— Если все-таки начнутся роды, то ты в надежном месте, — рассуждал он.

Но ей в этот момент хотелось не мудрых замечаний, а заботливых объятий. А он сидел в соседнем кресле, как будто они были случайными попутчиками в поезде.

— У меня двадцать восемь недель, Хэнк! — простонала она. — Это слишком мало. Господи, как мне плохо! Теперь меня напичкали лекарствами на случай, если начнутся преждевременные роды, и меня тошнит.

— Чем я могу помочь тебе? Скажи, я сделаю все.

— Позвони малышам по телефону и скажи, что я еще не готова, — пробормотала она, вызывая слабую улыбку на его лице. — Извини, что я расхныкалась, Хэнк, просто все получается не так, как я представляла себе.

— В жизни ничего нельзя предугадать, — тихо сказал он, отчужденно глядя в пространство.

Да. За последние месяцы она убедилась в этом.

— Помоги мне встать с этого проклятого кресла. Мне нужно сходить в туалет.

Помогая ей, Хэнк почувствовал, как его сковал страх. Он не знал, за кого он больше боится — за Рэйчел или за детей. В этот момент лучше было не думать ни о чем.

Когда в сопровождении акушерки Рэйчел вернулась, он увидел на ее лице выражение паники.

— О, Хэнк! Похоже, у меня начинается! — дрожащим голосом воскликнула Рэйчел.

Он неловко обнял ее.

— Ничего страшного. У наших малышей отличные родители, они тоже будут молодцами, — бормотал он на ухо жене, в то время как его сердце разрывалось от отчаяния. — Не волнуйся. Им окажут любую необходимую помощь. Здесь же работают специалисты, у них такое происходит каждый день.

Хэнк не хуже Рэйчел знал, что для родов это было слишком рано.

По коридору засновало множество людей в медицинских халатах. Рэйчел обследовали. Кто-то куда-то звонил. Хэнк наблюдал за происходящим с возрастающей тревогой.

— В чем дело? Почему ее не переводят в родильную палату? — спрашивал он.

— Мы пытаемся организовать два инкубатора на случай, если начнутся роды, — размеренным тоном проговорила акушерка, которой, однако, не удалось скрыть свое беспокойство. — У нас нет свободных инкубаторов.

У Рэйчел перехватило дыхание.

— Все будет хорошо, — продолжала акушерка, — мы звоним повсюду, чтобы добыть инкубаторы и узнать, есть ли где-нибудь свободные койки. Через минуту все будет ясно. Возможно, найдутся свободные койки где-нибудь в Олбани.

Рэйчел широко раскрыла рот.

— Что?

— Не паникуйте, у вас достаточно времени, чтобы добраться туда, — успокаивала ее акушерка.

— Но это же так далеко! Это затянется на всю ночь! — в ужасе кричала Рэйчел. — Хэнк, у тебя не будет возможности сменить рубашку!

— Не важно, — мягко сказал он, удивляясь, что в такой момент она умудрялась еще заботиться о нем.

Рэйчел изумленно уставилась на него.

— Не важно?

— Нет. Сейчас важно совсем другое — и это, конечно, не чистая рубашка.

Он улыбнулся и нежно провел пальцами по ее лицу. Ее губы скривились в жалкой попытке улыбнуться.

Акушерка села рядом с ней и взяла ее за дрожащую руку.

— Рэйчел, если твои малыши родятся преждевременно, их придется какое-то время держать в больнице. Вы с мужем тоже сможете оставаться в больнице, если, конечно, он не обязан быть на работе.

— Не обязан, — быстро сказал Хэнк. — Я могу отложить работу на любой срок.

Рэйчел прислонилась к нему, и он почувствовал, как она расслабляется, прислушиваясь к ударам его сердца. Он был готов не отходить от нее в течение года, если понадобится. Бизнес подождет, если речь идет о благополучии Рэйчел и детей.

— Хорошо, — улыбаясь, сказала акушерка, — вы, будете очень нужны своей жене. Мы пока еще не уверены, что малыши родятся сегодня, но, если это случится, им придется находиться в нашей больнице до тех пор, пока они не окрепнут. Затем их можно будет перевести в больницу поближе к вашему дому.

— И сколько времени может на это уйти? — неуверенно спросила Рэйчел.

— Это будет зависеть от их веса и от того, как они будут развиваться. Возможно, около трех месяцев.

