Ана понимала, что он делает. Он отвлекает ее, лишая возможности задавать вопросы, ответы на которые ей хотелось получить. И даже зная о его коварной тактике, она не могла побороть наслаждение, которое дарили ей его прикосновения.

— Поцелуй меня.

На губах Витторио появилась улыбка триумфатора. Но Ане уже было все равно. Пусть он злорадствует и упивается своей властью над ней. Ей нет до этого дела, ибо ее желание невыносимо сильное.

— Поцелуй меня, — повторила она.

Витторио не двигался, а только улыбался, поэтому она потянулась вверх и припала к его губам.

Ана запустила пальцы в мягкие волосы Витторио и прильнула к нему. Она медленно, неумело и неуклюже целовала его и тонула в океане непривычных ощущений. Ее захватил такой восторг, и она не сразу осознала, что Витторио не двигается и не отвечает на ее поцелуй.

Ей стало тошно, когда в голове возникло воспоминание о том, как она поцеловала Роберто, а он остался бесстрастным. Он испытывал к ней лишь презрение. «О, пожалуйста, нет! Только бы Витторио не чувствовал ко мне отвращения!» Она шагнула назад и покраснела от стыда. Ей вдруг захотелось сбежать куда глаза глядят.

Однако сбежать Витторио ей не позволил. Подойдя, он обнял ее и собственнически притянул к себе, а затем поцеловал. Страстно и откровенно. Его руки коснулись ее бедер, он крепче прижал к себе Ану. Она качнула бедрами, довольно улыбнулась, услышав, как резко Витторио глотнул воздух, и ощутила прикосновение к его возбужденной плоти.

Но если Ана считала, что контролирует свои эмоции, то вскоре поняла — она жестоко ошибается. Витторио прижал ее к себе еще крепче и стал целовать — в мочку уха, шею и, наконец, между грудей.

Ана откинула голову назад и зажмурилась, слыша собственные тихие постанывания. Никто и никогда не дарил ей таких ощущений. У нее кружилась голова, каждая клеточка ее тела ожила. Она и представить не могла, что может испытывать подобные чувства.

Но вот Витторио отступил на шаг, и Ана покачнулась. Он улыбнулся ей.

— Я думаю, — сказал Витторио, протягивая руку за ее спину и открывая парадную дверь. Прохладный ветерок окутал ее разгоряченное тело, — теперь ты узнала меня достаточно хорошо.

Витторио смотрел, как Ана усаживается в автомобиль. После того как автомобиль скрылся из вида, он содрогнулся всем телом.

Витторио не ожидал такого развития событий. Он планировал соблазнить Ану, уничтожить ее сомнения при помощи пары поцелуев. Вместо этого она поцеловала его. Он был шокирован ее дерзостью, а также собственной реакцией. Ибо после этого поцелуя он понял, что Ана не просто какая-то женщина, которая подходит ему в качестве жены.

Она — личность, существо с собственными надеждами, потребностями и желаниями. Хотя Витторио посылал ей маленькие подарки, говорил правильные слова и целовал ее, он почему-то забыл о том, что она умеет чувствовать.

Задумывался ли он когда-нибудь о чувствах Аны?

Она выплескивала на него внезапную страсть, целовала его, льнула к нему…

Лучше ему вообще ни о чем не задумываться. Так легче.

Мысль о том, что счастье Аны находится в его руках и он будет нести за нее ответственность, казалась Витторио пугающей.

— Зачем, Витторио?

Витторио замер, услышав обвиняющий звонкий голос матери. Он медленно повернулся и с пренебрежением оглядел ее с головы до ног. Она стояла на нижней ступени лестницы, ее голубые глаза сверкали, губы скривились в презрительной усмешке. К подобному выражению лица матери Витторио давно привык.

— О чем ты, мама? — произнес он с леденящей душу вежливостью.

— Зачем ты женишься на этой бедной девочке?

Витторио прищурился:

— Мне не нравится то, как ты называешь мою невесту. Ана отнюдь не бедная девочка.

Констанция недоверчиво хохотнула:

— Ну, Витторио! Я знаю женщин, с которыми ты спишь. Я видела их фотографии в таблоидах. Они сожрут Анамарию Виале.

