— Нашему дорогому соседу и так не о чем волноваться.

Ярина встала и начала собирать тарелки. При этом бахала им так, что стало понятно, долго сервиз не протянет.

— И то верно, вы ж и с собой половину чемодана книг взяли. — Договорив, она повернулась к Тиллю: — Спите спокойно, барин! На сегодня у нее запас есть, а до завтра еще дожить надо.

— Глаша! — возмутилась Ярина. — Да с чего бы нам не доживать?

— Не знаю. Место здесь неспокойное, мрачное. Идешь по коридору, а от стен будто могильным холодом веет, особенно вот там.

Она указала на отрезок коридора, ведущий к винному погребу. Тот действительно выглядел так себе: пыль, лохмотья из паутины и заржавевшая посуда, которую туда сваливали, как в кладовку.

Тилль взмахнул рукой, мысленно проговаривая нужные слова, и бросил поисковую сеть на нечисть. Заклинание было совсем простым, для первокурсников, но у него тут же заломили виски и зубы свело от боли. Колдовать ему запретили врачи, убеждали ждать восстановления. Только время шло, а оно все никак не наступало. Потому Тилль время от времени срывался и призывал магию.

Сейчас от заклинания его чуть не накрыло приступом мигрени, зато и никакого отклика от нечисти не последовало. Дом был чист, если не считать неправильного магического фона. Предвидя бессонную ночь, Тилль запустил еще одно заклинание и увидел серьезную магическую защиту на доме, которая сейчас была завязана на него и Ярину, как хозяев. Спасибо Астрид, удружила напоследок.

Одно было хорошо: при таких слоях защиты можно пару дней в осаде просидеть. От местных разбойников она точно укроет, как и от случайных воров. Но от тех и свора псов неплохо спасает или пара слуг с милыми сердцу барышни Белокосовой винтовками. Оттого оставался вопрос, зачем же Астрид отвалила целое состояние за такую защиту?

— Призраков здесь точно нет, — заметил Тилль. Провел рукой по носу и почувствовал горячую и липкую кровь под ним. Доколдовался. Надо было головой думать и вызвать профессионала из Тергорода. Подумаешь, заплатил бы тому пару золотых, зато не опозорился бы так перед девушками.

Те сейчас стояли напротив и испуганно хлопали ресницами. Что более высокая и нескладная Глаша, что миниатюрная Ярина.

— У меня есть много знакомых специалистов по магическим недугам, — внезапно ответила она. — Могу дать рекомендации и контакты.

— Со мной все в порядке, — огрызнулся Тилль. — И хотел бы я знать, откуда у неодаренной такие знакомства.

Всех студентов постоянно проверяли, и раз Белокосова до сих пор не носила значок мага, то и способностей в ней не наблюдалось. Тилль сейчас тоже ходил без такого: комиссия забрала после того, как его признали негодным к дальнейшей службе.

— Все хорошие заклинания пишут не современным языком, предпочитают старые наречия. Вот оттуда у меня такие знакомые. И доброй ночи вам, сударь. Пусть приснится что-нибудь о родном Норнге, чтобы тоска по нему заманила обратно.

— А вам — женихи и вышивка, надеюсь, тоже куда-нибудь заманят.

От его слов Ярина покраснела, сжала кулаки и молнией выскочила из кухни, оставив Тилля наедине с грязными тарелками. Глаша тоже изобразила неловкий книксен и извиняясь произнесла:

— Интересный вы, сударь, колдун, но барышне моя солидарность важнее. Отбуду. Ей завтра вставать рано, чтобы в город добраться, а я хоть завтрак сделаю. Что предпочитаете? Барыня моя всеядная. За книжками бывает и не заметит, что на тарелке. На прошлой неделе похвалила мои оладьи, а то были печеночные котлеты.

— Глаша, ты какое-то чудо. Если сделаешь сырники, я на тебе женюсь.

— Скажете тоже, барин, — она слегка покраснела и опустила взгляд. При этом Тилль чувствовал, что за этим нет особого интереса, скорее смущение от самой темы.

Глава 5

Из чистого упрямства я еще раз обошла гостиную и проверила все места, где могла лежать записная книжка. Затем поднялась на второй этаж новой части дома и осмотрела спальню бабушки Риты.

Та была идеально чистой, будто хозяйка действительно знала о крадущейся смерти и как следует к ней подготовилась. Идеально ровное покрывало, выстроенные по размеру подушки с вышитыми наволочками, поникшие цветы на подоконнике. Я вздохнула, сходила за водой в ванную и полила их. А когда обернулась, то вскрикнула от неожиданности: прямо посреди кровати умостился черный кот, Страх, и смотрел на меня тяжелым, немигающим взглядом. От неожиданности я ойкнула и чуть не уронила пустой стакан.

Глупо как вышло! Это же обычный кот, а не призрак или фейский маг с темными волосами.

