Еще за ним везде ходил подозрительный белый с темными лапами кот. Такой любопытный наглый, что и не отпихнешь! Зато сам кот постоянно норовил потереться о Тилля, а то и упасть под ноги, чтобы лишить равновесия.
— Надеюсь, рыжая госпожа Белокосова будет тебя кормить, потому что мне этим заниматься некогда, — Тилль поднял наглеца на руки, чтобы хоть так успокоить и тут же почувствовал чужое присутствие.
На пороге гостиной стояла крайне злая Ярина в компании еще одной девушки. Та была чуть выше и крепче, с длинной темной косой и выразительными голубыми глазами.
— Здрасти, барин! — добродушно улыбнулась та. — Мы к вам на постой.
— К себе, — змеей прошипела на нее Ярина. — И никакая я не рыжая! В модных фарузских журналах такой цвет называется «медовый блонд». В наших — «цвет пшеничного колоса».
Тилль недоверчиво покачал головой, затем подхватил аферистку под руку и дотащил до зеркала, а сам стал с ней рядом.
— Вот это каштановый, — он указал на свои почти темные с красным отливом волосы, — можно сказать — темно-рыжий, а у вас — светло-рыжий. Можем даже пряди сравнить…
Он потянулся к ленте, которая удерживала волосы Ярины, но та споро отскочила и стукнула его по пальцам.
— Что вы себе позволяете?
— Всяко я видала, — влезла ее спутница, — но чтобы барин с барыней косами мерились — впервые. Вы милуйтесь тут, а я пойду чего приготовлю на кухне.
Тилль собрался было возразить ей, и Ярина тоже приоткрыла рот, но в итоге вдвоем промолчали. Не дело спорить с единственным человеком, готовым стряпать.
— Это кто вообще? — поинтересовался Тилль, когда они остались в одиночестве.
— Глаша, моя… подруга, — неуверенно ответила Ярина, затем подобрала складки светлого, по фарузской моде сшитого платья, и изящно присела, чтобы погладить кота.
— Боль ты мой бедненький, Болюшка мой сладенький, оголодал тут за день…
— Да, покормите его, заодно подумайте над суммой откупа, за который согласитесь забрать кота и переселиться в город, подальше от дома Астрид.
Вышло грубовато и не за тем госпожа Белокосова ехала в такую даль, чтобы так просто сдаться, но попробовать-то стоило!
— Вы тоже можете паковать свои надраги и убираться. Я проводила здесь куда больше времени, наверняка быстро найду записную книжку. И громить все подряд мне для этого не придется.
Она оставила кота, выпрямилась, задрала нос и отвернулась к шкафу. Тилль тоже не стал возражать и продолжил поиски. Библиотека Астрид была так обширна, что не вместилась в специально отведенную комнату и медленно расползалась по дому. Шкафы с книгами ютились в коридоре, втискивались в спальни и захватили солидный участок гостиной. Даже на кухне нашлась целая полка, уставленная потрепанными томами. Их Тилль осмотрел в первую очередь, но нашел только потрепанное домоводство и несколько сборников рецептов. Один даже написанный лично Астрид, как будто она умела и любила готовить.
Ярина плавно двигалась вдоль шкафов, просматривая полки. Затем подошла к столику и переворошила корзину для рукоделия, лежанки для кота, даже заглянула под цветочные горшки. Возможно, она действительно лучше знала Астрид, и та на старости лет повредилась умом, но Тилль придерживался более стандартной схемы поиска.
Они так и двигались по гостиной, как два дуэлянта, присматриваясь друг к другу и оценивая перед очередным ударом. Ярина была опасным противником: хитрым, стойким, волевым. За почти час она не проронила ни слова и не попыталась давить на жалость, просто методично осматривала все уголки гостиной и краем глаза следила за успехами Тилля.
А самым значительным из них был словарь старорудского, где отыскались таинственные надраги, они же портки. Надо же какая образованная девица! Но нотариус и говорил, что их знакомство с Астрид завязано на университете. Возможно, Ярину направили помочь бывшему профессору, и она тут же на месте сориентировалась, как очаровать беззащитную старушку. Ведь просто так половину дома не оставляют!
— Баре, пойдемте ужинать! Пока эти демоны проклятущие все не пожрали поперед вас!
— Раньше вас, — поправила ее Ярина, а Тилль остановился, пропуская ее на выход первой.
Хотелось снова отпустить какую-нибудь колкость, но магическое слово «ужин» заставило его прикусить язык. Своей еды Тилль не захватил, а добираться отсюда до ближайшей харчевни или ресторана не меньше часа. Все же Астрид ценила уединение. Это, кстати, натолкнуло его на одну мысль.
Тилль догнал Белокосову и спросил:
— Вы говорили, что часто навещали бабушку. И позвольте спросить, как же вы сюда добирались?
— На метле, — огрызнулась она.
