— Он вас ударил? — ахнула Эрика. — За что?

— Не в настроении был. — Матрос снова передернул плечами. — Ничего такого особенного он не имел в виду. Потом поставил мне выпивку и рассказал, как он свалился за борт, когда судно огибало мыс Горн. Попросите его рассказать вам об этом. Правда это или выдумка, уж не знаю, но история что надо!

«Ничего себе, — подумала Эрика. — Бьет ни в чем не повинного приличного человека, потом врет о своих подвигах. О чем я только думала?»

Итак, Маккалем оборачивался для нее сплошным разочарованием. Но в то же время остров оказался таким, о каком Эрика могла только мечтать. Розовый песок пляжа манил ее к себе даже издали. А дом Маккалема — она решила, что это и есть его дом, так как никаких других зданий в поле зрения не находилось, — словно сошел с картины талантливого живописца. Низкий, красивых пропорций, сияющий чистой белизной кирпича.

Эрика так залюбовалась красотой асиенды, что не заметила приближающегося к баркасу пловца, пока мокрая фигура не перевалилась через борт, едва не сбив ее с ног. Воскликнув «О Господи!», Эрика отпрянула, а пловец, отчаянно обхвативший ее обеими руками, при ближайшем рассмотрении оказался маленьким мальчиком.

— О Господи! — повторила Эрика, в свою очередь, осторожно обнимая ребенка. — Ты совсем мокрый, бедняжка. Как же ты попал в такую ужасную передрягу?

— Это никакая не продряга, а баркас, — бодро сообщил ребенок. — Ты что, не знаешь разницы? Мне казалось, что школьные учителя знают все.

Покровитель Эрики опустил свою крепкую руку ребенку на плечо.

— Из какого пекла ты выскочил, сынок?

— Я не твой сынок. И не твоя дочка. И если ты не уберешь свою лапу, мой отец повесит тебя на нок-рее своей «Ночной звезды».

Матрос расхохотался и отпустил пленника.

— Ты, значит, отпрыск Маккалема, верно? Девочка ты или мальчик?

Бросив на матроса укоризненный взгляд, Эрика бережно усадила ребенка к себе на колени.

— Я знаю, что у капитана Маккалема два сына и дочь. Ты, должно быть, его дочка, потому что мальчикам-близнецам всего по четыре года. Скажи, как тебя зовут.

— Меня зовут Полли. — Девочка застенчиво улыбнулась. — Бабушка говорит, что ты, может, и не очень красивая, но сердце у тебя доброе. Но ты такая красивая, что про твое сердце я даже не думаю.

Эрика рассмеялась.

— А ты такая красивая, что у меня слов нет. Но что ты делала в воде? Ведь ты могла погибнуть!

— Погибнуть? Отчего? В этих водах нет никаких акул, мисс.

— Почему она называет вас «мисс»? — спросил матрос. — Я думал, она ваша племянница.

Эрика поморщилась.

— Быть может, тетя не хочет, чтобы она узнала о бо-лез-ни, — по слогам выговорила она.

— Чего? — удивился матрос.

— О болезни, — пояснила ему Полли.

— А кто болен?

— Ты заболеешь, если будешь продолжать вести себя так, как вела только что, юная леди. — Эрика сделала строгое лицо и пристально посмотрела на девочку, надеясь, что та не обратит внимания на перемену темы. — Что сказал бы твой папа, если бы увидел, как ты подплываешь к чужим лодкам в одних только стареньких штанишках?

— Я знала, что это ты, и просто не могла дождаться. Мы с ба увидели тебя в подзорную трубу, только не могли как следует разглядеть лицо из-за этого. — Девочка коснулась пальцем пряди каштановых волос Эрики. — Волосы у тебя красивые.

Эрика легонько взъерошила волосы Полли, остриженные настолько коротко, что трудно было угадать, как бы они выглядели при нормальной длине. Черные до синевы и достаточно густые…

— У тебя волосы тоже очень красивые, — заверила она Полли, — только их надо бы отпустить подлиннее. А таких замечательных ресниц я ни у кого не видела.

— Ресниц?

