— Она здесь для того, чтобы помочь тебе, Ана, — прошептал Витторио. — Иди с ней.

Ана увидела ряды вешалок с великолепной одеждой в дальнем углу магазина. Красивая одежда внезапно стала манить ее, что было удивительно, ведь она никогда не стремилась выглядеть привлекательно и женственно.

— Возможно, я не хочу ничьей помощи, — отрезала она. — Ты этого не предполагал?

Витторио остался невозмутим.

— Ты говоришь правду? — спросил он спокойно и уверенно, а затем оглядел Ану с головы до ног.

У нее покраснели щеки.

Женщина появилась в дверях снова, нетерпеливо поджав губы. Она держала на руке кружевное платье. Ана никогда не видел такого красивого наряда. Она не могла представить, что когда-нибудь станет носить подобные вещи.

— Ана, — пробормотал Витторио, — тебе подойдет это платье. Неужели ты не хочешь красиво выглядеть?

— Может, я просто хочу оставаться самой собой, — тихо сказала Ана. Покачав головой, она прошла мимо него к двери. — Мне очень жаль, Витторио, но я не собираюсь наряжаться ради тебя, как Золушка.

Сдержав проклятие, Витторио выскочил вслед за Аной на улицу. Он не предполагал, что она обидится, когда он предложит купить ей одежду. Он смотрел, как она стоит, обхватив себя руками, и ветер с канала треплет ее волосы. Витторио задался вопросом, удастся ли ему когда-нибудь понять Ану. Он думал, что будет легко предугадывать ее реакцию, но получилось наоборот.

— Тебе лучше отвезти меня домой.

— Для нас заказан столик в одном из лучших ресторанов Венеции. — Витторио говорил резко, стиснув зубы. — Именно поэтому я привел тебя в бутик, чтобы ты могла одеться соответствующим образом, и желательно в платье!

— Если хочешь на мне жениться, — спокойно ответила Ана, — ты должен принимать меня такой, какая я есть. Я не изменюсь ради тебя, Витторио.

— Даже не сменишь стиль одежды? — Он не мог сдержать язвительность в голосе. «Эта женщина невыносима. И черт побери, она едва сдерживает слезы». Меньше всего Витторио хотелось доводить ее до слез. — Ана…

Она покачала головой, а потом заговорила то ли с ним, то ли с собой:

— Я не знаю, почему вообще решила — вернее, предположила, — что у нас с тобой что-то получится. Ты меня не знаешь. Мы с тобой чужие.

— Конечно, я не знаю тебя! — отрезал он, окончательно теряя терпение.

Он утратил контроль над ситуацией и понятия не имел, как это случилось. Когда она вернулась на виллу сегодня вечером и увидела его, в ее глазах читалась радость. Витторио уже уверовал в то, что она согласится стать его женой.

Он не сумел предсказать дальнейшее развитие событий. Он хотел быть добрым к Ане, желал, чтобы между ними сложились уважительные отношения и привязанность. Он ждал от нее преданности и совсем не хотел, чтобы она в него влюбилась.

Что ж, похоже, влюбляться в него она не собирается. Хотя бы на этот счет не нужно волноваться.

— Я подумал, — сказал он наконец, — что это поможет нам лучше узнать друг друга.

— После того как ты меня изменишь?

— После того как я куплю тебе платье! — взорвался Витторио. — Большинство женщин были бы рады…

— Ну, я не отношусь к тому большинству женщин! — рявкнула Ана.

Ее щеки стали пунцовыми, глаза приобрели стальной оттенок. «Она великолепна! — внезапно подумал Витторио. — Она похожа на женщину-воина. Настоящая Боудикка! [Боудикка — королева древних бриттов, которая около 60 г. н. э. возглавила восстание против римлян.] Великолепная в своем праведном гневе и желании мстить».

— И большинство женщин, которых я знаю, — злобно произнесла она, — ни минуты не обдумывали бы твое деловое предложение!

После этих слов, по-прежнему сердито сверкая глазами, она повернулась на каблуках и побежала к площади Сан-Марко.

На этот раз Витторио выругался вслух.

