Когда родитель кватцоли создает ребенка в кузнице, он в итоге дарит ребенку часть собственного каменного сознания — набор полученной мудрости и готовых мыслей, которые позволят ребенку начать собственную жизнь. Ребенок растет и набирается опыта, а его мозг наращивается вокруг подаренной сердцевины, становится более сложным и развитым, пока сам ребенок не сможет разделить свое сознание для передачи уже своим детям.

Поэтому кватцоли сами являются книгами. Каждый несет в своем каменном мозгу письменные записи мудрости своих предков: самые устоявшиеся мысли, пережившие миллионы лет эрозии. Каждое сознание формируется вокруг семени, переданного через тысячелетия, и каждая мысль оставляет отметину, которую можно прочитать и увидеть.

Некоторые из наиболее воинственных рас вселенной, например гесперу, раньше стремились извлечь каменные мозги кватцоли и составить из них целые коллекции. Они все еще выставлены в кое-каких музеях и библиотеках, где камни просто помечены как «древние книги», но теперь для большинства посетителей это мало что значит.

Так как расы-завоеватели умеют отделять мысли от письма, они оставляют по себе записи, не обремененные пороками и мыслями, которые заставили бы содрогнуться их потомков.

Однако каменные мозги пребывают в стеклянных витринах в вечном ожидании струй воды, которые протекли бы по пересохшим каналам, чтобы их снова можно было прочитать и вернуть к жизни.

* * *

Прежде гесперу писали строки символов, представлявших звуки их речи, но теперь они совсем ничего не пишут.

Эти гесперу всегда отличались довольно сложным отношением к письму. Их величайшие философы не доверяли письму, считая, что книга не является ожившим сознанием, а просто выдает себя за него. В ней содержатся нравоучительные заявления, даются моральные суждения, описываются мнимые исторические факты или рассказываются восхитительные истории… однако книгу невозможно допросить, как живое существо, она не может ответить на вопросы оппонента или доказать свою точку зрения.

Гесперу неохотно записывают свои мысли — только если не доверяют памяти, которая способна все исказить. Они предпочитают жить, ориентируясь на скоротечные речи, выступления, дебаты.

Когда-то гесперу были свирепыми и жестокими. Им нравились дискуссии, но еще больше они любили торжество войны. Оправдывая завоевания и кровавые расправы, их философы объясняли все движением вперед: война была лишь способом одушевления идеалов, заключенных в статическом тексте, передающемся из поколения в поколение. Эти идеалы должны были оставаться истинными и сохраненными для потомства. Идея была значимой только в том случае, если вела к победе.

Когда наконец они узнали секреты сохранения сознания и картографии, гесперу совсем забыли про письменность.

За мгновения перед смертью великих королей, генералов, философов их сознание извлекается из умирающих тел. Пути каждого заряженного иона, каждого мимолетного электрона, каждого причудливого и полного очарования кварка снимаются и отливаются в кристаллических матрицах. Эти сознания навсегда замораживаются в момент отделения от своих создателей.

Вот тут-то и вступает в действие картография. Тщательно и скрупулезно команда мастеров-картографов с многочисленными учениками и помощниками отслеживает каждый из бесконечного количества микроскопических потоков, выемок и выступов, которые располагаются на пути приливов и отливов мысли, пока вся эта система не формирует приливные силы, делающие их исходных носителей по-настоящему великими.

После составления карты мастера принимаются за расчеты для проецирования непрерывных траекторий отслеженных путей для моделирования последующих мыслей. Самые гениальные ученые гесперу усердно занимаются составлением карты путей великих, замороженных сознаний в обширные и темные неизведанные земли будущего. Они уделяют этому делу лучшие годы своей жизни, и когда умирают, то их сознание также переносится на карты, проецируемые в бесконечное будущее.

Таким образом лучшие умы гесперу остаются бессмертными. Чтобы пообщаться с ними, гесперу просто требуется найти ответы на картах сознания. Поэтому им больше не нужны книги в том виде, в котором те были написаны раньше — в виде мертвых символов. Ведь мудрость прошлого всегда с гесперу: все еще думающая, все еще направляющая на верный путь, все еще изучающая неизвестность.

И поскольку все больше и больше времени и ресурсов уделяется моделированию древнего сознания, гесперу стали менее воинственными на радость своим соседям. Пожалуй, что некоторые книги все-таки делают кое-каких существ более цивилизованными.

* * *

Тулл-токи читают книги, которые они не писали.