— Ну да, ресниц, глупышка. Тебе никто не говорил о них? — Эрика ощутила приступ раздражения из-за явно небрежного обращения с этим ребенком. — Неужели никто не сказал тебе о том, какая ты хорошенькая? И о том, как ты ужасно себя ведешь? Подплываешь полуголая к чужим судам. Вот погоди, я скажу твоему отцу, что я об этом думаю!

— Вы собираетесь отругать Маккалема, когда он вернется? — удивился матрос.

— Вернется? — нахмурилась Эрика. — Я считала, что он здесь.

— А где же тогда его шхуна?

— Папы здесь нет, — подтвердила Полли. — Ба говорит, что это к лучшему. Мы успеем подготовиться. Он тебе не обрадуется, но… — Полли помолчала и вдруг крепко обняла Эрику. — Я так рада, что ты наконец приехала!

Эрика была глубоко тронута и прижала девочку к груди.

— Я и сама рада видеть тебя, Полли. Как ты считаешь, когда вернется твой папа?

— Не знаю, через несколько дней или даже недель. С папой всегда так. Но когда он приедет, мы с тобой вместе поплывем на шхуну и поздороваемся с ним, — озорно блеснув голубыми глазами, ответила Полли.

Эрика слегка пощекотала тоненькие ребрышки девочки.

— Моя главная задача на ближайшие несколько дней — или недель — заключается в том, чтобы убедить тебя никогда больше так не поступать. Ты красивая маленькая леди, а не какой-нибудь распущенный мальчишка. Тебя пора научить приличному поведению. И… Ой, что такое?

Эрика так увлеклась, поучая девочку, что не заметила, насколько близко они подошли к берегу, пока баркас не чиркнул килем о песчаное дно бухты. С надеждой взглянув на своих провожатых, она спросила:

— Все прошло как надо? Или мы сели на мель?

— Не беспокойтесь, мисс. Мы просто собираемся вытащить баркас на берег, чтобы вы могли выйти из него, не замочив ноги.

Прежде чем Эрика успела выразить протест, оба матроса спрыгнули через борт в воду и весело взялись за веревки.

— Я побегу предупредить бабушку, — заявила Полли, но Эрика успела ухватить ее за талию, прежде чем бойкая девчушка последовала за матросами.

— Ты сойдешь на берег как положено леди, Полли Маккалем! О Боже, это твоя одежда лежит вон там на песке?

— Я сложила платье очень аккуратно, как настоящая леди, — хихикнула Полли.

Эрика засмеялась в ответ и сказала:

— Хочешь узнать один секрет?

Голубые глаза широко распахнулись.

— Конечно, хочу! Скажи мне, пожалуйста.

— У меня есть подруга Сара, она охотно взялась бы за твое воспитание и научила бы тебя приличному поведению.

— А я думала, что ты и есть Сара! — прямо-таки завопила девчонка. — Ты приехала, чтобы выйти замуж за папу — так или нет?

— Ш-ш-ш, Полли, тише. Нам обеим ни к чему, чтобы нас услышали матросы. Я вижу, что бабушка обо всем тебе рассказала. Но дело пошло по-другому, поэтому даже хорошо, что твоего отца сейчас нет дома. Это дает нам возможность изменить наши планы.

— А мне очень нравится старый план, по которому ты выходишь за папу.

— Да тише ты, говорю! — снова предупредила ее Эрика. Матросы тем временем вытянули баркас на песок. — Эти люди считают, что я твоя тетя Эрика и приехала сюда присматривать за тобой и твоими братьями, пока моя тетя Абигайль поправляется после болезни. Можешь ли ты некоторое время попритворяться вместе со мной?

— Я могу сказать об этом бабушке? — спросила Полли с заблестевшими от восторга глазами.

— Безусловно.

Эрика повернулась к Карсону, и тот помог ей сойти с баркаса, в то время как его товарищ управлялся с багажом.

— Джентльмены, вы должны зайти вместе со мной в дом. Уверена, что тетя захочет предложить вам что-нибудь освежающее.

— Сочли бы за честь, мисс, но мы первым долгом обязаны подчиняться приказам капитана Лоуренса, а он хочет, чтобы мы немедленно вернулись на корабль, — с виноватой улыбкой ответил Карсон.

— Но ведь я причинила вам немало лишних хлопот.

— Все члены команды мечтали доставить вас на берег, но первый помощник кое-чем обязан мне и Хуку, поэтому выбрали нас. Верно, Хук?