Стоя в толпе туристов, Ана засомневалась в правильности того, что сбежала из магазина и отказалась примерить великолепное платье. Витторио пытался ей понравиться и удивить подарком. Он совершил добрый и разумный поступок. Если она намерена выйти за него замуж, им предстоит стать союзниками.

Она прошла всего несколько метров, прежде чем Витторио догнал ее и резко схватил за руку.

— Как ты планируешь возвращаться домой? — спросил он, его голос был полон холодной ярости.

Ана высвободила руку.

— К счастью, есть такой вид транспорта, как водное такси.

— Ана… — Витторио беспомощно умолк, и она поняла, что он совершенно сбит с толку ее поведением.

Она остановилась, опустив голову.

— Я знаю, ты хотел как лучше… — начала она, но умолкла, когда Витторио сухо рассмеялся.

— Ах, дорогая, — сказал он. — Я действительно все испортил, не так ли?

Она посмотрела на него, пытаясь улыбнуться.

— Просто я… — Она вздохнула, пытаясь объясниться и при этом не выглядеть слишком уязвимой. — Я не ношу платья по определенной причине, Витторио. Дело не в том, что у меня ужасный вкус.

Он выглядел настолько удивленным, что она чуть не рассмеялась.

— Ты решил, что у меня отвратительный вкус? Думаешь, я не разбираюсь в моде?

— Я не… — начал он, и на этот раз рассмеялась она.

Ана никак не ожидала увидеть графа Кацлевара в замешательстве.

— У меня плотная фигура и высокий рост, — сказала она отважно. — На такую фигуру, как у меня, обычно не шьют красивые платья.

Во взгляде Витторио мелькнуло удивление.

— Я думаю, — тихо произнес он, — что ты себя недооцениваешь.

— Я предпочитаю вообще себя никак не оценивать, — ответила она немного резковато.

Кто-то похлопал Ану по плечу, и она обернулась.

— Не могли бы вы отойти в сторону? Я хочу сфотографировать площадь Сан-Марко, — объяснил ей обвешанный фотокамерами турист.

Бормоча проклятия, Витторио опять взял Ану за руку и повел ее прочь с переполненной людьми площади.

— Мы не можем разговаривать здесь… Пойдем в ресторан, как я и хотел изначально.

— Но я не одета как подобает.

Витторио выгнул брови:

— И кто в этом виноват, а?

— Ты, — ответила она, однако ее ответ прозвучал не как обвинение, а как заигрывание. Вот только заигрывать и флиртовать Ана не умела. Тем не менее Витторио продолжал улыбаться. — Если ты позволишь мне переодеться и закрыть мое уродливое тело…

— Перестань! — Внезапно он протянул руку и ладонью закрыл рот Аны. Она почувствовала соленый привкус его кожи. — Не оскорбляй себя, Ана.

Выражение его лица смягчилось, губы изогнулись в подобии улыбки, но его взгляд был слишком серьезным и даже печальным. Она попыталась заговорить, но ей это не удалось.

— Я поведу тебя на ужин, — заявил он, — вне зависимости от того, как ты одета. Тому, кого сопровождает граф Кацлевара, не нужно беспокоиться об одежде. — Он улыбнулся и большим пальцем погладил ее пухлую нижнюю губу.

От простого прикосновения по телу Аны пробежала волна удовольствия.

— Ты поймешь, что графиней быть очень выгодно, — сказал он и опустил руку.

Глава 5

Усевшись за столик в одном из лучших ресторанов Венеции, Ана огляделась и увидела вокруг шикарно одетые пары. Все женщины были в дизайнерских платьях, и она в очередной раз пожалела о том, что отвергла щедрое предложение Витторио.

Тем не менее Витторио, казалось, совершенно не было дела до того, как она одета. Просматривая меню, он заметил:

— Здешние мидии особенно хороши.

— Я буду иметь это в виду. — Ана сглотнула.

От осознания того, что действительно решила выйти за него замуж, у нее пересохло в горле. Она чувствовала, будто стоит на краю обрыва и готова прыгнуть вниз, но не знает, что ее ждет: вода или скалы, жизнь или смерть.

Они сделали заказ. Ана предпочла рыбе цыпленка. Витторио приказал подать местное вино.

— Следует попробовать вино конкурентов, — сказал он с улыбкой, и Ана кивнула.

