Рядом со мной будущий лидер Карлтон Пфистер выцарапывал куском камня на деревянной скамейке неприличное слово.

— Не надо, — шепнула я. — Нарвешься на неприятности.

Карлтон проказливо улыбнулся и чиркнул камнем о мое запястье так, что пошла кровь. Я вскрикнула от боли.

— Тсс, — цыкнула на меня Милли Хевиленд, на голове которой болтался огромный белый бант.

— …Итак, за ее убедительное описание свободы в Америке, — продолжал полковник, — приз за лучшее сочинение получает мисс Сильви Пеллетье.

Публика захлопала, люди вытягивали шеи, чтобы посмотреть на меня. Я, моргая, вышла на помост: мисс Гейдж просто сияла. Полковник Боулз вручил мне большой конверт: от широкой улыбки в уголках его глаз собрались морщинки. А я стояла как глупая овца, не переставая удивляться случившемуся. Получить доллар за какое-то сочинение. И теперь меня поздравляет сам президент компании.

— Спасибо за оказанную честь, — промямлила я. — Я так благодарна.

— Вот качество, которое мы хотим видеть во всех молодых людях! Благодарность! — Боулз потряс меня за руку, и от его летнего костюма пахнуло нафталином. Аплодисменты стихли, но, пока они звучали, я впитывала их словно нектар. Я спорхнула вниз по ступенькам.

Там меня поджидала женщина в простом бордовом платье, без шляпки. Курносая, с редкими ресницами. Лицо испещряли веснушки.

— Поздравляю, мисс Пеллетье. Я К. Т. Редмонд из «Мунстоун сити рекорд».

Это и есть редактор Редмонд? Не может она быть настоящим редактором, подумала я. Редакторы — мужчины в очках с козырьками, а не дамы с веснушками и рыжими локонами, пренебрегающие шпильками.

Я пожала ей руку и с ужасом увидела, что царапина, подаренная мне Карлтоном Пфистером, оставила красные следы на конверте с наградой.

— У вас идет кровь, — заметила она и протянула мне платок. Она не предупредила, что является вестником несчастья и моего перерождения. Не призналась, что она провокатор, пустомеля, ведьма и агитаторша. Во всем этом ее обвиняли впоследствии.

Ее кружевной платок быстро потемнел.

— Простите, я его постираю.

— Оставьте себе. И приходите в понедельник в газету, напечатаем ваше сочинение.

— Хорошо, мадам. — Я заткнула платок за рукав, надеясь успеть стереть пятна крови до того, как они высохнут. Я сохраню его вместе с другим. С инициалами Джей-Си-Пи.

Дома мама провела большим пальцем по золотой печати на моем аттестате и положила выигранный мной серебряный доллар в жестяную кофейную банку моих сбережений.

— Ну, ладно, — сказала она, скрывая свою радость. — Лишь бы лодыжки не раздулись от гордости.

— Грудь, мама. Не позволяй груди раздуться от гордости.

— А мы говорим «лодыжки», — отказалась она признать ошибку. — Займись-ка лучше домашними делами.

Утром понедельника я брела в город под моросящим июньским дождиком. Пальто мое вымокло, но крылья надежды были легки, а грудь распирало от решимости попросить работу в издательстве. Тот факт, что редактором была женщина, мог пойти мне на пользу. Раз уж женщина стала редактором, почему бы мне с моим отличным аттестатом не стать там сотрудницей. Спроси. Я бормотала это под нос всю дорогу, спускаясь с горы.

В редакции газеты струи дождя бежали по стеклам. Сквозь затуманенные окна я заглянула в просторную комнату, где за станком размером с тележку стояла мисс Редмонд. Она схватила лист бумаги и скормила его механическому зверю. Упираясь ногами, повернула шестеренки. Тут она заметила, что я подглядываю, и поманила меня рукой. Внутри пахло краской и громко лязгал металл.

— Мисс Пеллетье, — позвала она, перекрикивая шум. — Смотрите внимательно.

Она надела испачканный типографской краской передник. Ее челюсть напряглась, как у бульдога. Убедившись, что я слежу за ней со всем вниманием, она нажала ногой на педаль. Машина открывала и сжимала челюсти, а мисс Редмонд ритмично закладывала в нее чистые листы и вынимала отпечатанные.

— Я прочла оба ваших сочинения, — сказала она. — И убедилась, что мы, возможно, поладим.

— Оба сочинения, мадам? — Может, произошла ошибка?

— Я попросила у вашей учительницы всю школьную писанину. Там было два ваших сочинения.

— Мисс Гейдж понравилось сочинение про колокол Свободы.

— А мне нет, — отозвалась редактор. — И я ей об этом сказала. Сочинение про ослов превосходное. Его-то мы и напечатаем.

— Я думала — то, что про колокол Свободы…

— Колокол Свободы треснул, — сказала мисс Редмонд. — Вы это знали? Почему бы не задать вопрос: а что, если американская свобода дала трещину? — Она рассмеялась, а я ошеломленно молчала. — Ничего. Вы написали хорошее сочинение про ослов.