Молчаливый сопровождающий только улыбнулся в знак согласия, обнажив свой щербатый рот.

— Ну что ж… — Эрика помедлила, потом протянула матросу руку, полагая, что он ограничится рукопожатием, но тот наклонил голову и почтительно поцеловал ей кончики пальцев, и ей это было приятно, а когда Карсон последовал примеру товарища, она сделала реверанс и проговорила: — Даже припомнить не могу, когда со мной были столь галантны. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания капитану и миссис Лоуренс. И берегите себя.

Карсон смутился и обратился к Полли:

— Приятно было познакомиться, мисс Маккалем. Передайте вашему отцу, что Карсон Билз ему кланяется.

— Он будет признателен, что вы привезли к нам мою тетю Эрику, — очень серьезно произнесла Полли. — Вы знаете, что моя бабушка больна. Поэтому ей нужна помощница, чтобы управляться с детьми.

«Эта девчушка — просто прирожденная интриганка», — отметила про себя Эрика, гадая, от кого Полли унаследовала свой озорной нрав — от матери или от отца. Учитывая проявленную Абигайль Линдстром способность к заговорам, пожалуй, следовало признать, что не от Маккалема перешел к дочери этот азартный огонь в голубых глазах.

Они долго махали вслед баркасу, потом Эрика, нахмурившись, подняла брошенную на песок рубашку Полли.

— Эта ткань очень грубая. Как ты только терпишь ее прикосновение к твоей коже?

— Бабушка говорит, что я слишком резвая для модных платьев.

— И все-таки… — Эрика помогла девочке просунуть руки в рукава. — Я полагаю, у тебя есть парочка платьев.

— Ба шьет их для меня, но я их не ношу. Пойдем, ты познакомишься с ней.

Полли взяла Эрику за руку и потянула за собой, а Эрика не могла отвести глаз от асиенды. Она чувствовала, что наступает решающий момент — ей надо по-настоящему оценить Маккалема как вероятного супруга для Сары. Вопреки своей репутации он может многое предложить Саре. Маленькую Полли, которую Сара, несомненно, очень полюбит. А это место! Розовый песок, теплый бриз, трепещущая бугенвиллея, гибискус… Цветы размером с блюдце, яркие, словно радуга. Внезапно сердце у Эрики забилось сильно-сильно: ведь здесь идеальное место и для того, чтобы к ней приехал Джек! Он заключил бы ее в объятия, поднял и унес на пляж, подальше от асиенды, туда, где их никто не увидит, туда, где они впервые отдадутся друг другу и все сомнения исчезнут навсегда.

Эрика отряхнула с ног песок и, прежде чем переступить порог дома Маккалема, обернулась. Посмотрев на море, она прошептала: «Поспеши, любовь моя. Всю жизнь я ждала этого — и тебя!»

Абигайль Линдстром была женщиной добропорядочной и разумной — во всяком случае, такой она себя считала. С видом любезной и опытной хозяйки она настояла на том, чтобы Эрика прошлась с ней по всему дому Маккалема, и по пути объясняла гостье, насколько в этом доме все предусмотрено и устроено так, чтобы жизнь в тропическом климате была удобной для его обитателей. Прохладные, выложенные красной плиткой полы; огромные окна доступны для бризов, но в конце лета, когда бушуют ураганные ветры, надежной зашитой от них служат особо прочные ставни. Легкая тростниковая мебель — ни намека на обивку, исключение составляет только кресло-качалка самой Абигайль! — и кровати на высоте подоконников, так что прохладный ночной воздух овевает спящих. И разумеется, белоснежные противомоскитные сетки, спасающие от укусов назойливых насекомых.

Но у гостьи самое большое восхищение вызвало обилие и разнообразие чудесных запахов, потоками льющихся в каждое окно из сада, где цвели розовая алламанда, оранжевые бегонии и желтый гибискус. Эти запахи кружили голову, наполняя весь дом и делая атмосферу в нем необыкновенно романтичной — так и хотелось, чтобы рядом был возлюбленный, так и хотелось обвить его шею руками и коснуться губами его губ в порыве греховного искушения.

— Просто великолепно, — со вздохом произнесла Эрика. — И все это сделала ваша дочь? Не думаю, чтобы капитан Маккалем занимался такими вещами.

