— Что ты здесь делаешь? — осведомилась она, после того как он сгреб ее в своих медвежьих объятиях и затем поставил обратно на ноги.

— Моя яхта стоит в порту уже несколько часов. Я позвонил в отель, чтобы поговорить с тобой, и услышал, что ты вышла замуж и уехала. Как ты могла так поступить со мной, маленькая Глория? И кто этот счастливец?

Чейз, протянув руку, чтобы привлечь ее поближе к себе, сухо ответил:

— Я.

Глория представила мужчин друг другу, беспокойно поглядывая на обоих. Чейз был хорош, но и Али, ее ровесник, такой же высокий, как Чейз, отличался поразительной красотой. У него были огромные темно-карие глаза и классические черты греческого бога. Чейз, похоже, пришел в бешенство при одном взгляде на него.

— Примите мои поздравления, мистер Нейл. Вы — очень счастливый человек. Но мне некого винить, кроме себя, что я опоздал.

— Опоздал?.. — удивилась Глория и была поражена, когда Али преподнес ей продолговатый бархатный футляр.

— Свадебный подарок, моя дорогая Глория. Пусть ваш союз будет долгим и плодотворным, хотя, не скрою, предпочел бы ваш союз со мной.

— Али, это глупо!

Он всегда был ужасный шутник, подумала она, открывая футляр. Внутри лежал маленький кинжал, инкрустированный драгоценными камнями.

— Как это мило, Али! Большое спасибо!

Она вся сияла, но Чейз похоже не разделял ее состояния, и Глория почувствовала, как его пальцы сильно впились ей в бок.

— Моя жена не принимает драгоценностей ни от кого, кроме меня.

Его ледяной взгляд встретился со взглядом теплых глаз Али.

— Пусть так, — хладнокровно ответил тот, — но, как видите, это всего лишь нож для вскрытия писем, который должен напоминать вам обоим, что надо писать друг другу.

Через несколько секунд Али покинул отель, объяснив, что яхта через час отплывает.

Чейз отобрал у Глории футляр и сунул себе в карман.

— Этот человек хотел тебя, — спокойно сказал он, пристально разглядывая ее растерянное лицо. — Он один из самых богатых людей в мире, и ты могла выйти за него замуж.

— Не смеши меня, — отрезала она. — Али окружен красивейшими женщинами мира и забавляется тем, что позволяет им охотиться за собой, в то время как его отец в отчаянии ждет, когда же он остепенится. Он совсем еще мальчик и обожает сюрпризы. — И, внезапно осмелев, она добавила: — Разве ты не понимаешь, Чейз? Мне никто не нужен, кроме тебя, и у меня никого не было, кроме тебя.

— Что?! — Он уставился в ее смеющиеся глаза. — Господи! Ну и место ты выбрала для таких признаний! Ладно, поговорим потом. — И он крепко обнял ее.

Следующие несколько часов Глория провела в вихре танца. Она танцевала с Франко и многими другими, но после каждого танца Чейз неизменно был рядом.

Оставшись в какой-то момент одна, Глория огляделась вокруг. Бедного Чейза Анна вытащила на танцплощадку и под всеобщий смех учила танцевать ча-ча-ча. Глория улыбнулась и, осторожно пробравшись сквозь толпу, вышла в фойе. Она хотела немного отдохнуть, так как от жары и шума у нее разболелась голова.

— Как вечеринка? — Мэгги неожиданно появилась из-за приемной конторки. — Я думала присоединиться ко всем, если Анна вспомнит и заменит меня, но, по правде говоря, управляющему не подобает веселиться вместе с персоналом.

Внутренне застонав, Глория обернулась к ней.

— Это была идея Чейза, — быстро ответила она.

Что бы ни значила Мэгги для него в прошлом, Глория очень надеялась, что все уже позади. Предстоящий разговор и сегодняшнее поведение Чейза как будто подтверждали это, и она не хотела позволить Мэгги смутить ее.

— Да, я знаю, он просил меня все организовать. Но лично я считаю, что это пустая трата денег. Я ему сказала, что он дурак, но ведь все мужчины такие. Зачем мне беспокоиться? Он платит мне вполне достаточно, чтобы я делала то, что ему надо, — съязвила она с улыбкой, не отразившейся в ее глазах.

