А Джиа услышала слабый голосок: «Мама, мама…» Должно быть, это ребенок взывает к ней из утробы.

Улыбнувшись, она погладила живот и посмотрела на небо. Солнце уже встало. Неожиданно с дерева слетел попугай с красно-зеленым оперением и, приземлившись поблизости, секунду смотрел на нее, склонив голову набок, потом расправил крылья и взмыл вверх. Джиа не могла отвести глаз от красивой птицы. Попугай тем временем влетел в гигантскую радугу, начинавшуюся над поляной, и помчался вдоль нее…

Джиа разбудил Ото.

— Я нагрел для вас воды. Вот, в котелке.

— Спасибо.

«Сегодня он выглядит значительно лучше, — подумала Джиа. — Судя по всему, действительно видел во сне свою маму».

Пока умывалась и вытирала лицо, Джиа успела оглядеться: утром все кажется иным, нежели вечером, — и вдруг замерла. На востоке повисла огромная радуга, такая же, какую она видела во сне. Джиа поняла, что должна следовать за ней.

Очень скоро они уже входили в лагерь Куни.

— В следующий раз, когда соберешься куда-нибудь послать своих людей, позаботься, чтобы они знали дорогу. Легче было отправить собаку. А то у нас получилось небольшое приключение, — с улыбкой заметила Джиа, похлопав своего горе-проводника по спине, и оба рассмеялись, хотя Ото и заметно покраснел.

Куни обнял жену, зарывшись лицом в ее рыжие локоны.

— Моя Джиа способна позаботиться о себе.

— Похоже, все мы оказались в сложном положении, — заметила Джиа. — Твои отец и брат ужасно сердиты из-за того, что ты разбойничаешь — даже перестали пускать меня к себе. Они считают, что именно из-за меня ты опять взялся за старое. Мои родители тоже не хотят иметь со мной ничего общего. Если я решила выйти за тебя замуж, то должна была понимать, какими могут быть последствия. Лишь твоя мать попыталась помочь, даже пришла ко мне, но все время плакала — и я расплакалась вместе с ней.

Куни покачал головой:

— А еще говорят, что кровь не вода! Как мог мой отец…

— Быть родственником мятежника уже само по себе преступление, которое может привести к тому, что пострадает вся семья, ты не забыл?

— Пока я еще не стал мятежником.

Джиа внимательно на него посмотрела:

— В самом деле? Тогда что ты планируешь делать с лагерем в горах? Надеюсь, не рассчитываешь, что я готова жить здесь годы в качестве королевы разбойников?

— Я еще об этом не думал, — признался Куни. — Просто пошел по дороге, которая оставалась свободной. Во всяком случае, таким образом я могу защитить тебя от мести империи.

— Ты же знаешь, я не жалуюсь, но тебе следовало бы выбрать другое время, чтобы сделать что-то интересное. — Джиа улыбнулась, притянула к себе голову Куни и шепотом сообщила свой секрет.

— Правда? — Куни рассмеялся и, крепко поцеловав жену, посмотрел на ее живот. — А это уже хорошая новость. Ты должна оставаться в лагере и никуда не выходить.

— Конечно, мне просто необходимо, чтобы ты говорил мне, что делать, как и все эти годы, что мы провели вместе. — Джиа закатила глаза, но ласково погладила его по руке. — Тебе понравилась трава мужества?

— Ты о чем?

По губам Джиа пробежала озорная улыбка.

— Помнишь мешочек с успокаивающей травой, который я тебе дала? Я кое-что туда добавила для мужества. Ты ведь всегда хотел делать что-то интересное, верно?

Куни подумал про тот день на горной тропе, про свое странное поведение при встрече с питоном.

— Ты даже не представляешь, как все удачно получилось.

Джиа поцеловала его в щеку.

— Ты видишь в этом удачу, а я — хорошую подготовку.

— Но тогда, если Ото заблудился, как ты меня нашла?

Джиа рассказала мужу о радуге.

— Несомненно, это был знак богов.

«Опять пророчества, — подумал Куни. — Иногда ты не способен придумать план лучший, чем это сделают за тебя боги, кто бы они ни были».

Легенды о Куни Гару множились с каждым днем.

Примерно через месяц двое последователей Куни привели в лагерь дородного мужчину со связанными за спиной руками.

— Я же говорил вам, что большой босс мой друг! Вы совершаете ошибку, так со мной обращаясь!

— Но что, если ты шпион? — возразил один из стражей.

Всю дорогу мужчина сопротивлялся, а когда они добрались до лагеря, едва дышал. Куни постарался сдержать смех, когда увидел его красное лицо с густой черной бородой, которую украшали, словно утренняя роса на траве, капельки пота. Его мускулистые руки сильно стягивали веревки.

— Неужели Мюн Сакри! — воскликнул Куни. — Своим глазам не верю! Что, в Дзуди так плохо, раз ты решил присоединиться ко мне? Придется сделать тебя капитаном. Эй, развяжите веревки!

