— В этом будешь сегодня работать, — сказала Линда, указывая на топ.
— Э-э… не знаю, готова ли моя аура к цветам.
Она засмеялась, восприняв это за шутку, но потом все же бросила мне полосатую блузку, в которую я быстренько переоделась.
— Сейчас пробью эти вещи, и ты сможешь приступить к работе.
Мне уже казалось, что я отработала тяжелый час, примеряя одежду. Утомительное занятие. Надеюсь, больше никогда не придется этого делать. Я еще раз окинула взглядом свое отражение. Я была не похожа на себя.
— Ты отлично выглядишь, — заверила меня Скай с полным ртом лапши.
Когда я вышла из-за ширмы, Линда улыбнулась:
— Прекрасно.
Она вздохнула так, будто только что совершила чудо и была довольна собой. По крайней мере, пока ее взгляд не упал на мое лицо и волосы. По-моему, она хотела что-то сказать, но одно дело — попросить кого-то приодеться, и совсем другое — поработать над лицом.
Она начала пробивать одежду, и я наблюдала, как число на маленьком черном экране становится все больше и больше.
— Скай, — крикнула Линда. — Я купила новую краску.
Девушка соскочила с пуфика и подошла к комоду в углу:
— Зеленая. Круто! Поможешь мне после закрытия?
Линда помогает ей красить волосы? Должно быть, родители Скай настоящие пофигисты. Хотя она выглядела старше меня. Может, она уже не живет с родителями.
Линда убрала чек в ящик — вероятно, чтобы позже вычесть эту сумму из моей зарплаты.
— Конечно, — ответила она. — А теперь выметайся отсюда. Мне нужно обучать Чарли.
— Ладно. Хорошо. — Скай направилась к служебному помещению, как вдруг мне в голову пришла одна мысль.
— Вы родственники?
— Ох, нет. Мать бросила ее, когда она была маленькой. — На лице Линды вспыхнула жалость, когда она посмотрела на дверь, за которой только что скрылась Скай. — Просто ей нужно больше любви. Вот и все.
У меня перехватило дыхание. И как Линда воспринимает отсутствие матери? Как недостаток чего-то? Я ничего не ответила, да и не надо было. Линда заполнила тишину разъяснением того, как складывать кофты, сортировать стойки по размерам и должным образом вешать брюки.
Два часа пролетели незаметно. Вновь переодевшись в свою обычную одежду, я сложила новые вещи в рюкзак и взяла ключи от машины.
— Жду тебя в субботу в десять, Чарли. — Линда призадумалась. — Это прозвище?
— Это сокращение от Шарлотты. Чарли мне больше подходит.
— Это точно. — Она указала на рюкзак с вещами. — Можешь носить их дома, они легко стираются в машинке.
— Мм… да… — Я пожала плечами. — Если братья увидят меня в этой одежде, то засмеют.
— Каждый живет своим умом, малышка.
Не в моем доме. В моем доме мы постоянно лезли друг другу в головы. Было трудно не поддаваться влиянию братьев.
— Ну да.
Со связкой ключей в руке она последовала за мной к двери — очевидно, чтобы закрыться.
— А как же твоя мама? Уверена, ей понравится эта одежда.
В голове всплыл жалостливый взгляд Линды, когда она сказала, что у Скай нет мамы. Я очень хорошо знала этот взгляд. Видела его прежде. Он всегда следовал за фразой «Моя мама умерла, когда мне было шесть». Эта фраза была точкой отсчета. Далее следовали соболезнования, а затем этот взгляд. Иногда взгляд задерживался на месяцы и появлялся у людей при каждой встрече со мной. Сложно сказать, что хуже: этот взгляд или когда он наконец исчезал и воспоминание о моей истории растворялось в затаенных уголках чужих мозгов. Как они могли забыть, когда я не могла?
Но вообще-то я давненько уже не видела этот взгляд. В моем окружении все знали о маме. Мы почти всегда жили в одном доме и ходили в одну школу.
Я хотела уйти от ответа, но внезапно произнесла:
— Моя мама, как и я, не разбирается в моде. — Мое лицо покраснело, я развернулась и вышла на улицу.
Я только что притворилась, что моя мама жива? Более того, я одарила ее своим чувством стиля. Хотя знала, что это ложь. Я видела много ее фотографий и точно знала, что она всегда выглядела потрясающе. Ее образ в моей памяти был взят с фотографии, на которой мама в длинном желтом сарафане стоит на пляже и смотрит на волны.
Но я не знала, какой она была вне фотографий. Раньше я задавала папе много вопросов о ней, но когда подросла, то заметила, что ответы сопровождались грустными взглядами, и перестала спрашивать. Я перестала спрашивать задолго до того, как смогла задавать вопросы, которые на самом деле имели значение. Интересно, появится ли у меня когда-нибудь причина или храбрость, чтобы вновь поднять эту тему.