Она делала то же самое, когда обедала в ресторанах, хотя такое случалось нечасто.

Когда подали первое блюдо и вино, Ана посмотрела на Витторио в упор и произнесла:

— У меня к тебе вопросы.

Витторио сделал глоток вина:

— Очень хорошо.

— Чего ты ждешь от… жены? — с придыханием спросила она, разволновавшись.

Выражение лица Витторио стало непроницаемым. Он сделал еще один глоток вина и наклонил голову, внимательно рассматривая Ану.

— Я хочу, чтобы моя жена была моей соратницей, — сказал он наконец. — Во всех смыслах этого слова.

Честный ответ Витторио заставил Ану затаить дыхание, ее щеки покраснели. Она опустила глаза.

— Ты меня не знаешь и ввязываешься в довольно большую авантюру. — Она посмотрела на него снова, стараясь разгадать его эмоции и выяснить, почему из всех женщин он выбрал именно ее.

— Не такая уж авантюра, как ты думаешь, — ответил Витторио спустя мгновение.

— Что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами:

— Я не стал бы принимать одно из главных решений моей жизни без какой-либо информации о тебе, Ана. Я провел небольшое расследование.

— Расследование? — изумилась она. — По поводу меня?

— Конечно. — Он улыбнулся, его позабавило ее негодование. — И ты можешь сделать то же в отношении меня, если хочешь. Как я уже сказал, мы принесем друг другу пользу.

Он откинулся на спинку стула, все еще улыбаясь, и Ана обнаружила, что раздражена его самодовольной уверенностью. Он совершенно уверен, что любая информация о нем, которую она отыщет, скажет ей только о его достоинствах. Досадуя, она все же понимала: именно так и будет.

— Что ты узнал? — спросила она наконец, ее голос был полон негодования.

— Ты трудолюбивая. У тебя отличное здоровье.

— Ты получил доступ к моей медицинской карте? — громко возмутилась Ана, но Витторио лишь небрежно повел плечами.

Видимо, графу Кацлевара все под силу.

— Теперь я действительно чувствую себя породистой лошадью, — пробормотала она. — Хочешь посмотреть мои зубы, а?

— Я прекрасно их вижу, — ответил Витторио с легкой улыбкой. — Очень хорошие зубы.

Ана только покачала головой. Остался ли какой-либо аспект в ее жизни, куда Витторио не сунул свой нос? Должна ли она гордиться тем, что прошла все эти тесты? Она не чувствовала гордости. Она была в бешенстве и, что еще хуже, чувствовала себя ужасно уязвленной, словно Витторио подглядывал за ней, пока она была обнаженной.

Но, по крайней мере, как ей показалось, ему по нраву то, что он о ней узнал.

— Я также выяснил, — ласково продолжал Витторио, — что ты любишь местное вино. Что ты хороший друг. И самое главное, что ты ценишь преданность.

Она посмотрела на него с любопытством и удивлением:

— Тебе так важна преданность?

— Важна. — В голосе Витторио послышались непонятные нотки.

Ана смотрела на него, пытаясь переварить новую порцию информации.

— Ты имеешь в виду супружескую верность? — спросила она.

— Нет, хотя, вне сомнения, я хотел бы, чтобы ты была верна мне и нашим брачным клятвам. Я говорю о другой верности. Я хотел бы, чтобы ты всегда была на моей стороне, соглашалась с моими решениями и никогда не шла против меня. — Его темные глаза смотрели на нее в упор. — Ты сможешь так, Ана? Это не всегда легко.

Разговор, который сначала был пустячным, вдруг стал эмоциональным и напряженным.

— Если ты думаешь, что я буду безоговорочно…

Он взмахнул рукой:

— Я не прошу у тебя слепого повиновения. Мне нужна жена, а не болонка. Но ты должна понимать, что благодаря моему происхождению и богатству кое-кто захочет меня дискредитировать. Этот человек может захотеть заручиться твоей поддержкой, вызвать твое сочувствие и попытаться тобой манипулировать. Могла бы ты сохранять мне верность и быть против моих врагов?

Ана сдержала дрожь. Ей хотелось съязвить по этому поводу, сказать Витторио, что он ведет себя слишком мелодраматично, но у нее было неприятное ощущение, что он абсолютно серьезен.