Мясник Мюн Сакри и Куни в прошлой жизни часто вместе пили, а потом разгуливали по улицам, пока Куни не устроился работать тюремщиком.

— У тебя здесь все строго, — заметил Сакри, растирая руки, чтобы восстановить циркуляцию крови. — Твоя дурная слава с каждым днем набирает силу. Тебя называют Разбойником Белой Змеи. Но когда я пытался выяснить, где ты, все в горах делали вид, что им ничего не известно.

— Возможно, ты напугал их кулаками размером с медные кастрюли и своей бородой, — пожалуй, ты больше похож на разбойника, чем я!

Сакри пропустил слова Куни мимо ушей.

— Видимо, я задавал слишком много вопросов, поэтому двое твоих людей застали меня врасплох и привели сюда.

Мальчик принес чай, но Сакри отказался, презрительно фыркнув, Куни, рассмеявшись, попросил две кружки эля.

— Я пришел к тебе не просто так, а с официальным предложением, — сказал Сакри. — От мэра.

— Послушай, у мэра могло возникнуть только одно желание: посадить меня в тюрьму, — а это неинтересно.

— Дело в том, что мэру понравилось послание Кримы и Шигина, в котором они предлагают официальным лицам покинуть свои должности. Он рассчитывает, что сможет получить титул, если преподнесет мятежникам Дзуди, и хочет с тобой посоветоваться, потому что ты ближе всех к настоящим повстанцам. Он знает, что мы с тобой дружили, поэтому и послал меня.

— Что тебе не нравится? — удивилась Джиа. — Разве это не та возможность, о которой ты мечтал?

— Но истории, которые обо мне рассказывают, не совсем правдивы, — заметил Куни. — В них многое сильно преувеличено.

Он подумал о смерти Хупэ и других своих людей.

— Разве я рожден быть разбойником или мятежником? Реальный мир отличается от историй с приключениями.

— Немного сомнений в себе не помешает, — сказала Джиа. — Но они не должны быть чрезмерными. Иногда мы живем в соответствии с легендами, которые о нас рассказывают. Посмотри вокруг: сотни людей верят в тебя и следуют за тобой. Они хотят, чтобы ты спас их семьи, а ты сумеешь это сделать только в том случае, если возьмешь власть в Дзуди.

Куни подумал о Муру и его сыне, о пожилой женщине на рынке, которая пыталась защитить сына, о вдовах, чьи мужья и сыновья так и не вернулись, обо всех мужчинах и женщинах, чью жизнь империя уничтожила без малейших колебаний.

— У разбойника, если он будет молиться, всегда остается маленькая надежда на прощение, особенно если за это заплатить, — сказал Куни. — Но если я стану мятежником, обратной дороги не будет.

— Всегда страшно делать что-то интересное, — заметила Джиа. — Спроси у своего сердца, правильно ли делать это.

«Я верю в тот сон, что видела о тебе. Не забывай об этом».

К тому моменту, когда Мюн Сакри, Куни Гару и его отряд добрались до Дзуди, спустились сумерки, и городские ворота были закрыты.

— Откройте! — крикнул Сакри. — Пришел Куни Гару, почетный гость мэра.

— Куни Гару преступник, — ответил со стены стражник. — Мэр приказал запереть ворота.

— Наверное, он передумал, — пожал плечами Куни. — О мятеже хорошо рассуждать, но, когда пришло время принимать окончательное решение, мэр испугался.

Его догадка получила подтверждение, когда из кустов на обочине появились Тан Каруконо и Кого Йелу и присоединились к ним.

— Мэр вышвырнул нас из города, потому что знает, что мы твои друзья, — сказал Кого. — Вчера он услышал, что мятежники побеждают, и пригласил нас на обед, чтобы обсудить, как ему перейти на нашу сторону, но сегодня ему сообщили, что император наконец отнесся к восстанию серьезно и намерен прислать для его подавления имперскую армию, и он принял другое решение. Наш мэр подобен листу, танцующему на ветру.

Куни улыбнулся:

— Боюсь, теперь ему уже поздно еще раз менять решение.

Попросив лук у одного из своих людей, он вытащил из рукава заранее приготовленный шелковый свиток, привязал к стреле и, оттянув тетиву, отправил в Дзуди.

— Теперь нам остается только ждать.

Куни предвидел, что нерешительный мэр может передумать, поэтому заранее послал нескольких своих людей в Дзуди. Остаток дня они провели на улицах, где распространяли слухи о герое Куни Гару, который ведет армию повстанцев, чтобы освободить Дзуди от владычества Ксаны и вернуть город возродившемуся Кокру.

— Никаких налогов, — шепотом передавалось из уст в уста. — Никаких принудительных работ. Семьи больше не будут страдать за преступления одного из их членов.