— Еще собак и кошек. А лошадь? — с надеждой спросила Полли.

— Только не говори мне, что ты хочешь еще и конюшню, — деланно застонав, произнес Шон. — Неужели все это не может подождать до завтра? Если я не умоюсь и не приведу себя в порядок до приезда гостей, Бетси опомнится и даст мне от ворот поворот. — Он внимательно посмотрел на Полли. — Твой папа говорит, что этот званый ужин только для взрослых, но тебе мы, разумеется, будем рады.

— Я буду играть со своим кукольным домиком, — сказала девочка. — И у меня есть другие игрушки. Я не хочу идти на праздничный ужин, но очень хочу пойти на свадьбу, потому что у меня есть красивое новое платье.

— Ты там обязательно будешь, иначе свадьба не состоится, — заверил ее Шон. — Бетси хочет, чтобы ты держала в руках букет роз, такой же, как у нее.

— В том случае, если она все-таки выйдет за вас, несмотря на то что вы опоздаете на собственный званый ужин, — заметила Эрика и расхохоталась, так как Шон в ужасе вскочил с места. — Если увидите капитана Маккалема, отправьте его домой, чтобы он успел вымыться и не задерживал всех нас.

Шон отвел Эрику в сторонку и спросил:

— Могу я сказать Дэнни, что вы составите ему компанию в шлюпке? Бетси именно так проделает путь со мной.

— Этого вполне достаточно, Шон Линч. Вы же знаете, что я не одобряю сватовства. — Эрика быстро обняла его. — До скорой встречи.

— На вечеринке будет полно всякой еды, так что не вздумайте поужинать перед приходом, — предупредил Шон, подхватил свой ящик с инструментами и ринулся к выходу.

— Подожди! — крикнула Полли и побежала за ним, а Шон успел опуститься на одно колено как раз вовремя, чтобы обнять девочку. — Спасибо тебе за красивый кукольный домик дядя Шон. У меня в жизни не было такой чудесной игрушки.

— Но ведь ты у нас теперь настоящая юная леди, и дом тебе под стать, верно? — Шон улыбнулся Эрике. — И тебе надо поблагодарить Эрику. Это она так сильно изменила всех нас, причем к лучшему, понимаешь?

— Аминь! — завершил его слова басовитый глас, и глазам присутствующих явился не кто иной, как Дэниел Маккалем, который переводил взгляд с Эрики на кукольный домик и обратно с явным восхищением.

— Капитан Маккалем… — Эрика покраснела. — Слава Богу, что вы явились домой вовремя и успеете привести себя в порядок до ужина. А вы, Шон? Бетси наверняка теряется в догадках, куда вы запропастились.

Первый помощник кивнул, еще разок обнял Полли и мгновенно испарился.

— Ты видишь кукольный домик, папа?

— Он очень красивый, — сказал Дэниел.

— У него шесть фронтонов, десять дверей и двадцать пять окон. И тропа вдовы, только Эрика не хочет, чтобы ее так называли, ее это пугает.

— Я не думал, что наша Эрика хоть чего-нибудь боится, — проговорил Дэниел и, подойдя к ней, посмотрел прямо в глаза. — Ты ведь помнишь, как оно было на «Ночной звезде», правда? Но для меня море безопаснее всего.

— Я это знаю. — Эрика принудила себя изобразить бодрую улыбку. — Я просто считала, что для детского кукольного домика это неподходящая деталь. Подойдите к домику поближе и осмотрите его хорошенько, капитан. У вашей дочери богатое воображение, а ваш первый помощник поразительно талантлив.

Дэниел еще с минуту не сводил с нее глаз, потом подошел к домику, осмотрел его и объявил «уютным уголком». Полли просияла и тут же сообщила отцу:

— Эрика хочет, чтобы ты принял ванну.

— Я так и сделаю.

На лице у него, когда он повернулся к Эрике снова, было написано: «Постарайся присоединиться ко мне», — однако Эрика проигнорировала эту просьбу и заговорила с вежливой улыбкой:

— Я узнала от Шона, что сегодня вечером мы можем не ехать в экипаже, а пойти на пристань пешком. Я бы предпочла именно это. У нас с вами тогда будет шанс уладить наши разногласия.