Он подавил дрожь:

— Такой возможности у них никогда не будет.

— Нет? — Констанция сделала шаг в его сторону, недоверие слышалось в каждом ее слове. — Думаешь, не будет? И как тебе удастся этого избежать, сын мой? Станешь держать свою драгоценную жену в стеклянном ларце? Уверяю тебя, ей там не особенно понравится.

— Я не намерен держать ее там, где ей не понравится, — решительно заявил он.

— Она тебя любит, — тихо произнесла Констанция немного погодя. — Или, по крайней мере, могла бы полюбить.

Витторио процедил сквозь зубы:

— Тебя это не касается, мама.

— Нет? — Констанция вздернула подбородок, выражение ее лица стало дерзким и упрямым. — Знаешь ли ты, что такое безответная любовь? Знаешь ли, на какие поступки может пойти человек, не добившийся взаимности?

Ее голос был резким и колючим, и Витторио прищурился. Ее слова — ее тон — были ему непонятны. Наверняка она приготовила для него очередную уловку.

— О чем ты?

Констанция поджала губы и покачала головой:

— Зачем ты решил на ней жениться, Витторио? Делаешь это мне назло?

— Ты слишком высокого о себе мнения.

— Ты не заикался о браке до тех пор, пока я о нем не заговорила.

Витторио небрежно повел плечом.

— Ты просто напомнила мне об обязанностях, которые лежат на графе Кацлевара и главном исполнительном директоре компании «Вина Кацлевара», — сказал он. — Я обязан произвести наследника.

— Чтобы Бернардо не смог занять твое место, — категорично подытожила она.

Витторио прищурился. Графиня не скрывает своих истинных желаний.

— Каждый человек хочет иметь наследника.

— Но почему она? — потребовала Констанция. — Зачем жениться на женщине, которую не сможешь полюбить?

— Мне не нужна любовь, мама.

— Так же как и твоему отцу, — выпалила она, и он снова почувствовал растущее и пугающее беспокойство.

— Я сыт по горло этим разговором, — сказал он, отвернулся и быстро вышел из комнаты.

И только в тот момент, когда он стал готовиться ко сну, Витторио вспомнил и осмыслил каждое слово, сказанное матерью. Она назвала Ану женщиной, которую он не сможет полюбить. Она говорила так, будто любовь для него недосягаемое чувство.

Его руки замерли на пуговицах рубашки. Витторио задался вопросом: права ли его мать? Он никогда не хотел никого любить, это правда, но неужели он вообще не способен на такое чувство?

Глава 7

Наступил день свадьбы. Ана посмотрела на свое отражение в зеркале спальни и поморщилась. Ужасно. Хотя она не могла сожалеть о своем решении надеть свадебное платье матери, нельзя было отрицать, что в день собственной свадьбы она могла бы выглядеть намного лучше.

Платье почистили и подогнали по фигуре, но Ана все равно выглядела в нем немного нелепо. Она съежилась при мысли о том, что Витторио сочтет ее клоунессой из дешевой пантомимы.

За прошедшие две недели она часто виделась с Витторио. Он заезжал в ее офис на винзаводе, чтобы просто поздороваться, показать статью в журнале о недавно изобретенной технологии выращивания винограда или прогуляться вместе с Аной по виноградникам Виале под палящим солнцем. Ана ценила его попытки сделать их отношения, по крайней мере, внешне нормальными и приятными, но не могла не думать о том, что им не хватает глубины.

Ана знала, что не должна много требовать от Витторио. Она согласилась на брак по расчету, поэтому должна придерживаться договоренности.

В дверь постучали, затем в проеме появилась женская головка с темными кудрявыми волосами.

— Готова? — спросила Паола.

С тех пор как Ана рассказала подруге о предстоящей свадьбе, Паола оказывала ей огромную поддержку. Однако Ана не рассказала ей правду о своем браке.

— Прибыл автомобиль, который отвезет тебя в замок.

Ана кивнула:

— Да. Осталась только фата.

Улыбаясь, Паола помогла Ане надеть на голову фату из тончайшего кружева. Ана уложила волосы в пучок на затылке, тонкие прядки падали на ее лоб.