— Он необыкновенно благородный человек, — твердо возразила Глория.

Ей не нравился оценивающий взгляд, которым Мэгги охватила ее, подойдя к ней вплотную.

— Что сказать о вас, Глория? — спросила вдруг Мэгги, будто рассуждая про себя. — Вы красивы. Мы с вами могли бы стать друзьями, если бы вы не угрожали моему положению в компании. — Она властно положила руку на обнаженное плечо Глории, длинные ногти больно впились в нежную кожу. — Вы умны, но у вас есть один недостаток — вы относитесь к тому типу женщин, которым нужен мужчина. Какая потеря! Чейз знает, что вы — золотоискательница, и в конце концов он бросит вас, а я его правая рука и всегда буду рядом!

Глория отступила в изумлении. Мэгги — друг! Эта женщина, должно быть, сошла с ума.

— Хватит! Я не желаю обсуждать с вами моего мужа!

Она отвергла эту женщину. Нынешний вечер принадлежит только ей и Чейзу. Резко повернувшись, Глория небрежно бросила через плечо:

— Я пришлю вам Анну.

Все это было очень странно. Глория понимала, что, еще до того как она узнала про Чейза и Мэгги, та всегда ставила ее в неловкое положение, и это вряд ли можно было объяснить ревностью. Встряхнув рыжими волосами, она устремилась в зал, но не успела сделать и трех шагов, как рядом оказался Чейз.

— Что сказала Мэгги? — кратко осведомился он. — Она обидела тебя?

Глория прижалась к нему, обхватив одной рукой за шею, другой — за талию.

— Не более, чем обычно, а вообще-то она хочет, чтобы мы были друзьями, можешь себе представить?

Ей не хотелось, чтобы что-нибудь испортило этот вечер, и она не собиралась позволять Мэгги задеть ее своими ядовитыми репликами.

— Она дотрагивалась до тебя, — его глаза остановились на красных следах на ее обнаженном плече. — Она сделала тебе больно? — жесткие нотки в голосе Чейза заставили Глорию поднять глаза на него.

— Нет, конечно нет! Она не побила меня за то, что я с тобой, — шутливо сказала Глория, но Чейз не откликнулся на шутку: его глаза зло сузились от каких-то невысказанных предположений.—

Чейз, я сожалею, если задела твою подругу. — Она не хотела сердить его сегодня.

— Она мне не подруга, — отрезал мужчина, его красивое лицо при искусственном освещении казалось суровым. — Она только работает у меня, да и то, полагаю, ненадолго. — И, обняв жену за талию, он повел ее на танцплощадку. — Я начинаю подумывать…

— Подумывать о чем? — спросила Глория, втайне надеясь, что теперь Чейз расстанется с Мэгги.

Чейз, чуть замявшись, заключил ее в объятия и, весело сверкнув глазами, сказал:

— Я подумываю, не спеть ли тебе серенаду. — И неожиданно для нее разразился песней.

Глория поняла, что он ловко сменил тему, но ее это не волновало, и, оставаясь в хорошем настроении, она хихикала, пока он кружил ее в танце.

— Ты ужасно поешь!

— Я знаю, зато я хорошо делаю кое-что другое… — чувственно протянул он и, опустив руку ей на бедро, крепко прижал к себе.

Оркестр заиграл итальянскую песню о любви, и они медленно закружились в танце, их тела словно слились воедино. Чейз губами щекотал ее ухо, и она упивалась его объятиями.

Глава 10

Наконец толпа поредела, и Глория удовлетворенно вздохнула: вечеринка была чудная. Высвободившись из объятий мужа, она прошептала:

— Мне нужно в дамскую комнату.

Когда она шла через фойе, ее окликнула Анна.

— Глория, ты не хочешь забрать свои кассеты?

— Да, конечно!

Ее любимые записи оставались в комнате Анны еще с тех пор, как они жили вместе. Она поспешила вслед за подругой по коридору в служебные помещения отеля.

