Келли Ламберт

Нейробиология здравого смысла

Правила выживания и процветания в мире, полном неопределенностей

...

Интригующая книга, своевременное руководство по тому, как не попасть в ловушку опасных «мозговых пузырей».

Кэтрин Эллисон, лауреат Пулитцеровской премии по журналистике
...

Потрясающее исследование, написанное одним из немногих ученых, кто прекрасно понимает, как результаты их научной работы могут быть применимы в реальном мире и почему это так важно, и, что еще более ценно, способен объяснить сложные вещи доступно и увлекательно.

Пол Рейберн, лауреат Mom’s Choice Award, обладатель золотой медали National Parenting Publications
...

Эта книга, написанная легким языком и поражающая внушительной доказательной базой, содержит множество глубоких прозрений относительно человеческого поведения.

Питер Стерлинг, нейробиолог, профессор неврологии
...

Автор обладает настоящим даром популяризации сложных научных концепций и навыком построения интересного и убедительного рассказа на основе многослойных исследовательских данных.

Дональд Штейн, директор Лаборатории исследования мозга Университета Эмори

Доктору Крейгу Ховарду Кинсли (1954–2016), коллеге, другу, энтузиасту знаний

Его страсть к поведенческой нейронауке продолжает вдохновлять бывших коллег и студентов. Несомненно, она влияет и на мои мысли о чудесах мозга


Введение

В XVIII веке британские торговцы увлеклись новой возможностью «зарабатывания» денег. Созданная парламентом в 1711 году Компания Южных морей (South Sea Company) должна была наладить торговлю с испанской частью Южной Америки. Появление финансовых рынков позволило воспользоваться новым способом возвращения инвестиций. Если в недалеком прошлом приобретение ресурсов было напрямую связано с вложением личных затрат, обычно задействующих физический труд, то новые финансовые вложения и рыночные схемы, казалось, позволяли обойтись без таковых. Меньше работы, больше денег — идеально! Через несколько лет Компания Южных морей приобрела мощное корпоративное влияние, а ее рыночная капитализация, то есть общая стоимость акций, превысила 200 миллионов фунтов стерлингов.

В период вроде бы очевидного успеха Компании Южных морей некто Арчибальд Хатчесон, опытный юрист и экономист, обнаружил у нее проблему, которую он назвал «вздутием» (bulge). Он предупредил инвесторов, что оценка стоимости этой акционерной компании нереалистична, а ее внутренняя ценность раздута. Как выяснилось, Арчибальд действительно кое-что обнаружил. Необоснованный ажиотаж вокруг явного успеха Компании Южных морей привел к возникновению того, что он позднее описал как финансовый пузырь. Отсутствие у совета директоров компании необходимого опыта в итоге привело к тому, что в 1720 году пузырь лопнул, и произошел первый международный биржевой крах [Dale R. The First Crash: Lessons from the South Sea Bubble. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2004.].

Перенесемся на три века вперед в настоящее время. Мы видим, что биржевой крах по-прежнему угрожает даже смелому новому миру финансовых рынков. Еще в 1996 году Алан Гринспен, тогдашний председатель совета директоров Федеральной резервной системы США, предупреждал, что иррациональное изобилие, сходное с тем, что наблюдалось во время краха Компании Южных морей, искусственно повышает номинальную стоимость активов, приводя к ложным допущениям относительно их истинной внутренней ценности [Udland M. On This Day in 1996, Alan Greenspan Made His Famous Speech About ‘Irrational Exuberance’ // Business Insider. 2015. December 5. URL: http://www.businessinsider.com/alan-greenspan-irrational-exuberance-2014–12]. Но это не остановило чрезмерного вздутия внутренней ценности объектов недвижимости в Соединенных Штатах, которое в 2006 году достигло пика и привело к тому, что два года спустя пузырь недвижимости лопнул. Получается, что во избежание финансовых пузырей, приводящих к краху финансовых рынков, необходимо поддерживать тесную связь между реальной и воспринимаемой стоимостью активов.

Как специалист по поведенческой нейронауке я постоянно отслеживаю тенденции, которые определяют способы, с помощью которых млекопитающие ориентируются в сложной среде обитания для выживания и процветания в мире, наполненном бесконечными неопределенностями. Во что животные вкладывают время, энергию и ресурсы в условиях множественного выбора? Во многих отношениях наши «рынки» выживания сходны с финансовыми рынками. Мы ищем способы испытывать максимальные эмоциональные взлеты при минимальных эмоциональных вложениях аналогично желанию получать максимальные доходы при минимальных расходах. Кто собирается спорить с такой отличной формулой? Действительно, такие истории эмоционального успеха иногда кажутся слишком хорошими, чтобы быть правдой

