Глава девятая
В то утро мы сели в не слишком подходящий для нашей компании двухместный экипаж. Во главе движимая своими идеями графиня в белом летнем платье с зонтиком от солнца. Рядом на бархатном сиденье примостилась я в экстравагантно-нелепой шляпе, которую она дала мне для «защиты молочного цвета кожи». Бизу уселся между нами, весело виляя хвостом. На заднем сиденье устроился Джейс Паджетт, пряча сердитый взгляд за очками и теребя книжку про души народа. На передней скамейке в роли возницы сидел Джон Грейди в костюме и с неизменным приветливым выражением на лице.
— Доброе утро! Прекрасный день, прекрасный! Как ваше самочувствие, миссис Паджетт? Мисс Сильви? Какой день, хвала Господу.
В то время я думала, что Джон Грейди самый жизнерадостный человек на свете. Но, пройдя школу жизни у Грейди и Паджеттов, поняла, что его приветливость — обман или маска. Щит, позволявший ему не сойти с ума. Его душа и даже тело защищались с помощью песенок и веселого свиста. Нейтрализуя угрозы и опасности. Я сама прибегала к улыбке в миротворческих целях, и мне советовали делать это почаще. Мы въехали в городок. Грейди насвистывал себе под нос, а Инга давала указания:
— Сегодня, друзья мои, мы опросим людей в рабочем поселке и выясним, как социология может улучшить их жизнь. Посмотрим своими глазами на жизнь этих les misérables [Несчастных (фр.).].
— Жду не дождусь, — саркастично протянул Джаспер.
У ног Грейди стояла корзина с коробками конфет. Мы с мадам провели весь прошлый день, перевязывая их золотистыми ленточками. Инге пришла в голову мысль дарить их семьям, чтобы «подружиться с местными».
— Вернее, одурачить, — заметил Джейс. — Подкупить.
— Подкупить? — переспросила она. — Нет. Это научный подход. Доброта поможет привязать людей к компании, сделать их преданными. И держать подальше эти ужасные syndicats de travail [Профсоюзы (фр.).].
Профсоюзы. Меня оскорбило ее замечание, но я не защищала ни отца, ни Джорджа. Деньги заставляли меня молчать: за пять долларов в неделю я получила славное гнездышко на лето и не хотела им рисковать, поэтому держала рот на замке.
Пока мы ехали, Инга рассказывала о процветании Мунстоуна: у реки строили новый склад для фабрики, белый каменный фундамент новой школы возвышался на берегу.
— Компания предоставила мрамор для ее строительства, — с гордостью заявила Инга.
— То есть нельзя просто взять этот мрамор из земли: он ведь тут повсюду, — заметил Джаспер. — Лежит и ждет.
— Это было бы воровство, — возразила Инга. — Мрамор принадлежит компании.
— А как же школьные книги? — спросил Джейс. — Их мы тоже подарили?
— Хорошая идея, месье. Конечно, книги, — пробормотала она. — Сильви, запиши про книги.
«Запиши про книги», — послушно нацарапала я в блокноте.
Перед лавкой курил на солнышке мистер Кобл. Инга помахала ему.
— Доброе утро! — поприветствовала она подругу К. Т. Редмонд, Дороти Викс: та стояла перед пекарней, стряхивая с фартука белое облако муки.
Я натянула поглубже на лоб поля шляпы, опасаясь, что К. Т. высунет свой длинный нос в окно соседнего здания и закидает нас острыми, как дротики, вопросами. Но ставни были закрыты, и табличка на дверях гласила: «Закрыто». Вероятно, сплетница Сюзи рыскала по городу в поисках новостей. Наверняка ей захочется написать об идеях Инги по улучшению условий работы, — позже, когда я рассказывала ей об этом, К. Т. назвала это «капитализмом всеобщего благосостояния», с отвращением покачивая головой.
Графиня продолжала улыбаться всем, кто встречался нам по пути. Похоже, ей доставляло удовольствие, когда все глазели на красные кожаные сиденья и украшенный бахромой навес экипажа.
— Видите, новое освещение! — Инга указала рукой на лампочку, свисавшую на проводе на пересечении улиц. — Скоро у нас будет канализация и электричество по всему городку.
— Блеск, — отозвался Джаспер и перевернул страницу.
— Тебя это не впечатляет? — воскликнула Инга. — Разве не изумительно, что город был построен всего за два года! Сильви, ange, ты не согласна?
— Ange в переводе с французского «ангел», ведь так? Сильви — ангел, — заметил Джейс. — Не то что твоя подруга Адель. — Он прошептал мне на ухо: — Остерегайся гостей этого дома, ангел. Остерегайся их континентальных замашек.
— Хватит, месье, — осадила его Инга. — Вы ужасны.
Может, он и был ужасен и высокомерен, но меня он очаровал. Его глаза прожигали мне спину сквозь спинку сиденья. Я украдкой бросила взгляд в его сторону, и он ухмыльнулся, довольный, что я оценила шутку. Мне нравилось, что он доволен, но предупреждение его не показалось мне забавным. «Остерегайся».
Инга объявила:
— Вот мы и в Маленькой Италии.
— Район макаронников, — заметил Джейс. — Так называет его отец.
— И мой тоже. Мне это не нравится, — выпалила я, не подумав, и тут же пожалела. Рискованно говорить об отце при Паджеттах, рассуждавших о les misérables и об убогих домах рабочих. Им может прийти в голову поехать в Каменоломни, где они увидят нашу жалкую хижину и будут раздавать всему оценки вместе со сладкими подарками. Если они увидят все это, даже моя огромная шляпа не скроет, кто я такая.
Домики у фабрики были слеплены из бревен и парусины. Дорожки из досок, брошенных поверх грязи, вели к темным дверям. В земле за сетчатыми изгородями копались курицы, качались на ветру веревки с бельем, сушащимся на солнышке. Женщины в платках пристраивали на уличных печах чайники и кричали предостережения барахтавшимся в грязи ребятишкам. Две дворняги на крыльце тяжело дышали, слюна капала с их челюстей. Бизу зарычал на них из коляски, чувствуя себя в полной безопасности.
Конец ознакомительного фрагмента