Десять минут спустя Глория медленно брела обратно в фойе с коробкой кассет под мышкой. Было грустно расставаться с друзьями, с которыми ее столько связывало. «Райский уголок» навсегда останется у нее в сердце, но в то же время она чувствовала, что самое лучшее еще впереди. Чейз хотел поговорить, и она с нетерпением ждала этого разговора. Она не была уверена, что забеременела, но на всякий случай выпила лишь два бокала шампанского за вечер. Да она и не нуждалась в стимуляторах. Нежный и заботливый Чейз был для нее лучшим лекарством.

Вдруг Глория остановилась в изумлении, широко раскрыв глаза и схватившись одной рукой за сердце в тщетной попытке не дать ему разорваться. В конце коридора она увидела силуэт обнимающейся парочки: мужчина стоял к ней спиной, ошибки быть не могло — это были Чейз и Мэгги. Пока она смотрела, его темноволосая голова склонилась. Глория повернулась и бросилась бежать, ничего не видя от слез.

Она выбежала на улицу и прислонилась к стене, жадно глотая ночной воздух. Сердце ее сильно билось, коробка с кассетами упала на землю, когда она вытирала слезы рукой. Судорожно вздохнув, женщина выпрямилась и удивленно огляделась вокруг. Она находилась на автостоянке для персонала позади отеля.

Ее буквально колотило от дрожи в эту теплую летнюю ночь. Она посмотрела на небо: мириады звезд мерцали и вспыхивали в ночи, наполненной лунным сиянием. Но вся эта красота была для нее потеряна. Это случилось снова. Еще раз она позволила себе поверить, полюбить, пожелать луну с неба! И некоторое время думала, что это — в пределах ее досягаемости. Какая дура! Ее надежды и мечты лопнули, как воздушный шарик.

Глория не знала, сколько времени здесь простояла, пока она наконец не двинулась словно робот, с трудом переставляя ноги, совершенно не понимая, куда идет. Единственно, в чем она была убеждена, что уходить надо немедленно. Неожиданно она увидела свой маленький автомобильчик, который стоял недалеко от выезда со стоянки. Он выглядел заброшенным и никому не нужным, так же как и я, печально подумала Глория. Она машинально потянула за ручку, и дверь открылась. Скользнув на водительское сиденье, женщина нащупала замок зажигания. Ключ был на месте…

Глория завела мотор, выжала сцепление и включила первую передачу. Но дверь вдруг распахнулась, сильная рука потянулась и выключила зажигание, а другая, надавив ей на грудь, затянула ручной тормоз.

— Не надо! — крикнула Глория и, повернув залитое слезами лицо, увидела Чейза. Его глаза сверкали, губы дрожали от гнева.

— Вылезай из машины! — рявкнул он.

— Оставь меня в покое, — сказала она прерывающимся от рыданий голосом, пытаясь убрать его руку со своей груди.

— Бежишь к своему арабскому дружку? — Лицо Чейза исказила гримаса ярости. — Ты дрянь! — Он в бешенстве закусил губу.

Как это на него похоже, подумала Глория, обрушиваться на нее с обвинениями! Настроение у нее резко изменилось, прежнее отчаяние уступило место гневу, и она забилась в его руках, пытаясь высвободиться.

— Пусти меня, не трогай, я ненавижу тебя… — воскликнула она, вкладывая в эти слова всю свою боль и охватившее ее отчаяние и стараясь ослабить ее хватку. — Ты, мерзкая скотина! Пусти меня!.. — кричала она почти в истерике.

— Ни за что, — ответил он сквозь зубы.

Ей чуть было не удалось выскользнуть через другую дверцу, но Чейз молниеносно пресек эту попытку и втащил ее в машину на пассажирское сиденье. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее, он задыхался от ярости.

— Попробуй только подойти к этому арабу, я убью тебя, — угрожающе прошипел он и схватил ее за горло.

Бешеный гнев полыхал в его глазах, на скулах вздулись желваки, и в этот момент Глория поверила, что он действительно может убить ее.

— Я не бежала к Али, я бежала от тебя! — жалобно вскрикнула она.

Чейз словно окаменел и постепенно ослабил хватку.

— Что еще за новость?! — прохрипел он.

Она видела, как он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Наконец он пересел на водительское сиденье и, бросив уничтожающий взгляд на помятую фигуру Глории, завел машину.

