— Ты все-таки решил взглянуть на то, что под моим платьем?

— Я просто… — Он проводит большим пальцем по ее коже, но так быстро, что Матильда думает, не показалось ли ей. — Я не хотел тебя расстраивать.

Его щеки горят от румянца. Проклятие, почему от этого он выглядит еще привлекательнее?

— Я не расстроена, — отвечает она, — а… раздосадована. Это другое.

Алек отпускает ее руку.

— Хочу дать тебе кое-что. — Он достает из кармана пузырек. — Это от… женских болей, про которые ты говорила, — произносит он так громко, чтобы его мог услышать Крастан. — Только не забудь перед использованием прочитать инструкцию.

Перевернув бутылек, Матильда читает приклеенную к донышку записку:

...

«ПЛАЩ ТЬМЫ. Для применения брось бутылку под ноги, чтобы она разбилась. Тебя окутает густая, черная, как чернила, дымка. (Но будь осторожна: она щиплет глаза сильнее речного киселя.) Это на случай, если тебе захочется сбежать из золотой клетки. ~ А»

Едва она открывает рот, Алек прижимает палец к губам, прося ничего не спрашивать.

Матильда знает, что он иногда делает зелья втайне от Крастана. Прошлым летом она использовала его экспериментальный порошок, от которого кожа Самсона приобрела пугающе зеленый оттенок. Но это зелье серьезней — можно сказать, это почти оружие. Оно может стать популярным у не самых честных жителей Симты и привести к виселице, если тебя поймают с ним.

Ей не стоит рисковать и держать у себя это зелье, но она все же прячет бутылек в потайной карман сумки.

— Алеканд Падано, никогда не думала, что у тебя хватит духу на подобное.

На его лице расцветает улыбка.

— Только не совершай ничего опрометчивого до нашей следующей встречи.

Колокольчик звенит, когда она покидает лавку. Эстер-стрит выглядит как обычно, но Матильду не покидает ощущение, будто что-то изменилось. Крастан считает, что ей следует быть осторожнее. Алек дал ей зелье, способное защитить в минуту опасности. Это заставляет нервничать, а ведь они даже не знают о том, что произошло с Ночными птицами две ночи назад. Она надеялась, что небольшая прогулка поможет ей успокоиться, но сейчас чувствует себя тревожнее, чем раньше.

Задержания в городе, предупреждение Деннана — а теперь и Крастана, — клиент Сейер, друг Эйсы, секрет бабушки и Леты. Все это кусочки головоломки, которая пока не складывается. Не хватает многих деталей.

Потянувшись к сумочке, Матильда сжимает карточку, которую дал ей Деннан. Она незащищенная птичка, что бы там ни говорил Алек. Возможно, ей стоит поискать ответы на некоторые вопросы.

...

В закоулках Грифона за «Трилл» заверни,

Там ночью веселье льется рекой.

Поверь, нас сложно найти,

Но слово-пароль проложит путь твой,

Ой-ой-ой.

Веселая музыка, сияние зелий,

Они просятся в руку, чтоб их выпить скорей.

Придется отдать несколько ожерелий,

Чтоб в мир этот яркий окунуться быстрей,

Ей-ей-ей.

— «Место, где веселье не иссякает» Симтанская песня

Глава 5

Тьма и сияние

Сейер поправляет плоскую шапочку, пока лодка скользит по воде. Она рада, что у нее короткие волосы и их не нужно закреплять шпильками, а еще что ей удалось найти в шкафу Леты рабочую одежду, которую та, похоже, когда-то носила.

Сейер не хочется сегодня выглядеть как девушка из Великого Дома.

Последние два дня, прошедших с той ночи, Лета душила ее опекой. Сейер не разрешалось выходить на улицу одной даже днем. И, конечно, ночью. Но она пересекла каналы не для того, чтобы с ней нянчились и заставляли сидеть сложа руки, пока другие позаботятся о ее безопасности. Если хочешь чего-то добиться, нужно делать все самому.

Лодочник молча ведет лодку через Углы. Отражение луны в воде легко покачивается в такт приливу. Обычная летняя ночь в Симте: жарко, ни дуновения ветерка, воздух такой густой, что его можно пить, пахнет солью и челюстными водорослями, которые облепляют стены каналов. Последний раз она плыла в такой лодке несколько месяцев назад, после смерти матери. И с тех пор не появлялась в квартале Грифона.

Сейер оглядывается через плечо. Иногда она стояла на границе Грифона и смотрела на квартал Пегаса, думая, на что похожа жизнь на другом, казавшемся недосягаемым берегу. И вот она наконец увидела богатые, пышные сады с фонарями, в которых горят пламеницы и где гуляют девушки, подобные Матильде. Когда растешь в тени таких садов, легко поверить, что жизнь справедлива и шансы у всех равны.