Не дав Маккалему возможности ответить, Эрика повернулась и быстро ушла.

Капитан смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, потом обратился к дочери:

— Какое у Эрики сегодня настроение? Тебе не кажется, что она на меня сердится?

— Нет, папа. Она все время радовалась и огорчилась только из-за тропы вдовы.

— Твой дядя объяснил ей, что на «Ночной звезде» мы в безопасности?

Полли кивнула.

— Ведь тебя это не пугает? Плавание? Опасности моря?

— Море безопаснее, чем суша, верно?

— Совершенно верно. — Дэниел смотрел на девочку с гордостью. Он сел в кресло-качалку Мэри О'Рурк и жестом предложил Полли забраться к нему на колени. — Как ты считаешь, мне повезло, что в моей жизни есть две такие смелые женщины?

— Не знаю, папа.

— Быть может, тебе обидно, что мы не берем тебя с собой на сегодняшнюю вечеринку. Но это не место для детей, даже самых храбрых.

— Я хочу остаться здесь.

Это удивило Дэниела: ведь всю прошедшую неделю дочь выражала по этому поводу яростные протесты! Но тут он вспомнил о кукольном домике и улыбнулся.

— Я совсем забыл. Ведь у тебя теперь есть дом, который надо обставить, верно? Это серьезная обязанность.

— Папа, а ты знаешь, что сказал мне дядя Шон? Бетси хочет, чтобы я несла цветы на их свадьбе.

— Ты превращаешься в настоящую юную леди, — раздумчиво и даже с неким сожалением проговорил Дэниел. — Если бы ты знала, как это меня тревожит! И в то же время наполняет гордостью. Обними меня и пообещай, что не станешь расти слишком быстро.

Полли обвила руками шею отца и сказала со всей доступной ей серьезностью:

— Обещаю, папа. — Она сморщила свой маленький носик и дипломатично добавила: — Эрика велела тебе вымыться, пора это сделать.

Дэниел расхохотался во все горло, крепко обнял дочку и спустил ее с колен.

— Простите, привередливая барышня! Постараюсь привести себя в приличный вид.

Когда Полли тоже рассмеялась, Дэниел удовлетворенно хмыкнул и направился в кухню, чтобы проверить, выполнила ли Мэри О'Рурк его инструкцию, а именно — приготовила ли для него ванну на заднем крыльце. В ванне он мог малость отмокнуть, с наслаждением покуривая сигару и обдумывая, в каком виде лучше всего предстать перед Эрикой. Однако Дэниел сильно подозревал, что строить планы — дело бесполезное. Эрика слишком непредсказуема. Но поскольку это одно из самых привлекательных ее качеств, жаловаться ему было не на что.

Тем не менее он хотел провести большую часть этого вечера с максимальной пользой для себя, а поскольку Эрика явно откажется вступать с ним в открытый спор, ему надо было найти иной способ изменить ее намерения. Не важно, сердится она на него или нет, важнее всего другое: Эрику определенно что-то беспокоит, и Дэниел инстинктивно чувствовал, что ее беспокойство связано с его скверным поведением во время их прощания. Судя по выражению ее красивых золотистых глаз, Эрика решила, будто они не могут сделать друг друга счастливыми, а Дэниел с полнейшей убежденностью верил, что могут. Что они на самом деле наилучшим образом подходят друг другу и обоих ждет настоящее счастье на годы и десятилетия.

Теперь Дэниел знал о ней гораздо больше, чем на шхуне. Один лишь взгляд на дом Джека Райерсона дал ему ключ к тому, какой образ жизни привычен для Эрики. Если она принимала участие в оформлении пресловутого кукольного домика, можно считать создавшееся у Дэниела впечатление верным. Сильно встревожил его тот факт, что Эрику так расстроила тропа вдовы. Быть может, это и отталкивало Эрику от него? Страх, что следующий шквал или неудачный подъем на нок-рею сделают ее вдовой? Если это так, необходимо найти способ разубедить ее.

Но самое главное, надо постараться доказать ей, что он очень ее любит, потому что Эрика только это в конечном итоге принимала в расчет. Как там Райерсон говорил? Что будто бы для нее вся жизнь вертится вокруг романтики или вроде того.

