— Например? — спросила Сорока.
— Например, пойти… в кино.
Сорока попыталась вспомнить последний фильм, на который ходила в кинотеатр, но не смогла. Когда Эрин было шестнадцать, а Сороке — десять, они вместе ходили в кино. Намного позже Сорока узнала, что Эрин за это платили. Что-то вроде работы няни. Сестра сидела рядом с ней на новых мультфильмах и все время с кем-то переписывалась. Сорока казалась себе очень взрослой, когда ехала в машине с Эрин, и не особо возражала, если сестра отказывалась взять ее за руку, купить попкорн или взглянуть на мультик. Иногда Эрин уходила на середине сеанса и возвращалась во время титров, от нее пахло сигаретами и чем-то горьким — потом Сорока поняла, что это был одеколон парня сестры.
— Что думаешь? — спросил Бен.
Сорока изо всех сил пыталась вернуться в настоящее. Она видела перед собой лишь свет мобильного телефона Эрин в темном кинотеатре, запах ее парня и попкорна с маслом, ощущение тупой боли, когда девочку бросали одну в зале, и десятки мультиков, которые Эрин никогда не интересовали.
— Хорошее предложение, — наконец выдавила она, надеясь, что не запоздала с ответом и что он прозвучал искренне. Потому что предложение действительно было хорошим.
— Ладно, отлично! — сказал Бен. — Откажемся от вечеринки в пользу кино.
— Простите, в пользу чего? — спросила Клэр, перегнувшись через Сороку и глядя на Бена свысока.
— Мы просто рассматриваем другие варианты, — сказал Бен.
— Тогда рассмотри вариант пойти на вечеринку или еще лучше — вариант найти новую лучшую подругу, — парировала Клэр.
Сорока подумала, что Клэр, наверное, шутит, но она всегда плохо читала людей, и ей не хотелось, чтобы Бен и Клэр из-за нее ссорились. Не успев как следует обдумать эту мысль, она сказала:
— Клэр, мы ненадолго придем на вечеринку, а потом пойдем в кино.
Клэр прищурилась:
— Мне нужен по крайней мере час на вечеринке.
— По рукам, — сказала Сорока.
Клэр перевела взгляд на Бена.
— Договорились, — согласился он, улыбаясь.
— Отлично, — ответила Клэр, — я ненавижу вас обоих, но ладно.
Сорока провела субботнее утро на матрасе-пицце, перед этим оттерев наконец рвоту матери с ковра родительской спальни и бросив испачканную желчью одежду в стиральную машину с остатками пятновыводителя, которые нашлись дома.
Звонили из больницы, сказали, что Энн-Мэри выпишут в понедельник.
Сорока старалась не смотреть на садовый сарай. Свет не горел, но в животе оставалось странное ощущение. Будто она не могла что-то вспомнить.
Около одиннадцати она зашла в продуктовый магазин, чтобы закинуть деньги на телефон и купить коробку дешевого стирального порошка.
На парковке Сорока написала сообщение Бену:
Увидимся в час!
Хорошо!
Вернувшись домой, она положила в стиральную машину еще одну стопку одежды и вынесла книги об Амелии Эрхарт на задний двор. У нее оставалось чуть больше часа, чтобы просмотреть их перед встречей с Беном. Сорока села на край бассейна и свесила ноги в воду, которая уже не была зеленой, но еще воняла хлоркой, отчего ей стало спокойно и радостно.
Бассейн был обычным. И задний двор был обычным. Все было обычным, даже садовый сарай с выключенным светом и запертой дверью.
В библиотеку Сорока пришла рано и решила подождать на скамейке перед входом, потому что погода была хорошая и ей не хотелось пропустить Бена, который ровно в час приехал на светло-синем велосипеде.
Конец ознакомительного фрагмента