Это энергетические существа. Эфирные, мерцающие узоры меняющихся потенциалов полей, протянувшиеся среди звезд словно призрачные ленты, — это и есть тулл-токи. Когда через них пролетают звездолеты других существ, то чувствуется мягкий толчок.

Тулл-токи уверяют, что все во вселенной доступно для прочтения. Каждая звезда — живой текст, где массивные конвективные потоки перегретого газа воссоздают эпохальную драму, звездные пятна здесь являются знаками пунктуации, корональные циклы — расширенными стилистическими фигурами, а вспышки — выразительными фрагментами, которые воспринимаются как искреннее звучание в глубокой тишине холодного космоса. Каждая планета таит в себе поэму, написанную в суровом, дерганом ритме стаккато голых скалистых вершин или в лирических, томных, богатых рифмах, как мужских, так и женских, газовихревых гигантов. Есть еще планеты, населенные живыми существами, созданные как замысловатые часовые механизмы с драгоценными камнями. Там можно найти бесконечное множество ссылающихся на самих себя, бесконечно отзывающихся эхом литературных приемов.

Но самые великие книги, по мнению тулл-токов, можно отыскать на горизонте событий вокруг черных дыр. Когда тулл-ток устает от чтения бесконечной библиотеки вселенной, он дрейфует в направлении черной дыры. Он ускоряется к точке невозврата, и потоки гамма- и икс-лучей все больше и больше раскрывают главную тайну, по сравнению с которой все другие книги являются лишь случайными отблесками. Эта книга становится все более сложной, в ней появляется столько нюансов и оттенков, что тулл-ток переполняется безграничностью читаемой книги, а его спутники, наблюдающие с безопасного расстояния, начинают понимать, что время для него практически остановилось и теперь у него есть целая вечность для чтения, пока он будет бесконечно падать к никогда не достижимому центру.

Наконец-то книга восторжествовала над временем!

Конечно, еще ни один тулл-ток не вернулся из такого путешествия, и многие считают, что чтение черных дыр является чистейшим мифом. Несомненно, многие считают тулл-токов всего лишь неграмотными мошенниками, скрывающими за завесой мистицизма свою глупость.

Однако другие продолжают рассматривать тулл-токов как толкователей книг, написанных окружающей нас природой. Уже появилось множество таких толкований, которые зачастую конфликтуют между собой и ведут к бесконечным дискуссиям над содержанием книг и особенно над их авторством.

＃

В отличие от тулл-токов, читающих книги в их самой грандиозной форме, кару-и читают и пишут книги в миниатюре.

Крохотные по своему телосложению представители кару-и выглядят не больше точки в конце этого предложения. В своих бесконечных путешествиях они пытаются заполучить только те книги, которые потеряли какое бы то ни было значение и больше не могут быть прочитаны потомками авторов.

Из-за своих невпечатляющих размеров немногие расы воспринимают кару-и как угрозу, и те практически без усилий получают то, что им нужно. Например, по просьбе кару-и жители Земли предоставили им таблички и вазы с линейным письмом А, узелковое письмо, называемое кипу, а также различные древние магнитные диски и кубы, которые уже невозможно расшифровать. Гесперу, прекратившие свои завоевания, передали кару-и некоторые древние камни, которые считались книгами, отобранными у кватцоли. И даже отшельники анту, которые пишут благоуханиями и ароматами, разрешили им забрать некоторые старые, потерявшие вкус и запах книги.

Кару-и даже не пытаются расшифровать свои приобретения. Они используют эти старые книги, не имеющие сейчас никакого смысла, как свободное пространство для строительства своих утонченных, барочных городов.

Вырезанные линии на вазах и табличках превратились в транспортные магистрали, на стенах появилось множество комнат в виде сот, которые дополнили былые контуры прекрасными фрактальными узорами. Волокна веревок с узелками были расщеплены, заново свиты и сплетены на микроскопическом уровне, так что каждый исходный узелок превратился в византийский клубочек из тысяч более мелких узелков и стал торговой лавкой для купца кару-и или же домом с комнатами для молодой кару-инской семьи. Магнитные диски использовались как развлекательные площадки, где бесшабашная молодежь носится днем по поверхности, радуясь меняющейся толчковой и тянущей силе магнитных полюсов. Ночью же площадка подсвечивается крохотными огнями, которые следуют силе действия магнитного поля, и давно умершие данные подсвечивают танец тысяч молодых людей, явившихся сюда в поисках новых знакомств и любви.