— Мисс Гейдж так не считает.

— Мисс Гейдж простушка и ничего не смыслит, — отрезала редактор.

Я зажала ладонью рот, чтобы не рассмеяться и собрать волю в кулак.

— Мисс Редмонд, я с радостью предложу свои услуги вам в газете. Я не помешаю, если нужно — могу подметать пол.

— Подметать? — она уставилась на меня сквозь очки и долго оценивала. Потом хмыкнула. — Если научишься управляться с прессом, я смогу немного платить тебе.

— Научусь, — заверила я.

Мисс Редмонд посмотрела на меня скептически, словно я тоже была простушкой.

— Дам тебе испытательный срок. Если справишься, получишь два доллара в неделю.

Два доллара. Для меня целое состояние.

Мисс Редмонд показала мне, как работать с прессом, заполнять чернилами пластины, прикручивать шрифты. Деловито и расторопно.

— По пятницам будешь доставлять газету местным, — сказала она. — Кроме того, у нас восемьдесят подписчиков, которым мы отправляем ее почтой. Есть вопросы?

— Нет, мадам. — Моя первая ошибка.

— Учись задавать вопросы. Или никогда не овладеешь ремеслом корреспондента.

— Да, мадам.

Хотела ли я быть корреспондентом? Эта возможность не приходила мне в голову. Я полагала, что выбор мой ограничен: монашка, жена или старая дева. И надписывать адреса подписчиков «Мунстоун рекорд» из Вашингтона, Чикаго и Нью-Йорка казалось мне отличной работой. Я скатывала газеты в рулон и наклеивала бумажки с адресами, представляя себе их читателей в накрахмаленных воротничках.

...

МУНСТОУН СИТИ РЕКОРДС

Любят многие, хулят некоторые, читают все

Том Прингл и Ли Бедфорд устроили омерзительную ссору. Бедфорд выстрелил и, вероятно, смертельно ранил Прингла, который борется за жизнь в больнице. Бедфорд в городской тюрьме.

Недавно приобретена ценная собственность: ранее не разрабатывавшийся рудник марганца в Гранд-Каунти-Туа. Компания «Паджетт» построила там небольшой копер.

Если кто-то из братьев или сестер по редакторскому цеху на Западном склоне может порекомендовать красивую здоровую кошку, сообщите, пожалуйста, моему другу Кэпу Дэйли из «Аспен таймс». Предпочтительны кошки с котятами.

Откачка воды из шахты Черная Королева идет медленно. Что планируется по завершении откачки, пока не объявляется.

Кто такая эта Черная Королева? И что такое копер? Зачем Бедфорд стрелял в Прингла? И получила ли редактор письмо от социалиста Лонагана, которое я доставила? Мне по-прежнему было любопытно его содержание, но я боялась спрашивать: вдруг она решит, что я связана с агитаторами. Впрочем, мне не стоило волноваться.

Как-то вечером я была настолько поглощена процессом печати, что опоздала на последний грузовик и пришлось шагать пешком. Дома Генри сидел на ступеньках вместе с Кусакой. Увидев его лицо, я резко остановилась.

— Случилась беда, — сказал он. — Несчастный случай.

— Папа? — Холодная лапа страха сжала сердце.

— Пит Конбой, — ответил Генри. — Они поднимали каменный блок, а домкрат треснул, и бах! — Он с силой хлопнул в ладони. — Камень упал ему на ногу.

— Он умер?

— Нет, но сильно ранен. Им пришлось поднимать камень рычагом. Кровь была повсюду. Хоки повез его к доктору в Рэббит-Таун. Ее отрежут. Всю ногу целиком.

Мы услышали, как мать причитает в доме.

— Каждый день я боюсь, Жак, что ты следующий!

— Шери, я в порядке! — успокаивал отец.

Мы остались на улице и наблюдали, как Кусака складывает из камешков башню.

— Как они отрежут ногу? — полюбопытствовал брат. — Пилой?

Я вздрогнула и, подхватив младшего братишку на руки, пошла в дом отчитаться о своей работе в газете. Обещание жалованья наличными вызвало улыбку на лице матери, но мысль о том, что ее дочь будет работать в городе, усиливала ее страхи. Она боялась, что я попаду под влияние методистов. По дороге в Каменоломни на меня могут напасть пьянчуги или дикие звери.

— Будь осторожна, — предупредила она. — Возле общежития рабочих видели горного льва. Миссис Квирк споткнулась о булыжник и сломала запястье. А за миссис Брюнер подсматривал у водопроводной колонки какой-то мужчина.

— Не забывай молиться, — сказала она и наутро отправила меня вниз, снабдив благословением.

Я выучила все клавиши пишущей машинки и натренировалась работать с прессом. К пяти часам пятницы голова моя кружилась от учебы, новостей и легкого голода. Опять я опоздала на последний грузовик, отправлявшийся вверх, и мне предстояло карабкаться пешком до Каменоломен. В кармане лежала лишь горстка изюма, а на дороге меня поджидали дикие звери и сластолюбивые бродяги.