Она закусила губу.

— Что ты делаешь? Это моя машина. Твой лимузин ждет у входа, — саркастически бросила она.

— Дать тебе шанс снова исчезнуть? Ну уж нет, дорогая.

Она сердито взглянула на него: лицо напряжено, руки вцепились в руль так, будто от этого зависела вся его дальнейшая жизнь. Она открыла было рот, чтобы возразить ему, но в это время машина сорвалась с места, и ее бросило на Чейза.

Глория снова откинулась на сиденье, почувствовав, как напряжение, возникшее между ними, наполняет пространство крохотного автомобиля. Повернув голову, она глянула в боковое окно и поняла, что они мчатся по шоссе со скоростью, которую ее машина еще никогда не развивала. Сердце бешено колотилось, и она сидела молча, застыв от страха.

Господи! Но почему она была так уверена, что ее будущее будет прекрасным? Почему надеялась, что им удастся восстановить их брак? Она не могла ответить на эти вопросы. Но зато окончательно поняла, что это было ее глубоким заблуждением.

Чейз дважды предал ее, разбив ее сердце. Может быть, она сумеет собрать осколки и сложить их вместе. Но если так пойдет и дальше, его измены, особенно с Мэгги, будут унижать ее, бить по ее самолюбию и гордости, и вскоре в ее бедном сердце не останется ничего, кроме горстки пепла. Она не могла этого допустить, да и не хотела.

Она взглянула на Чейза: он сидел словно высеченный из камня. Но, разумеется, даже Чейз не сможет наблюдать за ней круглые сутки. Она дождется удобного случая и убежит так быстро и так далеко, как только сможет. Однажды она так уже сделала и повторит это снова. У нее не было выбора…

Огромные ворота виллы распахнулись перед ними, и Глория вздохнула с облегчением. Наконец-то можно было перевести дух, безумная гонка кончилась. Но облегчение длилось недолго, автомобиль резко затормозил у подъезда, и вот уже Чейз открывал ее дверь и буквально выволакивал из машины, вцепившись в плечо.

— Я сама! — крикнула она, высвобождаясь, и бросилась к дому, мечтая укрыться в своей комнате, но не успела сделать и двух шагов по холлу, как Чейз настиг ее.

— Какого дьявола ты меня мучаешь, Глория? — крикнул он и грубо развернул ее лицом к себе.

— Я, Чейз? — воскликнула она в изумлении.

Ей не верилось, что он может обвинять ее, — наверное, это был какой-то ловкий маневр! — но яркий румянец на его скулах и перекошенное от гнева лицо поразили ее.

— Да, ты! Черт побери, кто же еще?

Убирайся к своей Мэгги, чуть не выкрикнула она, но Чейз не дождался ответа, сгреб ее в охапку и отнес прямо в гостиную. Она отбивалась, колотя его по голове и широкой спине.

— Отпусти!! — вопила она, и он сделал это, бесцеремонно сбросив ее на обтянутый бархатом диван.

Он возвышался над ней, огромный, страшный от ярости. Она никогда не видела его в таком состоянии. Его сверкающий взгляд безжалостно пронзал ее, и ей казалось, будто он видит ее насквозь. Она поправила юбку, которая высоко задралась, открывая красивые ноги, и попыталась встать.

— Не трудись, — Чейз опустился на диван рядом с ней и пресек попытку, грубо толкнув ее назад. Его глаза пылали синим пламенем. — Сейчас я из тебя это выбью. — Он склонился над ней. — Если это единственный способ с тобой справиться, пусть так и будет… — проворчал он, наклоняя голову и накрывая ее рот в жуткой пародии на поцелуй.

Одной рукой он сдернул платье с нее до талии, а другой — грубо ухватил сзади за волосы, не замечая, что делает ей больно. Глория вертелась и извивалась, пытаясь отчаянно сопротивляться бешеному насилию над ней. От чудовищного поцелуя у нее закружилась голова, а когда его рот поймал розовый сосок ее груди, она чуть не задохнулась. Глория забарабанила кулачками по его широкой спине, чувствуя, к своему ужасу, что по ее телу пробежала судорога и оно опять начинает поддаваться его настойчивым ласкам.

