Глава 2

— Верити, что происходит? — пытаюсь я до нее докричаться. Телевизор включен на музыкальный канал, и на экране видна танцующая Уитни в фиолетовом платье. Я глотнула вина, ожидая, что сперва придется поморщиться, а затем медленно привыкать к терпкому вкусу. Но оно пошло на удивление легко. Я тянусь за бутылкой. Обычно она просто стоит возле моих ног, чтобы я могла обслужить себя сама. Но сейчас ее там нет. — Где вино?

Верити выглядывает из-за двери, впуская с собою ароматы расплавленного сыра.

— В холодильнике, тебе нужно долить?

— Нет, просто интересно, что это такое было.

— «Пино», по-моему, от «Маркс и Спаркс».

Она снова скрывается в кухне, а я смотрю на ковер. Это что-то новенькое. Вырезки из модных журналов, которые она использует в своей работе — обычно разбросанные по всему полу, — теперь аккуратно сложены и отодвинуты в угол. Я протягиваю руку в щель между диванными подушками, обычно набитую шоколадными обертками. Но там ничего не шуршит. Вчера вечером Верити ясно дала понять, что мне не стоит посвящать очередной субботний вечер работе. Я должна прийти к ней на чай. «И не приходи с пустыми руками», — предупредила она. Я заявилась с бутылкой хорошего вина, но холодильник уже был заполнен.

Верити устраивается рядом со мной, сжимая в руках налитую до краев чашку с нарисованным Снуппи.

— Кого ты там разглядываешь? — Верити выхватывает у меня телефон. Я уже два года подписана на «Инстаграм» Полли Ли.

— Ничего там не лайкай! — вскрикиваю я, пытаясь вернуть телефон назад.

Она смеется:

— О, я только немножко…

— Не смей!

Я заглядываю ей через плечо. Это вечеринка в честь пятого дня рождения дочери Полли. Она поставила в саду низкие длинные деревянные столики и накрыла их старинными чайными сервизами, и там были маленькие тортики «Французские причуды» на каждого едока — с выложенным мороженым именем ребенка.

— Ты веришь, что эти пирожные вегетарианские? — Верити читает заголовки доступных постов. — И без сахара.

— Я ела такие раза два… решила себя побаловать, — говорю я, погружаясь в воспоминания.

— Я бы хотела раздавить штук пять о ее физиономию! — заявляет Верити. — Кто эта самодовольная сука?

— Она не так плоха. Была пиарщицей на моей прежней работе.

— Тебе что, сделали лоботомию? Ты их всех там не переваривала!

— Ладно, — вздыхаю я. — Она действительно была жабой. Но взгляни на ее жизнь — она просто идеальна!

— Нет ничего идеального в том, чтобы жить без сахара, — помнишь, как я пробовала?

— Помню ли я? У меня остались на память шрамы!

Это было во времена, когда мы с Верити жили вместе — в крошечной квартирке на верхнем этаже, которую снимали только потому, что там имелся балкон. Пол в каждой комнате — даже в коридоре — был покрыт множеством лоскутков ткани: атласом, бархатом, денимом, и мы выживали на полуфабрикатах и вине «два-фунта-за-коробку» из нашего местного магазина. Однажды в январе Верити решила отказаться от сахара, и у нее началась настоящая «ломка».

Она продержалась ровно три дня — а на второй день я вошла в кухню как раз в тот момент, когда она разбила стакан в гневе на то, что кто-то сказал по радио.

— Неужели я чувствую запах лазаньи? — Должно быть, это очередной полуфабрикат, обычно Верити питается только ими. Верити совершенно не умеет готовить и твердо убеждена, что в свободное от работы время может заняться чем-то поинтереснее.

— Ага, поскребла, понимаешь, по сусекам, ну и вот, сообразила кое-что. — Она пытается сохранить невозмутимый вид, прежде чем разразиться хихиканьем. — А, ладно, ты же меня знаешь. Джереми приготовил это, ясно? Я просто поставила ее в духовку.

— Заставляешь своего парня для нас готовить… чистый дом… чистые бокалы для вина… по какому случаю?

Она отворачивается, глядя на экран телевизора. Теперь там показывают старое выступление «Backstreet Boys».

— Да так, просто подумала, что будет неплохо. Давненько мы не зависали у меня вместе. Давай, покажи, на кого ты еще подписана, чтобы я могла их ненавидеть.

Я хватаю свой телефон и открываю профиль Морвены Стар. Морвена Стар — это нелепое имя, но я вроде как люблю ее. Она описывает себя как «целительницу кристаллами», и ее аккаунт полон селфи и снимков ее идеально наманикюренных рук, держащих кристаллы, а также разглагольствований о том, как «опал укрепляет ауру, готовит к новому дню», тогда как цитрин помогает ей «взращивать в себе солнечный свет».