— Ты выглядишь… — начала Паола, и Ана криво усмехнулась:

— Ужасно.

Паола улыбнулась Ане, их взгляды встретились в зеркале.

— Я не имела это в виду.

— Платье совсем мне не подходит.

Паола слегка пожала плечами.

— Думаю, здорово, что ты надела свадебное платье своей матери. Любой человек найдет в этом определенный смысл. И не важно, как оно выглядит. Во всяком случае, — энергично продолжала она, поправляя кружевную фату, — полагаю, невеста может быть на собственной свадьбе в чем угодно, ибо ее наряд вообще не имеет никакого значения. Когда человек влюблен, он светится изнутри. Никто не выглядит лучше невесты в день ее свадьбы.

— Ты так думаешь? — скептически поинтересовалась Ана. Ну, она определенно не светится, что неудивительно. И она не влюблена.

Паола положила руку на плечо Аны:

— Все в порядке? Знаю, мы долго не общались, но… — Она помолчала. — Ты выглядишь такой… нервной. Хотя на твоем месте любая трусила бы. Меня тошнило от волнения в день моей собственной свадьбы, помнишь? Но… Ты уверена, что хочешь выходить замуж за этого человека? — Она смягчила вопрос улыбкой, прибавив: — Как подружка невесты и свидетельница, я обязана задать такой вопрос, ты же знаешь.

— Я знаю. — Ана заставила себя улыбнуться в ответ, несмотря на то, что ее нервы были на пределе. — Да, Паола, я хочу выйти за него замуж. Если я и нервничаю, то только потому, что наш брак необычный.

Паола нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Витторио и я договорились пожениться две недели назад, — поспешно объяснила Ана. — Мы не любим друг друга и заключаем брак по расчету.

— По расчету? — эхом отозвалась Паола. Она явно не верила ни одному слову подруги. — Какой может быть расчет в вашем браке?

Ана попыталась рассмеяться, но смех вышел неуверенным.

— У нас с Витторио общие цели. Мы оба амбициозны, и у нас схожие идеи насчет… определенных вещей. — Она замолчала, понимая, насколько абсурдно звучат ее слова. Она даже не знала, верит ли хотя бы в половину того, что говорит.

Паола прищурилась:

— Ана, ты действительно уверена…

Раздался стук в дверь, и послышался приглушенный голос отца Аны:

— Прелесть моя, ты готова? Если мы хотим быть вовремя…

Ана сделала глубокий вдох. Менее чем через час она станет женой Витторио, графиней Кацлевара. Тысяча мыслей и воспоминаний промелькнули в ее голове. Смерть матери. Горе отца и его отказ общаться с дочерью. Ее отъезд в школу-интернат. Адские дни, проведенные там. Одиночество, страдание, обиды, издевки одноклассниц. Затем учеба в университете. Постепенное обретение чувства собственного достоинства, в одночасье разрушенное грубым презрением Роберто. Бессонные ночи, проведенные у окна в раздумьях о том, сумеет ли она когда-нибудь встретить свою любовь. Решение прекратить мечтать и начать наслаждаться тем, что у нее уже имеется…

А потом пришли свежие воспоминания: нежное прикосновение рук Витторио к ее щеке, его поцелуй, проявляемая им забота и доброта, напряженность в отношениях с его матерью…

И вдруг, к удивлению Аны, воспоминания словно выцвели и исчезли. Она моргнула и поняла, что больше ничего не боится. Успокоившись, она улыбнулась Паоле:

— Я этого хочу, Паола. Я уверена. — Обернувшись, Ана крикнула отцу: — Папа, я готова!

Когда она открыла дверь, Энрико сморгнул слезы, увидев на Ане платье ее матери.

— О, прелесть моя, ты великолепна!

Ана улыбнулась в ответ.

Она так и не смогла улыбнуться после того, как увидела выражение лица Витторио, пока шла к алтарю часовни замка Кацлевара. На деревянных скамьях расположилась всего дюжина гостей: несколько родственников и друзей. Паола, Витторио и ее отец стояли у алтаря.

Ана шла по проходу в свадебном платье своей матери.