— Три месяца? — ахнула Рэйчел. У Хэнка заныло в животе.

— Не забывайте, что это будет только в том случае, если они родятся преждевременно, — поспешила успокоить их акушерка. — Может случиться, что вас отправят домой и предложат прийти в январе.

Хэнк подавил стон и принялся мерить шагами комнату, пытаясь скрыть свой страх. Всеми фибрами души он надеялся, что это — ложная тревога. Малыши не смогут выжить, если родятся так рано. Даже, если они появятся вовремя, они будут маленькими и слабыми.

Он почувствовал, что на его глаза, наворачиваются слезы, и невероятным усилием воли подавил их. Рэйчел нуждается в нем. Ей сейчас в тысячу раз труднее, чем ему.

Хэнк снова подошел к ней, взял за руку и попытался улыбнуться. Он был готов говорить что угодно, лишь бы смягчить выражение ее застывшего от ужаса лица.

— Что бы ни случилось, я настаиваю лишь на том, — торжественно начал он, и его глаза заискрились, — чтобы ни в коем случае не называть моих детей Дороти и Тыквоголовым в честь героев «Страны Оз».

— Хорошо, — согласилась она, до боли сжимая его руку. — Даже если они пошлют нас рожать куда-нибудь в Канаду — ничего страшного. Там очень красивая природа.

Ее губы скривились, и он заметил, что она вот-вот расплачется.

— О, Хэнк, почему бы нам не остаться здесь? В этой клинике я уже немного освоилась!

— Едем в Ньюарк! — объявил регистратор, просунув голову в дверь.

Рэйчел уложили на каталку, повезли по коридорам через отделения травматологии и скорой помощи и наконец выкатили к машине. Ветер разметал волосы Хэнка и едва не сбил его с ног, будто хотел помешать ему, забраться в машину следом за носилками Рэйчел. В пути их застала гроза, и водитель прилагал немало усилий, чтобы вести машину быстро и осторожно одновременно.

Санитары боялись, что дороги размоет, и несколько раз просили водителя поехать в объезд. Они мчались под завывание сирены, покрывая расстояние до Ньюарка в три раза быстрее обычного. Доктор, который сопровождал Рэйчел, боялся, что роды начнутся прежде, чем они доедут до больницы.

Все пытались добродушно шутить, чтобы помочь Рэйчел и Хэнку расслабиться.

— Обед и безналоговые товары будут предложены членами экипажа, — с улыбкой объявлял санитар. — Говорит командир экипажа! Внимание! Мы совершаем полет на высоте двух метров, на скорости — эх! Лучше умолчать об этом, пока нас не остановила полиция. Итак, если вы посмотрите направо, вы увидите Москву; если посмотрите налево, увидите Гавайи.

Хэнк и Рэйчел вяло улыбались. Все, что угодно, только бы не завыть от отчаяния.

Акушерка в накрахмаленном халате встретила их у входа в больницу. Она была спокойна, как будто ничего особенного не происходило.

Рэйчел поместили в отдельную комнату и назначили лекарства, задерживающие схватки. К счастью, она заснула.

К Хэнку сон никак не шел. Он позвонил родителям Рэйчел во Флориду и попытался в мягких тонах описать сложившуюся ситуацию. Оставшуюся часть ночи он беспокойно ходил по коридору.

Наутро Рэйчел снова осмотрели и ввели очередную дозу лекарств. Хэнк, чувствовал себя абсолютно беспомощным. Чем он мог помочь ей? Его роль заключалась только в том, чтобы гладить жену по руке и уверять, что все будет хорошо, как будто он сам был уверен в этом. В любом случае, ни он, ни она не верили в благополучный исход.

— Что ж, — сказал доктор, — ваши дети отказываются делать то, что им говорят. Они твердо решили родиться до Рождества. Итак, сегодня ночью, Рэйчел, вы станете мамой.

— Сегодня! — разом воскликнули Рэйчел и Хэнк.

Хэнк обнял ее, а она уткнулась лицом в его грудь и беспомощно затряслась всем телом. Опасность объединила их. Он прижимал жену к себе и боялся выпустить из рук.

— Теперь это точно, — добавил доктор. — Мы подождем, пока схватки усилятся, и тогда заберем вас в операционную. Придется сделать небольшой симпатичный разрез на уровне трусиков-бикини.

