Керис его поняла. Спасателям придется карабкаться по обломкам, а это может лишь увеличить количество смертей. Но огороды домов на главной улице примыкают к монастырским стенам; из огорода углового дома Бена Колесника можно выйти к реке. Подмастерье подумал о том же.

— Я проведу их через дом Бена.

— Хорошо.

Юноша забрался на скалу, толкнул дверь и исчез. Керис посмотрела на воду. К берегу брел высокий человек, в котором она узнала Филемона. Тяжело дыша, он спросил:

— Ты видела Гвенду?

— Да, прямо перед тем, как рухнул мост. Она убегала от Сима Коробейника.

— Знаю, но где она теперь?

— Не вижу. Лучшее, что ты можешь сделать, это начать вытаскивать людей из воды.

— Я хочу найти сестру.

— Если она жива, то среди тех, кому нужно выбраться из реки.

— Ладно.

Филемон плюхнулся обратно в воду. Керис тоже очень хотелось узнать, как ее родные, но здесь было столько дел. Девушка решила поискать отца при первой же возможности.

Из ворот своего дома вышел Бен Колесник. Этот коренастый увалень с широкими плечами и мощной шеей не привык работать головой. Он спустился к берегу и осмотрелся, не зная, что делать. На земле перед Керис лежал один из людей графа Роланда в черно-красной ливрее — вероятно, мертвый. Дочь Суконщика распорядилась:

— Бен, отнеси его в собор.

Появилась жена Колесника Либ с малышом. Она была посообразительнее мужа и спросила:

— Может, сначала заняться живыми?

— Сперва нужно вытащить всех из воды, чтобы понять, кто мертвый, а кто живой. А на берегу тела оставлять нельзя, они будут мешать спасательным работам. Неси в собор.

Либ поняла, что это разумно.

— Делай, как говорит Керис, Бен.

Здоровяк легко подхватил тело. Суконщице пришло в голову, что быстрее будет переносить тела на растяжках, какие используют строители. Это могут организовать монахи. Но где они? Она хоть и велела Ральфу позвать мать Сесилию, пока никто не появился. Раненым потребуются повязки, мази, вино для промывания ран; на счету каждый монах, каждая монахиня. Нужно сходить за Мэтью Цирюльником: будет много переломанных костей. И за Мэтти Знахаркой — ее отвары облегчат боль. Нужно бить тревогу, но Керис не хотела уходить с берега, не организовав помощь. Где же Мерфин?

К берегу ползла женщина. Девушка зашла в воду и помогла ей подняться на ноги. Мокрое платье облепило фигуру Гризельды, и Керис увидела полную грудь и округлые бедра. Зная, что та беременна, с тревогой спросила:

— Ты как?

— Кажется, ничего.

— Крови нет?

— Нет.

— Слава Богу. — Дочь Эдмунда осмотрелась и, облегченно вздохнув, заметила Мерфина, выходившего с огорода Бена Колесника во главе группы мужчин. На некоторых были графские ливреи. Она крикнула: — Возьми Гризельду, помоги ей дойти до аббатства. Ей нужно отдохнуть. — И ободряюще прибавила: — У нее все в порядке.

Мерфин и Гризельда удивленно посмотрели на нее, и та вдруг осознала странность ситуации. Все трое так и застыли: будущая мать, отец ее ребенка и женщина, которая его любит. Керис опомнилась и принялась раздавать указания.

Гвенда немного поплакала, затем встряхнулась. Плакала она, конечно, не из-за разбитого флакона — Мэтти сделает еще, а Керис заплатит, если обе живы, — а из-за всего, что ей пришлось пережить за последние двадцать четыре часа: от предательства отца до сбитых в кровь ног. Она не раскаивалась, что убила двух человек. Сим и Олвин пытались превратить ее в рабыню и проститутку. Подлецы заслужили смерть. А убийство разбойников даже не считается преступлением. Девушка была рада, что ей удалось вырваться на свободу, и в то же время ее мутило от воспоминаний. Никогда ей не забыть, как умирающий Сим бился у нее под мышкой. Она боялась, что кончик кинжала Олвина, торчащий из его же глаза, будет преследовать ее во сне. Гвенду колотила дрожь.

Тут же попыталась переключиться. Кто еще погиб? Родители собирались уезжать из Кингсбриджа вчера. А Филемон? Керис? Вулфрик, которого она так любит? Девушка посмотрела на реку, и одной тревогой сразу стало меньше. Керис с Мерфином на том берегу, похоже, руководят мужчинами, вытаскивающими людей из воды. Гвенде стало легче: она не совсем одна в этом мире. Но что с Филемоном? Видела его перед тем, как рухнул мост. Брат должен был упасть недалеко. Но Гвенда никак не могла его найти.

А где Вулфрик? Вряд ли его интересовало, как будут сечь ведьму. Однако их семейство собиралось возвращаться сегодня в Вигли, и возможно — Господи, не допусти, — что они как раз шли по мосту в момент обрушения. Она лихорадочно водила глазами по реке, выискивая рыжевато-каштановые волосы, молилась о том, чтобы увидеть, как Вулфрик плывет к берегу, а не лежит на воде лицом вниз, но так ничего и не увидела.