Дэниел сбросил с себя мокрую рабочую одежду и быстро забрался в горячую ванну, с усмешкой подумав, что по неведомым для него причинам он, хоть и с запозданием, тоже пришел к такому убеждению.

Для торжественного ужина в честь помолвки Эрика выбрала свое любимое платье цвета красного вина, с обтягивающим белым лифом и низким вырезом, открывающим верхнюю часть ее высокой, красивой груди. Когда она его надевала, ей всегда хотелось распустить волосы по плечам, но мать не разрешала этого. Мамочка, само собой, не была знакома с капитаном Маккалемом и не могла знать, как важно зажечь синий огонь в его глазах при помощи столь простенькой уловки.

Эрика больше не обманывалась насчет того, что принесет с собой этот вечер. В конце концов, грубое поведение Дэниела на борту шхуны в час их расставания объяснялось его душевной борьбой между желанием обладать ею и стремлением сохранить свободу. Он выбрал жестокий способ покончить с этой борьбой, но, без сомнения, теперь сожалеет об этом.

«И совершает при этом еще одну ошибку, предлагая выйти за него замуж, — рассуждала про себя Эрика, расчесывая каштановые волосы до сияющего блеска. — Отказать ему — значит, разбить сердце нам обоим, но все-таки насладиться несколькими последними ночами, проведенными с ним вместе».

Смущенная, но полная предвкушения, Эрика вошла в гостиную и сразу ощутила слабость, едва Дэниел окинул ее взглядом, полным вожделения. Все, что она смогла, — это не ответить ему тем же и постараться не вспоминать каждый дюйм его стройного тела, небрежно облаченного сейчас в черные брюки, черную рубашку и темно-серый шелковый жилет.

— Ну? — Он подошел к ней очень близко и накрутил прядь ее волос себе на палец. — Значит ли это, что вы не слишком сердитесь на меня?

— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, капитан, — невнятно проговорила Эрика.

— Я никогда и не получал от вас ответов на мои вопросы, — мягко напомнил он. — Но могу ли я просить вас в виде исключения ответить мне на один-единственный вопрос?

Вспыхнув, Эрика обратилась к Полли, всецело поглощенной кукольным домиком:

— Твой папа и я должны идти, дорогая. Занимайся новой игрушкой, а завтра расскажешь, как бы ты хотела обставить свой дом.

Девочка едва на нее взглянула.

— Желаю вам хорошо провести время. Эрика, ты придешь сегодня спать в моей постели?

Эрика ожидала, что Дэниел рассмеется, и была ему от души признательна за то, что он этого не сделал. Неужели он не замечает, как она вздрагивает при каждом его взгляде и слове? Разве он не понимает, что прикосновение к ее волосам пробудило в ней пылкое желание? Не предполагает, что она бросится к нему в объятия, как только они останутся наедине?

— Посмотрим, — ответила она девочке, наклоняясь и целуя ее в щеку. Потом она положила руку в перчатке на локоть Дэниела и предложила: — Идемте?

Дэниел рассчитывал начать разговор, как только они отойдут от дома, но они прошли уже несколько кварталов в полном молчании. Было так радостно просто находиться рядом с ней. Ощущать ее руку на своей, слышать ее шаги в такт своим, верить, что ее мысли сосредоточены только на нем одном. Они дошли почти до самой пристани, но если обычно запах соли и рыбы заставлял Дэниела спешить, чтобы скорее увидеть море, то в этот вечер он понял, что ничего этого ему не надо — нужно лишь присутствие Эрики. Он остановился и посмотрел ей в лицо.

— Я чувствую запах моря, — произнесла она с легкой усмешкой. — Может, на пляже и поговорим?

— Ну что это за пляж! — хмыкнул Дэниел. — Ничего похожего на наш пляж на острове.

— Помнишь, как там было? — Золотистые глаза Эрики вспыхнули при этом воспоминании. — Нам отчаянно хотелось целоваться, но я настаивала, чтобы мы вначале поговорили. — Она обняла его за шею и прошептала: — Очень многое можно сказать, капитан. Но мы так долго не целовали друг друга…

— Я хочу попросить прощения за тот поцелуй, — перебил ее Дэниел. — Я тогда не понял…

— Все хорошо. Я знаю, почему ты отослал меня так… грубо. Это было слишком грубо, и ты прав, что попросил извинения. Я его принимаю.