Мои научные изыскания, связанные главным образом с умными крысами, только подтверждают, что нашей системе нейронной обработки необходимо позволять поддерживать важные и многозначные связи с внешним миром. Если мозг или окружающая среда далеко отклоняются от своего естественного курса, то эта изящная и сложная система становится шаткой и нуждается в повторной калибровке для переустановки оптимальных базовых линий «мозг — поведение». Если потерять контроль над ситуацией, то мозг начнет устанавливать неверные ценности, давать неточные оценки поведения и окружающего мира — иногда с плачевным результатом. Вероятно, самым показательным примером такого эмоционального краха можно назвать прием психотропных препаратов. Достижение эмоционального пика отведено природой для укрепления самых ценных жизненных инвестиций, таких как еда, секс, социальные отношения и личностные достижения. Когда индивид нарушает важные модели поведения, принимая препараты для скорейшего достижения эйфории, он теряет способность оценивать реальную значимость внутренних ценностей естественных элементов окружающего мира. Подъем, обусловленный приемом препаратов, представляет собой олицетворение иррационального изобилия. Разумеется, последствия наступления зависимости более разрушительны, чем крах финансового рынка. В самых тяжелых случаях искаженная оценка, возникающая под воздействием таких препаратов, может привести к смерти. Такое искажение реальности представляет форму нейронной пропаганды, поскольку входящая информация о подлинной среде, от которой зависит наше выживание, изменяет свою оригинальную форму. Подобного рода искажение представляет собой предмет изучения в данной книге.

Когда отдача от инвестиций на финансовом или эмоциональном рынке кажется слишком хорошей, чтобы быть правдой, велика вероятность того, что это именно тот случай. В идеале мы сами корректируем эти искажения, или миниатюрные пузыри активов, чтобы перенастроить несовпадения между нашими усилиями и эмоциональной отдачей. Если новая диета не дает реальной потери веса, мы переходим на другую диету или просто перестаем следовать неэффективной. Таким образом, важно, чтобы наш прошлый опыт точно направлял будущий. Если мозговой пузырь приводит к искажению реальности, а это делает наши будущие решения ущербными, тогда и наше благополучие, в самом широком понимании, будет подвергаться риску.

Немалый «вклад» в такое искажение вносит популярность, звездность. Большие доходы, роскошный образ жизни и безоговорочное одобрение со стороны социума порой уводят знаменитого человека настолько далеко от реальности в любой ее форме, что нейронные сети начинают путаться в определении истинной внутренней ценности некогда безусловных жизненных активов, таких как отдых после трудового дня, налаживание полноценных социальных отношений и удовольствие от вкуснейшей маминой лазаньи. В лучах славы некоторые люди утрачивают способность настраивать нейронные реакции и реагировать на новые вызовы в жизни, что зачастую требует различных вмешательств.

Актер Морган Фримен, получивший несколько «Оскаров», прожил, как посчитали бы многие, «нормальную» жизнь, оттачивая свое актерское мастерство. Наконец, когда ему исполнилось 50 лет, он получил прорывную роль, которая буквально распахнула перед ним карьерную дверь и привела к огромному успеху. Несмотря на такой благоприятный поворот событий, Морган не начал вести звездную жизнь. Он вовремя понял, что необходимо перенастроить свои эмоциональные установки. Фримен построил дом в родном городе Кларксдейле, штат Миссисипи, где мог любоваться прекрасными южными видами, вести беседы с не избалованными славой друзьями, наслаждаться любимой южной кухней и слушать блюзы в баре, принадлежащем самому Моргану и его близкому другу. В таких условиях связи между окружающим миром и внутренним состоянием Фримена были более комфортными и менее навязанными, и это помогло ему избежать возникновения пузырей эмоциональных активов, которые, вероятно, лопнули бы, сделав его уязвимым для разных психических заболеваний. Для Моргана периодические поездки в Миссисипи представляют здоровый контраст с жизнью знаменитостей в таких мегаполисах, как Лос-Анджелес или Нью-Йорк [Sachs A. Morgan Freeman, down home // Washington Post. 2005. November 13. URL: http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2005/11/11/AR2005111100606.html]. Далее мы сравним этот здоровый подход к статусу знаменитости со стратегией Майкла Джексона, который раздувал свой мозговой пузырь звездности, создав самый фантастический особняк, какой только можно вообразить. Он назвал его Неверленд, или Волшебная страна. Кроме собственно дома в Неверленде у него был и зверинец с экзотическими питомцами, включая шимпанзе с пророческой кличкой Бабблз («Пузыри») [Triumph & Tragedy: The Life of Michael Jackson // Rolling Stone India. 2009. August 25. URL: http://rollingstoneindia.com/triumph-tragedy-the-life-of-michael-jackson/]. Образ жизни и ее итог у Моргана и Майкла совершенно различаются.