— Дык у нас по городу трамваи ездят, а барышня обращаться с ними обучена, — Глаша чуть замедлилась, чтобы вклиниться в разговор. — Это транспорт такой. Ездит на магдвижетеле, вагончики в нем есть и сиденья жесткие. Едешь и трясешься, чух-чух, чух-чух. А от остановки можно и пешком пробежать, что те пару верст по лесу? Мы за грибами бывало и по пять в одну сторону ходили.
На это Тилль не нашелся, что ответить. Действительно, почему он не додумался до такого простого варианта? Наверное не привык к тому, что молодые девушки в Руде свободно перемещаются по городу и не думают о сопровождении. Но они и учатся здесь наравне с мужчинами, в Норнге такое пока не практикуют.
— А если разбойники попадутся, барышня, видимо, ругает их на старорудском?
— Так она и стрелять обучена. Из этого, риволера.
— Револьвера, — снова поправила ее Ярина. — Хотя винтовка мне привычнее и дальность у нее лучше.
Тилль хотел хмыкнуть, затем вспомнил, что рудский царь Павел Иоанович как-то постановил обучить всех девиц до тридцати стрельбе из огнестрельного оружия и всячески содействовать его покупке. Решил таким образом побороться с грабителями на улицах и вызвал всплеск преступлений на бытовой почве. Споры насчет закона до сих пор велись, но и лихих людей в Руде поубавилось.
И все равно хрупкая Белокосова плохо представлялась с тяжелой винтовкой в руках. Снесет болезную отдачей, а то и кости переломает.
— А вы тоже умеете стрелять? — на всякий случай поинтересовался Тилль у Глаши.
— Что вы, барин! У нас на всю деревню одно ружье было, у старосты, какая уж там стрельба? Но могу по-простому сковородой огреть али лопатой по хребту. С серпом еще обращаюсь ловко, да и цеп…
— Уже начинаю думать, что рудских девиц втайне тренируют для похода на Норнг.
— Что мы не видали в том Норнге? Колбасы да пиво? Вот как бы б на Фарузу, за духами и бельем кружевным, новомодным…
— Обещаю, что как только найду записную книжку, то куплю вам обеим по комплекту, — заверил ее Тилль.
Ярина остановилась, сжала кулаки и почти налетела на него.
— Скорее это я куплю вам кружевные панталоны! Можете начать присматривать цвет и фасон в каталоге!
Можно было бы еще поспорить, но они как раз добрались до столовой. Тилль остановился у стола, а обе барышни последовали дальше, к кухне.
— Вы не собираетесь накрывать на стол? — спросил он.
— Думали, по-простому посидим, — невозмутимо отозвалась Глаша. — Но коли вам не по чину, то препон чинить не будем, и руками кривыми деревенскими красоту портить.
«Хочешь возиться с сервировкой — можешь начинать, а мы тебе не прислуга» — вот что прозвучало в ее голосе. Но спорить Тилль не стал: желудок и так сводило от голода, а еще он жутко вымотался и хотел просто вытянуться на кровати.
На кухне стоял большой и длинный стол, на котором заботливая Глаша уже расставила тарелки и приборы. Затем она засуетилась вокруг плиты и разлила по тарелкам густой ароматный суп с небольшими кубиками мяса.
К нему подала целую гору ароматных лепешек с сыром и зеленью, а еще поставила рядом с каждым по чашке горячего травяного отвара. Пахло все это просто одуряюще, Тилль с трудом дождался, пока девушки займут свои места и только тогда зачерпнул суп ложкой.
На вкус тот тоже не подкачал. Был в меру наваристым, овощи и приправы хорошо сочетались по вкусу, а мясо легко жевалось. Тем более его было столько, что одной тарелкой Тилль вполне наелся, а лепешку прихватил от жадности.
— У вас определенно талант, Глафира, — похвалил он.
Барышня Белокосова свою порцию так и не одолела, но выглядела довольной и даже откинулась на спинку стула.
— Аглая, — поправила она. — Спасибо на добром слове, меня бабушка готовить учила. У нас-то дома столько народу, что хоть мешку поросячью на стол поставь — разметут в мгновение, мамка потому никогда и не старалась особо.
— Все равно, вы прекрасны, — здесь Тилль не слишком и лукавил. Пускай Глаша и выглядела довольно простой, при этом словно светилась изнутри. А уж как готовила! Замечательная девушка, не чета пронырливой Белокосовой. — И немного примиряете меня с мыслью ночевать под одной крышей с этой смазливой аферисткой.
— Вы за свое достоинство боитесь или кошелек? — ехидно поинтересовалась Белокосова.
— Чего бояться-то? — поинтересовалась Глаша. — Вы дверь-то на щеколду и шкафом подоприте, так и спать будет спокойнее, и Ярине с разбегу не вынести. Пока ломиться будет, вы через окошко да в лес, ноги вот длинные, бегаете хорошо. Али выберите себе комнату за библиотекой. Барышня книги как увидит, так и нападает на них, как упырь на маковые зерна. И пока не перечитает все, с места не двинется.