На долю секунды выражение лица Витторио стало испуганным. Но он быстро совладал с эмоциями и едва заметно ей улыбнулся. Ана вспомнила, как когда-то сказала ему, что разбирается в моде. Вероятно, Витторио в этом засомневался. Он, наверное, задавался вопросом, что за женщина решится идти к алтарю в платье, которое делает ее похожей на бочку.

Ана подняла голову и заставила себя улыбнуться.

Церемония длилась всего несколько минут. Витторио надел ей на палец старинное золотое кольцо, затем холодно поцеловал в щеку. Тем не менее по телу Аны пробежал жаркий трепет.

Она слышала аплодисменты гостей, когда он повел ее к выходу из часовни в замок, где должен был состояться свадебный прием.

Слуга открыл двери в зал, посреди которого стоял стол, сервированный на двадцать персон.

Витторио повернулся к Ане:

— Небольшой прием по случаю свадьбы, потом мы сможем уйти. Я уверен — ты устала. — Он говорил осторожно и вежливо, отчего Ана почувствовала себя еще более неловко.

Она отрывисто кивнула.

Как и церемония венчания, свадебный прием прошел для Аны словно в тумане. Она была одновременно взволнована и измотана. Они с Витторио заключили необычный брак, и гости, казалось, это почувствовали. Друзья Аны посматривали на нее немного насмешливо, всех их обескуражила ее скоропалительная помолвка. Даже тетя Айрис внимательно оглядывала ее, поджав губы и прищурившись, будто подозревала что-то неладное. Брат Витторио, Бернардо, пожал ей руку, его пальцы были холодны, а улыбка не коснулась глаз. Констанция вообще с ней не заговаривала.

Ана общалась со всеми, кто действительно хотел с ней поговорить, лакомилась изысканными блюдами и пила вино. К тому времени, когда прием подходил к концу, у нее кружилась голова от усталости. Она видела, как Витторио подал сигнал слуге, а минуту спустя почувствовала на плече чью-то руку. Ана обернулась и увидела улыбавшуюся Паолу.

— Ну, свадебный пир подходит к концу. Я помогу тебе снять платье.

— Снять… — бессмысленно повторила Ана.

«Ах да. Свадебный прием окончен, предстоит первая брачная ночь».

Ана позволила Паоле отвести ее в спальню с большим камином, в котором пылал огонь, и огромной кроватью с балдахином и множеством бархатных и атласных подушек.

— Как ты узнала, куда идти? — спросила она Паолу, которая уже закрыла дверь и стала расстегивать пуговицы на спине платья Аны.

— Мне сказал один из слуг. Витторио все очень хорошо организовал, правда? Итак, — произнесла Паола, когда расстегнула пуговицы и платье соскользнуло на пол, — вы заключили брак по расчету? — Она обвела рукой комнату с зажженными свечами, кроватью и подушками и усмехнулась.

— Ну, не совсем. — Ана улыбнулась, предвкушая предстоящую ночь.

— Ты его любишь? — тихо спросила Паола.

Ана принялась вынимать шпильки из волос.

— Нет, — сказала она через минуту, — но это не важно.

— Разве?

Ана обернулась:

— Я знаю, ты вышла замуж по любви, но браки не всегда заключаются на небесах. Витторио и я хотим быть счастливы вместе, и, думаю, мы будем счастливы.

— Чуть не забыла, — охнула Паола. — Твой муж оставил это для тебя.

Она указала на белую коробку, перевязанную шелковой лентой цвета слоновой кости.

Открыв коробку, Ана увидела изысканный пеньюар из тончайшего шелка с кружевом и ленточками-завязками на плечах.

— Великолепно, — выдохнула Паола, и Ана кивнула.

Потом посмотрела на этикетку, и у нее оборвалось сердце.

— На три размера больше моего!

— Мужчины совсем не разбираются в таких вещах, — слишком быстро ответила Паола.

Ана кивнула, бросая великолепный пеньюар обратно в коробку.

— Конечно. Не имеет значения.

Она чувствовала ужасную обиду и едва сдерживала слезы. Ей вдруг захотелось побыть одной.

— Я в порядке, Паола. Витторио скоро придет. Можешь идти.

