Он наклонился к Эмили и нетерпеливо потер руки:

— Так когда мы отправляемся в Нью-Йорк?

Пегас вышел вперед и заржал. Пэйлин кивнул и перевел остальным:

— Пегас слышал, о чем говорили Юпитер, Марс и Геркулес. Они отправляются в экспедицию, чтобы выяснить, как нирады в таком количестве незаметно пробрались на Олимп. Пока это неизвестно, мы все еще в опасности. Пегас предлагает выдвигаться на поиски твоего отца, как только наш правитель покинет дворец.

Эмили вскочила и поцеловала жеребца в мягкую морду:

— Спасибо, Пегас! Отличная идея. — Она повернулась к Джоэлю и Пэйлину: — Решено. Выдвигаемся, как только уйдет Юпитер!

Вполголоса обсуждая детали плана, они пошли к выходу из Лабиринта. Все это время Эмили поглаживала шею жеребца, идущего радом с ней.

— Нам понадобится человеческая одежда, — вслух рассуждал Джоэль. — Нельзя отправляться в Нью-Йорк в этом.

— А что не так с этой одеждой? — Пэйлин придирчиво осмотрел свою тунику: — Я всегда так одеваюсь.

— Погоди, ты ведь шутишь, да? — недоверчиво ухмыльнулся Джоэль. — Пэйлин, мы выглядим как массовка из фильма про гладиаторов! Посмотри на меня — я в платье!

— Это туника, — поправила Эмили, — и я думаю, она очень тебе идет.

Она бегло осмотрела собственную тунику из тонкого шелка и золотой пояс с замысловатым узором. Ткань кончалась на середине бедер, открывая поврежденную левую ногу и золотой протез. Эмили не стеснялась показывать рваные шрамы, полученные в битве с нирадами. Олимпийцы воспринимали их как знак доблести и почета. Она заработала их, служа Олимпу. Олимпийцы научили ее гордиться ими. Но сейчас, взглянув на изувеченную ногу, она поняла, что в ее мире шрамы и золотой протез воспримут по-другому.

— Джоэль прав. Я тоже не могу вернуться на Землю в таком виде. Нужно спрятать протез.

Пегас фыркнул, и Пэйлин перевел:

— Если кто-нибудь попытается украсть его, Пегас защитит тебя, так же как Джоэль и я. — В его глазах появились озорные искорки: — Конечно, если мы потерпим фиаско, ты всегда можешь снова поджечь себя. Поверь, это отпугнет любого нападающего!

— Спасибо, Пэйлин, — насмешливо поблагодарила Эмили, легонько толкнула его в плечо и похлопала Пегаса по шее: — И тебе спасибо, Пегс. Но нам все равно нужно найти другую одежду.

— Другую одежду для чего?

Эмили посмотрела вверх: на того, кто влез в их беседу. Даже проведя столько времени на Олимпе, она все еще не могла привыкнуть к внешнему виду Купидона. Поначалу и крылья Пегаса казались чем-то странным, но они ему шли. Просто невозможно представить его без них. Однако подросток с разноцветными, похожими на фазаньи крыльями — это что-то с чем-то.

Купидон расправил крылья и аккуратно приземлился перед ними:

— Так куда же вы собрались, что вам понадобилась новая одежда?

— Не твое дело, — выпалил Джоэль. — Разве мама не учила тебя хорошим манерам? Не очень-то вежливо подслушивать чужие разговоры.

— Конечно, — парировал Купидон. — А еще она учила меня, что каждый раз, когда люди связываются с олимпийцами, жди беды. И что я вижу? Человек связывается с олимпийцами.

Купидон лучезарно улыбнулся Эмили, и ее сердце затрепетало. Она увлеклась им, и он это знал. Самый красивый олимпиец из тех, кого она встречала, стройный и сильный. Его тонкие черты лица, белокурые локоны и искрящиеся сапфирово-голубые глаза будто поддразнивали ее. Его кожа напоминала полированный мрамор: никакого намека на прыщи и родинки — проклятие большинства подростков. И хотя он был очень стар, на вид ему едва ли можно дать больше шестнадцати или семнадцати.

Эмили украдкой глянула на Джоэля — тот начинал злиться. Купидон произносил «человек» так, будто это страшное оскорбление.

— Вали отсюда, Купидон, — предупредил Джоэль. — Это частная беседа, тебя никто не приглашал.

— Это правда? — лукаво спросил Купидон у Эмили. — Ты вправду хочешь, чтобы я ушел?

Его пристальный взгляд не давал словам сорваться с ее губ, хоть она и знала — в нем нет ничего хорошего. Джоэль пересказал ей несколько мифов о Купидоне: он бежал, как трус, когда нирады вторглись на Олимп, и скрывался, пока опасность не миновала. Но даже несмотря на это она не могла попросить его уйти.

Прежде чем пауза стала неловкой, Пегас выступил вперед и громко всхрапнул.

— Проблема? — переспросил Купидон с видом самой невинности, поворачиваясь к жеребцу. — Я не хочу никаких неприятностей. Мне просто нужно поговорить с Пламенем.

— Ее зовут Эмили, — поправил Пэйлин, преграждая путь Купидону. — Не называй ее Пламенем.