Гвенда решила перебраться на тот берег. Плавать не умела, но решила, что на прочной доске, которая удержит ее на поверхности, сможет отталкиваться от воды. Найдя подходящее бревно, вытащила, отошла на пятьдесят ярдов вверх по течению, подальше от гущи тел, и снова побрела по воде. Скип бесстрашно последовал за хозяйкой. Плыть оказалось труднее, чем она ожидала, мокрое платье мешало, но все-таки девушка добралась. Подбежала к Керис, и подруги обнялись.

— Что с тобой случилось?

— Я убежала.

— А Сим?

— Он был разбойник.

— Был?

— Его больше нет.

Керис вытаращила глаза. Гвенда поспешила прибавить:

— Он погиб, когда рухнул мост. — Знать подробности не нужно даже лучшей подруге. — Ты видела моих?

— Родители вчера уехали из города, а с Филемоном я говорила несколько минут назад, он искал тебя.

— Слава Богу! А Вулфрик?

— Не знаю. Из реки его не выносили. Его невеста уехала вчера, но родители и брат утром были в соборе, где судили Полоумную Нелл.

— Я поищу его.

— Удачи.

Гвенда побежала вверх по ступеням. На лужайке последние торговцы еще укладывали вещи, и девушка не могла поверить, что они занимаются таким будничным делом, когда только что погибли сотни людей. Потом ей пришло в голову, что они, может быть, еще ничего не знают: ведь это случилось так недавно, хотя казалось, прошла вечность. Пройдя через монастырские ворота, влюбленная очутилась на главной улице. Вулфрик остановился в «Колоколе». Бросилась туда. Возле бочки с элем стоял какой-то испуганный мальчишка. Гвенда, задыхаясь, бросила:

— Я ищу Вулфрика из Вигли.

— Здесь никого нет, — ответил мальчишка. — Я подмастерье, меня оставили сторожить пиво.

Гвенда поняла, что всех позвали к реке. Ринулась на улицу, на выходе столкнулась с Вулфриком и так обрадовалась, что обняла его.

— Ты жив, слава Богу!

— Так это правда, что рухнул мост?

— Да, ужасно. Где твои?

— Уехали. Я остался собрать долги. — Сосед кивнул на маленький кожаный кошель. — Надеюсь, их не было на мосту, когда он рухнул.

— Я знаю, как это выяснить. Пойдем со мной.

Девушка взяла парня за руку, и тот пошел за ней к монастырю, не отняв руки. Никогда еще Гвенда так долго не держала Вулфрика за руку — большую, с загрубевшими от работы пальцами и мягкой ладонью. Несмотря на все, что случилось, она дрожала. Молодые люди зашли в собор.

— Пострадавших, которых вытаскивают из реки, приносят сюда, — объяснила селянка соседу.

На каменном полу лежало примерно тридцать тел, все время приносили еще. Монахини, рядом с мощными колоннами казавшиеся карлицами, ухаживали за ранеными. Трудился даже слепой регент.

— Кладите мертвых на северную сторону, — говорил он, когда Гвенда и Вулфрик вошли в неф, — раненых — на южную.

Вдруг юноша страшно вскрикнул. Гвенда проследила за взглядом и увидела среди раненых его брата Дэвида. Оба бросились к нему и встали на колени. Дэвид был на несколько лет старше Вулфрика, такой же рослый. Глаза открыты, дышит, но, казалось, никого не видит.

— Дейв, — тихо, но настойчиво позвал молодой человек, — Дейв, это я, Вулфрик.

Гвенда почувствовала что-то липкое и поняла, что Дэвид лежит в луже крови. Вулфрик продолжал:

— Дейв, где мама с папой?

Ответа не было. Девушка осмотрелась и в конце нефа, в северном приделе, куда Карл Слепой велел относить трупы, увидела знакомое лицо.

— Вулфрик, — тихо позвала она.

— Что?

— Твоя мама.

Он встал и осмотрелся.

— О нет, — простонал юноша.

Мать Вулфрика лежала возле сэра Стивена, лорда Вигли, — теперь они стали равны. Как странно, что такая маленькая женщина родила двух таких больших сыновей. При жизни крепкая, энергичная, теперь она казалась хрупкой куклой — белая и тонкая. Вулфрик положил ей руку на грудь, пытаясь прощупать сердце. Изо рта вытекло немного воды.

— Утонула, — прошептал он.

Гвенда положила руку на широкое плечо соседа, пытаясь утешить, но крестьянин даже не заметил. Воин в черно-красной ливрее графа Роланда внес безжизненное тело крупного мужчины. Парень зашатался: его отец. Девушка попросила:

— Положите его здесь, рядом с женой.

Вулфрик окаменел. Он ничего не говорил и, похоже, ничего не понимал. Гвенда тоже была потрясена. Что можно в такой ситуации сказать человеку, которого любишь? Все приходившие в голову слова казались глупыми. Она так хотела его утешить, но не знала как.