— Ана…

— Все хорошо, — сказала она решительнее, а затем быстро поцеловала подругу в щеку. — Спасибо за все, что ты сделала, и за то, что была моей свидетельницей на свадьбе. Я знаю, все произошло так стремительно…

— Не имеет значения. — Паола крепко обняла Ану. — Ты уверена, что у тебя все хорошо? Я могу остаться ненадолго…

— Нет, я хотела бы побыть одна несколько минут. — Ана улыбнулась и выпрямила спину. Когда она заговорила снова, ее голос звучал уверенно. — Не беспокойся обо мне, Паола. Я справлюсь.

Когда почти через час в дверь спальни тихонько постучали, переполняемая нетерпением Ана испытала почти облегчение. К этому моменту она уже надела толстый махровый халат длиной до лодыжек, найденный в шкафу, и крепко завязала пояс.

— Где ты был? — спросила она.

— Я подумал, ты захочешь побыть одна, — тихо ответил Витторио.

Ана, продолжая молчаливо терпеть обиду и разочарование, судорожно кивнула:

— Да, хорошо. Спасибо.

— Видимо, я что-то сделал не так? — произнес он, входя в спальню.

— Мне просто было интересно, где ты.

Стоя в центре роскошной спальни, Витторио выглядел совершенно непринужденным. Он снял галстук и пиджак и расстегнул две верхние пуговицы белоснежной рубашки. Его волосы были немного взъерошены, на решительном подбородке виднелась щетина. Он выглядел невероятно сексуальным, и вдруг, вопреки всему, Ана задохнулась от желания.

Витторио поднял бутылку, которую принес с собой:

— Мой свадебный подарок для тебя.

— Да? — Ана посмотрела на него. — Виски? — Она попыталась улыбнуться. — Спасибо.

— Ты отдавала ему предпочтение, — мягко ответил Витторио, что не слишком понравилось Ане.

— На самом деле, — произнесла она, — я солгала.

Она наслаждалась его изумлением.

— Я не очень люблю виски. — Ана прошла через комнату и взяла бутылку из рук Витторио. — Я сказала так только потому, что видела, как страстно ты хочешь создать некое подобие деловой атмосферы, делая мне свое предложение.

— Мы могли бы выпить кофе. — Витторио едва заметно улыбнулся.

— Кофе и бильярд? — Ана выгнула брови. — Не думаю, что это хорошее сочетание. Во всяком случае, раз ты принес виски, почему бы нам не выпить по бокалу прямо сейчас?

— Ты ведь сказала, виски тебе не нравится.

Ана злобно улыбнулась:

— Я научилась ценить его вкус.

Витторио медлил. Ана понимала, что он старается оценить ее настроение, чтобы решить, как поступать.

Она подняла бутылку:

— Бокалы есть?

— Уверен, я найду их, — пробормотал Витторио и прошел мимо нее в ванную комнату. Вернувшись с двумя стаканами для воды, он передал их Ане. — Боюсь, льда нет.

— Не важно. Я обнаружила, что мне нравится виски безо льда.

— Как и мне, — прошептал он, стоя к ней вплотную.

Его дыхание щекотало ей ухо, отчего она едва сдержала дрожь. Открыв бутылку, Ана налила им обоим довольно большие порции и протянула Витторио один из стаканов.

— Желаю сто лет здоровья и счастья! — произнес он традиционный свадебный тост.

Ана судорожно кивнула, осушила стакан и едва не задохнулась.

— Все в порядке? — спросил Витторио, ставя стакан на стол.

Ана вызывающе ему улыбнулась:

— Никогда не было так хорошо.

— Ана…

— Кстати, спасибо за пеньюар. Он великолепен.

— Пеньюар? — несколько настороженно повторил Витторио, и Ана криво усмехнулась.

— Вот этот. — Она потянулась к коробке, где лежала шелковая вещица. — Я хотела надеть его сегодня, но он мне великоват. — Она хохотнула. — Я на самом деле не такая жирная, как ты думаешь.

Витторио взял в руки пеньюар и критически его оглядел:

— Красивая вещица, но я ее тебе не присылал. Я отлично усвоил, что ты не любишь, когда тебе покупают одежду.

У Аны отвисла челюсть.

— Ты ее не посылал?

— Нет. Но я догадываюсь, кто это сделал.