Рэйчел сердито нахмурилась.

— Я никогда больше не смогу носить бикини!

— Сможете. Уверен, что в бикини она выглядит потрясающе, правда, Хэнк?

— Она выглядит просто супер! — ободряюще подмигнул Рэйчел Хэнк.

— Вот, съешьте кусочек торта, Рэйчел, — продолжал врач. — И не волнуйтесь. Вы проснетесь, и все будет позади.

Она крепко сжала руку Хэнка и испуганно спросила:

— Доктор, а это очень опасно для малышей?

— Они, родятся совсем крошечными, и за ними нужен будет особый уход. Но нам приходилось делать это сотни раз, так что не волнуйтесь. Лучше расслабьтесь и постарайтесь отдохнуть. Хэнк, медсестра отведет вас в комнату ожидания.

— Я не хочу оставлять свою жену, — твердо сказал Хэнк.

— Но ей нужно выспаться, — возразил доктор.

— Правда, я ужасно устала. Будет чудесно, если я посплю.

— А вы не заберете ее на операцию раньше времени? — недоверчиво спросил Хэнк.

— Ради Бога, еще очень много времени впереди. Дайте своей жене выспаться.

Хэнку не хотелось расставаться с Рэйчел, но он не стал спорить, понимая, что его волнение передастся ей и она не сможет спокойно заснуть.

Ему было трудно отпустить ее руку. У дверей он обернулся и посмотрел на жену, но ее глаза были уже закрыты. Внезапно он почувствовал себя одиноким, будто его отрезали от семьи. Она осталась с малышами, и связь между ними была намного сильнее, чем его связь с ней.

Вместе с малышами она должна проходить через все испытания, а он в это время будет сидеть в стороне, ждать и беспокоиться.

Над его ухом кто-то тактично кашлянул. Он поднял глаза, увидел медсестру и догадался, что должен следовать за ней.

По пути в комнату ожидания Хэнк обратил внимание на палату, отгороженную от коридора стеклянными дверями. То, что там находилось, заставило его остановиться и приглядеться повнимательнее.

Здесь стояло множество инкубаторов, в которых боролись за жизнь крохотные живые комочки. Заметив среди них два пустых инкубатора, Хэнк представил, что там лежат его малыши. Не в силах сдержать нахлынувших чувств, он задрожал всем телом.

Откуда-то из внешнего мира до него доносился бодрый голос медсестры, которая пыталась внушить ему, что все будет хорошо и ситуация абсолютно штатная. Конечно, думал он, ей не о чем беспокоиться. Это не ее дети рождались преждевременно, и не ее близкому человеку предстояло пережить операцию.

Они родятся такими крошечными, а эти аппараты выглядят такими грубыми и страшными.

Запах больницы заставил Хэнка поморщиться. Куда бы он ни посмотрел, повсюду его взгляд натыкался на инкубаторы, батареи и провода.

— Боже мой! — воскликнул он, и его сердце сжалось, когда он рассмотрел крошечное, красное тельце малышки в одном из инкубаторов. — Сколько ей?

— Один день, — мягко ответила медсестра. — Она весила всего полкило, но хорошо набирает вес. У нас рождались дети еще меньше. Мы способны совершать чудеса, Хэнк.

Глядя на крошку, лежавшую в инкубаторе, ему хотелось завыть.

Его малыши тоже будут лежать здесь, подключенные к аппаратам. Их будут кормить внутривенно, и, возможно, им будет нужен добавочный кислород. Если только они выживут. Все это нагнетало на него ужас.

— В любом случае, у меня нет выбора, — пробормотал Хэнк и, крепко сжав зубы, вернулся в палату к Рэйчел.

— Там очень тихо, — сказал он ей, стараясь говорить спокойно. — Мы сможем навещать их в любое время и даже фотографировать, если захотим.

— Если они выживут, — мрачно сказала Рэйчел. Ему хотелось обнять ее, но он удержался.

— Все будет хорошо, — пытался он приободрить жену. — В этой больнице, такое случалось много раз.

— Да, но со мной это впервые, — всхлипывая, возразила она.

Хэнк неуверенно погладил ее по плечу, чувствуя свою беспомощность. Рэйчел выглядела такой потерянной. Нет, ради нее он должен держаться, он должен быть сильным, чтобы утешить ее. Это все, что он может для нее сделать.