— И я попросил тебя уйти, — добавил Джоэль, встав рядом с Пэйлином и скрестив руки на груди.

— Или что? — с вызовом бросил Купидон. — Что ты сделаешь мне, человек?

Вновь Пегас фыркнул и ударил землю золотым копытом. Предупреждение, прямое и четкое. Страх вспыхнул в глазах Купидона, и даже Пэйлин осторожно отступил от жеребца.

— Не нужно выходить из себя, Пегас. — Купидон вскинул руки, сдаваясь: — Я пойду.

Он расправил крылья и приготовился взмыть в воздух. Но, прежде чем отвернуться от Эмили, Купидон вытащил разноцветное перо из-под правого крыла и вложил ей в волосы.

— Положи его под подушку, на память обо мне, — поддразнил он, элегантно подпрыгнув и всплеснув крыльями. — Еще увидимся, Пламя!

Пегас встал на дыбы, расправил огромные крылья и заржал ему вслед.

Купидон сбежал, но не преминул обернуться на прощание и помахать Эмили, хохоча во все горло.

— Еще чуть-чуть, и я бы врезал ему! — сказал Джоэль, сжимая ладони в кулаки.

— Я тоже, — согласился Пэйлин.

Повернувшись к Эмили, Пегас легонько толкнул ее и тихонько заржал.

— Тебе стоит держаться подальше от Купидона, — пояснил Пэйлин. — Пегас говорит, что он — одна большая проблема. Даже больше, чем… Что? — Пэйлин резко повернулся к жеребцу: — Чем я? Пегас, как ты можешь сравнивать меня и Купидона? Мы совсем непохожи. Я, может, когда-то и был вором, но Купидон — трус, порождающий проблемы одну за другой, и мне неприятно, что меня сравнивают с ним. А что насчет тебя? — Пэйлин повернулся к Эмили, вытащил перо из ее волос и бросил его на землю. — Тебе стоило сказать ему, чтобы он уходил. Купидон и пальцем не поведет, чтобы спасти тебя от нирадов, если это будет угрожать его шкуре. Держись от него подальше!

Эмили в замешательстве смотрела, как он кидается в Лабиринт и исчезает за поворотом. Прежде Пэйлин никогда не повышал на нее голоса, не показывал и следа гнева.

— Что я такого сделала?

Джоэль удивленно посмотрел на нее:

— Ты правда не понимаешь?

Она мотнула головой, и он продолжил:

— Не бери в голову, у нас есть проблемы посерьезнее. Ты должна научиться управлять своими способностями до того, как мы уйдем. Веста тренирует тебя. Продолжай ходить на занятия и узнай так много, как только сможешь.

Как только Джоэль ушел, Эмили повернулась к Пегасу и покачала головой:

— Знаешь что, Пегс? Чем старше я становлюсь, тем больше запутываюсь. Пожалуйста, объясни мне, что здесь произошло?

Пегас нежно толкнул ее и повел обратно во дворец Юпитера, чтобы найти Весту.

* * *

Долгий и трудный день выдался у Эмили в Храме Пламени, где она пыталась научиться управлять своим даром.

Веста терпеливо объясняла, как контролировать пламя. Но каждый раз, когда Эмили призывала свои силы, они отказывались подчиняться — пламя яростными волнами срывалось с ее рук и разлеталось по всему храму.

— Я не могу, — сокрушенно произнесла Эмили.

— Дитя, ты должна сосредоточиться, — упрекнула Веста. — Я вижу, ты думаешь о чем-то другом. Если не будешь осторожной, то полностью потеряешь контроль и ранишь себя, как сегодня утром.

Эмили стрельнула взглядом в Пегаса, стоящего у входа в храм. Пегас виновато понурил голову. Должно быть, именно от него Веста узнала, как она обожгла ногу.

— Спасибо, Пегас, — пробурчала под нос Эмили.

— Не вини Пегаса за то, что он рассказал мне о случившемся. Он заботится о тебе и не хочет, чтобы ты навредила себе.

Веста положили руки ей на плечи:

— Эмили, ты должна понять. Ты — живое Пламя Олимпа. Твоя сила питает огонь в этом храме и поддерживает в нас жизнь. Бесчисленные столетия назад я забрала сердце Пламени, унесла его в ваш мир, поместила его в дитя. Оно переходило от девушки к девушке сквозь века, пока наконец не достигло тебя. Ты рождена с этой силой. Мне очень жаль, что нам пришлось призвать его, чтобы спасти Олимп. Но в тот миг, когда ты пожертвовала собой под сводами этого храма, ты переродилась. Эмили, внутри тебя заключена сила солнца. И если ты не обуздаешь эту силу в ближайшее время, то можешь сильно навредить себе и тем, кто окажется рядом.

Эмили посмотрела на свою обгоревшую сандалию. Очевидно, насколько опасна ее сила: Эмили сожгла немало вещей в своей новой обители, чтобы узнать это наверняка. Дошло даже до того, что она завела тайное место, где собирала все случайные жертвы своих сил.

— Прости меня, — наконец произнесла она. — Я буду стараться лучше.

Повернувшись к постаменту, она заглянула в ярко сияющее Пламя. Оно питалось ею и оставалось единственной вещью на Олимпе, которую ее силы не могли уничтожить.