2

Ноги были стройными, с аккуратными ноготками, покрытыми лаком абрикосового оттенка. Рэйчел не сразу решилась поднять глаза и посмотреть на обладательницу этих совершенных конечностей. Мир с бешеной скоростью вращался вокруг нее. Она не была Готова увидеть собственными глазами обнаженную любовницу своего мужа.

— Боже мой, Рэйчел! — воскликнула хозяйка красивых ног. — Что это за ужасные сапоги?!

Дерзкий смех Долли прокатился под потолками их старого дома опустошающим смерчем. Взгляд Рэйчел застыл на оранжевых ногтях, которые, казалось, властно впивались в ковер, претендуя на владение ее домом и ее мужем.

Огненноволосая красавица Долли была агентом Хэнка и его правой рукой. И левой рукой заодно, гневно поправила себя Рэйчел. Похоже, все тело Долли было собственностью Хэнка, и бессовестную девицу это нисколько не смущало!

Бешеный приступ ярости заставил Рэйчел выпрямиться. С возмущением она оглядела торжествующую Долли, которая сидела в спальне, обернув свое пышное тело разноцветным полотенцем, — это было ее, Рэйчел, полотенце! — а затем медленно пересекла лестничную площадку и встала в дверном проеме. Она знала, что похожа сейчас на крысу, которую вытащили из канализации, но, переполненная яростью, мало заботилась о том, что с ее одежды на песочный ковер стекают грязные струйки дождевой воды.

— Как ты видишь, это огромные, тяжелые, грязные сапоги, которыми я могу повредить твои босые ножки! — задыхаясь, проговорила она.

Долли сжалась и невольно подалась назад.

— Ну что, есть необходимость спрашивать, с какой стати ты находишься здесь в таком наряде? — продолжала Рэйчел охрипшим от негодования и горя голосом.

— Рэйчел? — послышался испуганный голос Хэнка.

Рэйчел резко обернулась и увидела в дверях ванной своего мужа. Она зажмурилась и, теряя силы, покачнулась.

На голом теле Хэнка было только маленькое махровое полотенце, обернутое вокруг узких бедер. От его великолепного тела шел пар. Золотисто-карие глаза блестели, а влажные волосы были взъерошены. Душ после секса, подумала Рэйчел и с трудом вдохнула.

Как она раньше не почувствовала, что муж изменяет ей? О Господи, что же делать?

— Подонок! — выкрикнула она, обхватив себя за плечи, чтобы унять дрожь.

— О Боже, — тяжело вздохнул Хэнк.

С горькой обидой она посмотрела в его затуманенные глаза и заметила в них смущение и страх. Его губы побелели, а кожа на скулах натянулась. Он выглядел виноватым. У Рэйчел подкосились колени.

— Хэнк! — хрипло проговорила Рэйчел, и это было все, что она могла сказать ему в упрек.

Лицо Хэнка казалось искаженным от боли не меньше, чем лицо Рэйчел.

— Милая. — Он в отчаянии протянул жене руку, будто искал примирения с ней. Но Рэйчел с отвращением подалась назад.

— Не смей прикасаться ко мне!

Хэнк отступил и нахмурился. Его глаза сузились. Он смотрел на нее с тревогой и обидой.

— Ты не понимаешь, — сурово проговорил он. — Это совсем не то, что ты думаешь.

— За кого ты меня принимаешь? Лучше замолчи и не опускайся до дешевой лжи! — выпалила она, едва не срываясь на истерику.

Он еще смеет выкручиваться! Избитая отговорка всех мужчин: «Это совсем не то, что ты думаешь». Но это всегда именно тем и оказывалось.

— Я не лгу, — серьезно произнес Хэнк, скрестив руки на груди.

Она окинула его презрительным взглядом. Казалось, что, несмотря на упорство, с каким Хэнк пытается отстаивать свою позицию, он с трудом переводит дыхание. Но она не хотела знать, что могло быть этому причиной.

— Ты спешишь с выводами, — заявил он, глядя ей в глаза.

— Конечно же! — саркастически бросила она, и на ее лице выступили красные пятна. — Как я могла такое подумать? Посмотреть на вас — сущие агнцы! — Она резко ткнула пальцем в сторону нимфы, закутанной в разноцветное полотенце. — Интересно, как бы ты реагировал на моем месте? Что бы ты подумал?