— Никто так не выглядит, занимаясь йогой, — говорит Верити, указывая на одну из фотографий, где Морвена делает прогиб назад на закатном пляже.

— Погоди, кликни вот на эту. — Я показываю Морвену со скрещенными ногами и закрытыми глазами, сидящую под деревом, и читаю подпись: — «Живите в настоящем и настоящим, проводите время на природе, подальше от телефона».

Верити фыркает от смеха:

— А чем же она снимает?

— Я знаю, что это глупо, но по крайней мере она создала бренд из своего имени. У нее миллионы подписчиков.

— Но ведь все это фальшивка, разве ты не говорила, что она местная?

Я киваю. Не ясно, где ей удается находить такие пляжи или сочные леса, так как после некоторых исследований я обнаружила, что она живет в Шеффилде. В сером холмистом городе, который так далеко от моря, что дети в жаркие дни играют в фонтанах на площади в центре города и с визгом бегают туда-сюда, а их измученные родители сидят на скамейке в парке, потягивая сидр из банок.

— Фальшивка — это ее путь к успеху. Она получает кучу денег благодаря этим постам, — замечаю я, вспоминая о собственной пастве и о том, с каким трудом я пыталась увеличить число своих подписчиков.

— Фу, это так угнетает, — отвечает Верити. — Я просто не могла бы такое делать. — Она отпивает вина. — Покажи что-нибудь, что снова поднимет мне настроение.

Я открываю папку, содержащую все наши старые снимки. Одна из нас только что закончила университет: на мне обрезанные зеленые клетчатые лосины, джинсовая мини-юбка с прорехами и синяя пятнистая толстовка, а на Верити — джинсовые шорты, неоново-желтые серьги и черный жилет. Она переживала период увлечения стилем Эми Уайнхаус, сильно затеняла глаза и красила губы в красный цвет.

— Мне тогда еще не хватало смелости уложить волосы в «улей», — говорит она, поглаживая свою прическу «афро».

Мы прокручиваем снимки вместе, пока не добираемся до более поздних. Там есть фотография, где мы с Верити на открытии парикмахерского салона. Верити пригласила туда одна из ее клиенток, бывшая жена футболиста, только что получившая солидный куш при разводе и решившая открыть собственное дело. Я в черно-белом платье до колен в тонкую полоску и туфлях на высоком каблуке, которые — судя по моему лицу — жмут, а Верити в винтажном платье семидесятых годов длиной до пола, усыпанном оранжевыми цветами. Гарри сказал тогда, что она похожа на ковер его бабушки, и Верити со смехом запрокинула голову… На заднем плане кто-то строит ей рожки. Смех Верити обычно такой громкий и бесцеремонный, что вы либо присоединяетесь к ней, либо гадаете, откуда может исходить этот странный гудящий звук.

Далее мы втроем на моей деловой вечеринке — у Гарри под глазами серые круги: он работал целыми днями, а потом помогал мне по вечерам в течение нескольких недель в ее преддверии. Все закончилось тем, что он заснул в туалете около часа ночи. На следующем снимке мы вдвоем стоим на пороге, держа в руках ключи от нашего дома, — мои волосы заплетены в косички, а Гарри весь в пыли.

Верити смотрит на мой стакан. Я отпила из него глотка четыре.

— О, тебе пора доливать! — Она встает и торопливо идет в кухню, расположенную за стеной. На ней джинсы с ярко-розовыми кисточками, свисающими с ягодиц, — они колышутся при ходьбе, как перья у танцовщицы двадцатых годов. Когда она возвращается, то сжимает мое колено — старая привычка, перенятая ею у своей бабушки. Я отмахиваюсь от нее. Лицо Гарри все еще на экране моего телефона. Верити осторожно берет телефон из моих рук и кладет на пол. — Ты никогда не догадаешься, что произошло сегодня на съемочной площадке… — И она начинает увлеченно рассказывать историю Дженны Селф, давней участницы реалити-шоу «Остров любви», которой подбирала образ на этой неделе. Ей не следовало бы говорить об этом — если хоть что-то подобное попадет в прессу, у нее возникнут большие неприятности, — но она просто ничего не может с собой поделать. Мы обе были одержимы знаменитостями еще со школы. Когда мы жили вместе, то целыми днями валялись на диване и смотрели реалити-шоу. Верити всегда анализировала наряды и внешность всех конкурсанток и говорила: «Вот бы мне приложить к ней руку…»

— На каждый наряд, который я вытаскивала, Дженна говорила: «Дженне не нравится» — и надувала губы. А потом визажистка обнаружила, что она сперла все лаки для ногтей! Наверно, запихала в свою сумочку пузырьков двадцать!

— О Боже! — разеваю я рот. — А она по-прежнему вместе с тем, ну?..

— Крисом? Ага, он подцепил ее в конце концов. Готова поклясться, этот парень на стероидах или чем-то таком, он сложен буквально как треугольник.