— Она насадила сад, но дом построил и обставил Дэниел вместе со своим другом Шоном. Если вам повезет познакомиться с Шоном во время вашего визита, вы узнаете то, что известно немногим: в море он тратит время понапрасну, ведь он может творить чудеса из дерева и кирпича.

— Он друг капитана Маккалема?

— Старший помощник у него на шхуне, — пояснила Абигайль. — Дэниел нанял его в тот год, когда они с Лили поженились. Мой муж преподнес им шхуну в качестве свадебного подарка, главным образом потому, что ему претила мысль иметь зятем простого матроса. Но капитан! — Она неодобрительно хмыкнула. — Муж мой и Лили находили этот статус вполне респектабельным и романтичным.

— Судя по тому, что я о нем слышала, ваш зять просто создан для такого занятия, — улыбнулась Эрика. — Боюсь, что и я согласна с мнением вашего мужа и дочери — это весьма привлекательное занятие. — Она понизила голос, чтобы Полли ее не услышала, и спросила: — Вы не одобряли этот брак?

Абигайль помолчала, потом жестом указала на круглый стол красного дерева, на котором уже стояли кувшин с лимонадом и блюдо лимонных пирожных.

— Присядьте и освежитесь, а я расскажу вам все по порядку. Полли, пойди взгляни на братиков, они вот-вот должны проснуться. Только не буди их сама, — добавила она строгим голосом. — Им надо хорошенько отдохнуть.

Полли кивнула, повернулась и сбежала вниз в выложенный плиткой длинный коридор.

— Какая милая девочка, миссис Линдстром. Я невероятно удивилась, увидев, как она вдруг возникла передо мной словно ниоткуда, вся мокрая и одетая как мальчик.

— Вам это не по душе? Мне тоже. Это все затеи Дэниела. Уверяю вас. Полагаю, он достаточно знает мужчин и потому надеется, что она не привлечет ни одного. — Абигайль задумчиво улыбнулась. — Вы спросили, одобряла ли я этот брак. Ответ мой — да, но только потому, что Дэниел Маккалем вызывал на лице моей девочки такое сияющее выражение, какого мне никогда не доводилось видеть. К тому же я думала, что она убедит его бросить жизнь на море, совершенно не подходящую для женатого мужчины, особенно после того, как родилась Полли. Я была уверена, что они покинут эту глушь и переберутся в Салем, чтобы жить вместе с мистером Линдстромом и со мной. Но Дэниел чудовищно упрям. Решает только он, и никто больше.

— Вы говорили об этом в вашем письме. — Эрика улыбнулась, принимая из рук хозяйки стакан лимонада. — Но есть кое-какие подробности, о которых вы не сочли нужным упомянуть Расселу Брэддоку.

Абигайль иронически приподняла бровь.

— А разве письмо вашей подруги Сары было откровенным до конца?

— Точное попадание, — с усмешкой признала Эрика. — Думаю, мы обе немножко погрешили в этом деле, но теперь нам следует высказать друг другу всю жестокую правду, если мы хотим увидеть счастливое супружество.

— Жестокую правду? — Абигайль пожала плечами. — Я руководствовалась исключительно собственными интересами отличие от вас. Я жажду уехать домой в Салем, а поскольку знаю, что Дэниел ни за что не позволит мне увезти с собой внуков, мне необходимо найти особу любящую и привлекательную, которая заняла бы здесь мое место. Но только не наемную воспитательницу, — добавила она резким и категоричным тоном. — Таким было бы решение Дэниела, однако оно неприемлемо.

— Если бы вы только могли видеть, как предана Сара своим маленьким подопечным, как она их любит, вы поняли бы, что некоторым наемным слугам можно доверять настолько же, если не больше, насколько и собственной плоти и крови.

— Каким образом вы так хорошо ее узнали?

Эрика запнулась, но то, что она сама сказала Абигайль, было верно: они должны быть совершенно честными друг с другом. И она ответила:

— Сара — гувернантка маленьких сестер моего жениха. Родители Джека умерли, и он совсем пропал бы, если бы ему не посчастливилось найти такую помощницу, как Сара.

— Вот как? — нахмурилась Абигайль. — Вы обручены? А я-то надеялась…

— На что вы надеялись?