Хэнк бросил свирепый взгляд на Долли, как будто это по ее вине их застукали.

— Долли, я ведь говорил тебе... — зло прошипел он.

— Ну конечно! Давай сваливать всю вину на нее! — взорвалась Рэйчел, возмущенная его недостойной попыткой, выкрутиться любой ценой.

— Но, я здесь действительно ни при чем! — вспыхнул он.

— Ради всего святого, Хэнк! — продолжала атаковать Рэйчел. — Неужели в тебе не осталось ни капли стыда или чувства ответственности?

Хэнк продолжал с укором смотреть на Долли.

— Знаешь, дорогой, перестань притворяться, что ты ни в чем не виноват! Чтобы оказаться в таком положении, как вы сейчас, требуется участие двоих. Я думала, что ты лучше, Хэнк. Похоже, я ошибалась. Мало того, что ты изменил мне, так еще пытаешься изворачиваться и сваливать вину на женщину.

Она приложила холодные пальцы ко лбу, пытаясь успокоить головную боль.

— Как ты мог? — продолжала причитать она. — Если бы ты любил меня, ты бы никогда...

Он, нахмурившись, посмотрел на нее внимательнее и оторопел.

— Рэйчел, что с тобой произошло? Ты выглядишь ужасно, — с жестокой искренностью проговорил он.

Она вздрогнула.

— Спасибо. Это как раз то, что мне сейчас хотелось услышать, — пробормотала она и перевела мрачный взгляд на милашку Долли, которая, сидя на краю кровати, просто светилась.

Полотенце вокруг стана Долли было обернуто не слишком туго, и из-под него проглядывали ее округлые груди.

Рэйчел с горечью отметила, что у соперницы, в отличие от нее самой, лицо не было опухшим и покрытым пятнами от слез. Ее волосы не слиплись от дождя, а их кончики не напоминали мышиные хвосты. Рэйчел не нуждалась в уничтожающем, пытливом осмотре, которому подвергла ее Долли, давая понять, насколько велика разница между ними. Рэйчел знала, что, покрытая грязью и больная, она катастрофически проигрывает любое сравнение. Мокрую крысу нельзя ставить на одну доску с девочкой из глянцевого журнала.

— Да, на тебе лица нет, — подтвердил Хэнк, сдвигая брови.

— Думаю, ни одна женщина в такой ситуации не могла бы сохранить лицо! Очень, знаешь ли, приятно прийти с работы и обнаружить, что твой муж раздел чужую женщину и разбросал ее одежду по всему дому, — всхлипывая, сказала Рэйчел.

— О чем ты? Какую одежду? — удивился Хэнк. На его лице застыло выражение праведного негодования.

— Ту, которая красуется вон там! — выкрикнула Рэйчел и дрожащим пальцем указала на лестницу.

Он скорчил озадаченную мину, и у него это получилось довольно убедительно. Нетерпеливыми шагами Хэнк пересек комнату и вышел на лестничную площадку.

— Это еще что такое? — нахмурившись, спросил он, осматривая разбросанные вещи.

Какой превосходный актер. Немудрено, что он так ловко скрывал от нее свои любовные похождения. Голливудские звезды могут нервно покурить в коридоре. Дорогу Хэнку Хансону с его способностью достоверно исполнить роль невинного мужа, которого незаслуженно обвинили в адюльтере!

— Ну что, вспомнил? Или ты был так ослеплен страстью, что не заметил, что делаешь? — спросила Рэйчел, глядя на него глазами разъяренной тигрицы.

Казалось, Хэнк сейчас взорвется. Его глаза метали молнии, когда он обернулся к Долли, которая сидела, прижимая ладошку ко рту. На ее лице было написано: «А мы, похоже, нашалили».

— Ну и стерва, же ты! — выдохнул Хэнк.

Долли пожала плечами и часто заморгала. Хэнка просто раздувало от ярости, и на Долли была готова обрушиться буря. Рэйчел неожиданно для себя вступилась за девушку, такую хрупкую и беспомощную перед разбушевавшейся стихией в лице разгневанного мужчины.

— Чего ты хочешь от нее? — гневно выпалила Рэйчел. — Хватит валить с больной головы, на здоровую!