— Порой, — тихо начал он, — нам приходится доверять свою судьбу другим людям. В такие моменты мы должны забыть о своих страхах и постараться основывать свои суждения на том, что мы знаем об этих людях.

Рэйчел повернула к нему залитое слезами лицо и часто-часто заморгала.

— Ты так и поступаешь? — спросила она.

— Да. Мы знаем, что эта больница оснащена лучшим оборудованием, а ее персонал обладает опытом и умением. Не случайно нас привезли сюда, через, много миль. Мы знаем также, что преждевременно рожденные дети часто выживают, здесь, немало таких малышей.

— Значит, ты утверждаешь, что мы должны доверять людям, которые в прошлом доказали, что на них можно положиться?

— Конечно.

— Но это не всегда так.

— Здесь работают опытные врачи. Мы должны доверять им.

К своему облегчению, Хэнк заметил, что сумел успокоить ее. Время ползло нестерпимо медленно. Бесконечное ожидание изнуряло Хэнка. Ему было больно смотреть на муки и тревоги, терзавшие Рэйчел.

Около шести часов вечера, когда в дверь просунулась голова акушерки, Рэйчел внезапно вскрикнула от боли и схватилась за живот.

— Хэнк! Мне больно! Помоги! Сделай что-нибудь! — отчаянно выкрикивала она.

— Если бы я мог! — Его охватила паника. Акушерка быстро осмотрела Рэйчел.

— Так, все ясно. Тебе пора в родильную палату, — весело сказала она. — Давай, папаша, шевелись! Нужно усадить ее в кресло. Вот так.

— Хэнк, не уходи! — закричала Рэйчел и посмотрела на мужа расширенными от ужаса глазами.

Его сердце обливалось кровью. Он боялся за нее, боялся, что она может умереть. Но нельзя было показывать этого. В родильной, Хэнк все время, не переставая, говорил с Рэйчел, пытаясь развлечь ее веселыми историями. Он рассказывал в лицах и красках, как наденет соломенную шляпу и пойдет выращивать на своем огороде экологически чистые овощи, размышлял, в какую школу будет лучше отправить детей и как они станут главными зачинщиками всех шалостей в своем классе, описывал, как чинно они всем семейством будут ходить в гости... Хэнк разве что не жонглировал шариками и не устраивал кукольные представления — да и то лишь потому, что не было под рукой подходящих предметов. В это время он прекрасно понимал, что пытается не только успокоить Рэйчел, но и развеять свой страх перед неизвестностью.

Раньше он думал, что дети появляются быстро. Она покричит какое-то время, и они появятся. Он не знал, что приходится так долго ждать. Ожидание изводило и выматывало. Опасения и предчувствия измучили его.

Никогда раньше Хэнк не испытывал такого страха. Даже когда его били в школе, он не боялся так, потому, что по крайней мере, мог ответить на удар.

В этой ситуации он был бессилен и чувствовал себя бесполезным, посторонним наблюдателем.

— Как я хочу, чтобы ты могла отдать мне свою боль, — прошептал он, наклонившись над Рэйчел.

— А я-то как этого хочу! — сквозь стиснутые зубы простонала она.

После очередного осмотра доктор громко объявил:

— Итак, нам пора. Хэнк, вам в операционную нельзя, так что попрощайтесь здесь. И не волнуйтесь, вы станете отцом раньше, чем произнесете слово «близнецы». Ну что, мамаша, готовы?

— Я хочу видеть, как появятся на свет мои дети! — простонала Рэйчел.

— Может, в следующий раз, а теперь это невозможно, потому что ваши малыши неправильно лежат и не смогут выйти сами.

— Следующего раза не будет! — в ужасе воскликнула Рэйчел, вызвав смех у медсестер.

Ее повезли по коридору.

— Вот, держи меня за руку, — серьезно сказал Хэнк, — и можешь сжимать ее, пока не переломаешь все косточки.

— Глупый, — прошептала она и благодарно улыбнулась.

— Ты и раньше пыталась это сделать.

— Правда? Извини.

— Это ничто по сравнению с тем, что тебе предстоит пережить. Кстати, заставь их вернуть детей обратно в живот, если они не будут такими же симпатичными, как их родители.

— Хэнк!

Рэйчел рассмеялась, но тут же ее лицо скривилось, и она разразилась слезами.