Глава 7
Впервые за очень долгое время я проснулась от ночного кошмара. Мои руки тряслись. Я сжала их в кулаки и скрестила на груди, чтобы унять дрожь.
Кошмары всегда начинались одинаково: моя мама укладывала меня в кровать, целовала в лоб и желала спокойной ночи. Дождь стучал по окнам в такт с моим бешеным сердцебиением, как будто пытаясь его остановить. Дальше было несколько вариантов. Иногда она попадала в автокатастрофу, ее машина съезжала с дороги и улетала в кювет. Вполне понятный кошмар, ведь именно так мама и умерла. Это мне снилось чаще всего.
Но иногда была какая-то бессмыслица: руки из дождя разрывали маму на пороге моей спальни, мгновенно растворяя ее; сильный ветер сносил крышу с нашего дома и засасывал маму в ночь. В сегодняшнем кошмаре мама стояла перед нашим домом в белой ночнушке, а дождь кровавыми порезами истязал ее тело, пока она не рухнула на мокрую траву в окрашенной красным ночнушке. Я не могла отвести взгляд от ее безжизненной руки.
Новая работа лишила меня вечерней пробежки, и в моем теле еще бурлила энергия. Нужно составить новый график пробежек по вторникам и четвергам. Папе не нравилось, когда я бегала одна на ночь глядя, но братьев редко удавалось уговорить составить мне компанию.
Я уставилась на потолок, размышляя, что еще выкинет мое подсознание, если снова засну. Завтра мы собирались поиграть в баскетбол на школьной площадке. Скорее бы уже наступило утро.
Часы показывали лишь три ночи, и теперь мои расшатанные нервы не давали мне уснуть. Я вылезла из кровати и спустилась вниз. Сначала прошлась по кухне, затем вышла на улицу. До того как четыре года назад мне открылся удивительный эффект от пробежек, я много времени проводила в тишине заднего двора.
Медленно прогуливаясь по плитке вокруг бассейна, я вглядывалась в темную воду, по которой вдруг скользнул свет фар — грузовик мистера Льюиса подъехал к соседней двери. Что-то он поздно вернулся. Пару минут спустя наверху зажегся свет, и раздались крики.
Я отошла назад, чтобы было лучше видно второй этаж. Загорелось еще несколько окон, а потом хлопнула задняя дверь. Заглядывая в щели в заборе, который разделял наши дома, я увидела, как вышел Брейден в боксерах и наспех накинутой футболке, измятой внизу.
— Пс… — позвала я. — Брейден.
Он огляделся вокруг, а потом уставился на забор, не видя меня, но определенно зная, что там кто-то есть.
— Гейдж? — спросил он.
— Нет, это Чарли. Что происходит?
Брейден подошел ближе:
— Где ты?
Я подняла руку над забором, чтобы он пошел ко мне.
— Ты в порядке?
Он сел и прислонился спиной к доскам. Я сделала то же самое.
— Отец только что пришел… приехал домой… пьяный в стельку. Жаль, что твой папа не поймал его за рулем и не арестовал.
— Почему он будит тебя и маму в таком состоянии?
— По-видимому, хорошо набравшись, он вспоминает все, что ненавидит в нас, и непреодолимо желает поделиться своими чувствами.
— Отстойно. — Ночь была такой теплой. Я вдохнула полной грудью и потянула за веревочку на моих хлопковых штанах. — Значит, ты выходишь на улицу, когда он в таком состоянии?
— Да. Когда я ухожу, он потихоньку остывает. Жаль, что после стольких лет мама до сих пор этого не поняла.
Мы замолчали, оставив в ночи только приглушенные крики из его дома.
— Она… он ведь ее не обидит… верно?
— Нет, — мрачно ответил Брейден.
Я прислонилась головой к забору. Крики стихли — видимо, его родители пошли спать либо же просто успокоились.
— А что привело тебя в эту прекрасную ночь? — Голос Брейдена стал мягче.
— Не могла заснуть.
— Правда? Самый заядлый соня в мире не мог заснуть? Почему?
— Дурацкая работа сбила мой график. И сегодня я пролетела с пробежкой.
— Ах да, работа. Слышал об этом чудесном событии. Как все прошло?
— Это была сущая пытка. Поскорей бы уже заработать три сотни баксов.
— Разве тебе потом не нужно будет ежемесячно отдавать сотню? На страховку или вроде того?
Я застонала:
— Ты прав. Видимо, мне придется заработать еще пару сотен, а после попрошу о снисхождении. Во всяком случае, школа станет огромным аргументом против работы.
— Уверен, ты что-нибудь придумаешь.
Наступила тишина, и когда я уже было подумала, что он уснул, Брейден спросил:
— Играешь завтра?
— Конечно. А ты?
— Ага. Будешь играть в школьной команде в следующем году?
Я кивнула, хотя он и не мог меня видеть:
— Угу. Не могу дождаться. Кстати, об этом. Школа, баскетбол, тренажерный зал, домашняя работа, кровать — вот какой график любит мое тело.