— Ну, я надеялась, что вы и есть Сара. Прикинулись Эрикой, чтобы составить мнение о нас и о Дэниеле, не беря на себя обременительных обязательств.

— Боюсь, я не настолько опытная и хитрая, чтобы придумать нечто подобное. Хотя подозреваю, что вы как раз такая.

— Хитрая? Нет, я просто отчаялась. Первые несколько лет после того, как мы потеряли Лили, я считала, что Дэниелу необходимо время, чтобы свыкнуться со своим горем. Он был безутешен, мисс Лейн, находился на грани полного отчаяния. Я предполагала остаться здесь на время, но теперь мне кажется, что я обречена провести на острове остаток жизни, если не найду себе замены.

— Но капитан Маккалем не собирается жениться. А вы сами говорите, что он упрям.

— Именно поэтому за дело взялась я. Подумала, что, если я приглашу девушку сюда и дам детям возможность привязаться к ней, он, возможно, сдастся, тем более что при этом отделается от меня. Уж поверьте, я не была для него симпатичной личностью. Могу себе представить, как ему не терпится спровадить меня. — Она доверительно дотронулась до руки Эрики. — Он хороший человек, дорогая. Я не могла бы пожелать лучшего мужа для своей дочери. Не могли бы вы попросить вашу подругу, чтобы она приехала поскорей?

— Видите ли… — Эрика заставила себя забыть о гордости. — Вы не единственная, кто ввел в заблуждение мистера Брэддока. Разумеется, невольно и с наилучшими намерениями. Боюсь, я не была вполне точной, когда сообщила ему, что Сара хотела бы начать новую жизнь на новом месте. По правде говоря, она определенно решила навсегда остаться в Бостоне.

— Что?

— Боюсь, что так. Но она совершает ошибку. В Бостоне ее осаждают призраки. Здесь она избавилась бы от них. И она стала бы хозяйкой великолепного имения, а не служанкой. Я так хочу для нее этого! Почти так же сильно, как вы хотите найти вторую мать для ваших внуков. Убеждена, что вдвоем мы с вами сумеем это уладить.

Абигайль покачала головой.

— Дэниел этого не хочет, да ведь и Сара тоже, не так ли? Не вижу, как мы сможем добиться успеха при таких обстоятельствах.

— В глубине души он этого хочет, так же как и Сара. Мы непременно добьемся успеха. — Эрика смотрела на Абигайль со спокойной уверенностью. — Вы считаете, что он будет добр к ней?

Абигайль кивнула.

— Он человек сложный, хотя и принялся бы рычать, если бы услышал, что я так о нем говорю. Думаю, он выбрал жизнь на море из-за того, что у него было тяжелое детство, и временами мне кажется, что, наверное, стоило бы оставить его в покое — пусть себе борется в одиночку с морскими штормами и тяжелыми воспоминаниями. Но он любящий отец и, как я уже упоминала, внес в достойную жалости жизнь Лили то, чего мы с отцом не могли ей дать.

— Ее жизнь была достойна жалости?

— Она была слабенькой от рождения. Никогда не могла дышать полной грудью. Именно поэтому отец решил привезти ее сюда, в имение наших друзей на Кубе, которые клятвенно заверяли, что морской воздух и здешний климат сделают чудеса. Так она и познакомилась с Дэниелом. Он был членом команды нашего корабля, и ему было поручено носить Лили.

— Носить? Она была так слаба?

— Временами да. Но здесь она окрепла. Работала в саду, грелась на солнышке — и в тепле преданности Дэниела.

Сердце у Эрики разрывалось от жалости.

— Это невыносимо романтично!

— Да. Невыносимо — именно то слово.

— Но Дэниел просто находка для Сары, ведь она в своем роде такая же, как Лили. Нуждается в силе и защите, но в ответ может так много предложить сама. О, Абигайль! — Эрика в неудержимом порыве потянулась к ней и крепко обняла. — До этой минуты меня обуревали сомнения, но теперь я знаю, что Сара — именно та женщина, которая нужна капитану. Она сотворит для него чудо, а вы получите желанную свободу… Ах, Боже мой! — Она в восторженном изумлении уставилась на двух золотоволосых херувимов с заспанными глазами, только что вошедших в комнату. — Только не говорите мне, что эти ангелы и есть ваши внуки!