— Я же сказал тебе, — прорычал Хэнк, поворачиваясь к Рэйчел, — я понятия не имею, что происходит!

Напуганная разъяренной массой мускулов, надвигающейся на нее, Рэйчел торопливо подалась назад. Что за глупость — отрицать очевидное, и убеждать ее в своей непричастности!

— Ты хочешь сказать, что тебя одурманили наркотиками и изнасиловали? Какой смысл оправдываться, когда все ясно? — горько сказала она.

— Но я действительно здесь ни при чем! — протестовал Хэнк.

— Слушай, — слабея, пробормотала она, снова прикладывая руку к горячему лбу, — не утруждай себя отговорками, мне не нужна твоя ложь.

Она подняла на него глаза, полные отчаяния, и чуть не расплакалась, увидев, как его лицо исказилось от жалости. Но ей не нужна жалость. Ей нужна его любовь и верность.

— Я не вру, — еще тише повторил он. — Я сейчас разберусь с этим. А тебе, Рэйчел, не мешало бы привести себя в порядок. Ты вся мокрая и в грязи.

— Как будто я не знаю этого, — огрызнулась она.

— Что случилось? Ты что, упала? — встревожено спросил он.

— Да! — выкрикнула она, и ее глаза наполнились слезами. — Я видела, как кто-то задернул шторы в спальне. Потом я увидела твою машину и подумала, что ты заболел. Да! Я беспокоилась за тебя! — всхлипнула она. — Если бы я знала... Но я, как дура бросилась тебе на помощь и поскользнулась в грязи.

— Дорогая...

С выражением любви и заботы на лице он шагнул к ней и протянул руки, чтобы обнять.

— Не подходи ко мне! — всхлипывая, выкрикнула она. — Не смей ко мне прикасаться! И я тебе — не дорогая!

Он закусил губу, и мышцы на его теле напряглись.

— Милая, клянусь тебе, ты ошибаешься.

— К сожалению, не ошибаюсь! — отчаянно выкрикнула она. — Как я хотела бы ошибаться! Ну что ж, давай, рассказывай так называемую правду. Мне не терпится узнать, почему вы оба раздеты, почему белье Долли разбросано по всей лестнице и чем это она так довольна.

— Долли, — сказал он хрипло. — Собери свои вещи и оденься.

Рэйчел бросила гневный взгляд на Долли. Полотенце, которым было обернуто тело Долли, совсем распахнулось и сползло, и теперь ее грудь была полностью обнажена. Хэнк невольно задержал взгляд на дерзко торчащих сосках. Казалось, он был шокирован и возбужден. Сердце Рэйчел заныло.

— Хорошо, — услужливо промурлыкала Долли. — Однако не забудь, что у нас через час назначена встреча.

Рэйчел едва сдержалась, чтобы не дать ей пощечину.

— А, черт! — выругался Хэнк, но вдруг, собравшись с мыслями, решительно добавил: — Отмени встречу. А сейчас вызови такси и убирайся отсюда. Приедешь вечером в офис.

— В офис? Я тебя поняла, — кокетливо ответила Долли.

В глазах Хэнка вспыхнула ярость.

— Не уверен, что поняла. Ты приедешь в офис, соберешь свои вещи и никогда больше не вернешься туда, — отрезал он.

Прозрачно-голубые глаза Долли расширились от удивления.

— Это после всего, что связывало нас? — запротестовала она. — Подумай о том, что ты теряешь, оставаясь прикованным к этой скучной, невзрачной женщине. Ты крутой мужик, Хэнк. Нам было хорошо вместе.

По игривому движению ее бровей Рэйчел поняла, что Долли намекает на способности Хэнка в постели. Хэнк стоял, крепко сжимая кулаки и одними губами произнося отборные ругательства. Откровение Долли не оставляло ему шансов выбраться из этой ситуации.

— Ты, развратная дрянь! Убирайся из моего дома! — вскипая от гнева, выкрикнула Рэйчел.

Долли встала и, брезгливо стараясь не задеть грязный плащ Рэйчел, вышла на лестничную площадку. Милостивый Боже, какой тусклой и неуклюжей казалась себе Рэйчел по сравнению с этой женщиной! Приключения Хэнка на стороне были неизбежностью. Он нуждался в чем-то большем, чем молчаливая спутница жизни, которая выдавала ему завернутые в фольгу ужины, гладила его рубашки по утрам и делила с ним постель.