— Тебе тоже тяжело без Астрид? — спросила я и села на край кровати, затем попыталась погладить Страха. — Душевная она была женщина.

Кот внезапно прижал уши и зашипел на меня, затем больно проехался когтями по протянутой руке. Я вскрикнула от боли и неожиданности, а дальше с недоумением глядела, как рассеченная кожа начинает алеть от выступающей крови.

— Ай, барышня, как так! — возникшая на пороге Глаша всплеснула руками, затем схватила полотенце и непочтительно замахнулась на кота, но тот успел сбежать раньше. — Пшел, паршивец! А я тебя, мразоту пушистую, еще супом угощала.

— Ему же нельзя суп, можно просто отварное мясо без специй, — ответила я. А Глаша тем временем подошла ближе, покачала головой и по-хозяйски влезла в шкаф, откуда вытащила еще одно полотенце. Затем села рядом со мной и начала затягивать руку, чтобы остановить кровь.

— Может и нельзя, но они с второй хвостатой приблудой вылизали миски дочиста и еще потом сидели, глазели на меня, просили добавки, пока я их на двор не выгнала.

— Глаша, это домашние коты, им нельзя на улицу.

— А то что, мыши затопчут? Это ж не корова нежная или козочка там, а самая настоящая хищная стервь, которую ни одна другая тварь не тронет.

— Ты не кошатница, — вздохнула я.

— Деревенская я, а там трепетание перед хвостатой нечистью не в ходу. Идемте, барышня, поищем, чем царапины обработать, не то занесем заразу. Да и комнату вам еще выбрать надо.

— И тебе. Ты теперь не прислуга, а моя гостья, можешь выбирать любую.

— Нет уж, лучше я буду за хозяйством приглядывать. Гость же как: побыл немного — и восвояси пора, а мне идти некуда. Да и надо кому-то за домом следить и еду готовить, пока вы с молодым барином милуетесь и книжку записную ищете.

Я поглядела на нее с укоризной, но дальше спорить не стала. Хочет придумывать себе невесть что — пускай, я-то точно знаю, что никакого милования между нами нет. Тилль спит и видит, как бы меня отсюда выставить.

Удачно вышло, что он обосновался в другой, старой части здания, и нам не грозило столкнуться с ним в коридоре поздним вечером.

Царапины оказались глубокими и до сих пор кровили. Я морщилась и отворачивалась, пока Глаша заливала их шипящей жидкостью из флакона, затем туго бинтовала. Как бы шить не пришлось! Будет обидно обращаться к доктору из-за чужих котов. Точнее, наверное, уже моих, ведь больше о бедолагах позаботиться некому.

С царапинами мы провозились достаточно долго, пора было уже укладываться спать. Я обошла несколько комнат, пока не нашла одну, достаточно светлую и отдаленную и от Тилля, и от бывшей спальни бабушки Риты. Она была доброй женщиной и наверняка уже отбыла в лучший мир, но у меня все равно по спине мурашки бегали. Тем более дом старый, за столько лет в нем наверняка случилось немало смертей.

Пока мы с Глашей перестилали постель, постоянно казалось, что за мной наблюдают. Но на поверку это оказался снова Страх, неизвестно как пробравшийся в комнату. Кот сидел на шкафу и сверлил меня янтарными глазищами.

— Ай ты стервь! — заметила Глаша. — Слезай, пойдем еще по кухне с тобой порыскаем.

Кот попятился назад, пока не скрылся из виду, затем внезапно появился из-за шторы и недоверчиво подошел к Глаше.

— Идем, идем, мразота пушистая!

Он обиженно мурлыкнул, затем действительно потрусил в сторону кухни. Вот значит как! Я с желанием погладить для него не слишком хороша, а Глаша с мразотой и стервью — в самый раз? Наверное, от нее просто едой пахнет, поэтому Страх и ведет себя так благодушно. На бабушку Риту он тоже никогда не шипел. Правда, не ластился и на руках не сидел, как и Боль.

Закончив с постелью, я ненадолго сходила в ванную, затем вернулась в спальню, погасила свет, кроме ночника, и влезла под одеяло. Вроде бы удобно. Матрас в меру мягкий, хорошо держит спину, подушки даже получше моих. И все равно было не по себе. Дома моя кровать была узкой, а здесь бы и поперек поместилась.

Еще казалось, что Страх снова пробрался в комнату и смотрит на меня, или крадется в темноте, ступая мягкими лапами. А все несуществующие призраки пятисотлетнего дома собрались на пикник у моей кровати, и кружат вне светового круга, выжидая, когда же закрою глаза.

Я даже подкрутила светильник, вынуждая его гореть чуть ярче. Но слабенького осветительного кристалла было маловато на такую большую комнату, и тени стали только гуще.

В конце концов я так накрутила себя, что чуть не вскрикнула, когда открылась дверь. Но через нее вошла вполне привычная Глаша, совершенно нормальная и не потусторонняя.