— Витторио…

— Я не шучу, Ана, — тихо сказал он, потянулся через стол и взял ее за запястье. — Ты наверняка думаешь, что я преувеличиваю, но я знаю то, чего не знают остальные. Больше всего меня привлекла в тебе твоя преданность. Ты живешь с отцом почти десять лет после того, как вернулась из университета. Ты помогала ему и заботилась о нем с нежностью и любовью. Конечно, он твой отец, и ты чувствуешь, что обязана быть ему преданной. Я прошу тебя ответить: смогла бы ты быть такой же преданной мне?

— Смогла бы, если бы вышла за тебя замуж, — медленно произнесла Ана.

Витторио выпустил ее руку и откинулся на спинку стула, удовлетворенно улыбаясь:

— Я узнал все, что мне нужно знать. Теперь твоя очередь задавать мне вопросы.

— Ладно, — сказала Ана. Она была потрясена тем, какое направление принял их разговор. — Если мы поженимся, я хочу продолжать работать в компании «Вина Виале». Или это не приемлемо для тебя?

Витторио повел плечом:

— Конечно, приемлемо. Я ожидаю, что наши дети будут управлять компаниями семей Кацлевара и Виале. Мы создадим империю.

Ана неторопливо кивнула. Он снова заговорил о детях. Под столом она прижала руку к животу.

— А мой отец, — сказала она немного погодя. — Он, конечно, будет и дальше жить на вилле Россо, но я хотела бы видеть его чаще и предложить ему бывать у нас, когда это возможно.

— Никаких возражений.

Она покачала головой:

— Сумасшествие какое-то.

— Кажется, да, я согласен, но на самом деле это замечательное ощущение.

— Я боюсь, — прошептала она, потом сделала глубокий вдох и прерывисто выдохнула: — Я никогда не планировала выходить замуж.

— Почему бы и нет? — так же тихо спросил Витторио.

Ана пожала плечами, не желая объяснять. Витторио снова сжал ее пальцы, и она почувствовала, как к горлу подступает ком.

— А вдруг мы в конце концов возненавидим друг друга?

— Я убежден в том, что у нас все будет хорошо.

— Но мы можем… — настаивала она, продумывая всевозможные отговорки.

— Любое деловое решение предполагает определенный риск, Ана. Оно также предполагает мужество и решимость. — Он улыбнулся и отпустил ее руку, чтобы сделать глоток вина. — Недавно я заключил сделку с несколькими крупными отелями в Бразилии. В Южную Америку никогда не импортировались большие партии итальянского вина, и кое-кто сказал бы, что я напрасно трачу время и деньги. — Он наклонился вперед. — Но я заключил сделку и знаю, что меня ждет успех. Главное — принять решение, после этого остается лишь следовать к намеченной цели.

— Ты говоришь о бизнесе.

— Конечно. — Он резко взглянул на нее. — На прошлой неделе я сказал тебе, что мне не нужна любовь. Ты со мной согласилась. Если ты не была со мной искренней…

— Была. — Ана сглотнула. — Почему ты не хочешь влюбиться?

Долгое время он молчал.

— Любовь, — категорично заявил Витторио, — это разрушительное чувство.

— Не обязательно…

— Это неизбежно, потому что мы все несовершенны. Поверь мне, Ана, я знаю, о чем говорю. — Он поигрывал бокалом. — Я видел это много раз.

— Ты был влюблен? — тихо-тихо и с грустью спросила Ана. Витторио покачал головой, и она почувствовала облегчение: «Что за абсурд!»

— Нет. Я никогда не хотел влюбляться. Но не думаю, что без любви брак будет безрадостным. У нас будет привязанность, уважение…

— Ты говоришь как мой отец.

— Он мудрый человек.

— Он любил мою мать, — немного вызывающе ответила Ана.

— И все же он рекомендует тебе выйти за меня замуж? — Его вопрос был похож на утверждение. Витторио улыбнулся, откинувшись на спинку стула, и выгнул бровь. — А почему ты не хочешь влюбиться?

— Я была влюблена однажды, — сказала Ана чуть погодя. — Я не хочу, чтобы это повторилось.

— Тот человек тебя обидел?

— Да. Он… Он сказал… — Она запнулась, не желая ничего объяснять.