Вот почему он спутался с Долли. Хуже того, у них могли быть серьезные отношения. И, конечно же, он никогда не уволит свою верную помощницу, несмотря на то, что разыграл эту сцену. Долли нужна ему. Он сделал этот ничего не значащий жест только для того, чтобы успокоить разозленную жену и прекратить ссору, потому что оказался жалким трусом.

В ее горле застрял комок. Рэйчел всегда считала, что Хэнк — сильный, смелый и благородный, но в одно мгновение ее кумир рухнул с высокого пьедестала, и то уважение, которое она к нему питала, рассыпалось в прах.

От отчаяния и разочарования ей хотелось кричать. Весь ее мир вращался вокруг Хэнка, а теперь он оказался пустышкой, лживым приспособленцем.

Рэйчел стояла, закрыв глаза, и слушала, словно сквозь сон, как Хэнк настоятельным, глубоким голосом что-то внушает Долли. Ей казалось, что он настолько приблизился к своей подруге, что почти прикасается к ней.

Их браку пришел конец. Любовь Рэйчел и Хэнка обратилась в миф. Усталую женщину охватило острое чувство одиночества и беззащитности.

Сдерживая слезы отчаяния, она поплелась в ванную, оставляя на ковре следы от грязных сапог.

Стоя над умывальником, Рэйчел почувствовала, как теплые, тяжелые руки Хэнка легли на ее плечи, а затем он прижался голой грудью к ее спине.

— Малыш, — умоляющим голосом проговорил он.

Она нервно стряхнула со своих плеч его руки.

— Не называй меня так! Ни к чему изображать любящего мужа!

— Но я действительно люблю тебя и хочу помочь. Ты больна, — твердо сказал он.

— Да, я больна. Потому и вернулась так некстати!

— Тогда тебе нужно лечь в постель.

— В постель?

Их глаза на миг встретились в зеркале, и он поспешно отвел взгляд.

— Тогда тебе сначала придется поменять простыни! — гневно бросила она.

Хэнк с трудом перевел дыхание. Рэйчел ощутила, как сократились тугие мышцы его живота, как будто она, только что полоснула его кнутом. Он побледнел, но она старалась оставаться непреклонной.

— Их не нужно менять, — тихо произнес он. Ее глаза расширились. Значит, страсть обрушилась на них где-то в другом месте.

— Ах, вы даже не успели дойти до спальни! — выдохнула она, не в силах справиться с мыслью, что Хэнк так страстно желал другую женщину. — И где же это случилось? В холле? На лестнице? Я сожгу ковер и выломаю все половицы!

— Рэйчел, прекрати! Ты думаешь, что говоришь?

— У меня есть на это причины! Я ненавижу тебя за то, что ты сделал!

Не помня себя от ярости, она резко развернулась и стала колотить его кулаками в грудь. Не сопротивляясь, он покорно принимал удары, вероятно зная, что заслужил их. Наконец она обессилела.

— Перестань, Рэйчел, успокойся, — мягко попросил он.

— А ты объясни мне, что произошло! Я имею право знать! — простонала она и безвольно обмякла в его руках.

— Не стоит, так убиваться, поверь мне. Я расскажу тебе, как все было на самом деле.

Хэнк прижимал ее к своему сильному, гибкому телу, и на мгновение Рэйчел почувствовала себя в безопасности. Но тут перед ее мысленным взором возник образ Долли, и она представила себе, как Хэнк смотрит на нее, обнимает, ласкает. Пламя ревности охватило ее.

— Уходи, Хэнк, я не хочу больше ни видеть тебя, ни слышать, ни думать о тебе.

— Не говори так! — сказал он, крепче прижимая ее к себе. — Никогда больше не говори так, Рэйчел, потому что я никуда не собираюсь уходить.

— Тебе придется, потому что ты не сможешь снова подняться в моих глазах. У тебя нет оправдания.

Ее взор потускнел. Рэйчел казалось, что она никогда больше не сможет смеяться и радоваться жизни.

— Я все тебе объясню, но сначала ты должна лечь в постель. Ты выглядишь...