— Ну, тогда… — Он наклонился и прильнул губами к ее губам. — Я не хотел прогонять тебя, Эрика.

— Я знаю. Ты считал, что я хочу вернуться к Джеку. А когда тебе показалось, будто я не прочь остаться, ты не знал, как отделаться от меня.

— Весьма высокая цена за то, что ты приняла мои извинения, — нахмурился Дэниел. — Ты собираешься напоминать мне об этом всю жизнь? Я ревновал. Гордиться тут нечем, но так оно и было.

— Ревновал?

Он посмотрел на нее с ироническим недоумением.

— Ты же попросила меня поцеловать тебя, чтобы научить этому Райерсона. Научить его целовать тебя — именно тебя! — в будущем.

Эрика кивнула, и на лбу у нее появилась крохотная морщинка.

— Он будет повторять свои ошибки и по отношению к другой девушке, если никто не научит его, как надо себя вести. А с каких это пор ты ревнуешь к Джеку? Насколько мне помнится, ты находил историю его ухаживания смешной, а не вызывающей злость или ревность.

Дэниел взял ее за подбородок и принялся втолковывать:

— Вникни, пожалуйста, прошу тебя. Объясняю, почему я ревновал. Я подумал, что ты хочешь с моей помощью показать Райерсону, как он должен обращаться с тобой, чтобы ты испытывала наслаждение, когда вернешься к нему.

— Вот как. — Эрика, казалось, взвешивала его слова, как бы не совсем их понимая. Потом, к великому облегчению Дэниела, рассмеялась мягким, воркующим смехом. — О Господи!

— Ты выглядела такой красивой, — продолжал объяснять Дэниел. — Такой возбужденной. И я тогда не мог понять, из-за меня это или из-за него.

— И ты ревновал? — Эрика вздохнула и прижалась к его груди. — Мне следовало знать, что ты не можешь быть жестоким, Дэниел Маккалем.

— А мне следовало знать, что ты моя, и только моя. Я ведь был так уверен в этом. И вдруг оказалось, что я не уверен ни в чем.

— Я чувствовала то же самое. — Эрика подняла голову и выжидающе посмотрела на Дэниела. — Ты не хотел бы поцеловать…

Он не дал ей договорить, и его поцелуй был таким, о котором она мечтала тогда утром на палубе: в нем были любовь и желание, которые переполняли его. Потом Эрика высвободилась — ровно настолько, чтобы взглянуть на Дэниела и пробормотать охрипшим от волнения голосом:

— Мы опоздаем на вечеринку. Но после нее я хочу быть с тобой. Хочу получить как можно больше в эти последние драгоценные дни.

— Перестань так говорить, — решительно запротестовал он. — Мы всегда будем вместе, но это не значит, что сегодняшняя ночь не важна для нас. Я никогда не мучился из-за женщины так, как в эти последние несколько ночей.

— Я тоже очень страдала.

Глаза ее сияли ярко — слишком ярко, и Дэниел понял, что вот-вот прольются слезы… Снова прижав Эрику к груди, он пообещал:

— Я сделаю все, что смогу, чтобы ты была счастлива. Если для этого понадобится меньше времени проводить в море…

— Меньше времени? — Она отпрянула от него, словно испуганная такой мыслью. — Неудивительно, что ты боялся полюбить меня, если считаешь, будто я потребую такую цену…

— Ну хорошо. — Он взглянул на нее с опаской. — Тогда обещаю, что буду более осторожен.

— Опять! — Эрика топнула ногой. — Как раз тогда, когда я начала верить, что мы могли бы… Ладно, хватит. — Она отступила от Дэниела на шаг и провела рукой по волосам, как бы полагая, что это вернет их обоих на прежние позиции. — Нам надо идти на вечеринку, а я не хочу явиться в таверну с красными глазами и хмурым спутником…

— И ты даже сейчас не хочешь поспорить со мной? Сейчас, когда решается наше будущее? К чертям эту проклятую вечеринку! — воскликнул Дэниел. — Я люблю тебя и хочу на тебе жениться! Сообщи мне свои условия, женщина!