— Нам не обязательно это обсуждать, — сказал Витторио, на миг коснувшись ее руки. Ана услышала твердость в его голосе и заметила, каким мрачным стал его взгляд. — Он остался в прошлом. Мы создадим нечто новое и хорошее.

— Ты говоришь так уверенно.

— Да, я уверен.

Ана только покачала головой, по-прежнему изумляясь тому, с какой скоростью велись переговоры.

— Почему тебе так трудно принять решение? — спросил Витторио. — У тебя кто-нибудь есть?

Она посмотрела на него с удивлением:

— Ты знаешь, что это не так.

— Значит, я, несомненно, лучший кандидат.

— Ты забыл спросить, ищу ли я такого кандидата. — Ее тон стал резче. — Возможно, мне будет лучше одной.

Витторио скривил губы:

— Так ли?

Ана непроизвольно изогнула губы в улыбке. Даже сейчас ему удалось ее рассмешить.

— Какой твой любимый цвет? — спросила она вдруг, и Витторио поднял брови:

— Синий.

— Ты любишь читать?

— Моя слабость — триллеры. — Он откинулся назад, словно наслаждаясь их общением.

Ана хотела задать ему десятки и даже сотни вопросов, но при виде его сексуальной улыбки у нее путались мысли.

— Ты любишь собак?

— Да. Кошек не люблю.

— Какая еда тебе нравится?

— Морепродукты. Шоколад. В холодильнике у меня всегда много шоколада. — Он продолжал улыбаться.

— Какое блюдо никак не могла заставить тебя съесть твоя мать, когда ты был маленьким?

Его улыбка померкла на долю секунды, но Ана заметила его реакцию.

— Брокколи. — Он расстегнул ворот рубашки. — Теперь смущаюсь я.

— Из-за того, что тебе не нравится брокколи? — парировала Ана, тоже улыбаясь. — Не сомневаюсь, это не единственный твой секрет.

Губы Витторио дрогнули, глаза потемнели.

— У меня есть еще несколько.

— Скажи мне о себе то, о чем я никогда не смогла бы догадаться.

— Я играл на тромбоне.

Она громко и недоверчиво рассмеялась:

— Правда?

Витторио кивнул:

— В школе нужно было брать уроки музыки, а тромбон оказался единственным инструментом, который мне не приходилось таскать с собой, потому что он хранился в шкафу музыкальной школы.

— Ты хорошо играл?

— Играл я ужасно. Звуки, которые я производил на тромбоне, были похожи на стоны умирающих овец. Мой учитель музыки в конце концов попросил меня бросить занятия, и я стал играть в футбол.

Ана поджала губы, сдерживая смех, и слегка покачала головой: «Не позволяй мне в тебя влюбиться, Витторио».

— Если бы ты мог пойти, куда захочешь, и делать то, что хочется, чем бы ты занимался?

Он шире растянул губы в улыбке, пламя свечей отражалось в его глазах.

— Женился бы на тебе.

У нее екнуло сердце, и она покачала головой:

— Будь серьезным.

— Я серьезен.

— Когда ты решил, что я подхожу тебе в качестве жены? — спросила Ана, подняла глаза и увидела, что Витторио наклонил голову и смотрит на нее, прищурившись. Это означало, что он тщательно подбирает слова для ответа.

— Не все ли равно?

— Мне любопытно.

Он слегка повел плечами:

— Я уже говорил, что прочел о тебе статью в журнале во время полета домой. Статья была короткой, но ты меня заинтересовала.

— Не пора ли прекратить копаться в моей биографии? — спросила Ана, и Витторио поджал губы.

Официант убрал пустые тарелки.

— Мне не особенно нравится твой тон и выбор слов, — спокойно произнес он. — Я честен с тобой с самого начала.

— Это правда. Просто ты кажешься таким… хладнокровным.

— Забавно, — сказал Витторио, делая глоток вина. — Я подумал, ты не романтик.

— Так и есть, — быстро ответила Ана и задалась вопросом, говорит ли искренне. Уж не ждет ли она рыцаря в сияющих доспехах? Не жаждет ли она влюбиться по уши?

Нет, она не позволяет себе подобных слабостей.

— Тогда в чем же проблема?