— Рэйчел, ради Бога, не плачь...

Он так много хотел сказать ей, но слезы сдавили ему горло. Быть может, у него никогда больше не будет шанса сказать ей о своих чувствах, ведь она может умереть.

Слезы застлали ему глаза, и он стал нервно стирать их кулаком. Его губы дрожали.

Хэнк наклонился и прижался щекой к щеке Рэйчел, чувствуя вкус ее слез, прислушиваясь к ее всхлипываниям.

— Я хочу, чтобы ты был со мной, — умоляла она. — Не уходи! Ты мне нужен!

— Я буду ждать за дверью, — мягко сказал он, — и если кто-то откажется выполнять свою работу как следует, я разберусь с ним.

— Хэнк, если со мной что-то случится, позаботься о детях, ладно? — пробормотала она.

Слышать это было невыносимо. Он кивнул и только промычал в ответ.

Только теперь он понял, как много Рэйчел значит для него, и что он потеряет, если расстанется с ней.

Санитары осторожно, но настойчиво стали оттеснять Хэнка в сторону. Он посмотрел на жену полными слез глазами, потом провел рукой по ее волосам, потрепал по щеке и наконец, осмелился улыбнуться.

— Спасибо тебе за все, что мы пережили вместе, — сказала она, набравшись храбрости.

Последние усилия Хэнка быть сдержанным обратились в дым, и в эту минуту его глаза могли рассказать Рэйчел обо всем, что он думал и чувствовал за последние месяцы, — но она уже не видела этого, потому что каталка скрылась за дверями операционной. Медсестра, стоявшая рядом с Хэнком, ободряюще похлопала его по спине, но он не пошевельнулся. Перед его затуманенным взором застыл образ измученного лица Рэйчел с огромными зелеными глазами, глядящими на него в упор.

Это было самым сильным переживанием в его жизни. Через минуту он принялся ходить по коридору, затем позвонил Аманде, которая тоже ужасно волновалась. Следующий звонок был родителям Рэйчел.

Прошло десять минут, только десять несчастных минут! Ему придется ждать еще час или больше, и за это время он окончательно сойдет с ума.

Упорно отгоняя от себя мысли о Рэйчел и детях, он принялся умножать цифры в уме и делал все возможное, чтобы не представлять, что там делают сейчас с нею и их малышами. Он и врагу не пожелал бы подобного испытания.

Рэйчел с трудом открыла тяжелые веки.

— Рэйчел!

— Ммм?

Она медленно повернула голову в сторону Хэнка и улыбнулась.

— Все хорошо! — в щенячьем восторге воскликнул он, склоняясь над ней.

Рэйчел часто заморгала, будто пыталась что-то вспомнить.

— Дети! Что с ними? — хватая его за руку, спросила она.

— С ними все в порядке, — хрипло ответил он, не отрывая от нее глаз.

— Что значит — все в порядке, Хэнк? Это девочки или мальчики?

Он смущенно улыбнулся.

— Мальчик и девочка.

Ее лицо расплылось в довольной улыбке.

— Здорово! Мы с тобой молодцы, Хэнк. А теперь — подробности, ты же знаешь, что я все упустила, — настаивала она.

— Они родились в девять сорок и девять сорок одну. Девочка была первой.

— Я так и знала. Нетерпеливая, как ее мама. Какой у них вес?

— Мальчик весит килограмм и триста граммов, девочка — кило четыреста. Неплохой вес для таких непосед, да еще и близнецов, — с гордостью сказал он.

— Боже! Такие крошечные... С ними все будет нормально, их выходят?

— А почему нет?

— Ты видел их? — взволнованно спросила Рэйчел.

— Еще не видел, но уверен, что у них все на месте. Тебя скоро переведут в палату. Моя постель, будет рядом с твоей. В этой больнице замечательные врачи, правда?

— Угу, — согласилась она и на миг провалилась в сон.

Весь день Хэнк провел с Рэйчел, хотя она большую часть времени не была в сознании. Но это не важно. Он мог не отрываясь смотреть на нее, и она не знала об этом. Хэнк был безмерно счастлив и благодарен ей.

Наконец его пригласили взглянуть на близнецов. Когда молодой папаша увидел их крошечные тела и кучу проводов, подсоединенных к малюткам, он был шокирован и одновременно глубоко взволнован. Какое необыкновенное чувство — быть отцом!