Эрика немного помолчала, потом на губах ее заиграла улыбка, очаровательнее которой Дэниел в жизни не видел.

— Ты сделаешь все, о чем я попрошу?

Он кивнул, злясь на себя, но не в силах отказать.

— Ну хорошо, в таком случае… — Эрика облизнула губы и взяла Дэниела под руку. — Успокойся, возьми себя в руки. Ты пойдешь со мной на вечеринку. Ты будешь любить меня этой ночью. А потом я изложу тебе мои условия. Принято, капитан Маккалем?

Он не мог наглядеться в этот вечер на то, как она сияет и кокетничает, как она болтает с другими гостями, время от времени бросая на него игривый взгляд. Эрика как бы невзначай присаживалась к нему на колени и сообщала шепотом, чего она ждет от этой ночи. Дэниел не имел представления о том, чего она в результате от него потребует, однако верил теперь, что ее «условия» будут такими, которые он с радостью примет. Она была так поразительно красива и так откровенно влюблена, что у него ныло сердце и томилось любовью тело. И Дэниел сейчас совершенно точно знал, что им каким-то образом удастся совершить невозможное и завоевать друг друга.

Эрике так нравилась главная роль, что Дэниел намеревался предоставить ей полную возможность играть ее целый вечер. Однако позднее, рассказызая Майклу О'Рурку случай из времен войны Севера и Юга, когда «Ночная звезда» была нанята Государственной таможенной службой для борьбы с контрабандистами и доставки депеш, капитан неожиданно завладел общим вниманием и восстановил свое лидерство.

— У них там было множество новобранцев, — объяснял Дэниел Майклу, — и ни один из них не умел обращаться со снастями. Поэтому мы согласились брать к себе в команду по нескольку новичков и обучать их морскому делу.

— Ты хочешь сказать, что постоянным членам команды не надо было вступать в ряды таможенной службы? — спросила Эрика.

— Таможенная служба была признательна нам за помощь независимо от этого.

— Но капитану пришлось поступить на службу, — вмешался в разговор всегда готовый прийти на помощь Шон. — В противном случае таможенная служба имела бы право назначить на «Ночную звезду» своего офицера, а Дэнни не мог такого позволить.

— Так ты поступил на таможенную службу? — не отставала Эрика. — Я этого не знала. И ты носил форму?

— Разумеется. Должен признаться, это самая неудобная штуковина, с которой мне пришлось иметь дело.

— Вот как? — Уголки губ Эрики опустились. — Значит, ты ее выбросил? Или вернул на склад?

Дэниел наклонил голову набок, заинтригованный столь живой реакцией Эрики.

— Она и до сих пор у меня.

— На острове?

Дэниел едва не расхохотался — от полной уверенности в том, что прочитал ее греховные мысли.

— Она висит в шкафу в моей каюте на «Ночной звезде». Ты хочешь на нее полюбоваться? Уверен, что Майкл охотно согласится доставить нас на шхуну.

Эрика сглотнула и молча наклонила голову в знак согласия. Щеки у нее вспыхнули.

— Если это не слишком хлопотно, — спохватившись, сказала она и объяснила Шону: — Нам все равно скоро пора уходить, Полли будет беспокоиться.

— Значит, решено, — произнес Дэниел, снимая Эрику с колен и торопливо пожимая руку старшему помощнику, — он спешил, боясь, чтобы Эрика не утратила боевого духа. В конце концов, он должен сделать ей предложение по всей форме, и самое подходящее время сделать его теперь, когда Эрика находится в таком приподнятом настроении.

Эрика обняла Бетси, потом Шона и, подойдя к Дэниелу, шепнула:

— Я так соскучилась по твоей шхуне, капитан.

— Ты не разочаруешься, — также шепотом ответил он. Когда Эрика подняла на него сияющие глаза, Дэниелу стоило немалого труда удержаться от того, чтобы не схватить ее в объятия и не овладеть ею прямо здесь. Вместо этого он быстро увлек ее следом за Майклом О'Рурком, и они втроем направились к шлюпке.

Эрика сидела на краешке капитанской койки и напряженно смотрела на дверь. Терпение ее иссякало, но жаловаться ей следовало только на себя: ведь это она настаивала на торжественном появлении Дэниела, достойном героя войны.