— Я знаю, как я выгляжу! — вспыхнула она. — Хуже, чем жертва тифа! Но ты можешь отправляться к своей чувственной и неотразимой Долли и оставить меня в покое! Я как-нибудь сама доползу до постели!

— Бедная моя, что с тобой стряслось, — сказал он и принялся гладить ее по голове.

Рэйчел почувствовала, что начинает сдаваться. Ей так хотелось, чтобы он любил ее, ласкал и прижимал к себе, что она застыла с закрытыми глазами и отдалась чувствам, вдыхая знакомый запах любимого тела, ощущая его тепло, слушая соблазнительно-умоляющий голос.

— Пойдем, милая.

Она резко открыла глаза. Его пальцы расстегивали ее блузку. Вспомнив, что совсем недавно Хэнк проделывал то же самое с Долли, Рэйчел вздрогнула и оттолкнула его руку.

— Ты — животное! — закричала она вне себя от возмущения. — Это и есть твое объяснение? Это все, о чем ты способен думать? У тебя один секс на уме! Неужели у тебя нет ни капли совести, никаких представлений о морали! Оставь... меня... в покое!

— Успокойся, я только хотел помочь тебе, или ты собираешься лечь в постель в одежде? — натянуто произнес Хэнк.

— Мне сейчас не до этого! Ты только... не трогай меня!

— Хорошо, — он покорно разжал руки.

Она бессильно соскользнула на пол и горько разрыдалась. Жалкая, беспомощная. О, как Хэнк и Долли будут позже потешаться над ней!

— Глупая, упрямая женщина, — на выдохе пробормотал Хэнк.

Он наклонился, стащил с нее сапоги и швырнул их под ванну. Рэйчел враждебно сжалась в комок.

— Убирайся, — всхлипнула она.

— Никогда.

Несмотря на жалкие попытки Рэйчел сопротивляться, Хэнку удалось раздеть ее. Оставшись в одном белье, она перестала брыкаться и обмякла.

Сейчас он сравнит ее тело с телом Долли и сделает вывод, что белье с кружевами и подвязками куда более украшает женщину, чем скромные хлопковые трусики.

И он втайне обрадуется, что она узнала о его связи с Долли, потому что теперь у него есть причина бросить жену. Он сможет заменить ее стройной, великолепной красоткой, которая полюбит и грязный поселок, и дом с пауками.

— Меня тошнит, — слабо пробормотала Рэйчел.

Хэнк помог ей встать и обернул ее дрожащее тело большим чистым полотенцем. Опираясь на руку Хэнка, она склонилась над раковиной.

Тошнота отступила, и тогда Хэнк принялся сушить полотенцем мокрые волосы Рэйчел, а затем смыл с ее лица пятна косметики и потеки от слез. Это было так трогательно, что она невольно вспомнила, как ее купали в детстве. Потом он подхватил жену на руки и понес в постель, и она с трудом преодолела побуждение прильнуть к его сильной груди и обхватить руками шею. Впервые за много месяцев, они были близки друг к другу. Она почувствовала, как в ее теле разгорается желание.

С бесстрастным лицом Хэнк уложил Рэйчел в постель и одним движением справился с застежкой бюстгальтера. Его глаза на миг задержались на ее груди. Возможно, он все еще находит свою жену привлекательной, несмотря ни на что.

Затем он молча помог ей надеть теплую ночную сорочку и подоткнул одеяло вокруг шеи.

К своему удивлению, Рэйчел заметила, что Хэнк возбужден. Но тут же в ее голову закрались подозрения, что, возможно, его страсть осталась неутоленной, потому что их с Долли потревожили до того, как они успели заняться любовью.

Эти мысли беспощадно терзали Рэйчел. Плотно закрыв глаза, она тщетно пыталась остановить поток слез.

Она должна прекратить плакать. В подобной ситуации, нужны ясная голова и острый ум. Болезнь заставляет человека превратиться в жертву, но, когда ей станет лучше, она постоит за себя и за свои права.

Рэйчел почувствовала, как под телом Хэнка прогнулся матрац. Его рука скользнула по ее горячему лицу, откидывая с него пряди волос.

— Мне очень жаль, что ты заболела. Что я могу для тебя сделать, любимая? — заботливо спросил он.

— Дать развод! — вместо Рэйчел ответило ее разбитое сердце.