— Нет, нет! — Она с усилием схватила руками его голову, стараясь оттолкнуть его от себя. — Я тебе не позволю так поступать со мной! Я не хочу, клянусь, не хочу! — повторяла она снова и снова, как заклинание. Мотая головой из стороны в сторону, крепко зажмурив глаза, она выкрикивала: — Нет! Нет!..

— Успокойся, Глория. — Голос Чейза отрезвил ее, и она вдруг поняла, что совершенно свободна. Он сидел на краю дивана, его лицо было мрачно, как туча, синие глаза странно пусты. — Можешь расслабиться. Я не собираюсь тебя насиловать, но ты самая сумасшедшая и закомплексованная женщина из всех, с кем я имел несчастье встречаться. И сейчас я хочу, чтобы ты ответила мне на несколько вопросов, и притом немедленно…

Холодная решимость тона явно контрастировала с острым напряжением, которое чувствовалось во всем его теле. Опираясь одной рукой на спинку дивана, другой он ловко посадил ее на диван и поправил платье, закрыв ей грудь.

— Чтоб не отвлекало, — пробормотал он почти неслышно.

Глория, встретившись с ним взглядом, глубоко вздохнула и поняла, что настал момент истины. Она была на грани истерики, запас ее нервных клеток полностью истощился.

— Мне казалось, что с момента поездки в Помпею мы с тобой достигли определенного взаимопонимания, а сегодня я был в этом уверен. Я ошибся? — требовательно спросил Чейз.

— Нет, — проговорила она, устало покачав головой.

— Так какого же дьявола ты опять сбежала? — яростно крикнул он, сбитый с толку. — Я сначала подумал: меркантильная маленькая дрянь, она решила, что пылкий араб — более надежная ставка! Но пока мы возвращались в машине, я успел остыть и понял, что не прав. Так ведь?

— Да, — тихо подтвердила Глория.

— Пять лет я считал тебя необыкновенно хитрой и безумно корыстной. Я уверял себя, что вовремя отделался, но все равно не переставал хотеть тебя. Услышав, что твой отель продается, я увидел в этом отличную возможность вернуть тебя, но на моих условиях, и купил его. Я хотел заполучить тебя в свою постель как жену и держать под контролем, — объяснил он, мрачно глядя ей в лицо. — Я сказал себе — да черт с ней, с меркантильностью, я достаточно богат, чтобы не обращать на это внимания.

— Ну, спасибо! От таких слов просто кровь стынет!

Она старалась замаскировать ту боль, которую ей причинили его слова. Его глаза сузились.

— Придержи свой язык, Глория, я еще не закончил, — резко сказал он. — В последние две недели мне пришлось убедиться, что я был не прав. Я обнаружил, что ты никогда не трогала свой счет в Лондоне и что ты действительно работала, чтобы жить. Ты не пыталась поймать в свои сети богача, хотя ты и сказала, что бросила меня из-за денег. Сегодня я убедился, как Али, один из богатейших людей мира, пожирал тебя глазами и увивался за тобой, а ты почему-то собиралась выйти за Данте, которого я могу купить со всеми потрохами.

Его ладонь покрыла ее руку, большой палец теребил бриллиантовое кольцо.

— Я не люблю тайн и хочу, чтобы ты мне все объяснила, и побыстрее.

— Может быть, я покинула тебя вовсе не из-за денег. — Она не была готова говорить довольно откровенно на подобную тему. Открыть ему настоящую причину своего поведения после того, как снова видела его с Мэгги? Ну уж нет, у нее все-таки осталось немного гордости…

— Я знаю, что несколько лет назад я тебя подвел, Глория, и нарушил свое обещание. Но я думал, что ты любишь меня и достаточно взрослая, чтобы понять все. — Чейз взлохматил свои волосы. — Я никак не ожидал, что ты удерешь, ни тогда, ни тем более сейчас… Скажи, наконец, в чем дело?

Глория уставилась на него. Он и раньше так говорил, но она не могла понять его доводы. Может быть, потому что в глубине души не верила в то, что могла полюбить человека, начисто лишенного всякой морали. Стараясь избегать его проницательного взгляда, она равнодушно сказала: