— Кто?

— Моя мать. Она специально послала тебе пеньюар на несколько размеров больше, чем надо. Она решила тебя обидеть. И ты обиделась, верно? — Его взгляд стал суровым. — Поверь, я тебя понимаю.

Ана мгновенно забыла о пеньюаре.

— Витторио, что произошло между тобой и твоей матерью? И братом? Почему вы так ужасно относитесь друг к другу?

Витторио помолчал, потом покачал головой:

— Все в прошлом, Ана. Тебе незачем об этом знать.

— Судя по твоему тону, ты не совсем об этом забыл.

— Уже поздно, — прервал он ее. — Тебе нужно выспаться. Увидимся утром.

Ее охватило ужасное разочарование от того, что он уходит. Проявляет ли он тактичность или просто равнодушен к ней?

— Ладно, — прошептала она, запинаясь.

Он протянул руку и большим пальцем коснулся ее щеки. Ана закрыла глаза и чуть качнулась в его сторону.

— Все будет в порядке, ласточка, — пробормотал он. — Я знаю, сейчас нам обоим трудно и неловко, но все наладится.

Ана кивнула. У нее сдавило горло, она не могла говорить. В тот миг, когда она открыла глаза, ее муж уже ушел.

Оказавшись в коридоре, Витторио выругался. Он не сомневался, что его мать будет стремиться испортить его отношения с Аной. Конечно, она найдет способы обидеть свою невестку. И если Констанция останется жить в замке, она будет продолжать отравлять жизнь Ане и лишать ее уверенности в себе.

И все же он понимал, что не может просить мать уйти. Он никогда не просил ее уйти. Он оказался единственным, кто покинул замок много лет назад, кто чувствовал себя незваным гостем в собственном доме.

Витторио подумал о разочаровании, которое увидел в глазах Аны. Она хотела, чтобы он остался и занялся с ней любовью. И он этого хотел, его тело до сих пор было напряжено от вожделения. Но он сбежал от жены, ведя себя, как застенчивая девственница!

И все же Витторио понимал: именно сейчас он должен выждать время и дать Ане возможность успокоиться, прежде чем они станут мужем и женой по-настоящему.

Глава 8

Следующие несколько дней были одними из самых удручающих в жизни Аны. Несмотря на то, что каждый вечер после работы она ехала в замок Кацлевара, у нее не было ощущения, будто она замужняя женщина. Ничего не изменилось. После спокойных завтраков с Витторио она уезжала в офис винодельни и проводила там весь день, а затем возвращалась в замок ужинать.

Витторио замкнулся. Они почти не разговаривали, и маленькие подарки, которыми он осыпал ее до свадьбы, больше ей не посылались. Ана не могла понять, то ли Витторио просто удовлетворен тем, что женился на ней, то ли сожалеет об этом. Что же касается налаживания отношений с родственниками Витторио, в этом Ана потерпела полный провал.

Ана встречалась с Констанцией и Бернардо время от времени, ведь они проживали в замке, хотя казалось, что они избегают и ее, и Витторио. Бернардо питался в ресторанах, Констанция — в своих апартаментах.

После трех дней не вполне обычной семейной жизни Ана не выдержала. Выйдя к завтраку, она увидела, что Витторио читает газету и пьет эспрессо. Он едва взглянул на нее, когда она появилась.

— Создается впечатление, — язвительно сказала Ана, — что мы с тобой женаты три десятилетия, а не три дня.

Она увидела, как напряглись пальцы Витторио. Он опустил газету.

— Что ты имеешь в виду, Ана? — мягко спросил он.

Его голос был настолько нейтральным, что Ана еще сильнее рассердилась. Витторио обращался с ней как с ребенком или щенком, которого следовало выдрессировать.

— Я имею в виду, — ответила она, когда горничная Джулия принесла ей кофе с молоком, — что последние три дня ты меня полностью игнорируешь. Ты сожалеешь о своем решении, Витторио? Но ты ведь знаешь, брак можно аннулировать.

Витторио поджал губы:

— Я не хочу аннулировать этот брак.

— Но ты не хочешь вести себя как супруг.

Витторио сложил газету и бросил ее на стол. Он поднял свою маленькую чашку с эспрессо и сделал глоток, изучая Ану поверх края чашки.

— Я хотел дать тебе время, — тихо сказал он наконец. — Я думал… что не следует спешить с такими делами.

— Если ты хотел добиться того, чтобы я почувствовала себя здесь лишней, тебе это удалось, — парировала Ана. Его слова утешили ее и подарили надежду, но она не собиралась так легко идти на попятный.

Витторио медленно кивнул:

— Очень хорошо. Я составил список гостей для свадебной вечеринки, о которой упоминал ранее. Думаю, мы могли бы устроить ее в пятницу, через два дня. Если ты хочешь добавить кого-нибудь в список, просто скажи мне или пришли список по электронной почте. — Он помолчал, прежде чем прибавить немного жестко: — Возможно, когда мы объявим всему миру о нашей женитьбе, ты почувствуешь себя замужней дамой.

«Я почувствую себя замужней, когда ты начнешь относиться ко мне как к жене в полном смысле этого слова», — подумала Ана, когда Витторио встал из-за стола.

Оставшись в столовой одна, она принялась барабанить пальцами по полированной столешнице из красного дерева. В замке стояла тишина, и, хотя где-то рядом находилась горничная Джулия, Ана чувствовала себя очень одинокой.

«Не думала я, что у меня будет такая семейная жизнь».

Рассердившись на себя, Ана отмахнулась от предательской мысли и встала из-за стола. Столовая, как и многие другие комнаты в замке, имела высокие окна с видом на многоярусные сады, за которыми располагался осушенный ров. Местность, вид на которую открывался из окон, была очень красивой, но Ана не чувствовала себя здесь как дома.

Непроизвольным жестом она смахнула слезинку. Она ни разу не плакала с тех пор, как умерла ее мать. Даже в те жуткие годы, проведенные в школе-интернате, когда отец отстранился от нее.

Даже когда ее жестоко отверг Роберто.

Она понимала: Витторио ее не любит. Она была готова мириться с браком по расчету. Но она не рассчитывала на то, что он будет ее избегать.

— Витторио оставил тебя одну?

Ана обернулась на резкий голос свекрови. Стареющая красавица графиня стояла в дверях столовой.

Ана заставила себя улыбнуться.

— Он пошел на работу, и я тоже скоро уйду, — сказала она, стараясь казаться веселой, при этом изобразить сожаление по поводу того, что им не удастся вместе позавтракать. — Мы оба очень заняты.

— Не сомневаюсь. — Констанция вплыла в комнату, следом за ней шла Джулия, неся отдельный поднос с эспрессо и булочками.

— Скажи, Анамария, — произнесла Констанция, присев за стол и аккуратно разломив булочку, — как тебе живется в браке?

Она подняла глаза и слегка прищурилась. Ана не была в курсе, знает ли ее свекровь о том, что у нее и Витторио брак по расчету, или она действительно хочет услышать ответ на свой сложный вопрос. Констанция никогда ничего не делала просто так.

Ана растянула губы в притворной лучезарной улыбке:

— Замечательно.

Констанция задумчиво кивнула и откусила булочку:

— Витторио очень похож на своего отца. Нелегко быть женой такого жесткого человека.

В одно мгновение Ана вспомнила слова своего отца об Артуро Кацлевара: «Артуро был хорошим человеком, хотя и жестким. Ему не хватало милосердия».

С неподдельным любопытством она взглянула на Констанцию:

— Что вы имеете в виду?

Графиня повела плечом:

— Вне сомнения, ты знаешь, что я имею в виду. Витторио не… ласков. Лишен эмоциональности. — Она помолчала, а когда заговорила снова, ее голос звучал странно: — Он никогда тебя не полюбит.

Слова свекрови резанули Ану, она испытала то ли страх, то ли боль. Возможно и то, и другое. Она повернулась спиной к окну.

— Я не жду, что он меня полюбит, — тихо сказала она.

— Возможно, ты убедила себя в том, что он когда-нибудь тебя полюбит, моя дорогая, — произнесла Констанция. — Ты будешь ждать его любви годами?

В голосе графини слышалось слишком много понимания и печали, поэтому Ана не могла не спросить:

— Вы говорите из собственного опыта?

Пальцы графини слегка дрогнули, когда она ставила чашку на блюдце.

На мгновение Констанция показалась ей уязвимой.

— Да, это так. Я полюбила Артуро Кацлевара, когда была еще маленькой девочкой. Мы были соседями, как Витторио и ты. Наш брак одобряли все вокруг. Каждый думал, что мы великолепная пара. Артуро никогда не говорил, что не любит меня. Внешне он был внимательным и добрым, как Витторио. И все же… — Констанция слегка коснулась рукой груди, — в душе я знала правду.

Внезапные слезы стали жечь глаза Аны, она сморгнула их. Плакать она не станет.

— Внимательность и доброта, — сказала она через минуту, — многое значат в браке.

Констанция резко и цинично рассмеялась:

— Ах, ты так думаешь? От внимательности и доброты своего мужа я чувствовала себя щенком, которого гладят по голове, чтобы он перестал беспокоить хозяина. Неприятное чувство, знаешь? Чувствовать себя собакой. — Она помолчала, выражение ее лица посуровело, голос стал резче. — Ты удивишься тому, какие желания у тебя возникают, когда к тебе так относятся. Удивишься той ненависти, которую начнешь испытывать к себе. — Она допила кофе и встала из-за стола, одарив Ану прохладной улыбкой на прощание.

Судя по тому, как надменно Констанция расправила плечи и вздернула подбородок, она уже пожалела о своем моменте откровенности.

— Возможно, в твоем случае все будет иначе, Ана.

— Мой случай иной, — неожиданно энергично ответила Ана. — Я не люблю Витторио.

Констанция с сожалением улыбнулась.

— Разве? — сказала она и вышла из комнаты.

Слова Констанции эхом отзывались в голове Анны все утро, пока она пыталась сосредоточиться на работе. Она бесконечно спорила сама с собой, пытаясь убедить себя, что не любит Витторио и ей не нравится видеть, как блестят его глаза и как смягчается его взгляд, когда он начинает тихо с ней разговаривать…

Нельзя любить за внешний вид. И Ана понимала, что в Витторио ее привлекает не только внешность. В его присутствии она чувствовала себя живой. Ей хотелось больше узнать о нем, а не только ощущать прикосновение его тела. Она желала, чтобы он улыбался только ей.

Она хотела, чтобы он ее любил. Она хотела любить его.

Ей хотелось любви.

— Нет! — Слово сорвалось с ее губ, разорвав тишину пустой комнаты. — Нет, — сказала она снова, но уже шепотом и виновато.

Она не может желать любви. Витторио никогда не ответит ей взаимностью. Она подумала о Констанции и разочарованном выражении ее лица. Ана не знала подробностей отношений Констанции и ее мужа, но она понимала, как озлобилась и отчаялась эта женщина. Ана не хотела становиться такой же. Тем не менее, если она хочет любви Витторио, то через определенное время станет подобием Констанции — неудовлетворенной и несчастливой женщиной, меряющей шагами замок Кацлевара и проклинающей тех, кто радуется жизни.

В тот день Ана рано ушла с работы и отправилась в Венецию. Набравшись мужества, она позвонила Фелициане — консультанту из бутика, в котором была с Витторио, и договорилась с ней о встрече. Ана хотела купить несколько нарядов, включая платье для пятничной вечеринки, убеждая себя, что ей нужна новая одежда, ведь теперь, став графиней, она обязана одеваться элегантно.

Фелициана тепло ее приветствовала, расцеловав в обе щеки, а затем принялась суетиться вокруг, предлагая наряды.

— Думаю, сначала мы подберем платье для вечеринки, да? — Фелициана улыбнулась. — Это самое важное.

— Да, полагаю, — пробормотала Ана, с сомнением глядя на белое платье с кружевами, которое увидела во время прошлого визита в бутик.

В настоящее время платье висело на руке Фелицианы и выглядело изысканным и воздушным.

— Для торжественного случая подойдет вот это! — Консультант протянула Ане платье.

Та покачала головой:

— Я не думаю, что…

— Вы сами увидите, — решительно сказала Фелициана. С легкой гримасой отвращения она указала на брючный костюм Аны. — Вы прячете свое тело в этой одежде, будто его стыдитесь.

Ана покраснела:

— Просто я не…

— Моя работа не в том, чтобы уродовать женщин, понимаете? — Фелициана улыбнулась и коснулась рукой плеча Аны. — Я знаю, что делаю. Вот вы сейчас сутулитесь, словно стараетесь стать меньше ростом.

— Нет, — запротестовала Ана.

— Вы высоки, — твердо сказала Фелициана, — и у вас привлекательная женственная фигура. Знаете ли вы, что многие женщины хотят быть такими же высокими, как вы? Вы удивительно красивы, но я знаю: вы убеждаете себя в обратном. — Она сняла руку с плеча Аны и указала на кружевное платье. — Наденьте его и убедитесь. — Она опять улыбнулась и тихо прибавила: — Поверьте мне.

Так Ана и сделала. Платье длиной до лодыжек облегало ее тело словно вторая кожа, подчеркивая линию бедер, талии и груди. Декольте украшало кружево ручной работы. Когда Фелициана застегивала молнию на спине, Ана втянула живот, но в этом не было никакой необходимости — платье отлично сидело на ней.

Ана не смела посмотреть в зеркало. Она боялась разочароваться.

— Одну минуточку, — пробормотала Фелициана, оглядывая Ану, упершись руками в бока. Затем протянула руку и вынула заколку из волос Аны, которые темным облаком упали ей на спину. — Ах… Идеально! — Фелициана развернула ее к зеркалу. — Посмотрите. Вы никогда не надевали такого платья, не так ли?

— Нет… — Глядя в зеркало, Ана видела перед собой великолепную незнакомку. Уверенную в себе и сексуальную. Она покачала головой.

Фелициана озадаченно спросила:

— Вам не нравится?

— Нет… — Ана обернулась к Фелициане. — Оно мне не просто нравится. Я от него в восторге!

Фелициана усмехнулась:

— Хорошо. Потому что я хочу, чтобы вы померили по крайней мере еще шесть.

Из бутика Ана вышла с четырьмя платьями, несколькими юбками и топами и тремя парами обуви, в том числе серебристыми туфлями на шпильке. Фелициана настояла на том, что она должна носить обувь на каблуках.

Прежде Ана никогда не носила туфли на высоком каблуке. Впервые она почувствовала себя по-женски легкомысленной и веселой. Она отлично провела вторую половину дня и теперь не могла дождаться, когда Витторио увидит ее в кружевном платье на пятничной вечеринке.

Тем не менее, когда наступила пятница, Ана стояла на верхней площадке широкой лестницы, ведущей в фойе замка, чувствуя себя ужасно неуверенно. Вдруг мужу не понравится, как она выглядит?

Она увидела стоящего внизу Витторио. На нем был красивый костюм из серого шелка; он опирался о перила лестницы.

— Ана? — окликнул он ее немного резко. — Ты готова? Очень скоро прибудут гости.

— Да, — ответила она слегка дрожащим голосом. — Я готова.

Витторио слышал, как Ана спускается по лестнице за его спиной, но не обернулся. Ему нужно было собрать волю в кулак, чтобы спокойно отреагировать на очередной наряд жены. До настоящего времени он не мог порадоваться тому, как она одевается. Свадебное платье Аны стало настоящей катастрофой. Она сказала ему, что разбирается в моде, но Витторио продолжал в этом сомневаться.

«Почему я выбрал ее в качестве невесты?» — мрачно размышлял Витторио. Все деловые соображения по поводу слияния винодельческих заводов казались ему теперь полной бессмыслицей. Конечно, когда мать говорила ему о наследниках, логически рассуждающий Витторио сразу решил жениться. Потом он увидел уязвимость во взгляде Аны, почувствовал прикосновение ее тела, узнал о ее желаниях и понял, что не сможет относиться к ней как к существу, единственная задача которого — произвести наследников.

Именно поэтому он избегал ее после свадьбы и не спал с ней. Он думал, что сумеет жить в браке по расчету. Ведь он именно этого хотел. Однако теперь, как ни странно, он обнаружил, что собственное хладнокровие ему неприятно. И все же он не любил Ану и не знал, способен ли вообще на такое чувство. Он не любил никого. Всю свою сознательную жизнь Витторио занимался компанией «Вина Кацлевара», сохраняя достойную репутацию и стараясь забыть о проблемах с родственниками. Ни одной женщине он не разрешал завладеть его сердцем.

Но Ана… Ана с ее откровенностью и добрыми темно-серыми глазами, ее дерзкой самоуверенностью и скрытой уязвимостью, ее высокой и пышной фигурой и запахом винограда… Ане каким-то образом удалось пробить брешь в броне его сердца.

Он сказал своей невесте, что не собирается ее любить. Любовь, как он говорил, разрушительное чувство. И возможно, именно этого он сейчас опасался: он боялся того, что его любовь навредит Ане и разрушит их брак.

Он считал, что его любовь принесет ей несчастье.

— Витторио?

— Хорошо, что ты уже… — Обернувшись, он умолк. В горле у него пересохло, из головы вылетели все мысли. Перед ним стояла женщина потрясающей красоты в белом кружевном платье. Она казалась ему видением. — Ты выглядишь… — начал он и увидел, как вытянулось лицо Аны и потускнул ее взгляд. Он взял ее за плечи и прижал к себе. Смешно, но когда-то он считал, что эта красивая женщина обладает мужеподобной фигурой. — Ты изумительно выглядишь, — сказал он тихо и искренне, и Ана улыбнулась.

У нее была самая удивительная улыбка, которая преобразила ее лицо и сделала его мягче и привлекательнее.

— Спасибо, — искренне произнесла она, и Витторио поцеловал ее в губы.

Губы Аны были мягкими, теплыми и сладкими на вкус. Витторио хотел поцеловать небрежно, но едва коснулся ее губ, как понял, что не сможет ею насытиться. Неизвестно, сколько времени они целовались, прижимаясь другу к другу, но вот за спиной Витторио кто-то громко откашлялся.

— Простите, что прерываю эту довольно трогательную сцену, — произнес Бернардо, растягивая слова, — но гости начинают прибывать.

— Хорошо. — Витторио отстранился от Аны, по-прежнему обнимая ее за талию. Она стояла, прижавшись к нему, не чувствуя ни неудобства, ни застенчивости.

Бернардо оглядел Ану с явным удивлением:

— Тебя довольно хорошо подретушировали и приодели.

— Бернардо! — резко сказал Витторио. — Ты не имеешь права так разговаривать с моей женой.

Бернардо повернулся к Витторио, выгнув брови.

— Разве тебе в голову не пришла такая же мысль? — возразил он.

Витторио поджал губы, не желая спорить с братом. Он не хотел портить этот вечер из-за Аны.

Бернардо повернулся к Ане и слегка ей поклонился:

— Прости меня, Ана. Я не хотел тебя обидеть. Ты очень красивая.

Витторио ничего не сказал. Бернардо действовал в свойственной ему манере: сначала кого-то обижал, затем сразу же приносил приторно-сладкие извинения. С ним невозможно бороться или, по крайней мере, его победить. Витторио узнал об этом давным-давно, когда его родители начали затяжную войну друг с другом. Констанция стала воспитывать Бернардо, а ее муж — Витторио. Дети стали самым мощным оружием в борьбе графа и графини.

— Я не обиделась, Бернардо, — сказала Ана, улыбаясь. — Я сама подумала о себе точно так же.

Бернардо едва заметно ей улыбнулся и снова поклонился. Витторио крепче обнял Ану за талию, сожалея о том, что с приездом первых гостей не смог поблагодарить жену за любезность, проявленную в отношении его брата.

Ана чувствовала себя невероятно счастливой. Во время вечеринки Витторио не отходил от нее ни на шаг. Он обнимал ее за талию, прижимал к себе. Она смеялась и разговаривала с гостями, выслушивала их или просто кивала в знак согласия.

Но в голове у нее крутилась только одна мысль: «Сегодня вечером он придет ко мне».