Сколько раз за этот месяц ты отпрашивалась?
— Три.
— Ну, Ашотик, — ласково промурлыкала Вероника, — отпусти её, я всё отработаю, — он сально улыбнулся.
— Вечером отработаешь. Ладно! — махнул мне рукой. — Иди уже.
К зданию школы я буквально подлетела, предъявила паспорт охраннику, поднялась на второй этаж, возле кабинета стояла моя Тая, прислонившись спиной к стене, печатала что-то на телефоне.
— Тая, выплюни жвачку! — строго сказала Ольга Петровна. Я неодобрительно посмотрела на сестру.
— Что ты опять натворила? — шёпотом спросила её, заправляя ей за ухо зелёную прядку.
— Ничего особенного. Не понимаю, зачем было тебя отвлекать от работы, — она смотрела на меня голубыми как небо глазами.
— Тая устроила драку в обеденный перерыв на школьном дворе, — пояснила учительница. Я хотела отругать проказницу, но тут из кабинета вышла директор, окинула меня придирчивым взглядом и буркнула:
— Заходите! — Тая закатила глаза, зашла первой.
— Анна Викторовна, — директор села на кресло, — мы стали слишком часто видеться с вами. Тая то дерётся, то с уроков сбегает, мне придется поставить вашу семью на учёт.
— А что случилось?
— Подралась с девочкой из очень хорошей, приличной семьи, — это она так намекает, что наша семья неприличная. — Пусть она сама расскажет, — директор перевела взгляд на сестру.
— Нечего рассказывать. Я у вас всегда крайняя и вы встанете на сторону богатой курвы.
— Зотова! — директриса ударила ладонью по столу. — Как ты смеешь так со мной разговаривать? — я разозлилась, никому не позволю повышать голос на сестру.
— Что вы кричите? Нужно сначала разобраться. Да, Тая трудный ребёнок, но она не причинит вред другому просто так, из прихоти.
— Делаю вам последнее предупреждение. Еще одна подобная выходка, ставим вас на учёт, и тогда уже вами займется опека.