Когда лодка причаливает к пирсу в квартале Грифона, Сейер выбирается на берег. Здесь пахнет так, как она помнит: хлебом, краской и засохшей кровью. В Виселичной линии пусто, но атмосфера такая же гнетущая — тут расположены виселицы, предупреждающие, что может ждать нарушителя закона, особенно нелегальных торговцев магией. Хотя самые злостные из них не беспокоятся об этом. Сейер медленно идет по проспекту Грифона в глубь квартала. Здесь нет фонарей с пламеницами, поэтому тени кажутся глубже. Выстроившиеся в ряд дома выкрашены в яркие цвета, но чем дальше идешь, тем здания становятся меньше и мрачнее. По некоторым фасадам расползаются трещины, которые жильцы стараются заделать пастой из травы и грязи. Между окнами протянуты веревки для сушки белья, в темноте они кажутся зависшими в воздухе призраками. Сейер замечает растрепанных мальчишек, топчущихся под лестницей. Она угощала таких детей вчерашними кексами, пока хозяин «Двух светляков» не видел. Интересно, подкармливает ли их кто-то сейчас?

А вот и ответ. Церковный отец протягивает им несколько горячих булочек и уговаривает выйти из-под лестницы. Он попытается заманить их в приют или школу, которыми руководит. Сейер знает, что церковь делает много хорошего для бедняков, но там жителям Симты также твердят, что магия развращает душу и ввергает в грех. Церковь уверяет, что надо бояться девушек, владеющих — или, скорее, владевших — магией.

В голове всплывают слова фанатика: «Те, что отравят мир, если мы им позволим».

Она отбрасывает тревожные мысли, отказываясь думать сейчас об этом. Пока Сейер идет к «Трилл», освещение меняется. В этом районе Грифона разноцветные фонари свисают с балконов и раскачиваются над каждой дверью. Здесь не спят допоздна. Кто-то — из-за работы, а кто-то — по собственному желанию. Свернув в переулок Байярд, она останавливается на углу у Павильона ученых. Из распахнутых дверей «Двух светляков» тянется манящий аромат кофе и сдобы. У входа играет уличный оркестр, а под мерцающими фонарями пьяные студенты флиртуют с официантками.

Орущие коты, как же Сейер скучала по этому месту.

Матильда посмеялась бы, ведь по сравнению с заведениями квартала Пегаса кофейня грязная и простая. Но жителей Грифона никогда не интересовало, что о них думают.

Сейер огибает Павильон, стараясь держаться в тени, чтобы никто в «Двух светляках» ее не узнал. Хотя, учитывая ее одежду, это вряд ли случится. Люди видят лишь то, что хотят видеть. Не поднимая глаз, Сейер проходит мимо окна, за которым когда-то находилась спальня ее мамы. Сейчас за ним пусто и темно, и от этого что-то сжимается у нее в груди.

Дождавшись, пока оркестр доиграет мелодию до конца, а посетители начнут хлопать музыкантам, Сейер незаметно щиплет за руку трубача, который стоит в заднем ряду. Рэнкин оборачивается, и на его лице, частично скрытом изъеденной молью кепкой, расплывается широкая улыбка, обнажая щель между передними зубами.

— Сейер?

— Тише. Не раскрывай меня.

Она тянет его за угол кофейни, пока музыканты не начали протестовать.

Рэнкин подрос с их последней встречи, и теперь ему не приходится задирать голову, разговаривая с ней.

— Куда ты пропала, Сей? Я тебя искал.

Она сглатывает комок в горле:

— Я живу с друзьями в квартале Пегаса.

Он корчит гримасу:

— Стала настоящей леди.

Нет, конечно.

— Чуть-чуть.

— Теперь ты слишком шикарная для таких, как мы.

Сейер вытирает пятно сажи с его щеки:

— Ни за что.

Рэнкин вешает трубу за спину. Ему тринадцать, но он выглядит старше. На улицах Грифона дети быстро взрослеют.

— Так что ты здесь делаешь?

— Мне нужно поговорить с Фен. — Сейер так нервничает, что ладони вспотели. — Она в клубе?

Рэнкин касается цветка на лацкане своего оранжевого жилета с золотыми лентами.

— Нет. В «Тронной комнате».

Сейер знает, где это, но никогда там не была. Это место, где собираются банды. От одной мысли об этом у нее все сжимается внутри.

— Ты знаешь пароль на сегодня? — спрашивает она.

— Да, но не скажу тебе.

— Почему?

Он поправляет жилет:

— Потому что в последнее время в районе Зеленых фонарей слишком опасно. Фен не хотела бы, чтобы ты появилась там одна.

— Но с кем мне идти, с тобой? — Она слегка постукивает его по кепке. — Не уверена, что ты достанешь до смотрового глазка.

Рэнкин хмурится:

— Следи за языком, подруга.

Они вдвоем шагают по узким улочкам, освещенным зелеными фонарями. Музыка Грифона здесь громче: джаз льется с увитых лозами балконов, а разносчики предлагают прохожим стаканчики с цитрином и заманивают в клубы. Благодаря подпольным барам район Зеленых фонарей считается в Симте неофициальным центром вечеринок, по крайней мере, для определенных клиентов. Но не стоит очаровываться. Это территория куликов, прозванных так за то, что эти банды перевозят запрещенные зелья, в город и из него, держась линии прилива.